***
Спустя века свечи на широкополой бордовой шляпе и подоле облегающего платья угасли. Некогда теплый взгляд ясных глаз источал ненависть, и каждый житель Страны Забытых страшился попасть в поле зрения своей повелительницы, которая осталась таковой лишь милостью победителя. Бархатцы увяли и облетели. В пышные черные волосы Катрина вплела кости и черепа. Ее сахарное тело посерело и истончилось, отчего богиня больше походила на призрака, чем на себя прежнюю. Ей доставались лишь отголоски земного торжества, объедки со стола Шибальбы. Какой щедрый утешительный приз! Прежний же правитель забытых был как никогда добр и весел. Черная смола смылась с его тела, крылья Шибальбы стали белыми, тяжелые доспехи сменились мантией и королевским облачением, зеленый огонь теперь не горел в полную силу, а лишь слабо потрескивал, вливаясь в торжественные песнопения в честь Дня мертвых. Тонкая козлиная бородка стала пушистым белым облаком, похожим на бороду Свечника. Угрожающие кроваво-красные черепа в глазах некогда злого бога превратились в алые сердца. Шибальба, кажется, искренне любил каждую душу, которая попадала в его владения, и торжественно приветствовал своих подданных. Он оказался мудрым и справедливым правителем, ничуть не хуже Катрины, и о ней постепенно стали забывать. – Это немыслимо! Просто немыслимо! Как они могли? Как посмели предать меня?! Богиня металась по черной тронной зале в замке забытых и заламывала истонченные руки, обращаясь к живым и мертвым, которым не было до ее никакого дела. Катрина не понимала, где она ошиблась, что сделала не так, почему заслужила всеобщее презрение и забвение. Оттого ли, что богиня оказалась недостаточно сильна и не смогла удержать власть в своих руках? Но Шибальба сжульничал! Обманул сначала ее, а потом и всех остальных. И продолжает обманывать до сих пор. Притворяется покладистым и добрым, подружился со Свечником и навязал Стране Незабытых свой порядок, словно так оно и было испокон веков! Катрину распирали гнев и зависть. Она готова была взорваться в любой момент и наполнить черный дворец белыми сахарными костями. – Хорошо, хорошо же, – Катрина пригладила волосы и села на высокий мрачный трон, окруженный слабым зеленоватым сиянием. – Вы думаете, что я прощу столь вероломное предательство? Вы отвернулись от меня, заботливой и снисходительной богини! Не проявили и капли жалости к моему положению, и вы жестоко за это поплатитесь. Но как мне быть? У меня недостаточно сил, чтобы самой вернуться в Страну Незабытых и отомстить. Катрина задумчиво постучала пальцем по подбородку. Ох, нет, не привыкла она строить коварные планы по переустройству мира. Это работенка скорее под стать Шибальбе. Воспоминания о бывшем возлюбленном заново разожгли ярость в оплавившемся сердце женщины, что была предана одним богом и одним миром. Катрина оскалила острые, как иглы, сахарные зубы и щелкнула пальцами. Зеленоватое пламя вокруг ее трона ослепительно вспыхнуло и потухло. Перед правительницей преклонил колено воин в темном одеянии – безмолвный и беспрекословно преданный своей госпоже. Катрина кокетливо улыбнулась и послала ему отравленный воздушный поцелуй. Тело мертвого воина расчертили пульсирующее изумрудные прожилки. Их наполняли худшие чувства, которые богиня когда-либо испытывала. Разлагающуюся душу скрепили прочные цепи чистого зла, и Катрина удовлетворенно кивнула, рукой указывая наверх. – Отправляйся в Страну Незабытых, мой верный страж. Иди и принеси мне голову Шибальбы на блюде! Сделай так, чтобы я правила в обоих мирах! И тогда я подарю тебе новую жизнь, еще один шанс. Щелчок пальцами – и страж исчез. А Катрина развалилась на троне, злорадно предвкушая удовлетворение от предстоящего кровавого торжества.***
