Неожиданный подарок врага

Интересно, с какой частотой я дышала? Казалось, я не гребла вёслами, а бегала сотню часов. Да, усилия приходилось прикладывать, напрягая мышцы, да и не станем забывать, что всё сие усиливалось в раза два, дабы увеличить скорость, но настолько я давно не уставала… Нос лодки наконец-то упёрся в желанное дерево киля Жемчужины. Лестница, ведущая на борт, была прямо перед моими глазами, полуоткрытыми от измождённости. Мне стоило огромных усилий протянуть к ступеньке чуть дрожащую руку и встать на ватные ноги. Несколько секунд однозначно превратятся для меня в долгую и мучительную минуту, пока я буду подниматься наверх… Первый шаг… Второй… Третий… Ещё дощечек пятнадцать, и мои ступни почувствуют под собою родной дом. Шаг четвёртый… Пятый… Шестой… Интересно, я успею добраться до койки, или упаду ото сна тут же? Седьмой шаг… Восьмой… Вдруг я увидела перед собою мозолистую кожу ладони, и не охотно обратила взор к её хозяину. Улыбка не украшала черты его сурового лица, но изгиб обветренных губ и не требовался вовсе – я прочла его счастье в омуте голубых глаз. — Ну же, пташка, шевелись! – произнёс сухой, но такой желанный голос, от которого по моей щеке потекла одинокая слеза светлой радости, родившейся во мне мгновенно. Моё атрофированное тело тут же получило прилив сил, и я борзо преодолела последние ступеньки, упав в объятья Гектора. — Глупая, безрассудная девчонка… – начал шёпотом причитать мужчина, поглаживая мою спину, что сотрясалась от беззвучных рыданий. — Прости меня… – вторила ему я, ещё больше уткнувшись носом в его плечо. — Прости… — Что побудило тебя заменить Тёрнера?! Ну что?! – послышался очередной его упрёк, однако уже с нескрываемой злостью. — Я подслушала твой разговор с Джеком, – призналась я, всхлипнув напоследок, прежде чем поднять голову и посмотреть на Барбоссу сквозь пелену слёз. — Услышала про какую-то Маргарет, и во мне заговорило чувство ревности, предательства и мести. — Идиотка… – в сердцах выплеснул Гектор, разочарованно качая головою, на секунды опустошённо посмотрев вниз, прежде чем вернуть взгляд на моё опухшее от рыданий лицо, нежно расположив ладонь на моей щеке, поглаживая её большим пальцем. — Марго осталась в давнем прошлом, но сей разговор состоится явно не сейчас. — А когда?! – очередь гневаться постигла и меня. — Как долго ты собираешься скрывать от меня правду? — Это не правда, а всего лишь один из эпизодов моей жизни, пташка. Я же сказал тебе, она в… — Если ты говорил о ней, стало быть, вспоминаешь её время от времени, – сквозь тесно сжатые зубы процедила я, вырывая руку из его мягкой хватки, сделав шаг назад. Теперь мои глаза блестели от ярости. — Сие не похоже на то, что ты её забыл. Быть может, когда мы с тобою трахались, ты представлял её вместо меня? — Инес… — Я ради тебя провела несколько дней на проклятом судне проклятого экипажа, под руководством того, кого боится весь океан, так что не смей меня затыкать! Барбосса уже хотел мне что-то возразить, открыв рот, но лунный свет озарил, как всегда, покачивающуюся фигуру приближающегося к нам отца. — Очень обидно, когда слышишь, что чадо называет тебя по имени, а не статусу, – произнёс Джек, остановившись в полуметре от нас, вальяжно облокотившись на стопку ящиков. — Здравствуй, цыпа. Глаза Гектора потемнели от ярости, подобной моей недавней злости. Я заметила его дёрнувшиеся пальцы, стремившиеся, было, сложиться в кулак, однако физиономия родителя осталась невредимой и всё такой же нахально улыбающейся. — Ты мог бы проявить терпение и не вмешиваться в разговоры личного характера, – заявил