Поля и Озёра

— Вы уверены, что они скоро доберутся до нас? Кавалер Зари кивнул, небрежно стряхивая с рукава пыльцу. Приближался Сезон Мёда, и все флёренс сейчас страдали от зуда в крыльях, хотя всеми силами старались этого не показывать. Ларларис вскочил, не в силах усидеть на месте, и начал ходить туда-сюда по приёмному залу, периодически подпрыгивая и ненадолго зависая в воздухе. — Лорд, я всё ещё продолжаю считать, что наш мирный договор… — Должен состояться, потому что ни мы, ни Озёра больше не можем позволить себе тратить время на это бессмысленное территориальное противостояние. И я вообще не уверен, что они едут к нам с миром — пусть их земли и пострадали от мора и пожаров, озёрники слишком горды и принципиальны, чтобы отступить и согласиться на наши условия. Если учесть, что именно мы выступали агрессором последние пять лет… — Вы знаете, почему это происходило. И вы поддержали меня. Поля и Озёра всегда недолюбливали друг друга, и историки связывали это с магией, что от природы была им дана. Флёренс полей повелевали землёй, их магия отвечала за цветы и посевы, они были лёгкими, шустрыми, радостными и быстрыми на подъём. Жители озёр отдавали себя водной стихии — эти флёренс даже выглядели флегматичными, как стоячая вода, упрямыми и непоколебимыми. Ларларис в принципе не хотел считать их за своих — пусть они и были одним народом, их пути разошлись слишком давно, чтобы найти общие точки соприкосновения. А уж после того, как шесть лет назад Озёра решили, что им не хватает земель, и внезапно напали на Поля, отношения были окончательно испорчены. Лорду Полей наконец-то надоело смотреть на то, как один из его офицеров носится туда-сюда, и он приказал Кавалеру Зари поймать его и посадить в кресло. Ларларис ради приличия немного сопротивлялся, взмыв под потолок, но потом послушно опустился вниз и сел на предложенное место. По-хорошему, ему вообще было нечего делать на этом собрании, но Лорд учитывал все обстоятельства и лично позвал сына своего советника, чтобы дать ему возможность поучаствовать. — Держи себя в руках. Даже если Клауд действительно является частью делегации, ты должен проявить выдержку, а не набрасываться с кулаками на высокопоставленного офицера чужой страны. — Но Лорд!.. — Цыц. Все во дворце знали, почему Ларлариса начинает потряхивать при одном упоминании этой фамилии. Риврейн Клауд был тем, кто напал на владения его невесты, и к этому флёренс у молодого мужчины была своя, особая ненависть. Лорд Полей вздохнул, а потом повернулся к своему советнику и обречённо спросил: — Ларлайл, твой сын сможет сдержаться? Старший флёренс вздохнул и потёр нос, от чего его насыщенно-розовые волосы с проблесками седины покачались из стороны в сторону. — Я хочу верить в это, мой повелитель. Я очень хочу в это верить. Советники не теряли времени даром — пока делегация Озёр добиралась до дворца, они в последний раз обсуждали тонкости мирного договора. Поля понимали, что полностью их требования никто не выполнит, и теперь обсуждали, куда они готовы отступить и от чего можно безболезненно отказаться. Ларларис в этом участия не принимал — надолго его не хватило, и флёренс опять взлетел и начал наворачивать круги по залу, осыпая совет пыльцой и распространяя вокруг себя магию, буквально хлещущую из подкожных желез. Возможно, он смог бы сдержаться, будь в делегации только Лорд Озёр и его ближайшие советники, но сам факт наличия Клауда вызывал в нём ту самую ненависть, из которой он черпал силы, снова и снова нападая на соседей все эти пять лет. Наконец, Кавалер зари поднялся во весь рост, расправил крылья и гулко выкрикнул: — Лорд Озёр со свитой! Ларларис сразу же сел, а через несколько минут вычленил из толпы своего недруга. Этого длинноногого и худощавого озёрника он узнает из тысячи — слишком врезались в память тёмно-синие прямые волосы, тонкие черты лица и белые, словно выцветшие глаза, равнодушно смотрящие на всё вокруг. Даже одежда осталась прежней — тот же китель, несколько цепей и плащ с высоким воротом, который сейчас мерцал из-за обилия пыльцы. Ларларис так