Я вернусь к тебе дождём.

Люблю, не люблю. Я уже не знаю. Мне стало практически на всё наплевать. Я лишь смотрел в белый потолок. Какие чудные на нём узоры. И тут я понял, что мне нечего делать. Оля так и не приходила за вещами. Тупик не рассеется никогда. Ночь ждать очень долго, да и, мне кажется, незачем. Всё потеряло смысл или ещё нет? Хуже всего, когда ты один, мысли просто пожирают сознание. Я лежал на диване, запрокинув голову назад. Неужели будучи человеком у меня настал душевный паралич? Слишком быстро, я не готов. А что делать, когда всё обдумал, и в голове совершенно ничего не осталось? Да, тупо лежать, как это делаю я. Друзья - не друзья, идеал свободы совсем другой, квартира - не квартира, жизнь - не жизнь. Меня окружают четыре стены, а у других людей жизнь бьёт ключом. Немногие могут позволить себе забить на всё и вот так лежать, ничего не делая. К врачу не больно хотелось идти, да и рано пока было. Я, резко встав, включил магнитофон, который стоял на прикроватной тумбочке. И как это понимать? Меня словно молнией пронзило. Часто такое бывает, вскочу и вот. В магнитофоне заиграли "Aerosmith". Что-то "Iron Maiden" и "Manowar" приелись. Тем более во второй группе постоянно поётся о друзьях и мотоциклах. Порядком эта тема надоела, хотя тот вечер был поистине великолепным. А сейчас что-то всё осточертело. Я лежал с прикрытыми глазами, слушая песню "I am down". Как про меня написано. Из-за того, что ушёл один человек, всё с треском рухнуло. Ха, как же я раньше без неё обходился? Что было - не вернуть, да и ладно. Раньше я не нуждался в большой любви и не у кого не просил прощения. Подумать только, как за пол года я кардинально поменялся. Как раньше мне уже не стать никогда. Я перекатился на край дивана и рухнул на пол. Бедное бедро, прямо на него упал. Мало того, кто-то начал колотить в дверь. Кого занесло в мою безлюдную обитель? Я кое-как поднялся и направился к двери. Оля? Может, она? Внутри сразу всё перевернулось. Открыв дверь, я увидел перед собой Ваню. Ну да, Оля, как же. - Зачем пришёл? - под моими глазами были мешки. Вот, что называется мучить себя мыслями ночью. - Здрасте, приехали. Ты, как всегда, такой гостеприимный. Может, впустишь? Новость есть, - Ваня упёрся об косяк и стал сверлить меня взглядом. - Входи, раз пришёл, - я проскользнул в кухню. Мой друг, разувшись, прошёл следом. Я поставил чайник и сел за стол. Ваня сел напротив меня. - Завтра, можешь уже сегодня готовиться, состоится турнир. Ты порвешь всех, я в этом не сомневаюсь, там лошки одни. - Ну-ка поподробней. Во сколько эта богадельня начинается? - я озадаченно смотрел на друга. - На рассвете. Знаешь, сколько мы бабла срубим, если ты выиграешь? - у Вани сверкали глаза. - Вот что ты сам не участвуешь? И сколько? - у меня был после ночной коматоз, поэтому выглядел я вообще никак. - Там ставка на доллары идёт. Где-то 100-200. Ты понимаешь, какие это деньги? - о, Господи, да мой папа больше срубает, хотя деньги и правда хорошие. - Так ты не ответил на первый вопрос. Почему ты-то не участвуешь? - Ты меня обгоняешь постоянно, как бы далеко я не ехал. В общем, боюсь я набирать такую большую скорость. - Ха, трусиха, - я так же вяло продолжал смотреть на Ваню. - Холст, да ладно тебе. Тебе лишние деньги не нужны? - парень встал и налил нам чаю. Как кстати, а то всё в горле пересохло. Я начал потихоньку хлебать чай. - Что Холст-то? Холст, Холст. Я