Барбосса, сглотнув, приведя в движение ярко выраженный кадык. — Сомневаюсь, а точнее, глубоко убеждён, что блудная дочь не наведалась бы к папочке позже самовольно, – парировал тот, снова взирая на меня. — Ты не заслужил всей той информации, что я заполучила, – ответила я на обвинение Джека, складывая руки на груди. — Кто-то из нас всё равно её бы от тебя узнал и передал бы мне. Не заблуждайся, крошка. Мы все объединены единой целью. — Спасти твою шкуру, да? – не сдержавшись, громко усмехнулась. — Не успела вернуться, а уже язвит, как прежде, словно ничего и не произошло, – отец подошёл чуть ли не вплотную ко мне, но я стойко выдержала его моральный натиск. — Может ты и оказалась в лапах Джонса из-за мести, однако ты не собиралась оставаться там навечно, верно? И не могла бы со своим склочным нравом находиться там без какой-либо цели. И цель у тебя была одна. Мы оба ведаем о ней, не так ли? – повисло гнетущее молчание, которое демонстрировало моему родителю одно – у меня нет аргументов против, и он победил в сей словесной перепалке. — Вот и чудно! Ты просто прелесть, когда признаёшь правоту Капитана! – еле уловимый, но раздражённый вздох Гектора был мною услышан. — Сейчас мы соберём весь наш узкий круг и выпьем за твоё возвращение! Ну разве я не щедрый папочка? — Пошёл ты… — Но только не думай, что на этом всё закончится, – проигнорировав моё оскорбление, продолжил Джек. — После ты нам любезно предоставишь добытые сведения и, надеюсь… — Ключ при мне, можешь не тревожиться, – прервав, обдала отца холодом моего голоса. — Джек, если в тебе есть хотя бы капля уважения к той, кто вытаскивает тебя из передряг… – наконец-то подал признаки присутствия Барбосса, – … то дай ей хотя бы пару часов сна. Я благодарна взглянула на Гектора, чуть было не взяв его за руку в признательном жесте, но вовремя осеклась, обойдясь одним лишь кивком головы, развернувшись и удалившись в свою каюту, ощущая затылком прожигающий взор обоих.

***

Пару часов явно превратились в несколько, ибо пробудил меня не чей-то вежливый стук в дверь, а утренний свет взошедшего над бездною моря безжалостного солнца, которое однозначно дарует нам сегодня невыносимую жару. Мне пожелалось навести порчу на каждого, кто будет мне не угоден в сей жестокий час продирания ото сна глаз. Плечи ныли, и, казалось, эти сутки я проведу без рук, ибо двигать ими я буду с трудом. Перережу глотку первому, кто попадётся мне... Я нехотя перенесла вес своего тела на ноги, и потянулась, чтобы прогнать прочь остатки сонливости. Никогда не любила быть в центре внимания, но сейчас придётся отложить принципы в сторону. Явиться на середину палубы, созвать всех дремлющих, сложив воронкой ладони у губ. Отец, конечно же, принесёт бутылки рома, но я не думаю, что Лиззи согласиться выпить. А вот мне лишний глоток для отрезвления мыслей не помешает... Попробуй сообщить о том, что женщина, которая нам помогла с поиском ответов, оказалась богиней, запертой в человеческом теле! Причина моей дрожи пред Тиа Дальмой раскрылась. Сообщение о месте зарытого сундука казалось мелочью на фоне этого. Было мне занятно вот ещё что – каким образом родитель добудет оставшиеся девяносто девять душ для Джонса? Или опять все сотню... А как скоро за мною объявится погоня? Вероятно, она уже началась... Или Капитану Летучего Голландца всё равно? Не сказала бы... я видела какую-то больную влюблённость в его бездонных, вечно прищуренных очах. — Пташка, – раздался приглушенный из-за преграждающей двери голос. — Более подходящего времени, чем сейчас, сегодня явно не будет. Вобрав в себя воздух, тем