***
-ЮХУУУУУ! - раздаëтся громкий крик. Кажется, его катает Порш на спине. Или это Пит? Под действием текилы сложно разобрать, да и не очень то важно. Танкхун любил то, что новый телохранитель не давал ему сидеть дома, и каждые выходные отводил в бар: музыка, его друзья, брат - иногда даже два, слава богу, не больше - и алкоголь. Алкоголь был особенно приятен. От него всё вокруг становилось громче, ярче, сильнее, живее… А главное, он сам себя не слышал. Главное, он сам себя н е с л ы ш а л.***
"-Сиди тихо, щенок, если хочешь, чтобы пальцы на месте остались." Мокро. Пахнет дымом. Холодно. Шею что-то сдавило. Сердце заходится в агонии. Мужчина подрывается в постели - наушники обмотались во сне вокруг шеи, действительно, надо было купить беспроводные, раз старые он где-то просрал. Танкхун тяжело дышит. Он ещё не в состоянии воспринимать звуки, в голове каша. Окно открыто, поэтому и холодно, кажется, внизу курят телохранители, оттуда и дым, но почему мокро? Старший сын проводит щекой по лицу. Слëзы? Да, слëзы. Шум в голове начинает нарастать и его бьëт холодный пот. Руки трясутся, грудная клетка вот вот и надломится, а ультразвук в ушах сверкает и слепит. Танкхун хватает подушку и хрипит в неë, шевелит руками, ногами, всем, чем может, лишь бы до конца проснуться. Срывает с себя вконец разъëбанные наушники, достаëт из ящика новые. Пальцы не слушаются, не давая разорвать упаковку, и из-за этого всхлипы становятся всё отчëтливее. На плечо опускается чья-то рука, и его ощутимо дëргает, он поднимает глаза: в комнату неслышно, тенью, забрался Ким. Младший осторожно поднимает брата с пола, закутывает плотнее раскрывшийся халат, укладывает на кровать, не говоря ни слова, и запускает руку в волосы мужчины, перебирая пряди и начиная тихонько что-то петь. Танкхун утыкается носом тому куда-то в бедро и успокаивается, засыпая. Он не может оставаться с преследующими воспоминаниями один на один. Хорошо, что его одного не оставят.