Истории дано продолжение. Загадки.

Хибике подтянула светло-голубой чулок и принялась завязывать кончики матросского воротничка, поверх узла которого привычно приколола матерчатую голубую розу, неотличимую от настоящей. Сегодня Натан уехал проверять свой театр, Хиде увязалась с ним, ссылаясь на своё желание познать новое, а Джеймс отправился в какой-то морской штаб со словами «пора приниматься за дело». Если говорить короче, то до вечера она была предоставлена самой себе. Гулять не хотелось - всего полчаса назад был дождь, и теперь, несмотря на вовсю сияющее солнце, улицы утопали в лужах и были серыми. Девушка встала с кровати, на которой заканчивала одеваться, поправила сбившееся покрывало и уныло выглянула в окно. Настроение колебалось возле отметки «неудовлетворительно». Конечно, Натан и Хиде это быстро заметили и даже собирались остаться дома, однако она смогла уговорить их не беспокоиться. Спустившись вниз и захватив с кухни один из бутербродов с ветчиной, оставленных ей заботливыми шевалье, Хибике пошла в так называемую картинную галерею. На самом деле это был всего лишь широкий коридор в том крыле, где находилась комната Натана и откуда начинался ход в лабораторию. Как и всё в доме, он был выдержан в изысканном стиле, а на его стенах весели дорогие и не очень полотна. Хибике какое-то время увлечённо скакала по плиткам коридора и вскоре подобным образом добралась до своей любимой картины. Она была огромной, чуть больше самой Хибике в высоту, на ней был изображён могучий зелёный дуб, а позади него открывался вид на заснеженные горы. Девушка рассеянно улыбнулась, как бывало лишь тогда, когда она смотрела на спящую Канаде или Кая, просматривающего документы, и подошла ближе, сосредоточив внимание на мелких алых цветах у корней дерева.Как ни странно, сейчас рама была немного перекошена. По ногам потянуло холодком. - Это ещё что? - нахмурилась Хибике, наклоняясь и касаясь рукой уголка полотна.Картина опасно закачалась, точно вовсе не была прибита. Неслыханный беспорядок для Натана! Девушка кивнула сама себе и легонько потянула полотно на себя. То не особо сопротивлялось, было слышно, как оно отлепляется от стены. Отодвинув картину в сторону, Хибике с лёгким недоверием уставилась на плотно закрытую дверцу. Это что, сказочный домик? Фыркнув, девушка попыталась подцепить створку пальцами, поскольку ручки не наблюдалось. Она была уверена, что дверь будет закрыта, но та отворилась даже без скрипа. На принцессу рукокрылов пахнуло запахом абрикосов и, кажется, мёда. - Чувствую себя Алисой в Стране Чудес, - хихикнула Хибике. Однако смех получился вялым и пропал в глубине комнаты. Здесь даже воздух казался тягучим и сладким, стены были оклеены бежевыми обоями в золотистую полоску, а на окнах висели тяжёлые дорогие шторы. Ни кровати, ни стола, только начищенный паркет. Посреди комнаты стояла ещё одна картина, не меньше, чем та, что закрывала дверь. Хибике подошла ближе, вглядываясь в рисунок в полутьме, и через секунду ощутила то, что называется «дежавю». Натан громко отчитывал одного из актёров. Тот сегодня был неубедительным, заикался и повалил одну из декораций. Причин шевалье не выяснял, просто приказал удалиться со сцены, доучить роль и выпить успокоительного, и занялся следующей сценой лично. В театре ставили «Саломею», имевшую оглушительный успех в прошлом сезоне. - Нет, я не верю, что ты его любишь! Желаешь смерти – да! Но безумной любовью тут и не пахнет! - Натан размахивал рукописью, показывал девушке, в какую позу ей нужно становиться, разучивал с ней мимику. Сейчас он был темноволосым и болезненно худым, никто не смог бы узнать в нём прошлого великого хранителя этого театра. Хиде сидела на одном из стульев, проглядывая текст, который ей любезно принесла одна из сотрудниц. Правда, многие