Однажды

Если кто-нибудь спросил бы шестнадцатилетнюю Джессамину Колдуин, счастлива ли она, зная, что ей удостоена участь императрицы, то она начала бы очень рьяно, но не без доли грациозности, кивать, говоря, что она с нетерпением ждет момента, когда она займет трон и начнет править империей, не жалея сил, чтобы улучшить жизнь всех поданных Островов. Но прямо сейчас, когда заходящее солнце оранжевым цветом расстилалось по беспорядочно разбросанным отчетам на её столе цвета красного дерева, Джессамина уже не была так в этом уверена. Она закрыла глаза и испустила нелепый зевок, который скорее прозвучал как непристойный стон. Раскинувшись на стуле, она вытянула руки и ноги, а после плюхнулась бесформенной кучей на стол. Из угла своего кабинета императрица услышала тихий смешок. Она резко открыла глаза и вгляделась в то направление, откуда исходил этот смех. Корво сидел на стуле возле двери, его ноги были скрещены, а в руках у него была тяжелая на вид книга. Он положил её на колени и приподнял бровь. — Что-то не так, Ваше Величество? — спросил он с хитрой, но нежной улыбкой. Она вздохнула и выпрямилась, начала стучать пальцами по темной поверхности стола. — Я просто так устала, — она сказала, смотря на бумаги, лежащие перед ней. — Двенадцать отчетов на моем столе и ни один из них не принес хороших новостей. Она вздохнула и нахмурилась. Подобрав ближайшее возле неё письмо, она принялась читать. — Послушай вот это вот: Городская Стража жалуется на Смотрителей ввиду недавней возросшей активности с их стороны. Они хотят, чтобы я что-то с этим сделала, потому что — цитирую — «они бродят по городу, словно волкодавы в поисках добычи, и, честно говоря, их маски чрезвычайно жуткие и пугающие». Как будто бы Верховный Смотритель меня когда-нибудь слушал, — она снова откинулась на стуле и бросила отчет на стол. Корво растянул губы в сочувствующей улыбки, встал со стула и направился к ней, а книга осталась позади него на стуле. — Или вот этот, — она бросила ему другой лист бумаги и сжала пальцами переносицу. Она чувствовала, что у неё начинала болеть голова, и это было совершенно некстати. Корво, ничего не сказав, бегло пробежался по тексту отчета и слегка нахмурился. — Целая семья найдена мертвой в трущобах? Я думал, что после твоей реформы санитарных норм, ситуация должна была улучшиться, — сказал он, еще сильнее нахмурившись, — бледный цвет кожи, кровь из глаз… это не похоже на обычную смерть. Может, тебе следует это отнести Соколову, — он положил лист на стол и взял за руку Джессамину. — Я знаю, — она кивнула. — Я отнесу ему это первым же делом завтрашним утром. — Я могу это сделать за тебя, — возразил он, укладывая отчет себе в карман. — Спасибо. После этого Джессамина сжала его руку и уставилась на него с уставшей улыбкой. — Знаешь, я слышала, что в Карнаке правители используют двойников, чтобы не стать жертвой нападения и… и прочих вещей. Как думаешь, может, мне нанять кого-нибудь, чтобы он разбирался с этими отчетами? — она спросила, а на её лице теперь сияла игривая улыбка. Корво подвинулся ближе, притянув руку Джессамины к своим губам. — Не думаю, что мы сможем найти двойника, чтобы провернуть это, — он улыбнулся. — Ты слишком красива. Джессамина усмехнулась, и хотела сдержать восторженный смех, но всё же не смогла. — Дурачок ты, — она игриво пнула его в голень, ее глаза засияли при виде его расширяющейся улыбке. — Пойдем, — он помог ей подняться, — уже темнеет. Посмотрим, удастся ли Эмили снова сбежать с урока географии. Джессамина усмехнулась. Впервые за день ей стало спокойно.