В Стране Незабытых был вечный праздник, нескончаемый карнавал. Жители веселились, пели и танцевали. Рассыпались яркие фейерверки и конфетти. От количества бархатцев рябило в глазах. Огни заполнили город, и под землей было светло, как знойным солнечным днем на поверхности Земли. Раскрашенные черепа мертвецов казались всего лишь масками, словно на один день они и в правду воскресли, вновь став самими собой. Спрятавшись у всех на виду, под платформой с цветочными фигурами отважного матадора и разъяренного свирепого быка, черный страж незамеченным добрался до дворца Шибальбы. Владыка Страны Незабытых стоял возле витражного окна и с улыбкой взирал на своих подданных, шумно празднующих День мертвых. И все же в его спокойных глазах тлела затаенная печаль, тоска одинокого бога, которому не с кем было разделить радость этого праздника и вечность. – О, mi amor, – Шибальба поднес длинные тонкие пальцы к стеклу и сжал их в кулак. – Когда мы встретимся вновь? Ты мне не расскажешь? Шибальба обернулся. Черный страж Катрины опустил занесенную для удара шпагу и безликой тенью скользнул вдоль длинного стола, уставленного всевозможными яствами. Отблески праздничных огней слепили ему глаза. Некогда благородная душа искупалась во тьме – отныне всякое проявление доброты и светлых помыслов причиняли ему боль и внушали отвращения как существу, которому впредь не отыскать счастье. – Давно не виделись, Маноло, – склонил перед ним голову владыка Страны Незабытых. Страж замер, затем тень отделилась от тени, и Маноло явил новое свое лицо – печальный серый лик потерянной души. Одни глаза горели зловещим огнем, в котором всякий мог увидеть предвестие бед и несчастий. – Я пришел, чтобы передать послание от Катрины, – глухим голосом известил Маноло, обходя бога кругом. – Она желает единолично править в обеих странах! Страж слился с царящим в зале полумраком. Шибальба взмахнул белоснежными крыльями, разгоняя тени, и поднялся в воздух. Порывами ветра Маноло отнесло к самой стене. Страж оперся на нее, оттолкнулся, чтобы совершить новый рывок, и вдруг замер. До его слуха донеслось равномерное постукивание каблучков по каменной дороге. «Не может быть! – пронеслось в сознании стража». Постаревшая, но не растерявшая былую стать, перед ним предстала Мария. Старушка больше напоминала собственную бабушку Маноло, нежели юную красавицу, которой он некогда сделал предложение на мосту. Но смотрела она с той же любовью на человека, умершего больше двух столетий назад. Маноло испытал ни с чем несравнимую радость, когда понял, что Мария не забыта. И что она сама никогда его не забывала. – Я не переставала тебя искать, – прошептала Мария. – Не могу поверить, что это ты, что я вижу тебя. Маноло. Маноло, ответь мне! Огонь в пустых глазницах то разгорался, то затухал. Несмело, боясь предстать перед ней в нынешнем уродливом обличии забытого, Маноло ступил вперед, скользнул по тени возле стены. – Не бойся, прошу тебя, выходи, – Мария протянула руку. Чернильные пальцы потянулись к ней. Мария подалась вперед. Они соприкоснулись, и в тот же момент душа юноши рассыпалась лепестками бархатцев, освобожденная от оков заточения Стране Забытых. – Спасибо, – улыбнулся Маноло той сияющей улыбкой смелого, дерзкого юноши, которому был неведом страх, и исчез. Ушел навсегда. Разрушилась его свеча. Мария упала на колени, сотрясаясь в беззвучных рыданиях. Шибальба укрыл ее крылом. Старушка отвернулась и неловко, покачнувшись, поднялась. На негнущихся ногах она направилась к выходу – в соцветие мерцающих огней и блеск эйфорического безумия. – Я поговорю со Свечником, – пообещал Шибальба. – Мы найдем способ… – Нет. Нет, – Мария обернулась. В пустых глазницах размеренно потрескивал огонь. – Не надо. Он обрел покой. Она прошла сквозь створчатые двери и растворилась в феерии карнавала. Шибальба собирался направиться следом, но передумал. Если для Марии все завершилось сегодняшним Днем мертвых, то у него еще осталось незаконченное дело.***