искренне недоумевали, как она и директор могли оказаться родственниками – разные характеры, разные лица, ничего похожего, кроме чётко выверенного стиля в одежде. Девушка заколола рыжие волосы в пучок, воткнув в него два карандаша, а вечные очки опустила на шею, чтобы ничто не давило на лоб. Пьеса была интересной, очень драматичной и чувственной. Получив подобный отзыв на рукопись, Натан как-то сразу подобрел и усадил молоденькую шевалье совсем рядом со сценой. Пролистывая текст, Хиде мысленно вернулась к своей госпоже. Как она там? Наверное, опять пошла гулять. Рыжеволосая девушка понимала, что каждая прогулка - это маленькое путешествие в прошлое, наполненное второй дочерью Дивы. Госпожа безумно скучала по сестре, хотя теперь это было практически незаметно. При этом Хиде заметила, что Хибике во многом не одобряет свою сестру, являясь в большинстве случаев полной её противоположностью, а порой дочь Дивы и вовсе рассказывала, что они могли спорить день напролёт. Возникал вопрос: откуда пришла их безграничная любовь друг к другу, если они больше ссорились, нежели мирились? - Кай, Кай, подождите, - Соломон прибавил шагу, не рискуя набирать скорость рукокрыла. Люди, работающие в штабе, относились к этому неодобрительно. Рыжеволосый мужчина обернулся на голос и устало покачал головой. - Сколько раз я просил не называть меня на «вы»? Я себя так вообще стариком чувствую, - чуть нахмурившись, он язвительно добавил: - да и раньше ты был не особенно со мной вежлив! - Вы мне Диву будете всегда припоминать? - Соломон привычно обворожительно улыбнулся, но Каю на это было ровным счётом наплевать. Перехватив поудобнее папку с бумагами, он пожал плечами: - А по-другому никак. Ну, так что ты хотел? - Я хотел спросить, не могли бы вы... - Соломон осёкся и тут же исправился: - не мог бы ты дать мне отчёт о последних нападениях рукокрылов? - Решил включиться в работу? - Хмыкнул Кай, однако он никогда не был особенно вредным человеком, ну, если и был, то годы подправили его характер, пусть и не очень сильно. - Да, без проблем. Всё равно сам возьмёшь, если не дадим. Соломон снова мягко улыбнулся и кивнул: мол, не без этого. Покорно следуя за мужчиной, он невольно удивлялся, как Миягуску умудрился настолько хорошо сохраниться. Ему можно было дать не больше двадцати семи лет или даже меньше, хотя на деле ему было тридцать четыре. Может, всё дело в том, что в душе он шевалье? Светловолосый юноша снова улыбнулся, заставив проходящую мимо сотрудницу смущённо покраснеть. Привычная реакция. Зайдя в кабинет Кая, Соломон прислонился к дверному косяку, наблюдая, как его спутник быстро роется по шкафам, перебирая однотипные папки. Выбрав наконец одну из них, он, даже не заглядывая, протянул шевалье. Тот принял её, чуть выгнув брови, удивлённый его уверенностью. Кай только отмахнулся: - Я все свои папки знаю, поработаешь с моё – поймёшь. От насмешек над смехотворным возрастом рыжеволосого парня, - ещё бы, самому Соломону уже перевалило за девяносто, - удержал только звонок. Кай схватил его, нажал кнопку и стал кому-то угукать в ответ, изредка вставляя что-то вроде: «а как же ночное патрулирование?» и «вторая группа сейчас готова». Соломон решил ретироваться и тихонько прикрыл за собой дверь. Вернувшись в свою комнату, ту самую, где он утром пил кофе и размышлял о своей будущей госпоже, юноша запер дверь на ключ и опустился в массивное кресло. Все деньги были при нём, так что поселившись в Красном Щите, он не поскупился, чтобы его ожидание Саи было приятным. - Ну-ка, ну-ка, дорогие незнакомцы-убийцы, давайте-ка познакомимся, - промурлыкал он себе под нос, отбрасывая непослушную чёлку со лба привычным рассеянно утончённым движением. Открыв папку, Соломон испытал небывалый шок – на него глазами Дивы смотрела Сая.