же не ради денег катаюсь. - Получать деньги за то, что любишь, разве не прелесть? - Ваня озадаченно глядел на меня. Не люблю я ничего уже. Пристал. Если бы я сказал это вслух, меня бы сразу четвертовали. - Согласен, а то не отстанешь. Подай печенье с верхней полки, - подумаешь. Одна поездка ведь ничего не решит. Да и Ваня прав. Деньги лишние нужны всегда. Мало того, я очень сомневаюсь, что кто-то набирает скорость больше, чем я. Тут ведь такая манёвренность нужна. Не вписаться во впереди едущего, в столб, который справа, в этих встречников. Как я ещё думать успевал при этом? Фантастика. Я стал жадно поглащать печенье, запивая чаем. - Не надоело дома сидеть? - Мне надо подумать над жизнью, - я скосил глаза и отхлебнул чай. - Передо мной точно Миша Холстинин сидит? - нет, ёперный театр, демон из бездны. Что такого-то? Я же не людей расчленяю по ночам. Разбесил этот Ваня. - А кто по твоему? - я с притворным удивлением смотрел ему в глаза. - Ты всегда не задумывался не о чём глобальном, а тут на тебе. Прямо не узнаю тебя. Оля не приходила за вещами? - чувствую, добьют меня этими дурацкими вопросами. - Нет, не приходила. Почему тебя это так волнует? - я откинулся на спинку стула. - Просто интересуюсь. Что, нельзя уже? Как учёба? - Пффф... Слушай, не устраивай парад глупых вопросов. Не учусь я, Оля не приходила, в квартире слушаю музыку и изредка пью чай, при этом забиваясь своими мыслями. Доволен? - терпению пришёл конец. Ваня пребывал в шоке. Раньше я был спокойным, а сейчас что-то щёлкнуло. - Мне уже заехать нельзя? Тебе на всё наплевать, кроме самого себя. В четыре жду на ГаЗиСо, около вывески, - Ваня взял куртку, обулся и вышел, закрыв за собой дверь. Я же продолжал сидеть и допивать чай. Я уже всем надоел. Хотя, поведение и правда оставляет желать лучшего. Помню, как мы с Ваней года два назад сидели у него всю ночь на кухне, пили чай с конфетками и анекдоты травили. А сейчас он полу часа не побыл и смотался, не зная куда. Все отдалились от меня. Расстраивал этот факт больше всего. Так хочется вернуться назад. Тогда мне было на всех всё равно. Бросит меня кто, не бросит. Такое чувство, что я сдаю позиции, даже учиться перестал. Раньше я прилагал хоть какие-то усилия, думал найду работу, как закончу университет. Оля наверняка будет прилежно работать. Таких людей как она ценят. К моему же типу людей относятся с презрением. С моими знаниями только диван охранять. Ваня и то учится. Вот только я на историческом, а он на экономическом. Нам всегда было о чём поболтать помимо байков, девушек и выпивки. Но даже с Ваней наш дружеский союз слабеет. Это всегда повод подумать, что же случилось. Я строю из себя какого-то истериканта, а в то время Ване, возможно, тоже нужна поддержка со стороны лучшего друга. Да кому вообще сейчас легко? Я помыл чашки, убрал печенье и побрёл на своё старое место. Вот уже безвылазно я две недели на том самом диване. Не хочу ночью кататься. После многочисленных раздумий я погрузился в сон. Не спал около двух ночей, а тут что-то повалило. В квартире было очень душно, поэтому каждый раз я просыпался в холодном поту. Как водой облили. В дверь кто-то настойчиво стучал. Я пошёл открывать её, попутно вытирая с губ засохшую слюну. Что же рот-то не закрывается? Что уж говорить о параде гостей. То Ваня, то ещё кто. Какой-то особенный день. Я подошёл к двери и посмотрел в глазок. Оля... Может, сон