самым восполняя чашу терпения, я открыла стоящему на пороге Гектору. Его волосы и перья широкополой шляпы не подвергались ветру, стало быть, на улице стоял штиль. Отличное сочетание вместо со зноем... Я пригласила мужчину внутрь ленивым жестом руки, закрывая за ним дверь и наблюдая боковым зрением, как он садится на стул. — Значит, примирение ты будешь просить не через постель? – опустила я шутку, присаживаясь, в свою очередь, на кровать. — Если успеем, можно, но имеется ли у тебя настрой? Судя по твоим поджатым губам – вряд ли. — Если мы так и окажемся голыми и целующимися через пять минут, готовься к тому, что я тебя изнасилую, а не подарю соитие, ибо да, сегодня я не в настроении. — Кто-то из крыс Джонса тебя... — Ты настолько плохо обо мне думаешь? Молчание. Взгляд Гектора погружен в себя, и думы его открыто читались на обеспокоенном лице. Он знал, что убита я не буду. Я одна из душ, которые выкупают отца. И я бы никогда не дала себя убить. Но ко мне вполне себе могли прикоснуться в том самом плане и без согласия. Тревога мужчины тронула меня и тот стержень, что во мне находился, сейчас надломился. Я встала и подошла к Барбоссе, сев на колени напротив и посмотрев снизу вверх. Также, как он вчера, я положила ладонь на его щёку, заставляя установить взаимный зрительный контакт. — Прости за мою ревность. Прости, что своим вспыльчивым поступком обрекла тебя на мрачные мысли, что терзают тебя до сих пор. Пойми, просто я... я... — Скажи это, – хрипло произнёс он так, словно давал приказ. — Скажи. — Просто я люблю тебя, Гектор. Люблю. Он ещё какое-то время смотрел на меня испытывающим на прочность взором, уличая в моих глазах любое наличие лжи, но отыскав только подтверждение того, что я сказала, Барбосса резко и властно приподнял мой подбородок, и, наклонившись, страстно примкнул к моим губам. Я потеряла счёт времени, и, быть может, наш пламенный и дикий поцелуй продлился дольше пяти минут. Наконец, Гектор оторвался от меня, но не отнимая пальцев от подбородка. — Маргарет была моей любовью, что скончалась при родах. Ребёнка я отдал в приют, ибо сама посуди, где я, а где отцовство? Морской воздух забрал мои былые чувства, о Маргарет я практически не вспоминаю, – как на духу, изложил мне мужчина сухие факты. — Обязательно было говорить о своей бывшей после поцелуя? – с насмешкой ответила я, желая позабыть как можно быстрее о том, что у Гектора, у моего Гектора, была когда-то любовь к иной женщине. — Ты вытряхивала из меня рассказ так долго, вытрясла не только его, но и мои нервы, а теперь... — Теперь я хочу раздеться самой, раздеть тебя, и трахнуться прямо у стены, – чуть ли не зарычав от растущего желания, произнесла я. — И тебя не возмутило, что я бросил своего ребёнка? — Ты пират. Пират и я. И твои мотивы мне ясны. — Джек поступил с тобою чуть ли не также. Разве в тебе не говорит чувство некой справедливости? — Во мне говорит только жгучая потребность отдаться тебе. Но раз ты столь откровенен, я не могу этим не воспользоваться, так? Кем была Маргарет? — Она была благородных, королевских кровей. — Как славно, что я подхожу тебе больше, – только и сказала я, беря инициативу поцелуя уже в свои руки. Гектор не стал противиться, и ещё несколько секунд, и мой кафтан мог оказаться жестоко сброшенным на пол, также, как и его, но скрип петель открывающейся двери заставил нас с рыком отодвинуться друг от друга и посмотреть на вошедшего отца. — Глубоко сожалею, что снова прервал ваши страсти, – Джек приложил руку к сердцу в знак искренности своих слов, и сия нескрываемая фальшь меня разозлила ещё