«Stringere La Mano»

      В штате Калифорния нельзя легально продавать оружие, хоть это часто оспаривается в судах. Только скрытным путем.       Отец не говорит об этом, но Рокси нашла бумажку с подписью и «секретным разрешением» у него в гараже. Там же и полуавтоматическую винтовку, закрытую на замок, в потайном ящике.       Девочка все гадала, накой отцу вообще такая штука. Что, молоток или топор хуже отпугивает шумных клиентов в баре?       На этот вопрос Клаус не решался ответить. Его дочь бьет не в бровь, а сразу мечет в глаз.       — Всякое случается, крошка. Плохих людей много, и в нашем городке найдутся… неугомонные.       Это папа так ласково называл всяких крикунов и нарушителей порядка.       Девочка кивнула, вновь утыкаясь в энциклопедию про животных. Уж больно увлекательно там расписаны виды всякие.       Правда, ей не нравилось, как иногда представляли зверушек в заумных книжках. Их как будто изучили изнутри, а теперь демонстрируют все их… внутренности.       Она желает их спасать, от редких видов до домашних питомцев, но ее все время бросает в дрожь от этих иллюстраций.       — Хочу помогать животным, но не делать им больно, — заявила Рокси в десять лет, поглаживая Арту по голове.       Они сидели в баре, — девочка внизу, ближе к холодильнику, Клаус на стуле, — натирали стаканы за смену и глазели на сцену мельком. Один из старых клиентов — шишка-из-музыкальной-индустрии — предложил повесить гирлянду и даже им вывеску сделал просто так, пока красуется там и светит так приятно, огоньки мигают…       Арту скулит, отводя взгляд, и кладет передние лапы хозяйке на колени.       — Есть много профессий, которые связаны с животными, — Клаус и сам устает от наблюдения за сценой, ставя чистый бокал на стол. — Как вырастешь, выберешь ту, что будет по душе.       — А можно? — она с любопытством и желанием одобрения посмотрела на отца.       — Конечно, солнце. Это твоя жизнь, и ты сама строешь ее так, как захочешь.       Рокси вспоминает их диалог, когда заканчивает школу, смотря на табель об успеваемости. Недовольно хмурится, но сдержать смешка не может.       Чтобы поступить в «колледж мечты» или хотя бы в университет нужны деньги. Огромная куча бабла, которой у нее нигде не завалялось в ее семнадцать лет.       Всем плевать на твои оценки, пока у тебя есть или наличка, или крупная сумма на карте. К такому уроку жизни отец ее почему-то не готовил.       — А у тебя есть… Ну… Высшее? — как-то обронила она, помогая отцу в очередной раз на работе.       Не сказать, что ей не подходила эта профессия — суета привычная, с базовыми навыками знакома с младенчества, считай она срослась с этим баром.       «Но ведь папа не просто так говорил мне те слова, он же, наверное, верил в меня, а в помощниках я у него еще как неофициально трудоустроенная», — мысль жужжала над ухом с самого утра, ей нужен ответ, четкий и простой, какой всегда дает отец.       — Нет. Шанса такого не было в свое время, да и денег, — Клаус произнес с нескрываемым сожалением. — Но у тебя есть все возможности поступить.       — Так откуда взять такую сумму… — Рокси попивала молочный коктейль злостно, едва не вгрызаясь зубами в соломинку. Она не хотела плакать при отце, тем более просить его о помощи. Неловко как-то, он и так всю их маленькую семью держит на себе, еще это заведение…       — Накопишь — поступишь, — он подмигнул дочери, ероша ей макушку. — Работой я всегда обеспечить могу. Устанешь — уйдешь в любое время. Насильно удерживать никто не будет.       На фиалковых глазах навернулись слезы, вкупе с непрерывным смехом.       — Хорошо. Спасибо, пап.       Ей не очень казалась удобной форма, отец и сам неодобрительно помотал головой от покупки дочери, но махнул руками, пробормотав: «тебе уже восемнадцать, ты сама все решаешь, доча».       Так она и начала помогать отцу в баре, теперь как официантка.       С не всегда удачными сменами, иногда с руганью на клиентов и небольшими перепалками, но отец все решал мирно. И всегда ее хвалил дома, после работы, когда они с Арту приходили домой уставшие, но такие довольные, открывали пачку Прингглз, падали на диван и смотрели какой-нибудь сериал про полицейских по телику.       Клаус учил заступаться за себя и защищать слабых. Не давать себя и других в обиду. И не страшиться людей.       Везде найдутся мудаки, но есть хорошие люди, за них и нужно держаться.       В случае Рокси, которая максимально отдалялась от любой компашки, не ходившей в людные места специально, за животных. Отца, Арту и животных, вот так.       Она встретила много хороших людей в баре.        Иногда помогает Энди и его команде, после смены болтают много, но девушка больше его слушает — голос приятный, у него историй огромное количество, похвастаться подобными официантка не могла.       Иногда от скуки наблюдает за клиентами и их манерой поведения. Особенно, когда танцуют. Энди только недавно стал играть, буквально оживил своим присутствием сцену, а людям вместо одобрения группы лишь бы поплясать.       Может, так и положено. Рокси больше по душе вслушиваться в композиции, танцы — не ее конек.       Ей проще не входить в толпу. Обходить стороной, скорее.       Или вовсе быть незамеченной никем. Ни клиентами, ни новыми приятелями.       Только отцом и Арту.       Возможно, поэтому она побаивалась оставлять Гардинию и уезжать куда-то покрупнее. Все-таки, в родном городе даже не все знаешь, а тут надо ехать в чужой и там осваиваться.       Адаптироваться к различным условиям.       Головой она это понимала, но всякий раз как размышляла о ценах на колледж, новых знакомствах и суете вокруг, резко хлопала крышкой ноутбука и остервенело глотала сэндвич с апельсиновым соком.       Ей в их немаленькой Гардине пока хорошо. Она копит, откладывает, а так как не снимает отдельно жилье от отца и все еще проживает на втором, законно окупированном, этаже, то ей не приходится волноваться о еде и оплате коммуналки.       Точнее сказать, она оплачивает их, когда они с отцом скидываются, высчитывая свой процент с зарплаты. Бегает по соседним зданиям, занимает очереди и платит.       В Гардинии, конкретно в том районе, где они живут, так проще, чем электронно. Быстрее, и ничего не зависнет по дороге из техники.       В центр города девушка вылазит редко. Там многоквартальные районы, переулки, не хуже Нью-Йоркских, вроде чисто, но испытывала она дикий зуд на руках от нервов.       Там было много людей, шума и гама. В общем, всего, что и хозяйка, и сам пес не любили.       Поэтому гуляли они в основном в парках, где ни души. Отец присоединялся к ним не так часто — вечно занятый бармен на работе за своей своеобразной стойкой — что удручало немного девушку, но она забывала об этом тут же, когда они с Арту начинали носиться за мячиком или палкой — она кидала, он — ловил.       В такие периоды Рокси, уставшая, испытывала небывалый восторг, вперемешку с детским озорством. Ей бегать и играть с Арту всяко лучше, чем с кем-то разговаривать. Она забывала обо всем: о заботах на работе, о колледже, о накоплениях и где конкретно она их прячет в доме, о возможном будущем переезде, к которому совсем не готова.       В один момент, когда открылся магазин с мелкими, схожими с игрушками по размеру, животными, девушка и сама не поняла, как потянулась к ним. Стала покупать больше возможного лимита — потратила часть зарплаты — ходила каждый день туда, прислонялась к витрине и испытывала умиротворение.       Это не походило на привычное заведение для питомцев, и уж тем более не напоминало ни магазины, где продают домашних — крупных — зверушек, ни ветклинику. Это место соединяло в себе все, о чем мечтала Рокси.       И в тоже время, это место казалось ей неправильным. Чуждым. Неуместным. Как будто там устраивали не столько помощь животным, сколько представление.       