***

— Первая часть урока была такой ску-у-у-чной! Очень-очень скучной! Мистер Браклетт просто рассказывал об истории Дануолла. Как будто бы мы не читали об этом уже две недели, — пожаловалась Эмили, сняв кофту и отдав её матери. — Я чуть не уснула, но потом он начал говорить о Карнаке. И сразу стало та-а-к интересно! Это потому что, — она сделала паузу, чтобы натянуть на себя ночную рубашку, а на её лице снова появилась зубастая улыбка. — Там родился Корво! Вот поэтому мне так было интересно узнать об этом больше! Джессамина аккуратно подтолкнула Эмили к кровати. — Это замечательно, что ты стремишься узнать что-то новое, Эмили. — Конечно, я хочу узнавать что-то новое! Ведь это касается Корво, — сказала молодая принцесса, забираясь в кровать. Джессамина нежно улыбнулась и погладила её по щеке. После того как родители к своему удивлению обнаружили, что Эмили сидит в библиотеке со своим учителем, — который хвалил Эмили за её неожиданно обретенный интерес к географии, — у них был совместный ужин, где за столом находились только трое близких людей. На протяжении всей трапезы Эмили расспрашивала Корво о его родине, чтобы убедиться, что она всё правильно усвоила. Её глаза сияли от восторга каждый раз, когда Корво рассказывал какую-нибудь историю из своей жизни в Карнаке. Джессамина позволила погрузиться себе в эту теплую домашнюю атмосферу на несколько мгновений. Она поддалась иллюзии, что они всего лишь обычная семья, проводящие обычный семейный ужин. После того как ужин был окончен и Корво пожелал им обеим спокойной ночи, она вернулась к реальности. Как обычно, он поклонился и поцеловал её руку, задержавшись, возможно, всего лишь на мгновение дольше положенного. И она вновь покраснела, как тогда, когда была еще подростком и когда впервые познакомилась с ним. Эмили, как обычно, обвила руками шею лорда-защитника, поцеловала его в щеку и улыбнулась, когда он взъерошил ей волосы. Идя со своей дочерью по коридорам башни Дануолла, Джессамина поймала себе на мысли, что Эмили не знает, кто её отец. Она решила, что принцесса слишком юна, чтобы понимать истинную причину секретности её отношений с Корво. Даже малейший слушок может породить хаос, а бедный серконец и так чувствует снисхождение, которое проявляется к нему даже без скандала об отце наследницы престола. Однако Эмили подросла, и она была очень умной девочкой. Джессамина видела, как она смотрит на Корво, когда они играют вместе. Она могла видеть, что таится за её веселым смехом — глубокая тоска. И это разбивало сердце Джессамины каждый раз, когда она видела это в чёрных глазах её дочери. Эти чёрные глаза, которые так похожи на глаза Корво, смотрели на нее с легким беспокойством: — Мамочка? Ты в порядке? Ты как будто… — она склонила голову вправо — точно так же, как это делает её отец, когда он в чем-то не уверен. — Грустная. Джессамина поцеловала её в лоб и присела на кровати. — Я не грустная, Эмили, я просто думаю о том, как тебе рассказать о кое-чем важном, — она сказала это серьезно. — Кое-чем я должна поделиться с тобой, потому что ты невероятно умная молодая леди и потому, что ты имеешь право это знать. Эмили присела на кровати и посмотрела в лицо матери, убеждая её продолжить разговором своим кивком. Джессамина посмотрела прямо в глаза своей дочери и устало вздохнула. Пора. — Корво Аттано — твой отец. На короткое ужасное мгновение Джессамина подумала, что принцесса была шокирована. Она кинулась к матери в объятия, смеясь от восторга. — Спасибо-спасибо-спасибо-спасибо! — она кричала. — Я знала, что в Корво есть что-то, что мне в нем нравится! Я имею в виду, мне бы он нравился все равно, потому что он такой сильный, и хороший, и еще куча всего, но теперь он также мой папа! Я мечтала о таком папе! И это было та-а-ак очевидно, что вы нравитесь друг другу: как он смотрит на тебя, как будто бы ты — это все звезды в небе, а ты смотришь на него как будто бы он — это солнце! — она снова засмеялась, на её лице сияла развеселая улыбка. Джессамина усмехнулась и крепко её обняла, чувствуя, как ее сердце разрывается от радости и любви к своей маленькой девочке. Однако вскоре она посерьезнела и взяла красивое юное личико Эмили в ладони, от чего и она тоже посерьезнела. — Я очень рада, что эта новость обрадовала тебя, Эмили, но мне нужно, чтобы ты поняла, что это должно быть в секрете, — она сказала это, пытаясь поймать взгляд Эмили. — Многие не будут рады, узнав о том, что наследник трона наполовину серконец — да, да, я знаю, — она сказала это, опередив Эмили, которая уже открыла рот, — я знаю, что это глупость, и, честно говоря, очень глупый аргумент. Но, к сожалению, таково мнение людей, и именно поэтому я никогда тебе не говорила о твоем отце. Ты это понимаешь, Эмили? — она спросила это ласково, но с ноткой суровости в её голосе. Эмили медленно кивнула, думая о том, что она только что услышала. Она смущенно посмотрела на пол. — Могу я называть его папочка, когда мы будем только втроем? — она спросила это таким тихим голосом, что у Джессамине возникло искушение отречься от престола в этот момент, взять с собой Эмили и Корво и без малейших сожалений уплыть в Пандуссию. — Конечно, можешь, дочурка, — она заключила свою дочь в теплые объятия. — Конечно, можешь. Ничего не изменилось, Эмили, ты по-прежнему можешь играть с Корво столько, сколько ты хочешь, и пусть он научит тебя драться на деревянных палках, пока ты будешь думать, что я тебя не вижу. Только тебе нужно всегда следить, не слышит ли кто тебя, когда ты называешь его папой, — она подмигнула и улыбнулась при виде краснеющих щек Эмили. Эмили уткнулась лицом в руку матери и пару раз энергично кивнула. — Хорошо, я буду осторожна, — пообещала она. — Хорошо, — Джессамина нежно улыбнулась. — А теперь ложись под одеяло и спи: завтра суббота, и ты знаешь что это значит, — подмигнула она. Эмили нетерпеливо похлопала руками по одеялу: — После обеда мы сможем побыть втроем вместе, и нас никто не будет отвлекать! Джессамина засмеялась, видя радость своей дочери, поцеловала её, выключила свет и открыла дверь. — Спокойной ночи, Эмили. Я люблю тебя, — напоследок сказала она дочери. — Спокойной ночи, мамочка, я тоже тебя люблю!