больше. — Однако, спешу напомнить, что совещание не ждёт, и я уже всех собрал в своей каюте. Меня разрывали противоречивые чувства. С одной стороны, я была возмущена бестактностью отца, а с другой стороны, была ему благодарна за тот факт, что он любезно избавил меня от частичного центра внимания, и выкрикивать имена приятелей мне не придётся. — Я бы пригвоздил твои кишки к мачте, и избавил бы нас от той участи, на которую ты всех обрёк, – сквозь зубы прошипел Барбосса, вставая и отряхивая со штанин невидимые крошки. — Но по твоей же вине в опасности отныне Инес, и если мы избавимся от тебя, как от назойливой мухи, придётся сражаться дальше ради твоей дочурки. А я глубоко убеждён, что Джонс уже решает участь сбежавшей пленницы. Мне так пожелалось в сей момент разрушить представления Гектора, касающиеся моего статуса на Голландце, однако я осознавала, что лучше воплотить это при всех, дабы пояснить то, как добыла я ключ и необходимую информацию. Занятно, какова толика гордости за меня будет у моего мужчины? Окунувшись в сладостные предположения, я рефлекторно прикусила губу. Мне жаждалось вознаграждения за мою смелость… — Не знал, что ты способен на защиту беспомощных дев, – съязвил папаша, и это описание, что он мне сейчас дал, сыграло отменным триггером, и я, чуть было, тут же не созналась в том, кем была на борту Джонса. — Ты даже о Маргарет так не пёкся. Хотя я ведаю причину этого – только моя цыпа сидит перед тобою на коленях, чего Маргарет, увы, не делала. Я тут же опомнилась, и вскочила на ноги с предательской краской стыда, расплывающейся по щекам. Гад… мне захотелось тут же подарить ему… Возлюбленный оказался быстрее и решительнее. По каюте эхом разнёсся звук пощёчины, которой был награждён родитель. Голубой омут, в котором я была готова тонуть часами, сейчас стал настолько пугающим, что напоминал бушующее море, посреди которого открылся убивающий водоворот. — Отрезать бы тебе твой распутный, бесхребетный язык, – Барбосса проворным движением достал из ножен шпагу, приставив её лезвие к горлу отца. — С радостью бы сие сделал, – добавил он, ещё несколько мгновений испепеляя Джека взором дикого зверя, так и убрав обратно холодное оружие. — Ты посмотри, что сотворила с тобою моя прелесть, – не переставал дразниться отец, совершенно не боясь своего неприятеля. — Где твоё былое равнодушие к любви, что ты обрёл после кончины Маргарет? — В гробу. Там же, где и последняя, – грубым тоном голоса, не терпящим нахальство, отрезал тот. — Неужто моя цыпа стала твоей избранницей до конца твоих дней? А что скажет Маргарет на том свете, когда вы, держась за ручки, явитесь туда? — Мы прекрасно с тобою знаем, Джек, что гореть нам с Инес в аду после смерти. Но наши с ней пламенные души там отлично приживутся. — А ты готов на такое ради какой-то девчонки, что младше тебя на несколько десятков лет? — Она не девчонка. Она – женщина. И я эту женщину люблю. Не знаю, где сейчас пребывало моё сердце и где я ощущала его бешеный стук? Тогда, когда я их разговор подслушивала тайком, Гектор не сказал, что любит меня. Он был в раздумьях над утвердительным ответом. А тут, при мне, глядя прямо на моего родителя, он, не колеблясь… Барбосса любит меня. Гектор Барбосса – давний враг моего отца и мой бывший враг – любит меня. Земля ушла из-под ног. Я не потеряла сознание, но явно не находилась в нём. Я рухнула на стул, чьё сидение ещё сохранило приятное тепло мужчины, и потянулась за стаканом воды рядом, опустошив его в доли секунды. Мне требовалось что-то покрепче воды. Гораздо крепче. Теперь я поняла, почему мой папаша так часто выпивал.