– Mi amor, – Шибальба поклонился повелительнице своего сердца. Катрина раздосадовано повела плечами, посылая ему отравленный воздушный поцелуй. – Смейся, сколько душе угодно, но я не оставлю попыток вернуть себе трон, – пригрозила Катрина и величественно махнула рукой. – Оставь меня, Шибальба. Весьма утомительно терпеть твое присутствие здесь. Пощади, если в тебе осталась хоть капля жалости ко мне. – С каких пор ты стала давить на жалость? – удивился правитель Страны Незабытых. – Не такой я запомнил гордую и непреклонную, мою любимую Катрину. – Твоя любимая Катрина познала отчаяние, – усмехнулась богиня, накручивая локон на палец. – Мальчик проиграл, но это еще не конец. Берегись, Шибальба. Никакими средствами ты не удержишь меня здесь! Я вырвусь из заточения и верну то, что по праву принадлежит мне. – Века, что я в одиночестве правил Страной Незабытых, многому меня научили, – признался Шибальба и протянул Катрине руку. Нехотя она приняла приглашение и спустилась с угольно-черного трона. Шибальба подвел богиню к окну и обвел взглядом мир Забытых, от которого его правительница в отвращении отвернулась. – Без тебя даже самый веселый праздник становится тоскливым. Лучше я буду править здесь и видеть тебя каждый день, чем в одиночестве томиться посреди вечного карнавала. Вернем все, как было, любовь моя, и пусть на твоем лице вновь засияет улыбка. Катрина отдернула руку и отодвинулась, прижимая ее к груди. Она решительно качнула головой. – Ты не понимаешь, о чем просишь, Бальби. Я не хочу вновь наблюдать, как ты погружаешься во мрак, не хочу быть причиной твоей перемены. Я выдержу, не сломаюсь и пройду все испытания, которые готовит мне Страна Забытых. Я обязательно вернусь к тебе, Бальби. Когда-нибудь, но не сейчас. Шибальба наблюдал за тем, как его любовь отдаляется, как шествует к мрачному трону и садится на него, занимая место законной правительницы Страны Забытых. Это тяжкая ноша, и вынести ее на своих плечах способны лишь боги. Боги, которые не забыли, что значит любить. – Не допущу, – тихо, но твердо сказал Шибальба и раскинул крылья. – Я не допущу, чтобы ты прозябала здесь! Помоги мне, mi amor, и вместе мы соединим наши страны, сделаем из двух миров один, где никто не будет отвергнут и потерян. Когда совершить чудо, как не сегодня, в День мертвых? О забытых будут помнить незабытые, и никто не останется в одиночестве. Я по себе понял, как это бывает невыносимо… Катрина удивленно моргнула несколько раз, затем усмехнулась, качнула головой, не веря его словам, но увидела, что Шибальба не шутит. За те века, что они не виделись, кажется, он стал намного серьезнее. Подобная перемена в лукавом боге интриговала. Правительница поднялась с трона и ступила на небесную дорогу, которая вела ее к возлюбленному. – Какой коварный план, Бальби, – томно произнесла Катрина и приблизилась к богу, покачивая бедрами. Она игриво провела пальцами по мягкой, словно вата, бороде, и заставила возлюбленного поднять на себя взгляд, – и какой прекрасный! Катрина притянула к себе Шибальбу и первой поцеловала его, не ожидая и не прося разрешения. И богу, определенно, тоже нравилась эта перемена в ней.