Я вас поцелую, Мисато-сан

Я не знаю, больно мне, или нет. Прошу, просто оставьте меня в покое. Пожалуйста, я не хочу ничего, правда. Не трогайте меня, пожалуйста. Я просто хочу побыть с самим собой. Я просто хочу побыть. Синдзи знал, что ему не стоит слушать свои любимые группы. Знал, что будет ещё больнее. Отчего? В его жизни происходит что-то, от чего может быть больно? Ах да. Война. С ангелами. Синдзи перевернулся на другую сторону. В наушниках заиграл его любимый альбом любимой группы. Это был "Bloom" от "Beach House". Он полюбил эту группу когда всё ещё было нормально. Ну, как нормально, когда человечество всё так же было полу-уничтожено, и он жил у непонятных родственников. Но он мог гулять по родному городу, ходить в кафе. Что он ещё там делал?.. Полезай в робота, Синдзи. Хех, роботы... Это смешно, ведь правда? От чего ему вообще нужно брать оружие? Против чего они сражаются? Если абсолютное зло и правда существует, то как оно может не победить, если оно абсолютно? Синдзи снова перевернулся. Эти мысли одолевали его каждый день, и он включал "Bloom" в исключительных случаях, когда ему было особенно невыносимо. Он не хотел, чтобы его любимый альбом ассоциировался с этим периодом жизни. Периодом, хах? Синдзи часто казалось, что это никогда не закончится. Что каждый раз будет появляться новый ангел, против которого они будут находить всё новые способы борьбы, всё сумасшедшее и отчаяннее. Каждый раз он будет спрашивать у бортового компьютера, как там Аска и Рей, в страхе ожидая услышать, что они мертвы. Каждый последующий раз он ожидал узнать о смерти Рей и Аски. Каким-то отдалённым кусочком сознания он даже хотел, чтобы это произошло, чтобы больше не переживать о них, чтобы у него уже совсем не осталось ничего дорогого. С другой стороны, даже если так, у него всё равно оставалась бы Мисато-сан... Но Синдзи не хотел, чтобы она умерла, правда. Она была слишком добра к нему. В отличии от всегда холодной Аянами или вечно раздражённой ненавидящей весь мир Аски. Синдзи помнил, как выглядит его мама. Когда он думал о ней, всплывал образ фотографии мамы, что стоял в рамке в его старой спальне. Если бы кто-то сказал, что давно подменил это фото на фотографию какой-то случайной женщины, Синдзи бы не удивился. Он вообще не помнил ни единого образа с ней. Но всё равно, отчего-то, ему казалось, что мама рядом. Время от времени он будто-бы чувствовал её тепло. Мисато-сан напоминала ему образ мамы, который он выстраивал у себя в голове. Во-первых, она заботилась о нём. Во-вторых, безусловно верила в него. Наверное, это всё. Синдзи корил себя. Неужели ему и вправду нужно так мало, чтобы почувствовать любовь? Почувствовать, что он любит или что его любят? Где разница? С начала их знакомства Синдзи казалось, что Мисато и правда заменяет ему то, что он не успел получить в детстве, но узнав её натуру поглубже, он отбросил от себя эти мысли. Его мама не была бы безответственной. Нет, он не считал Мисато-сан совсем безответственной, всё же, она была прекрасным командиром и не раз спасала его от смерти своим умом и храбростью, но... Мисато-сан была ужасной неряхой. Как его мама может быть такой? И ещё Мисато-сан много пила. Это если мягко выразиться. В учебниках был термин "алкоголичка", но он звучал до неприличия грубо, и Синдзи не хотел ассоциировать что-то гадкое и ужасное с Мисато-сан. В любом случае, если отойти от терминов и ярлыков, у Мисато-сан явно были проблемы. Люди просто так не пьют, как минимум, не такие, как она. У его-же мамы не могло быть проблем. Его мама была прекрасным, честным, искренним и добрым человеком. Ангелом, спустившимся с небес. Песни сменяли одну за другой, но Синдзи уже настолько привык их слушать, что не замечал