Если она туда устроится — с одной стороны — ей не придется идти в колледж и она подзаработает. Уволится в баре, и заживет. А с другой — ее отталкивал магазин. Особенно, некоторые сотрудники.       Отец, конечно, ворчал на новообретенные покупки, но перестал, сказав, что это под ее ответственность. Девушка и не возражала, согласно кивая. Она готова о них позаботиться. О них и Арту.       Рокси была довольна жизнью до момента, пока в ее потайное место не ворвались шесть несносных девушек, заявив, что она — фея.       Глаз дергался от тика. Арту заступался за хозяйку как мог, громко рыча и лая на незванных гостей, и тем лучше, ведь иначе она бы не отвечала за себя и свои действия.       Пес ее всегда отрезвлял от необдуманных поступков.       — Это шутка такая? Первое апреля давно кончилось, — вместо «съебитесь, иначе я вызову копов, и вам мало не покажется» прокомментировала Рокси, скрестив руки на груди. — Вам здесь не рады, дамы, это мое помещение, и Вам лучше покинуть его как можно скорее.       Вежливость и подобная манера речи у нее в печенках стояли, но отец учил проявлять любезность даже к таким вот людям.       «Им приятно, тебе же не в тягость», — мыслено проговорила цитату Клауса девушка, чувствуя, как руки окутывает жаром. Дурацкий процесс при волнении и ощущении, что ситуация не под твоим контролем.       — Рокси, послушай, мы говорим правду. Ты — фея, — отчеканила уверенно рыжая, с надеждой бросая взор на девушку напротив.       — Если я, по Вашей задумке, фея, то мой отец — леприкон, а Арту вытащит пастью и лапами меч из камня, не прикладывая при этом никаких усилий? — в открытую насмехалась над сложившейся ситуацией официантка.       — Слушай, мы не собираемся тут устраивать представление… — начала было темноволосая в красном прикиде, как Рокси резко ее прервала:       — Вы уже устроили, как только сообщили мне эту наиважнейшую информацию, — иронично отозвалась она, — в которой я не нуждалась и без которой обойдусь. Настоятельно прошу Вас: валите из моего домика.       — Мы понимаем: тебе это может показаться чем-то иррациональным, — девушка с короткой стрижкой и в деловом костюме потирала виски пальцами рук, — но, прошу, хотя бы выслушай нас.       — Мне уже хватило того факта, который Вы мне озвучили, спасибо, — холодно отрезала Рокси.       — Мы не хотим конфликтовать с тобой… — девушка с кудрявыми волосами пыталась, видимо, взять ситуацию в свою руки, но и тут официантка парировала:       — Если не хотели, так чего вломились ко мне без стука и формальностей? Что-то верится с трудом, сдается мне, что это Вы как раз нарываетесь, — Рокси сжала руки в кулаки, готовясь, в случае чего, отбиваться от этих странных дам.       — Да Блум, — блондинка, рядом стоявшая с лидером этой смешной компашки, махнула вяло рукой, скуксив лицо, — ну посмотри на нее, ну как эта грубая особа может быть феей? Феи благородные создания, а эта вовсе не тянет на ту, кого мы ищем, — интонация голоса у дамы местами преобладает высокими нотками. Рокси морщится от фальцета, но на выпад отвечает спокойно.       — Чья бы корова мычала. Если Вы считаете себя какими-то… высокоинтеллектуальными и вежливыми, то спешу разочаровать, — диалог уже поднадоедал девушке. — И вообще, это Вы ворвались в мой домик, Вам и уходить отсюда. И советую побыстрее, мое терпение на Ваши шуточки заканчивается.       — Рокси, это правда, — девушка в розовом платье подошла к ней чуть ближе, осторожно взяв за руку. — Мы не стали бы подобное говорить ради розыгрыша, тебе действительно угрожает опасность. И будет лучше, если ты пойдешь с нами. Мы защитим тебя.       Этой… симпатичной на вид девушке с приятным безмятежным голосом хотелось верить.       И Рокси бы повелась, правда. Будь она младше или чуть наивнее, она бы рискнула, поверила бы во все байки, которые только могут затирать, и позволила бы вести себя в мир сказок. А потом пришел бы папа, поставил бы всех на место, хорошенько бы встряхнул девушку и произнес:       «— Ну, все, повеселилась, теперь пора работать. И не вздумай больше ходить за такими вот дамочками, облапошат, а нам потом с тобой разгребать последствия».       Так что, помотав головой, даже с толикой сожаления, она выдернула свою руку с чужой, что приятно грела и успокаивающе действовала, возразив:       — Не знаю, что Вы там курили, но настоятельно советую бросить эту дрянь. А насчет опасности не волнуйтесь: я могу за себя постоять.       Вместо выхода из ситуации, как победительница, сбежала из своего же домика. Вместе с Арту, позабыв о тех зверюшках. На эмоциях аж ускорилась в беге, отчего ноги неприятно ныли, а дыхание стало рваным.       Когда ее персоне чрезмерно уделяли внимание, то наиболее приятным спасением она находила побег от людей.       Ей хотелось в душ, к себе в постель, закутаться одеялом, послать весь мир к чертовой матери и обнимать Арту с отцом.       Рокси, только отдышавшись и погладив пса по голове, заметила, что ноги принесли ее вовсе не к дому.       Ее занесло в частный сектор. Промзону Гардинии.       «Ну конечно, куда же еще идти, как не на крышу завода? Даже и не помню, как взбиралась сюда».       Адреналин ударил в голову так сильно, что отшибло отрезок времени, когда она здесь очутилась.       Вместе с осмотром местности, не зная выхода с крыши, ее встретила неприятная компания. Очередная.       Четыре каких-то мужчины появлялись резко перед взором. В костюмах рокеров или подобной форме косплея, Рокси не разбиралась. С неприятными ухмылками, словно нашли свою добычу.       Ее колотило уже от общества очередных незнакомцев. Этих она точно не видела ни разу: ни в баре, ни в том зоомагазине, ни в парках. Явно не местные, но ведут себя так, будто это девушка ступила на их личную территорию.       — Ты заблудилась? Тебе помочь? — мягкий баритон с британским акцентом спрашивал странно, не то из лже-вежливости, не то глумливо. Какой-то красноволосый тип, должно быть, их главный.       — Уже ухожу, — зашипела она. — Впервые в Промзоне, заблудилась от остальных, сейчас к ним спущусь.       — Остальных? Ты с кем-то еще? — мужчина с дредами и в помятом плаще уточнял все с усмешкой.       — Экскурсия по заводу, — нагло врала Рокси, на ходу сочиняя историю. — С работы отправили, вот и осматриваемся. Многие боятся выходить на крышу, мне хотелось проверить, закрыто здесь или нет.       — Судя по твоему сбитому дыханию и трясущимся ногам, ты блефуешь и импровизируешь, — парень с ирокезом, до этого сидевший на верхушке стены, выпрямился и тут же спрыгнул вниз, хрустнув пальцами и шеей. — Ты же фея, как-никак, феям не положено обманывать.       Арту свирепо зарычал, прикрывая хозяйку собой.       Рокси считала до десяти, медленно выдыхая.       Этому странному чудачу хотелось врезать. Так, чтоб он упал навзничь и лежал без сознания.       — О, так Вы тоже что-то употребляете с той компашкой дам? Занятно, но, знаете, я пас, — она отступала назад, как внезапно во что-то врезалась.       Мужчина в шляпе и с длинными светлыми патлами придерживал ее за плечи, со смешком взирая на юную фею, последнюю на Земле.       — Мы с теми дамами в не самых дружеских отношениях, Рокси, — он крепко вцепился ей пальцами в плечи, отчего она зажмурилась от боли, стиснув зубы. — У нас своя миссия, у них — своя.       — Как Вы узнали мое имя? — вопрос был проигнорирован квартетом, когда они подошли к ней ближе.       С каждым их шагом девушка дергалась, но чужие руки услужливо и намертво держали плечи в каменных тисках.       Ее трясло, а от лая Арту и осознания, что ни для нее, ни для него встреча с этими стремными мудаками ничем хорошим не кончится, к горлу подступал комок. Хотелось вызвать рвоту, поплакать, спрятаться и успокоиться одновременно, но, стиснув руки в кулаки, она смотрела смело в глаза недобайкерам.       По крайней мере, пыталась казаться бравой.       — Маги Черного Круга приветствуют тебя, — ехидно протянул красноволосый.       «Пошли нахуй», — хотелось выплюнуть ей им в лица, но прикусила внутренюю сторону щеки до крови. Оставалось только мысленно бранить их.       — Мы ждали этого момента так долго. Так много про тебя слышали. Словно знаем всю жизнь, — парень с ирокезом в странной манере поклонился ей, расплывчато выражаясь.       «Я ждала поступления в колледж, но никак не «теплого приема» от Вас, уроды».       — Ты ведь последняя фея на Земле, — издевательски констатировал факт мужчина с дредами. — Наконец мы нашли тебя.       «Опять… Как же Вы достали с этим всем».       — Позволь же забрать тебя и отправить в Небытие, — мужчина в шляпе грубым голосом отчеканил, чуть ли не ломая ей ключицы своими лапищами. — Не бойся, Рокси.       «Легко сказать, мудак, не тебя же держат в тисках».       Официантка равнодушно оглядела незнакомцев, понимая: сейчас наступит или истерика, которую подавить она будет не в силах из-за стресса и страха смерти, — что ее убьют, она не сомневалась, — или ее накроет эмоциональное выгорание.       — Арту, — сухо окликнула своего пса Рокси.       Он, не поворачивая головы, поутих.       Чужие руки отпустили ее столь быстро, что она от усталости рухнула на пол.       Словно этими касаниями этот патлатый в шляпе выжал из нее все соки. Мышцы ослабли, она кое-как могла пошевелиться.       — Охотники, объединение. Откройтесь, двери в Черный Круг, — мужчины выстроились в дугу-полукруг, соединили руки и портал, окутанный воронкой и темной энергией, поднял девушку в воздух.       Вместо крика слышны хрипы, все тело ломило и била дрожь, жжение окутало грудь: она такую боль испытывала только когда сломала себе ногу, свалившись с горки, или когда обожгла руку об пар кипятка. Из глаз брызнули слезы.       Пес рычал и громко лаял, пробегая по кругу несколько раз, призывая официантку дать команду.       Отец учил не только постоять за себя. Как отдавать команды Арту, успокаивать его и позволять действовать в критических ситуациях ради спасения хозяйки Рокси знала еще с детства.       — Фас, — она резко дала сигнал в потоке шума, с усилием хлопнув в ладоши.       Арту не нужно повторять дважды: вцепившись зубами в ногу мужчины с ирокезом, он прервал ритуал магов, тем самым давая возможность хозяйке сбежать.       Что было дальше, она помнит смутно. Только обрывки, да эмоциональный отпечаток остались с ней.       Вот Рокси резко сиганула с места, а когда ее поймал главарь этой шайки, со всей силы активно пинала ему ноги, отдавливала ступни и кусала ему ладонь до крови.       Тут она прячется за стеной, прикрывая голову руками и стараясь закрыть пальцами уши. Ей до безумия страшно от этих вспышек, резких звуков, взрывов и возгласов фей. У них за спинами крылья, какие-то сферы, костюмы и силы, рядом с ней — Арту смотрит обеспокоенно. Она дергает себя за волосы, прикрывает глаза и пытается заверить — это сон, фей не существует, сейчас она проснется и вновь пойдет на работу.       Ни самовнушение, ни след красный на коже, пока щипала себя, не отрезвляют от накатывающей панической атаки.       От бессилия и страха у нее капает влага с глаз.       От вывода, что никто, кроме нее самой, да тех дам, не поможет, а от воркований двух магов ей становится противно, — слышит звук, не разбирает речь вовсе, — она орет:       — Я верю, верю!       В душе понимая: она не примет эту странную веру, не проникнется ей, но из двух зол она выбирает меньшее и что поможет ей избежать кончины.       Она заверяет себя, что это на время, что это пройдет, ей мерещится, но они существуют. Она делает все, что в ее силах, чтобы убедить себя — они реальны, просто поверь в эту херь на какое-то время.       Рокси думает: сейчас ничего не произойдет, девушки умрут от рук этих психов, а следом убьют ее. Реальность же подкидывает, как они трансформируются во что-то новое, а сама девушка что есть мочи бежит с Промзоны к городу.       Домой, домой, нахер это все, ей просто нужно в безопасную зону.       А затем до нее доходит, что сейчас туда идти опасно. Тот человек в широкополой шляпе явно чем-то таким стремным обладает, что отследит ее, это ей не выгодно. Откуда-то же он узнал ее имя.       Она бежит по улице, не разбирая дороги, садится на лестницу, устало выдыхает и от паники хочет напасть на бездомного кота, что притаился в мусорке. От нахлынувших эмоций бездумно берет его в охапку и идет подальше от этого места.       Рокси сталкивается с соседкой, просит подвести ее, но машина тормозит на дороге перед тем блондином в шляпе.       Выходит из машины, отмечая, как эта сцена повторяет вестерны, и затем молниеностно ускоряет шаг, направляясь в сторону переулка.       Дороги не разбирает, сердце бешено колотится, она сейчас едва держит себя в сознании, когда прячется в канализации.       Чей-то мягкий голос в голове шепчет:       — Ты со всем справишься, Рокси.       Она хмыкает и прячет лицо в коленях.       — Сомневаюсь, но спасибо за поддержку, галлюцинация, — бросает она хрипло.       — Меня зовут Моргана, — поправляет ее женский голос.       — Приятно, что ли, познакомиться, — отвечает она безразлично и с усталостью опускает глаза, рассматривая шнурки на ботинках. Ноги, скорее всего, стерла от частого забега.       Она поднимается, шагает вперед и вылезает из люка на улицу, встречая Арту.       — Я так устала, ты бы знал, — девушка хватает его за ошейник и прижимает к себе, чеша за ушком. — Пойдем домой, вроде, все утихло.       Но вместо предложенной идеи ее пес превратился в парня с ирокезом, что смотрел на нее с ехидством и нездоровым блеском в янтарных глазах.       — Все только начинается, Рокси. Будет чудно, если также быстро и закончится, — он начал подползать к ней ближе. Девушка злостно отбивалась, шипя и приготовившись атаковать его кулаками.       Арту был прижат грязным ботинком человека в широкополой шляпе. Напасть не успела, так как окружили со всех сторон.       А дальше все было как в тумане.       И успела полетать, и Арту спасла, — спасибо тем девушкам-феям и их ударам по мужчинам, — и познакомилась с этой командой Винкс, и с их специалистами, — теперь они работают в баре ее отца, — и она узнала имена тех мудаков, и с Митси и ее бандой успели пособачиться, и, боже, у нее сейчас взорвется мозг от потока новой информации.       С приходом кошмаров и видений с гордой феей с расслабленными нотами в голосе все стало значительно хуже.       Они, теперь уже Рокси затесалась к компании фей и специалистов, поехали на Ранчо, где с отцом когда-то отдыхали. Из-за ее видений.       У Рокси истерический смех прорывается наружу. Они ловят каждое ее слово, говорят, что это нормально и так и должно быть. Чуть ли не смотрят ей в рот.       Девушка потирает лоб, поправляет шляпу, другой рукой закрывая лицо и прячась от дыма в сарае. Кашляет часто и не может остановиться. Ей надо бы выбираться отсюда, да силы иссякли.       Здесь она каталась на лошадях. Здесь они с отцом устраивали беготню по полю, кормили зверюшек, гладили гривы пони и валялись на траве. Здесь они проводили отпуск отца, отдыхали от городской суеты. Здесь… кажется, с ними был кто-то еще, помимо Арту.       Огрон опускается к ней на корточки, обольстительно-лживо улыбается и нашептывает лукаво:       — Я могу рассказать тебе про твою мать, Рокси, — и тянется к какому-то белому кольцу, неверяще и с облегчением разглядывая. Затем ругается шумно, стоит артефакту обжечь ему руку. Девушка реагирует молниеностно, хватает Белый Круг и выбегает из сарая.       — Не хочу больше прятаться, — хрипит она, активируя обруч и выбрасывая энергию вверх, и направляет в сторону магов волну из стаи ворон. — Уходите и не возвращайтесь.       Рокси к магии не приспособлена. От нее веет силой только во время восторга или злости, но девушка еще не умеет контролировать выбросы энергии. Она не простодушна, и в убеждения грубого голоса в голове не верит, отсалютывает ее и посылает куда подальше.       — Да впусти же меня! — кричит Небула, и душит сильно рукой Рокси особу.       Официантка падает на землю, теряя рассудок. В нее вселяется нечто жестокое и беспощадное, и ее сковывает страх от мысли, что отец или Арту пострадают от этой дряни. Она сопротивляется, активно подавляет шум и, в конце концов, кажется, разбивает фее не то мира, не то войны нос.       И приходит в себя в компании Винкс, что смотрят на нее с упоением, и на радостях обнимают.       Рокси учится базе: накладывает щиты, делает стрелы-сферы, падает со своего окна со второго этажа при побеге от магов и все еще вздрагивает от высоты в полете. Она чувствует животных и забирает их боль себе, она умело обращается с птицами и выступает за оказание помощи в зоомагазине. Она притягивает к себе предметы медленно и с усердием, вертит пальцем из бумаги оригами в виде лягушек и придумывает заклятие, которое позволит животным заговорить.       Она не чувствует себя счастливой. Это веселье временное, она его принимает, но эта фейская чушь… Она ей чужда.       Словно это что-то чужеродное в ней внезапно проснулось и не оставляет в покое.       Она хочет снять с себя оковы магии и освободиться. Уехать с отцом и Арту и послать как Винкс, так и магов Черного Круга в одно далекое путешествие.       Рокси неуверенно стучит костяшками пальцев по двери. Винкс убедили ее признаться отцу в новом открытии, и она, честно сказать, не готова.       Она мнется, затем входит домой и плюхается на диван, прикрываясь руками. Она не хочет говорить ему об этом, но все это тяжелым грузом давит ей на плечи. Как Гантлос тогда ее захватил, так и не отпускает это чувство тревоги.       — Привет, пап, — Рокси смотрела в пол перед собой, не замечая ни Арту, поддерживающего ее морально, ни отца, что смотрел на нее почему-то странно-необычно, с незнакомым доселе блеском в глазах.       — Узнаю этот тон, — проговорил он скучающе, перелистывая страницы. — Ты опять что-то натворила?       Его вопрос заставил девушку невесело усмехнуться.       — Если бы я что-то и сделала, то наш дом тут же окружила бы полиция, — в мыслях почему-то нет образов, как она спорит с отцом, нет. Она представляет, как ломает замок в гаражном ящике, вытаскивает винтовку и идет навстречу магам, стреляя им прямо по головам. Она добивает их молотком, заранее прихваченным, чуть ли не до хлюпа разбивая их стремные рожи.       Затем одергивает себя. Мысли материальны, ей не стоит представлять кровавую бойню.       Но как иначе остановить этих мудаков? Магия их не берет, сама она слаба, и кроме как защищаться подручными инструментами она ничего и не может.       Да, знает какую-то базу в магии, да, сделала пару приемов, но это еще ничего не значит.       Рокси с сожалением подмечает, что надо было в свое время попросить отца научить ее стрелять. Осознает и причину, почему отцу нужна была все это время винтовка.       Чтобы никогда ей не воспользоваться. Только в крайнем случае — когда защищаешь свой дом и семью.       Интересно, а отец знал об этих ублюдках? Если да, то почему не рассказал?       Неловкая пауза последовала в их не особо удачном начале диалога. Рокси постаралась возобновить разговор, по-прежнему смотря в одну точку на полу.       — Мне нужно поговорить с тобой, пап. Нам нужно.       — Начинай, я подхвачу, — отец все никак не оторвется от этой статьи, которую еще и читает вверх-ногами, но делать замечания Рокси не хочет.       Она устала.       Ей банально страшно. Она хочет все рассказать, вот только боится реакции отца.       — Все хорошо? — Клаус, до этого читающий газету, весьма продолжительное время, положил ее на кофейный столик, вопросительно посмотрев.       И она вываливает ему все, как на духу. Будто его вопрос был спусковым крючком к реакции.       Как ее все достало. Как она встретила кучу людей за последнюю неделю. Как внутри нее горит светлая энергия, и как ее это сжирает изнутри. Как ее гложет чувство вины, как она хочет вернуться в привычную рутину, и что она не верит во все, что происходит с ней.       Она не верит в свои силы и что она — фея. Девушка боится переезжать в другой город, но и беспокоится, что не поступит никогда. Она волнуется за безопасность отца и Арту, она не хочет втягиваться в эти события, она хочет уехать вместе с ними отсюда, а когда они вернутся, то ни фей, ни магов не окажется поблизости. Она хочет спрятаться за его спиной и просто жить. Она желает, чтобы ее не замечали, чтобы все было, как прежде.       Рокси положила голову на плечо отцу, впервые позволяя себе заплакать перед кем-то.       В такие моменты папа ее очень крепко к себе прижимал, укачивал, говорил, что они сильные и со всем справятся. Иногда к ним на коленки прыгал и Арту, участливо складывая голову возле Рокси и утыкаясь носом ей в бок, лапой хлопая по коленкам.       В этот раз отец вяло гладил ее по макушке, обнимая, и от него как-то странно пахло. Почему-то от него веяло травой и гарью. Как будто он недавно побывал в пожаре.       В голове всплыли образы горящего несколько дней назад здания и как Винкс спасали гражданских.       Рокси подавляла смешок, что вот-вот вырвется наружу. Какая же она недальновидная.       Ей стоило догадаться еще с газеты, что что-то тут не так.       Отстраняться она не спешила. Пусть все это и является частью чьей-то задумки по отыгрышу своеобразного спектакля, девушке хотелось еще немного побыть с лже-отцом. Успокоить себя, в конце концов.       — Тяжелая ситуация, — наконец заговорил отстраненным тоном Клаус, устало выдыхая. — Подростки нынче такие тонко чувствительные…       Мужчина продолжал легонько трепать Рокси по голове. Ее начинало это бесить.       — Но думаю, ты со всем справишься, — внезапно выдал он. — Не существует проблем, которых нельзя решить, Рокси. Главное — сделать выбор, о котором потом не пожалеешь и от которого не только ты, но и твои близкие будут счастливы.       Девушка грустно улыбнулась: слышать подобное от врага, который притворяется ее отцом, было для нее в новинку.       — Вы общались с папой? — не было уже смысла скрывать очевидное: она его раскусила.       Думан чертыхнулся, кивая головой.       — Что меня выдало? — осипло поинтересовался он.       — Газеты не читают вверх ногами, — Рокси отстранилась, объясняя Арту ментально, что их дом окружен, скорее всего, магами, и будет лучше, если пес позовет Винкс на помощь.       Арту без промедлений кивнул, оставляя хозяйку с опаской. Он понимал: Рокси хочет его защитить, и будет наилучшим решением в данной ситуации, если он не полезет на рожон, как обычно.       — Держись, Рокси, — приободрив хозяйку, он выбежал во двор, преодолевая калитку.       — Неплохой трюк, — Думан трансформировался в себя, не желая разыгрывать и дальше это представление. — Сама научилась?       — Только сегодня получилось, — пробормотала девушка, опираясь руками о диван. — И что теперь? Где мой отец?       Перед ней стояли еще три фигуры магов, а перевертыш откинулся на подушках, облегченно выдыхая.       — В подсобке бара, — кратко пояснил Гантлос.        — И ты к нему скоро присоединишься, — добавил с весельем в голосе Огрон, окутывая заклятием руки и рот девушки.       Конечно, Рокси воспользовалась своим положением и пнула от души и Анагана, что ее тащил-волочил за собой и пообещал раскатать ее в асфальт, если она и дальше будет так себя вести, и Гантлосу зарядила локтем в бок, и Думана боднула головой со всей силы, так, что до сих пор кружится, и сидит с лицом человека, который выполнил на сегодня все, что хотел, рядом с отцом.       Папе рот не затыкали тряпкой. Видимо, угрожали или что-то выпытывали, хотя ни синяков, ни следов насилия девушка не заметила.       Она нервно сглотнула. Его же могли и магией…       А это больнее, она на себе испытывала.       — Мы не пытали его, — словно прочитав ее мысли, оповестил Гантлос, карауливший их. — Просто выяснили, что хотели. Он сам добровольно все рассказал.       — Да, что ничего не знаю, и чтобы вы не трогали мою дочь, — злобно огрызнулся Клаус, обеспокоенно поглядывая на Рокси. — Тебе не навредили? Если вы ее хоть пальцем тронули…       — Да все с ней в порядке, — пробормотал сквозь зубы маг в широкополой шляпе. — Пока что точно, а там посмотрим.       Клаус прожигал рассерженным взглядом спокойно стоящего рядом с ними Гантлоса. Тот в шутку подтрунивал бармена, издеваясь в своей манере:       — Вы не волнуйтесь: мы пускаем людям кровь в полнолуние, до него осталось еще часов десять, так что пока можете насладиться последними моментами жизни, — не скрывая глумления, посоветовал он и поправил на голове шляпу. — В вашем случае — побудете с дочерью у нас в заложниках. Мы, кстати, проведем ритуал недалеко от берега моря: кровь потечет в воду, а Думан съест ваши тела. Он не привередливый, да и вы ему по нраву.       Клаус с ужасом уставился на мага. Рокси безразлично зыркала на этого умника, но в мыслях представляла, как бьет его топором по груди.       Грубый смех заполнил пространство, и Гантлос успокаивающе положил руки на плечи заложников:       — Шучу. Просто заберем вашу дочь и сотрем вам, отец, память. Как и в прошлый раз. Даже сочувствую вам, — наперекор словам, его тонкие губы растянулись в усмешке.       — Что значит: как в прошлый раз? — Клаус произнес это с таким безучастным тоном, что дочь сразу поняла, в кого такая характером.       Рокси не жаловалась. Ей хотелось пригвоздить мудака в шляпе и отпинать как следует. Или натравить на него жуков. Или рыб. Можно пираний, они будут откусывать его медленно, а она будет лицезреть.       — Не я вправе это сообщать, так что уточните у Огрона, — Гантлос, присев рядом с ними, откинул голову к стене. Он не беспокоился, что заложники взбунтуются: маг расправится с ними на раз-два, а фея еще недостаточно сильна, чтобы противостоять хоть кому-то из Черного Круга.       Ближе к вечеру что-то стряслось.       Рокси помнила смутно силуэты зверей и их маневр с отвлечением мага. Она вытаращила взор на пострадавшего Арту, прижимала скулящего пса к себе и не ощущала, как по щекам текут слезы. Не слышала всхлипов и собственных мольб. Не чувствовала, как отец ее призывает уходить вместе с Арту как можно скорее.       У нее подкашиваются ноги, ей трудно глотать и боль в груди не дает сосредоточиться на чем-то конкретном, кроме глухого ядовидого тона:       — Что ты хнычешь, Рокси? Это просто пес, — хлестко дает пощечину своим звуком изо рта Гантлос.       — Что? — опустошенно бормочет официантка. Ее взгляд потерян и равнодушен, руки дрожат от тяжести Арту. Она опускает его на пол, не замечая, как энергия в ней бурлит и как поднимается злость.       Она разъяренно кидает взор на мага, сжимая руки в кулаки.       — Просто пес?       Девушка подходит ближе, нарочито медленно, и ее взгляд тяжелеет, а грудь неимоверно жжет от переполняющих эмоций — еще немного, и все помещение разрушится от одного ее шага.       — Просто пес?! — она рявкает, насколько способна только повысить свой хриплый голос, и замахивается.       Рокси не чувствует момента превращения.       Она не воспринимает сейчас ничего, кроме мужчины напротив, направляет на него с каждым разом все больше ударов, натравливает голодных крыс и поднимает с раздражением якори, кидаясь ими, точно дротиками в дартсе.       Кроме ненависти к этому магу и ярости она ничего не испытывает.       Не видит, как кровь бежит с носа, будто вода по крану течет.       Не слышит уговоров отца остановиться, пока есть такая возможность.       Не говорит ничего, кроме кричащих ударов и атак, что бросает в сторону мага. Он защищается, но поражен ее внезапной силой.       Ее останавливают касания отца на плечах. Он крепко держит ее, приобнимает и опускает ее руку с приготовленным коронным хуком.       — Хватит с него, Рокси, — просит он и поворачивает ее к себе.       Она потерянно смотрит на отца, глотая слезы.       Без слов Клаус тяжело выдыхает, заключая дочь в объятия и слыша, как она уже не сдерживает рыданий.       — Арту жив, он поправится. Мы справимся, даже с этим безобразием. Пойдем отсюда, — он легонько хлопает ее по спине, чмокает в макушку и угрожающе смотрит на развалившегося на песке мага.       — Нам нельзя домой, — со всхлипом отзывается дочь. — Они знают, где наш дом, там небезопасно.       — Тогда пойдем, куда скажешь, — Клаус прикидывает, где бы им укрыться, но, как назло, ничего в голову, кроме старого-доброго бара, не лезет.       — На вокзал, — пробормотала официантка, судорожно глотая воздух. — Уедем отсюда на время, пока все не закончится.       — Хорошо, — соглашается отец, покачиваясь на носках. Доча любила, когда он ее так убаюкивал.       Она цепляется пальцами за его майку на спине и боится отойти. Ей страшно, что сорвется и доведет дело до конца, убив мага.       Он хоть и мудак, но человек. А руки в крови пачкать пока не хотелось.       Однако, ни жалости, ни отвращения она бы не испытала. Если кто-то обидит Арту — она наваляет любому.       — Ты их знаешь, пап? — Рокси уткнулась лбом в плечо отцу.       — Впервые вижу этих стремышей. Скорее всего, неадекваты какие-то, — Клаус устало обводит взглядом крылья дочери.       — Это все из-за меня… — она всхлипнула носом, тяжело задышав. — Прости меня, пап. Это я во всем виновата.       — Ты ударила Арту?       — Нет, — она притихла. — Я бы никогда-       — Значит, ты ни в чем не виновата, — просто ответил отец. — И никогда не была виновата. Не морочь себе голову.       — Но я… фея… — голос у девушки подрагивал.       — А еще ты моя доча. Да будь ты львом или медведем, я бы никогда не перестал любить тебя, — он потрепал ее по макушке, поглаживая другой рукой крылья дочери. Они трепыхались, но с каждым касанием становились спокойнее. — Давай возьмем Арту и пойдем на вокзал, я куплю нам снэков, уедем в Коммерс или Белл-Гарденс, или в лес, и поживем там недельку, заодно и отвезем Арту в ветклинику, если не хочешь здесь. Как тебе план?       Рокси впервые за неделю слабо хихикнула, но все еще пребывала в пессиместичном настрое.       — Звучит как самый лучший план.

***

      Разумеется, добраться до соседнего города, а тем более сесть в вагон им не позволяет ни Блум, которая с уверенностью убеждает, что защитит от проблем, ни появившийся на платформе Огрон, который грациозно пнул ногой бессознательное тело Ская, сбросив с крыши поезда.       Честно говоря, Рокси было плевать на всех, кроме Арту и папы. Даже на жителей Гардинии, пусть их и было чуточку жаль. Эмоции и эти маги выжали из нее все соки, оставив лишь отрешенную и безучастную ко всему происходящему оболочку.       Хотя, нет, все-таки кое-что еще оставалось. Злость не ушла, а буквально волочилась оковами на руках у юной феи.       Блум лежит в отключке, кольцо с ее руки, как неожиданно, покатилось к Рокси. Девушка тупо пялится на находку и не может сложить в голове, почему Огрон сейчас направляется в ее сторону, хотя артефакт первоначально был у Блум, как и почему Белый Круг вновь тянуло к ней.       Это из-за упрямства фей, что застряли там, или потому что активировать его может только она? В таком случае, официантка их разочарует.       Отца Рокси прикрывает собой, тащит ноги медленно и опять смотрит вникуда, не обращая внимания, что говорит лидер магов. Губы шевелятся, кривятся, складываются в услужливую ухмылку и явно плещут ядом.       Фея не может его слушать, но не потому что ушла в себя, а потому что его заглушают те, кого, судя по всему, Огрон и заточил в этом Белом Круге.       — Рокси, не отдавай ему кольцо. Ты погубишь себя. Сосредоточься и не волнуйся, ты сможешь им управлять, — Моргана ласково молвила справа.       — Позволь одолжить твое тело, мы справимся с ним, уж я-то точно, — Небула угрожающе и обещающе шептала слева.       — Чего Вы хотите? — оборвала речь Огрона Рокси, скрестив руки на груди.       В кулаке она держала такой желанный им артефакт.       — С учетом, что ты меня не слушала, — маг пошел на встречу, терпеливо вздыхая, — если судить по твоему лицу, то…       — Переговоров хотите? — догадалась Рокси.       Огрон вовсе не неосторожный: он принимал во внимание не только характер и повадки, но и подозрительность феи. Знал ее слабые стороны и куда нужно бить. Хотел уже покончить со всей этой миссией. Устал от этих фей и их… манеры общения. Как и от гордливых специалистов-из-какой-то-Фонтероссы.       Время располагало, людей почти не наблюдалось, если не считать у переходного моста сверху. Лишних фей из этого клуба нет, да и их помощников тоже. Своих собратьев маг не заметил. Нужно потянуть время, пока они не появились.       — Почему бы нет? — Огрон непринужденно пожал плечами. — Думаю, мы оба хотим покончить со всем этим. Только пусть нам не мешают твои голоса в голове, — маг догадался, кто сбивал их разговор.       — Рокси, не слушай его, не поддавайся ему, просто надень кольцо, — Моргана упорно просила и давила на фею животных.       «Помолчите, пожалуйста».       — Не смей перечить Королеве, кто ты-       «Закрой пасть и не мешай говорить взрослым».       Рокси отсчитывала мысленно до десяти. Ей надо взять себя в руки.       Отец и Арту за ее спиной. Она сделала барьер вокруг них и Блум — они не пострадают.       Купол сзади Огрона на людей и мост создать не получится, так что фея установила его между собой и магом. Чтобы никто лишний не проник.       Он вопросительно-насмешливо глянул на творение этой особы, но возражать не стал. Руки сложил замком, наблюдая за действиями цели.       Рокси измученно выдохнула, еще раз сожалея, что не умеет стрелять из винтовки или орудовать топором.       Она взирала на его ухмылку и расслабленную позу, сдерживаясь от атак. Они не помогут, да и ни к чему: он же, черт возьми, абсорбирует энергию, с ним эти махинации бесполезны.       Единственное желание у девушки сейчас — избить человека напротив чем-нибудь тяжелым.       Как жаль: на вокзале не валялось под рукой лишней арматуры. Придется, как всегда, действовать цивилизованно. Люди же не должны пострадать. Ее отец уж точно — за него и Арту она будет драться на кулаках до смерти.       — Переговоры, так переговоры, урод.       — Как грубо, — Огрон был навеселе: она уже обречена сломаться, нужно только жать на больные места. — Тебя отец не учил хорошим манерам?       — Именно поэтому я сейчас с Вами говорю, а не полезла с Вами в драку, — Рокси обводила его взглядом, притоптывая нервно ногой. — И не просто учил «манерам», он еще и учил меня с людьми как-то общаться.       — Жаль, что не научил не кусать людей, — хмуро отрезал маг, потирая следы на руке от зубов феи.       — Это называется «сопротивление от ебнутых на всю голову козлов», — парорировала Рокси с злобным оскалом. — На Вас же сработало.       — Тебе не стоило тогда этого делать, ты же понимаешь, — Огрон усмехнулся на реплику феи: что за чудачка, она бы их еще дикарями назвала.       — Именно поэтому я сейчас стою здесь, а не оказалась в Небытие тогда, — холодно возразила девушка. — Довольно пустой болтовни. Скажите четко, чего Вы хотите, и не вешайте мне лапшу на уши, — заранее предупредила она. — Я на манипуляции не ведусь.       — Нам нужно, чтобы ты отдала Белый Круг и пошла с нами, и мы никого не тронем, — продиктовал условия маг. — В противном случае пострадают жители этого города и твои члены семьи в том числе.       — Брешите, — отозвалась она, потирая шею.       — Что, прости? — Огрон слегка удивлен ее поведением, но вида не подал.       — Я говорю, что Вы пиздите, как дышите, — объяснила фея животных. — Если бы Вы не ставили жизни людей и Вам было бы насрать, Вы бы не стали щадить моего отца. Другой Ваш маг сказал, что не пытал его.       — Потому что ему нечего было и рассказывать, — вскинул брови кверху Огрон, разводя руки в стороны. — Он же ничего не знает.       — И стали бы Вы сейчас трогать гражданских? А тот пожар несколько дней назад — не Ваш почерк ведь.       — Что-то было с проводкой, — согласно кивнул он. — Мы просто добавили немного темного огня, это базовый навык, тебе ли не знать, — едко выпалил он.       — Вы не устраиваете бой на открытой территории, Вы любите загонять жертв в угол, — проигнорировала слова мага фея, подрагивая от ветра. Купол не защищал от сквозняка. — Так и зачем Вам рисковать чужими жизнями? Вы же не любите публику.       — Допустим, ты права, — уступил Огрон.       — Вы ведь тоже люди. Наверняка это против Ваших правил — нападать на гражданских, — Рокси хмуро смотрела на противника, добивая.       — Все верно, — магу было трудно признавать правоту девчонки. — Мы не нападаем на мирных жителей.       — Значит, и угроза им с Вашей стороны лично для меня бесмысленна, потому что Вы их не тронете, — подытожила фея животных с довольным хмыком.       — Заметь, Рокси: может, мы и не трогаем людей, но животных это правило не касается, — подметил он, не без удовольствия замечая, как фея переменилась в лице.       — Вы и так причинили Арту достаточно вреда, Вы не посмеете-! — она застыла на месте, рассвирипев.       — Это все зависит от твоего решения, — непринужденно отозвался маг, усмехнувшись. — Мы не тронем пса, если ты пойдешь с нами и с Белым Кругом в руках.       — Арту сейчас поправляется от луча одного из Ваших магов, я впитала его боль в себя… — рассуждала вслух девушка, забив на то, что сейчас ведет дискуссию с лидером Черного Круга. — А если Вы попробуете подойти к нему или причинить ему вред, я просто телепортирую сюда винтовку и перестреляю Вас и Ваших собратьев, — желчно пообещала фея.       — Ты же в курсе, что магам не страшны пули? — у Огрона покатился пот со лба. Надо же, выпалить такую чушь своему врагу.       — Ничего, если направить на слабые точки, то и от Вас не останется живого места, — предположила с недоброжелательным тоном фея.       Огрон сглотнул. Ему не нравилось, что все идет к безрассудным угрозам лично ему и братьям. Хотя, стоит отдать должное: будь девчонка хоть капельку сильнее, он бы охотно с ней подрался и не без радости прикончил бы ее.       Став свидетелем разговора между феей и Думаном, маг догадался, чего на самом деле хочет девушка, но не уверен, что можно все сделать без потерь. Все-таки, она дочь Морганы, и поэтому дело усложнялось.       Они с магами и забыли о заключении Королевы в закрытый дворец-остров Тир На Ног, и о возможном дубликате Белого Круга, и о том, что у нее остался на территории ребенок. Вроде, стерли память ее членам семьи, но не могли и подумать, что магия девчонке передастся по наследству.       Все сошлось только когда они нашли Круг. До этого они предполагали, что это просто редкий феномен, однако Огрон не верил в совпадения или всплески магии без причины. Не могла какая-то гражданская иметь столь сильный поток энергии. Еще и контролировать не научилась, ни раньше, ни теперь.       Если бы она не была дочерью Королевы Земных Фей, может, они бы прошли мимо и не стали бы ее трогать. Или просто бы выскребли насильно энергию из нее и стерли бы ей память. Вышеперечисленный факт все портил.       Оставалось лишь дождаться, что сделает эта фея. Или подтолкнуть ее к решению проблемы.       — Вы к Арту не придвинитесь, иначе сделка вообще не состоится, — поставила условие девушка.       Огрон неторопливо заморгал. Ему послышалось? Когда они успели поменяться местами? Это что, о н теперь должен убеждать ее отдать Белый Круг? Она не отдаст его добровольно? Кроме отца и пса эту фею вообще ничего не колышело, чем ей угрожать-то?       — Как будет тебе угодно, — поднял руки в примирительном жесте маг, с раздражением выговаривая каждое слово. — Мы не тронем твоего пса.       — Чудно, — Рокси не изменилась в лице, только шеей хрустнула и разминала конечности.       А говорила, драки не затеит, ну-ну.       Видимо, бой состоится. Пусть и угадывается сразу проигрыш феи животных.       Огрон уже собирался было выпустить сферу прямо в девушку, как она уже закончила с процедурами, уставившись на него.       — Продолжаем переговоры, — Рокси озадаченно вперилась взглядом в его руку, попросив, — без магии и насилия, пожалуйста. Мы же люди, прежде всего, и без конфликтов все решим, верно?       Огрон недоверчиво прищурился. То хотела напасть на него, теперь снова к диалогу призывает. Что с ней не так?       — Верно? — с нажимом уточнила она.       — Верно. Просто подумал, что ты готовилась к атаке, — пояснил он свое поведение.       — С каких пор разминка затекших рук и ног считается причиной для начала атак? — девушка усмехнулась.       — … Ни с каких, — Огрон готов был капитулировать: он совершенно не понимал, о чем они тут толкуют. Она его запутывала с каждой репликой. — Рокси, нам нужен Белый Круг, — настаивал на своем маг, требуя артефакт. — Если ты их выпустишь…       — А, значит в этой хрени все-таки кто-то заточен, — она хмыкнула. — Интересно. Можете назвать пять причин, зачем его необходимо уничтожить?       — Что? — оторопело спросил маг.       — Пять причин назовите, чем он так опасен, и я подумаю, отдать его Вам или нет, — предложила фея животных, затыкая рты неугомонным женским голосам в голове.       Огрон тяжело вздохнул. Эта фея… Она серьезно, что ли, не понимает?       — Хорошо, — устало выдохнул он. — Хорошо.       Придется сделать акцент на ее же больных точках.       Маг принялся перечислять:       — Во-первых, при их пробуждении и вылазки из заточения они убьют не только нас, но и большую часть населения и этого города, и нашей планеты.       — Почему? — прервала его доводы Рокси, вопросительно глядя на врага. — Могу понять, почему они захотят отомстить Вам, но при чем здесь гражданские?       — Потому что они начали творить всякую хрень и потому что перестали верить в фей, — растолковал маг. — Нет веры — нет подпитки сил. Тем более, без крыльев.       — Вы еще и крылья у них отбирали? — девушка удивленно присвистнула.       — Охотники не только отрезают крылья, — Огрон не скрывал самодовольства в голосе. — Они еще и убивают, воруют энергию, и запирают чахнуть фей в одном дворце, пока они не перебьют друг друга.       — Недурно, — бухтела она с сосредоточенным лицом. — Но это все равно тупо вешать на незнакомцев чужие косяки.       — Что есть, — согласился маг. — Я могу продолжить?       — А, да, конечно, — Рокси и позабыла на время о своем условии.       — Во-вторых, скорее всего, тебя они оставят в живых, так как ты фея Земная. Будь готова к тому, что после геноцида они расхреначат кучу зданий, мир изменится и не будет как прежде, а о колледже мечты можешь и вовсе позабыть — скорее всего, от него останутся развалины.       — Ну такое, — вяло пробормотала девушка.       — Затем, в-третьих, феи начнут делить территории. Они привыкли жить поодиночке, они изголодались по просторам земным, и им нужны будут силы от людей. Они питаются верой, так что идолопоклонничество будет процветать и радовать глаз, прямо как в семнадцатом веке. И не забудь: так как ты — Земная, еще и призываешь животных, тебя тоже запрягут. Убежать не получится: каждый день ты будешь одарена вниманием, — красноречиво продолжил Огрон.       Рокси поникла, жмурясь от холода. Ей что-то не нравилась сия перспектива.       — В-четвертых, начнется война между кланами и видами фей. Это точно будет в скором времени. Все захотят свергнуть Королеву, и ты, и твоя семья попадут под раздачу. Ты, так как имеешь иммунитет, выживешь. Однако, нельзя тоже самое сказать о твоем отце и псе.       Сценарий этот девушка начинала проклинать.       — И, наконец, в-пятых, ты никогда не избавишься от того, что тебя будет гложить. И умереть не сможешь, как следует. Чувство вины заполонит твой разум и ты просто сойдешь с ума, — Огрон, приблизившись к фее животных, притворно мягко опустил руку ей на плечо. — Не радужные перспективы, согласись?       Рокси кивнула, с трудом сглатывая. Она уже тряслась от сквозняка в куполе, стучала зубами и недовольно жевала нижнюю губу.       — Я хочу, — она прокашлялась, хриплым тоном высказываясь. — Хочу убрать эту болезнь. Я не хочу быть феей. Я по-прежнему не верю в них, — признала неохотно она. — Оно как… Что-то противное. Чужое. Не хочу обладать этой силой. Хочу, как прежде. Понимаете?       Огрон ликовал: она почти попалась, уже сама дерет горло, пока болтается на удочке.       Забавно: в его практике это первая фея, которая добровольно отказывается от сил. Возможно, им с самого начала стоило не раззадоривать ее на проявление светлой энергии, а убедить сразу сдасться.       Будь девчонка посильнее — они бы вчетвером ее прикончили неторопливо, вслушиваясь в ее смешные хрипы. А так, ей всего восемнадцать, она слаба, пусть и дала им взбучку, — одному Гантлосу от нее ого-го как досталось, — и ее даже немного как жаль. Совсем капельку.       — Понимаю, — Огрон кивает головой, аккуратно убирая непослушные пряди волос девушке за ухо. — И хочу помочь, правда. Мы поможем тебе, Рокси.       — Да как Вы, блять, поможете, если даже Круг не можете взять сами в руки?! — она отчаянно повысила свой сиплый голос, ткнув кулаком мага в грудь.       Он сейчас приложит руку к лицу. Или закатит глаза от изнеможения и головной боли.       Эта несносная девица самая худшая и одновременно лучшая Земная Фея из всего их охотничьего улова.       Худшая — потому что он уже не понимал, к чему они придут в итоге и закончат ли эту разборку до прибытия остальных членов Винкс, специалистов и собратьев. Тем более, неужели она совсем не соображает, чего он от нее хочет? Или у нее все-таки работают мозги, но она временами отключается? Ему следует ее привести в чувство и продолжить или подождать? Столько вопросов, а ответов никаких не дано.       А лучшая — потому что трезво оценивает свое положение, риски и возможности. И она сдалась, сама, еще в первую их встречу, и говорит об этом прямо. Она — не гордая Земная, она не будет мстить, если не трогать ее семью, она эмоциональный подросток со своей жизнью. И она не хочет внимания к своей персоне.       Лучшая мишень этого века.       Все-таки, Огрону приятно видеть перемены. Жить в двадцать первом веке, в вечном отпуске, и облегченно вздыхать, зная о здравом рассудке девушки. Знать, что охота только на одну фею, что ее можно гонять по городу, как насекомое, и что она не будет такой же самонадеяной, как остальные Земные.       И больше всего мага радует ее строптивый нрав, как охотника. И одновременно пугает из-за непредсказуемости, как человека.       Она напоминала собственного пса: лает и кусает, дотрагиваться опасно, ожидать можно чего угодно, но приручить не составит труда, если знать правильный подход к ней и на какие рычаги давления стоит жать.       — Ты же не глупая, Рокси. Подумай: кто может избавиться от вещи лучше, чем фея, тем более от артефакта, который сама же и активировала? — он пояснял все таким тоном, будто с маленьким ребенком общался.       — Логично, — сухо бросила она. — Вот только кое-что не дает мне покоя…       Официантка задумчиво крутила в пальцах кольцо, расширив его до состояния чокера, и вертела им так легко при помощи запястья, будто не она несколько дней назад готова была отпилить себе палец, лишь бы не дать Небуле вновь захватить тело.       Огрон напрягся: если она сосредоточится, то ударит его быстро сферой, не дернувшись с места.       От этой феи можно было ожидать чего угодно.       — До того, как Вы взяли кольцо на Ранчо, вы упомянули, что знаете мою мать и можете многое о ней поведать. А когда встретились с Небулой и после… Вы так отчаянно хотели получить этот Белый Круг… Вы даже на время забыли о своей «охоте», — последнее слово Рокси выделила злостно. — Там моя мать? Она какая-то важная шишка или что?       Женский мягкий голос, до этого активно призывающий напасть на Огрона, затих. Голос Небулы кряхтел и ворчал.       Маг подозрительно молчал, потупив взор. Его лицо окаменело, а губы стянулись в тонкую полосу. Выражение лица почему-то изменилось на серьезное.       Если она все поймет, то и всему этому плану с переговорами кранты.       — Это… Моргана? — предположила фея, пораженно замерев.       В голове активно собирался образ забытой насильно когда-то матери. Она вспомнила и тот момент, когда маг после активации портала подошел к ней, зареванной, и многообещающе предупредил, подмигнув и потрепав ее по голове:       — Смотри, малышка, как бы не стать тебе подобной матери. Не то мы придем и уже тебя заточим. Или заберем твои силы и убьем, — а после он притронулся к ее лбу, что-то пробормотал на латыни, и ее будто жаром обдало.       Девочка продолжала плакать, но уже не знала, отчего именно роняла слезы.       — Рокси, — отец, услышав знакомое имя, и сам внезапно оживился в соседнем барьере, долбя по нему кулаками. — Доча, уходи оттуда, не связывайся с этим человеком, он опасен. Беги!       Фея животных и не заметила, как губа кровоточила от частых укусов, и багряные капли стучали об асфальт, а часть из них стекались по подбородку и шее.       — Сука ты плешивая, — девушка перестала играть в вежливость: с таким ублюдком она уже не хотела церемониться. — И что, ее будет сложно убедить этого не делать? Не убивать людей?       Огрону нравился такой настрой феи значительно больше. Он подпитывался ее ненавистью с наслаждением.       — У нас война идет веками, Рокси, они давно уже горят местью, — разжевывал ей маг.       — В конфликте всегда виноваты обе стороны, — она сплюнула кровь: от нервов еще и щеку прикусила. — И готова поставить двадцать баксов, что ни один из ваших видов-волшебников-магов-фей не пытались вести переговоры.       — Само собой, нет, — в открытую смеялся Огрон. — Ты сама-то понимаешь, что это бесполезная трата сил и времени?       — Что я точно понимаю, так это бессмысленность нашего разговора, — горячо выпалила она, сжимая кулаки. — Вы даже за столько, нет, блять, не лет, а веков, не смогли договориться, а ты, видимо, теперь решил, что со мной будет проще? Сломаю круг и пойду за Вами в портал, чтобы я сидела остаток жизни с феями в тюрьме-яме-что-там, а отцу сотрете память? Спиздите мою силу и будете жить припеваючи? — она рвано дышала, игнорируя дорожки от слез на щеках. — Я хочу жить. Без, блять, магии. И хочу, чтобы мой папа тоже был счастлив. У него нет вышки, и он всю жизнь, что я помню, тусил в баре. Да, это его бар, да, я люблю это место, но я вижу эти сраные детские фото и на вопрос папе: «кто эта тетя?», знаешь, что он мне, блять, отвечает? «Я не знаю»! — она заливается истерическим смехом. — А потом оказывается, что я имею какие-то силы, что я — фея, и что за мной идет охота от четырех мудаков, которые постоянно пробирались к нам в дом, чуть меня не убили, сделали нас с папой и Арту заложниками ситуации и чуть не расхреначили наш бар! И при находке вот этой хуйни, — она резко вытягивает Белый Круг, — выясняется, что женщина на фотках моя мама, она королева фей и нам стерли о ней память. И Вы еще с магами хотите отправить туда меня, и убрать отцу память, чтобы он с Арту был? Чтобы он вовсе не помнил восемнадцать лет своей жизни со мной?! — крики превратились в жуткие хрипы, что срывались с горла.       Она устала провела рукой по лицу, размазывая кровь по щекам и лбу.       — Я хочу избавиться от своей силы, но если для этого придется меня засовывать в воронку, отцу сшибать голову вместе с Арту, а единственную возможность вытащить мать сломать своими руками, то я отказываюсь, — Рокси прямо смотрела в глаза магу. — И все же, если есть возможность открыть портал только для мамы, убедить ее не трогать гражданских, просто забрать у меня эту магию без стирания меня в порошок, отделить ее от меня, так скажем, и при этом ни Арту, ни папа не пострадают, то я пойду на все, что ты и твои «собратья» от меня потребуете.       Огрон раскрыл было рот, с облегчением усмехаясь, как фея добавила:       — Только если Вы после исчезните из нашей жизни и не будете трогать ни Моргану, ни меня и семью. Усек?       Маг ненависти кивнул, с трудом выдавив из себя:       — Я согласен. Если, при условии, мы, все из магов, выживем, то обещаю тебе, Рокси: твоя семья не пострадает. Даже Моргана, мы… вернем ее обратно. Главное, чтобы все не закончилось освобождением всех фей с острова.       — Даже в Небытие не засунете? — уточнила она безразлично.       — Мы постараемся сделать ритуал для тебя менее болезненным, и ты останешься в привычном для себя мире.       — В каком смысле? — она напряженно уставилась на него.       — В Гардинии, своем мире, на Земле, как угодно, — объяснил маг, закатывая глаза. — Ты будешь после ритуала жить и дальше. Не в Небытие.       — Приятно слышать, — официантка потупила взор. — Как мы закрепим сделку?       — Можно наложить заклятие на скрепление договора… — раздумывал Огрон.       — А если без магии? — она хотела меньше всего ощущать еще и печать-контракт на теле. — Типо… письменный договор? Электронные подписи?       — Раньше еще делали клятву на крови, — рассуждал вслух маг.       — Просто рукопожатие? — предложила фея.       — Вполне подойдет, — согласился он.       — Сомневаюсь, что это дает какую-то гарантию, — Рокси повернулась к отцу, который, пусть и хмурился на их план-договор, но принял его молчаливым согласием, так как бессилен и перед темной, и перед светлой магией.       — Рукопожатие ничего не стоит, это просто знак завершения договора, — холодно отозвался Клаус. — Раньше многие с этим считались, а сейчас… — он помахал рукой, показывая диктофон. — Речь записана и оспариванию не подлежит. Бумаги подпишите завтра, как будете на месте, раз мы никуда не едем, — мужчина погладил Арту, который уже давно пришел в себя и скулил от мысли, что не может помочь хозяйке. — Но рукопожатием закрепите окончательно сделку.       — Так и поступим, — девушка и маг, в последний раз переглянувшись — кто устало, кто с ненавистью во взгляде, решили уточнить последние моменты.       — Твой отец всегда записывает подобные разговоры? — с хмыком поинтересовался Огрон.       — Сколько себя помню, — простодушно пожала плечами Рокси. — Если скоро появятся Винкс, то… Как лучше нам «окончить бой»? — спросила она опасливо.       — Просто скинь меня на рельсы, — подал идею маг, о которой тут же пожалел и сто раз обругал себя.       Бой, для Винкс и специалистов, кончился мнимой победой. Рокси облегченно выдохнула, падая в объятия отца и отключаясь. Сил не оставалось, она даже позабыла о том, что Арту пришел в себя: радость во время переговоров сменилась обидой и злостью, прежде всего, на себя. Что не смогла защитить близких людей и подвергла их риску.       Круг, все это время, был заблокирован силой Рокси. Только Моргана слышала их диалог — Фею Войны пришлось силком выпинывать, она и так о слишком многом из личной жизни была в курсе.       Королева покачала головой: ее дочь несносна и упряма, прямо как ее отец.       Моргана давно хотела отречься от титула Королевы, жить, как все мирные, и никогда не видеть Черный Круг.       Сделка дочери с магом фею отнюдь не радовала, но если это единственный выход из ситуации… Если по-другому никак не выйдет… Может, это и к лучшему.       Все-таки, и Рокси, и сама Королева Земных обе те еще эгоистки, и не будут уступать своим желаниям и целям ради мира во всем мире. Ровно как и жалеть о содеянном.       В чем-чем, а в этом они схожи.