снится? Я потёр глаза и вновь посмотрел в глазок. Хм, нет... это не сон. Я открыл дверь, прошёл на кухню умыться и заодно приготовить поесть. Специально буду строить из себя занятого. Хотя так тянет подойти, обнять её, прикоснуться к волосам. - Я за вещами пришла, - тихо произнесла Оля, смотря на меня. - Всё-таки ты решила уйти? - с горечью в голосе ответил я. Всё-таки ничего не могу поделать с собой. - Уже всё решено, я сказала это ещё тогда, - уже из нашей комнаты прокричала Оля. Достав из мешка пять картошин, я принялся их чистить. Что-то есть захотелось. Из комнаты слышались шебуршания. Моё сердце бешено колотилось. Словно я что-то должен сделать. Оля сказала, что всё кончено, значит и пытаться не стоит. Или стоит? Мысли боролись друг с другом. Невыносимо. Собрав кожурки в мусорный мешок, я начал резать картошку. Спокойствие... только спокойствие. Руки дрожали. Сейчас или никогда. Да что со мной творится? Оля вошла в кухню. Уходи. Я не могу находится рядом с тобой. Пожалуйста, уходи. Я не смотрел на неё. - Как одному живётся? - внезапно спросила Оля. - Плохо... - я начал жарить картошку. - Что не ходишь на учёбу? - Не могу... просто не могу, - мурашки побежали по спине. - Что у тебя с речью? Всё в порядке? - как я понял, Оля сверлила мою спину взглядом. Ну всё, не могу более. Я резко развернулся и обнял её. Девушка была в растерянности. Отчасти я тоже. Через пол секунды наши губы слились в поцелуе. Сейчас мне закатят истерику. Оля отвечала на мой поцелуй. Неужели возможно всё вернуть? Постояв так с пол минуты, я всё же отлип от девушки. По её щекам катились слёзы. - Мы не можем быть вместе. Слишком... слишком, - Оля заплакала и молнией вылетела из квартиры. Я же стал сбивать кулаки об стену. Все стены были в крови. Из глаз катились слёзы. ПОЧЕМУ?! ПОЧЕМУ?! ЧТО СЛИШКОМ?! Я не мог успокоится. Казалось, глаза в те секунды налились кровью. Я зарыдал, как девчонка. Что со мной происходит? Я пал. Низко пал. Я облокотился на стену, вдыхая как можно больше воздуха. Никто не любит меня или же любит? Что же было на кухне? Может Оля боится, что я опять буду фокусы выкидывать и из-за этого бросила меня? Куча вопросов. Я даже про картошку забыл. Пройдя на кухню, я выключил газ. Пригорела немного, не страшно. В общем, не до картошки сейчас. Я пошёл в ванную. Три дня не мылся, а волосы уже сальные и изрядно попахивает потом. Набрав воды, я разделся и принялся проводить водные процедуры. Надо расслабиться и позвонить завтра Ольге. Разъяснить всё, а то столько непоняток за всё время. Я закрыл глаза и стал наслаждаться шумом воды. Всё-таки в жизни остались хоть какие-то радости. Вскоре я открыл глаза и стал осматривать территорию вокруг себя. На мои глаза попал нож. Интересно, что он тут делает? Я взял его в руки и начал вертеть. Интересно... Я провёл ножиком по правой руке. Больно, но не так сильно, если бы я порезался чистя ту же самую картошку. А если глубже? Уже больней. Вода в ванне была уже розового цвета. Я вспомнил, что было сегодня. Мне хотелось причинить себе как можно боли. Я не достоин существовать вообще. На моих руках через 15 минут красовались шрамы. Из них хлестала кровь. Ха, ха. Да болят, если их трогать. Не буду поднимать рукава у куртки, как обычно, чтобы лишних вопросов не было. Я вышел из ванной и пошёл спать. Время было 8 вечера, но уже на рассвете мне надо быть на гонках. Не перевязывая ран, я лёг спать.