Живая

Она слишком была похожа на человека. Хиндрик любит наблюдать за Алисой. Она яркая, светлая. Она теплая – не физически, нет, просто находиться рядом с ней очень тепло и легко, а от остальных веет могильным холодом даже издалека. Когда она улыбается, то похожа на солнце. Хиндрик уже не помнит о том тепле, что дарило ему небесное светило в его бытность человеком, но, он думает именно так, Алиса светится и греет почти точно так же. Она греет изнутри – у нее есть душа. А душа только у людей. Алиса живая. Она слишком жалостливая, слишком заинтересованная в людях для вампира. Если захочет, может уйти и больше не вернуться – стать своей среди живых. Хиндрику часто казалось, что перед ним настоящий человек. Особенно в те времена, когда Алиса была маленькой. Открывая гроб, мужчина видел перед собой ребенка – настоящего, человеческого, пусть и бледного, – и терялся. Сейчас, когда она стоит среди своих друзей, разница между ними становится слишком очевидна. Они кажутся холодными статуями, красивыми изваяниями из мрамора, по сравнению с ней. Алиса слишком подвижная, слишком теплая, слишком… живая. Она живет сегодняшним днем, совсем не думая о завтра, реагирует на каждое незначительно событие. Вампиры не замечают таких вещей, время идет мимо них. Алиса все чаще уходит к людям по ночам, ее нельзя найти и ранним утром, когда уже пора возвращаться в свои гробы. Она приходит уже поздно, все благодаря обучению Вирад. Даже Франц Леопольд ничего не может поделать – они уже совсем не понимают друг друга. Зато Хиндрик все прекрасно понимает, он ведь был когда-то человеком. Хиндрик знает – скоро она уйдет насовсем. Она живая, и место ее среди живых. Он знает и тренируется противостоять нестерпимо жгучим и беспощадным лучам когда-то любимого старого солнца. Тренируется, чтобы последовать за новым и продолжать греться в его ласковых лучах. Алиса все-таки уходит – и Хиндрик идет за ней. Живые, пусть и такие могущественные существа как его солнце, нуждаются в защите. И он будет защищать это маленькое солнышко. Всегда