all you sinners

I. Лора

      Лора окончательно перестаёт сдерживаться, отчаянно упираясь дрожащими ладонями в тело Трэвиса — подаётся ему навстречу, пока еще до конца не осознав, что именно сейчас происходит. Его дыхание настолько обжигает кожу, что она начинает дышать чаще, прерывистей — чаще настолько, насколько ей это позволяет его близость. Его губы.       Ей хочется раствориться в этом чувстве. Не испытывать ничего больше, кроме этого. Его рука на ее затылке словно отрезает любую возможность отстраниться — но Лора даже не допускает подобной мысли. Она не хочет отдаляться. Она хочет быть еще ближе. Ближе, прижаться к его груди, а пальцами намертво вцепиться в широкую спину. Она еще не понимает, что это происходит на самом деле.       Только когда сам Трэвис обрывает их поцелуй так же резко, как и его начал, Лора осознаёт, что вся дрожит. Ее ладони стали ледяными, не смотря на жар, бушующий во всем теле. Те самые слова, которые она так хотела услышать, все же звучат — глаза ее в эту секунду еще ярче отражают свет закатного солнца. А по щеке проскальзывает первая слеза, что одиноко падает на плечо рубашки. Губы Лоры дрогнули.       — Опять ты о плохом.       Улыбка больная, а во взгляде ясно читается облегчение — она больше не хочет казаться сильной. Не хочет делать вид, что все в порядке. Ее руки снова, как тогда, в мотеле, обхватывают лицо шерифа, только уже более мягко. Уступчиво.       — Не надо меня отпускать, и думать об этом тоже не надо. Все будет хорошо, мы с тобой справимся.       Почему-то хочется верить, что это — навсегда. Медленное осознание постепенно захватывает разум, и Лора, наконец, понимает: вот он, перед ней, такой близкий, теплый. Не чужой.       Её.       Сбросивший все то, что его тяготило, и прижимающий ее к своей груди. Она тянет его лицо к себе, чтобы еще раз коснуться его губ, закрывая глаза. Все ее тело в этот момент трепещет еще больше, и наверняка, Трэвис это ощущает.       Лора никогда не представляла, что потеряет свою голову от чувств к человеку, настолько ее старше. Взрослый, сильный как морально, так и физически — он меняет ее до неузнаваемости, и только еще больше кружит разум, заставляя превращаться в его руках в совсем другую личность. Мягкую, податливую, и временами, даже послушную.       Лора оставляет следующий поцелуй на его шее, а после, поднявшись на носочки, утыкается в нее носом.       — Спасибо.       За то, что признался. За то, что спасал. За то, что относился бережно и думал о ней, в то время как сама она еще толком ничего не понимала. Он мог убить ее — в том самом доме, где сейчас она может спокойно спать, не опасаясь за свою жизнь. Мог, но не стал.       За то, что ни разу и ни в чем не упрекал, имея на то полное право.       За бесценные эмоции, которые она никогда не забудет.       Лора говорит ему спасибо просто за то, что он есть.       Бегущие по щекам слезы словно смывают с ее лица всю прошедшую печаль, оставляя на коже приятную прохладу. Она привыкла не плакать. Привыкла не показывать собственную слабость перед другими. Привыкла держаться непринужденно, внушая своим видом уверенность, которая временами в ней просто зашкаливала. Рядом с Трэвисом, эта маска спадает, и Лора предстает уже той самой обычной девушкой, с ворохом недавней боли и проблем за плечами — такой, какая она есть на самом деле.       Изломанная, уставшая. Но теперь — счастливая.       Закатное солнце, практически скрывшееся за горизонтом, окрашивает их тела в нежно-розовый цвет на прощание. Не в силах первой отпустить Трэвиса, Лора продолжает держать его в своих руках до тех пор, пока он сам не отстраняется, а в доме не раздается грохот, сопровождаемый смачной руганью.       Лора почему-то в ответ на это улыбается.