сосредоточился на враге, что не обратил внимания на мёртвую тишину, висящую в помещении. И лишь через несколько минут он вдруг осознал, что взгляды советника направлены не на Лорда Озёр или проклятого Клауда, а на спутницу, стоящую рядом с ним. Нет, это невозможно. Почему рядом с этой сволочью стоит Данди?! Это действительно была она. Его любовь, его свет в окошке, его нектар — его прекрасная невеста, похищенная проклятым Риврейном Клаудом пять лет назад. Она совсем не изменилась, и в тоже время её было не узнать — улыбающееся лицо застыло безразличной озёрной маской, прекрасные розовые кудри были собраны в высокий пучок, а лёгкую тунику заменило тяжёлое мундирное платье. Его обожаемая Данди ничего не говорила. Она стояла там, рядом с Лордом Озёр, и её маленькая рука покоилась на предплечье похитителя, накрытая сверху чужой ладонью. С той стороны, где сидел Ларларис, этого не чувствовалось, но он был готов поклясться, что она сладко пахла цветами и пыльцой — сейчас в нос бил тяжелый запах воды и стоячего озера. — Вы… От кровопролития их остановил Кавалер Зари. Он через весь зал метнулся к вскочившему Ларларису и зажал его в тиски, фиксируя шею и вцепляясь в нежные и чувствительные крылья. Советник Лорда Полей бросился вперёд, встал между сыном и озёрниками, закрыл его собой, закрыл собой их. Правители переглянулись. — Не ожидал, что вы приведёте с собой пленницу. Лорд Озёр наклонил голову на бок, задумчиво рассматривая Лорда Полей. — Мы не привезли пленников. Озёра отдали их, когда покинули Поля. Древесный флёренс усмехнулся, подбородком показывая на девушку. — Я говорю о Вердандис Флисс, леди Цветочной Долины, которая была похищена вашим офицером больше пяти лет назад. Глава вражеской делегации обернулся и застыл, словно в первый раз увидел, кого привёз с собой на эти переговоры. — Она не пленница. Вердандис Клауд, хоть и родилась на вашей земле, является одной из леди Озёр, поскольку сочеталась браком перед лицом Солнца с лордом Талого Ручья. Ларларис наконец-то смог отцепить руки Кавалера Зари от своих крыльев и злобно крикнул: — Насильным браком! Насильным, а потому незаконным! Эта беломордая сволочь выкрала её, чтобы присвоить себе кусок Цветочной Долины! Кавалер Зари с новой силой вцепился в крылья полевого офицера, заставляя его взвыть от боли и замолчать. Впрочем, в зале и так было громко — совет Полей кричал на все лады, выражая своё негодование. Озёрники, как и всегда, сохраняли молчание. Наконец, Лорду Озёр это надоело — он поднял ладонь, и на всех флёренс обрушилась его магия и сила. Тут же воцарилось молчание — Лорд, подождав несколько секунд, также равнодушно протянул: — Неважно, что было пять лет назад. Леди Клауд стала частью Озёр, и сегодня её голос и речи будут нести волю Талого Ручья. Лорд Полей вышел вперёд и тоже поднял руку, пресекая возмущение. Он много лет общался с озёрниками, и раньше других понял, что хотел сказать водный флёренс. — Вы предлагаете нам дать ей слово? Лорд Озёр равнодушно кивнул. — Приближается Сезон Мёда. Мы должны сосредоточиться на переговорах и не тратить время на подобное — каждая минута на счету. Если для того, чтобы успокоиться, вам нужна речь леди Клауд, то просто спросите её и покончим с этим. Все взгляды тут же снова устремились на Вердандис. Она продолжала молчать и была такой же безразличной, но Ларларис сразу заметил изменения. Теперь его любовь не держалась за руку мужа — это проклятый Клауд вцепился в её предплечье обеими руками, сжимая пальцы изо всех сил. Мысленно флёренс простонал — он знал, что от такой хватки на нежной коже Данди непременно останутся синяки. Девушка молчала. Когда Лорд Озёр договорил, она чуть склонила голову и повернулась к нему, словно чего-то ожидая. Лорд Полей снова был первым, кто разгадал её намерения — он прокашлялся, взмахнул крыльями и спросил: — Что же. Итак, юная Вердандис — можете ли вы что-нибудь сказать по этому поводу? Прекрасная флёренс повернула голову к своему бывшему повелителю, а после выпрямилась и присела в лёгком реверансе, по-озёрски прижимая одну руку к груди и