их на фоне своих мыслей. Наверное, лучше было бы лечь спать. Завтра школа. А ещё завтра могут напасть ангелы. Судя по исследованиям Рицуко-сан, неполный сон плохо влияет на пилотов. Он не хочет подводить команду, не хочет, чтобы невинные люди погибали. Но он хочет послушать музыку. Почему он должен жертвовать этим простым желанием в угоду предполагаемого события, которое не факт, что случится. Он может всю свою жизнь откладывать на ожидание, и пропускать те немногие моменты счастьяю что ему доступны в текущем положении. Синдзи сражался с самим собой: стоит ли ему лечь спать или можно ещё немного послушать музыку? Вдруг он отвесил себе звонкую пощёчину. Ведь он понял, что тратил время в никуда: он не спал, и не слушал музыку, так как его мысли улетали далеко от Beach House, и он думал о том: стоит ли слушать "Bloom" вместо тог, чтобы действительно его слушать. Он проклинал себя за нерешительность и выдернул наушники из ушей, так и не выключив плеер. Начиналась его любимая "New Year", но он не хотел слышать её, когда он так разбит. Он очень любил эту песню и не хотел, чтобы она ассоциировалась у него с этим состоянием, в котором он был сейчас. Он вышел из комнаты, стараясь как можно тише закрыть дверь и не потревожить Мисато-сан и Пен-Пена. Но в кухне горел свет. Или она ещё не легла спать, или забыла его выключить. В любом случае стоит проверить. Он направился в кухню, потихоньку привыкая к свету. Мисато-сан сидела на стуле, поджав ноги в позе лотоса. Перед ней было шесть банок её любимого пива. Синдзи знал, что она уже пьяна. Он остановился в проёме двери, знал, что Мисато-сан его заметила, но та не подняла взгляд, всё так же бездумно смотря перед собой. Он опустился на стуле рядом, не понимая, чего хочет. Наверное, хочет, чтобы она улыбнулась, хотя бы надела эту маску "мне не всё равно". Но Синдзи понимал, что это простое детское желание "чтобы всё было по-моему, чтобы все были счастливы". Минуты текли, Синдзи чувствовал. В кухне не было часов. - Мисато-сан, вы в порядке? - он спросил ради приличия, ведь знал, что ничего не в порядке и никогда не будет с того момента, как ангелы напали. - О, Синдзи, ты тут, - она подняла на него взгляд и выдавила из себя улыбку. Конечно же он понимал, что она его давно заметила. Видимо не хотела вступать в диалог, или не хотела брать инициативу на себя. - Всё в порядке? - снова спросил Синдзи. То ли он хочет заполнить пустоту в диалоге, то ли хочет, чтобы она чувствовала, что не сама. Мисато-сан ничего не ответила - всё так же смотрела на него, оперевшись локтями о стол. - Я вас поцелую, Мисато-сан, - Синдзи был не уверен - он спрашивает разрешение или констатирует факт. - Давай, - просто ответила она. Он приподнялся и коснулся своими губами её. Он видел, как резко она заморгала, а потом прикрыл глаза. Её губы были мягкими, и он ещё больше подался вперёд. Она раскрыла не губы и Синдзи чувствовал, какая она горячая. Он углубил поцелуй и положил свою ладонь на её. Она еще больше раскрыла рот и использовала язык. Было мокро и туго, и Синдзи чувствовал, как ему приятно, но всё же он отстранился от неё. Ниточка слюны оказалась между ними и тут же оборвалась. Синдзи смотрел на неё и не знал, чего он хочет: снова поцеловать её или пойти спать. В любом случае, между этими двумя действиями не было особой разницы. - Ты можешь целовать меня когда хочешь, - сказала Мисато-сан и отвела взгляд на банку, из которой и отпила. - Хорошо, Мисато-сан, - ответил Синдзи. Он знал, что поцелует её ещё раз потом, когда ему будет плохо и ей будет плохо. Или когда только ему будет плохо. И он был бы не против, если бы она поцеловала его, когда ей это будет нужно. - Спокойной ночи, Мисато-сан. - Спокойной ночи, Синдзи.