II. Трэвис

      Трэвис позволяет себе прижать Лору крепче к своей груди, и впервые жалеет о том, что вторая рука зажата между ними двумя и не может выполнять свою функцию как следует. Разве можно только одной рукой объять целый мир, что сейчас испуганным зайцем дрожит у сердца?       Слеза, скатившаяся со щеки Лоры, пугает Трэвиса поначалу. Он непонимающим взглядом исследует её лицо, когда она просит не отпускать. Что-то уклончиво дрожит в груди Трэвиса, умоляя его в это поверить — поверить, что когда-нибудь он сможет это сделать и будет прав. Прав, если применит силу и заставит её быть рядом столько, сколько нужно ему. Но разве это не жестоко? И недальновидно?       Ворох мыслей скрадывает ещё один поцелуй. Снова эта нежность губ, снова этот вкус, запах Лоры, и её ледяные ладони, которые так хочется согреть. Он отвечает ей, со всей силой, что есть, что может вложить в поцелуй, отдать ей — только бы взяла.       И после второго поцелуя кажется мало. Он хочет ещё, и ещё, и навряд ли остановится. И только собрав последние остатки самосознания, он отпускает поцелуй, обменивая его тут же на объятия и ласку.       Она плачет, и он чувствует, как по его коже скатываются прохладные капли, совсем как дождь несколько дней назад, заставший их за объятием.       — Тише, девочка, — говорит он негромко, только ей. — Тише…       Он, может быть, сказал бы, что все будет хорошо, что они справятся, но откуда бы ему знать? Откуда взять уверенность, что не сломается один из них, не выдержав давления обстоятельств? Сейчас уверен только в одном — что готов отдать что угодно, лишь бы снова её поцеловать.       Он обнимает Лору, лаская рукой спину и плечи. Чуть склонившись, теряется в её запахе, волосах, будто бы восполняя все, что за эти два с лишним месяца упустил.       Оказалось, это всё… так просто? Так просто перешагнуть нарисованную самим собой черту. Оставалось только набраться смелости, чтобы принять последствия, которые, о, Трэвис был уверен, обрушатся на них с утроенной силой. Но это будет потом.       Он отвлекается на звук. Отпустив Лору, спешно хватает свою рубашку и накидывает кое-как на плечо и перевязанную руку.       — Нам лучше вернуться в дом, — говорит он, может быть, несколько мягче, чем раньше, аккуратно кладя ладонь на поясницу Лоры, будто бы подталкивая. — Похоже, что Бобби снова уронил свою гирю. В прошлый раз он проломил пол.       Его губы трогает лёгкая, но быстрая усмешка, после чего он, воровато оглядываясь назад, на лес, и уводит девушку в дом.       Трэвис запирает в доме на ночь все, у чего есть засов. Ему кажется, что он слышит у самого уха нервный смех Элизы, преследующей Хэкеттов уже шесть лет. Теперь он чувствует, что боится. Оттого, что Лора обрела для него совершенно иную ценность. Он всегда заботился о семье, защищать её было и остаётся его долгом. И только боль от потери близких дала ему понять, как сильно он боится потерять Лору. Не теперь… Не после всего этого.       Солнце скрывается за горизонтом. Трэвис, справившийся с рубашкой, пьёт чай, наблюдая за двором из окна кухни. Деревья, вяло качаясь, обещают, что эта ночь пройдёт спокойно, но Трэвис не верит. Ночь для него давно время охоты. Опасное время. Исключение — лишь одна ночь, что была в Харбинджере, но она только подтверждает правило.       В гостиной звонит телефон. Бобби не спит, сидя в своём кресле и рассматривая какую-то книгу, которую Трэвис в своём доме видит впервые: может быть Лора или Макс дали ему её, жалея его отсталость в развитии? Проходя мимо брата, Ти хлопает его по плечу, и снимает трубку.       — Алло?       — Трэвис… — скрежещет голос.       — Что? Кто это?       В ответ тянется тишина.       — Крис?       Ничего.       — Проклятье.       Трэвис кладёт трубку, ощущая, как внутри него сворачиваются ежи тревоги.       В гостиную входит Лора, на её щеках блестят капельки после душа, она затягивает свои волосы в хвост, и Трэвис ловит себя на том, что смотрит на это, затаив дыхание. Нахмурившись, он отводит взгляд и снова снимает трубку, набирая коттедж. Длинные гудки тянутся один за другим.       — Ну, давай же… — приглушенно рычит Ти в трубку. — Ответь.       Но ничего не происходит.       — Черт.       Трэвис со звоном кладёт трубку на аппарат, затем снимет опять и набирает номер. Ждёт, ждёт и ждёт вслушиваясь в протяжные гудки.       Наконец, ему приходится сдаться: Крис не ответит. В голове начинают крутиться тревожные мысли — что-то случилось.       Он переводит взгляд на Лору. Она стоит рядом и будто бы одним своим присутствием обещает, что все будет хорошо. Он протягивает руку и стирает с её щеки капельки, на какое-то мгновенье провалившись в другой мир, где нет ни оборотней, ни проблем. Только Лора и его любовь к ней.       — Нужно ехать, — наконец, изрекает Трэвис, бросая беглый взгляд на Лору, а после — на Бобби. Тот отвлекается от своей книжки.       — Будем ловить белого волка? — С интересом спрашивает он.       — Нет, Бобби, будем ловить твоего брата.       Бобби какое-то время обдумывает сказанное. Трэвис хмурится, тоже что-то соображая.       — Мы поедем все вместе, — наконец, говорит он Лоре. — Бобби нужен мне, если придётся тащить Криса. А вас вдвоём я не оставлю, — он вдруг запинается, — я имел в виду, что вдвоём вам оставаться небезопасно. Возможно, это ловушка, и Сайлас хочет выманить нас отсюда по одному. Поэтому… Нужно позвать Макса, — он бросает вопросительный взгляд на Лору. — И взять патроны, — это уже адресовано Бобби, который с довольным видом тут же отправился за боезапасами.