заводя другую за спину. — Что я думаю, чувствую и хочу сказать по этому поводу, на самом деле совершенно неважно. Приближается Сезон Мёда, Озёрам нужна земля, Полям нужны реки. Предлагаю принять как данность то, что произошло со всеми нами, смириться с тем, что прошлое не изменить, и сосредоточиться на благе всех флёренс наших земель. Ларларис тихо взвыл, слушая эту монотонную и совершенно безжизненную речь. Она даже говорила с акцентом, настолько неестественным и искусственным, что болели уши! Лорд Полей задумался, а после кивнул. — Вы всегда были спокойной и рассудительной девушкой, леди Вердандис. В вашем положении вы вряд ли сможете ответить, но знайте — ваша самоотверженность и готовность пожертвовать собой ради народа навсегда останется в летописях Полей. Присаживайтесь, гости с Озёр — разговор будет долгим. Ларларис просто не мог в это поверить. Сволочь, укравшая Вердандис, сидит прямо перед ними, красуется, дразнит их своим боевым трофеем, а они готовы просто закрыть на это глаза?! Риврейн Клауд ни на секунду не отпустил руку своей супруги — хоть кто-то верит, что её слова шли от чистого сердца?! Ларлайн подсел к сыну, обрушивая на него волну своей магии. Чужая сила душила, забивалась в рот и нос и не давала вскочить, броситься на врага и вырвать его глотку. Кавалер Зари всё ещё находился рядом, придерживая его за крылья и требуя сосредоточиться на переговорах. Ничего не изменилось за эти пять лет — Озёра требовали земли. Их прошлый поход окончился неудачно, и они были вынуждены отступить назад, но их проблема никуда не делась. Лорд Озёр уже пошёл на уступки, предлагая мешок драгоценного кварцилла за каждую пядь земли, и напоминал о непрерывных нападениях со стороны Полей, которые оставались без ответа. На этих словах Ларларис усмехнулся — о да, он сделал всё, чтобы эти озёрные сволочи ни на секунду не забыли о том, что натворили. Он жёг их дома и травил реки, мстя за каждого павшего брата, и сам Лорд Полей признавал, что он достиг успехов в тонком искусстве мести. Самой сложной частью переговоров была проклятая Цветочная Долина — Озёра просили подарить им землю, предназначенную в приданое Вердандис. Они считали это справедливым и не хотели за них платить — советники напирали на то, что леди была похищена, и с её семьёй приданое не обговаривалось. Ларларис скрежетал зубами — у их семей были хорошие отношения, и количество земель, которое отдавали за Вердандис, было гораздо больше, чем положено. Сейчас он управлял этим наделом, как единственный законный жених, и просто не мог поверить, что у Озёр хватило наглости претендовать на приданое той, кого они забрали силой. Вердандис всё ещё молчала. Сидела, уставившись в одну точку, и лишь изредка помахивала крыльями, раскидывая вокруг пыльцу. Её муж и похититель всё также держал её за руку, и от этого хищного жеста превосходства хотелось выть и разбить ему лицо в кровь. Хотя на самом деле Ларларис уже почти не злился. На смену ярости потихоньку приходила боль, ядовитым цветком распускавшаяся в груди. Почему Данди молчала? Почему сидела рядом с похитителем, одетая по озёрской моде, и имитировала акцент, будто действительно стала одной из них? Нет, он больше не мог терпеть — и все вопросы вылились в отчаянном крике: — Как ты можешь? Почему ты сидишь там? Очнись! Прекрати делать вид, будто всё хорошо! Сделай хоть что-нибудь! На секунду Данди стала прежней — её безразличная маска рассыпалась, и на лице проступила смесь из застарелой боли, отчаяния и гнетущего смирения. Пальцы Клауда сжались сильнее, но даже он не смог подавить тихий полушёпот, переполненный тоской: — Разве это что-нибудь изменит?.. У Лорда Полей окончательно кончилось терпение. Кавалер Зари дёрнул чужое крыло, вызывая новую вспышку боли, и Ларлариса вывели из зала, пообещав бросить его в темницу и отдать под трибунал, если из-за его действий переговоры будут сорваны. Впрочем, обошлось — уже к вечеру делегация возвращалась домой, увозя документы на выкупленные земли и оставив Полям несколько повозок, на содержимое которых можно было купить весь мир.