***

Джессамина была в приподнятом настроении. Некоторые самые неприятные отчеты были сданы к обеду, и, благодаря Корво, ей не пришлось идти к Соколову. Она хотела провести день, играя в саду со своей семьей, но внезапный дождь заставил их укрыться в Башне и продолжить свои игры в её кабинете. Эмили быстро наскучило исследовать уже знакомую комнату, и вскоре она начала рисовать. Корво сидел перед ней и молча передавал ей карандаши. Джессамина наблюдала за ними из кресла у окна, наслаждаясь идиллией, возникшем между Корво и Эмили. Из ближайшего аудиографа играла приятная музыка. Эмили нашла несколько старых пластинок, которые принадлежали её дедушке, одна из них неожиданно была помечена как «песни Серконоса». Излишне говорить, что эта находка обрадовала Эмили, и она отказывалась что-либо слушать еще в течение последнего часа. Пару раз Джессамина замечала, как Корво подпевал играющей песне и барабанил пальцами по полу в такт. Она наблюдала за Эмили, которая взяла свой листок с рисунком и окинула его критическим взглядом. Она повернулась к Корво, чтобы показать ему свое творение. — Вот теперь он закончен. Как тебе? Тебе нравится? — она стояла позади него и, вытянув листок к его лицу, тыкала пальцем по рисунку. — Это я, это ты, а это мама, мы на пляже в Карнаке и мы смотрим на fiochi d’artificio, и еще тут пираты на корабле, которые хотят подружиться с нами, — объяснила она. — Правильно говорить fuochi d’artificio, Эмили. Фейерверк. — Корво исправил неправильное произношение карнакского слова. — Очень красивый рисунок. — Спасибо, папочка. Корво замер. Его глаза округлились, сам он был в недоумении — в шоке. Он тотчас взглянул на Джессамину, надеясь отыскать помощь. Она же просто кивнула, позволяя своей улыбке статься шире, когда она увидела, что к Корво приходит осознание. Она не успела рассказать ему об этом откровении, но они в целом об этом уже говорили раннее, и она знала, что он ничего не имеет против. Пока он рядом с ними, они все будут в безопасности. Корво откашлялся и потрепал волосы Эмили, отдавая ей её рисунок обратно. Джессамина подумала, что только что она увидела слезинку в глазах Корво, но лорд-защитник быстро повернулся к их дочери. — Почему бы тебе не показать рисунок своей матери? — спросил он, кивая в сторону Джессамины. Эмили встала и радостно побежала к креслу матери, гордо показывая ей свой рисунок. — Как думаешь, мы когда-нибудь сможем поплыть в Карнаку? — с надеждой спросила Эмили. Джессамина отдала ей рисунок с появляющейся улыбкой. — Конечно, мы отправимся туда, — сказала она, игриво взглянул на Корво. — Если твой папа будет так любезен, то он покажет нам город, — она подмигнула. Эмили повернулась и побежала к нему, слегка подпрыгивая перед отцом. — Пожалуйста, папочка, ты возьмешь нас с собой? Ты покажешь нам все тайные закоулки, и величественные сады, и все странные места в Карнаке? — спросила она, а её глаза светились от волнения. На лицах Корво и Джессамины сияла одна и та же улыбка. Корво нежно взял крошечные руки Эмили в свои. — Конечно, Эмили, с удовольствием, — он хихикнул. Джессамина наблюдала, как их дочь радостно взвизгнула и, обвив руками шею Корво, крепко прижалась к нему. Лорд-защитник смотрел на императрицу своими слезящимися глазами и глупой улыбкой, которую не было видно из-за плеча девочки. «Я люблю тебя» — беззвучно произнесла Джессамина, радостно смеясь, когда Корво скрыл свой румянец, глубже уткнувшись в тело маленькой Эмили. Да, думала она, однажды они отправятся в Карнаку и узнают обо всех местах города, который подарил ей мужчину, которого и она, и её дочь безоговорочно полюбили. Однажды.