Ксенодерма

- Смотри, я хочу показать тебе это, пока мы не ушли. Думаю это пригодится для опытов. - Да? - Орочимару обернулся, а затем и подошёл к супруге, указывающей куда-то в кучу балок. Там, под обгоревшим деревом лежал скелет. Весьма странный, надо заметить скелет, - это то, что я думаю? - он присел рядом с телом, стирая с него пыль и золу, освобождая металлический каркас вокруг костей. - Да. Металл оставляет жидким чакра, текущая по новым венам. Когда чакры больше нет - он застывает. Как видишь, выглядит это именно так. - Да уж, - Змей поднялся, отступая от трупа, - должен признать, зрелище довольно странное. Хируно задумчиво кивнула, разглядывая скелет и прикидывая, кем из той опытной группы он мог бы быть. И не смотря на отчаянные старания показать, что она вполне равнодушна к этому месту, оно всё же навевало на неё непреодолимую тоску, супруг был прав. - Ну же, Ксенодерма... - он осторожно приподнял её лицо за подбородок и посмотрел в глаза, - только не говори, что тебя это всё ещё не волнует. Ты знаешь, я не люблю ложь. - Идём отсюда. Прошу. Саннин тихо вздохнул, вытер слезы из уголков её глаз и потянул за собой, удаляясь от этой деревни как можно дальше. Они никогда больше не вернутся сюда. Он позаботится об этом. Всю дорогу Хируно была не в себе, оба они молчали. Она не могла ничего сказать, а он не решался завести разговор. Они остановились в деревне скрытой в скале, как двое неизвестных шиноби звука. Орочимару одел одну из своих масок, а его супруга по сути в маске и не нуждалась. Всё это время она так же оставалась напряжённой и Саннин, к своему ужасному позору, не знал, как может исправить это. Она сидела в комнате, задумчиво глядя в стену, обняв колени руками и положив на них подбородок. Он сидел рядом и думал, что же может сделать, чтобы поднять ей настроение. Вменяемых мыслей не было, остались лишь безумные. На это он и решил пойти, когда увидел, что в зелёных глазах снова заблестели слёзы. Она покорно отдалась в его объятия, когда Змей обнял супругу, тихонько прижимая к себе. Она всё ещё казалась ему слишком хрупкой, особенно сейчас. Серебристые волосы пахли пылью после прогулки в заброшенной деревне, немного пеплом. Сухие белоснежные пальцы перебирали пряди её волос. Орочимару думал. Думал о том, стоит ли затевать то, что он решил. И вот, в янтарных глазах появляется бОльшая решительность, он медленно наклоняется к её лицу, прикрыв глаза и приблизившись к губам, однако та отстранилась. - Ты уверен, что хочешь?... Когда-то давно, пару месяцев назад, когда он в первый и последний раз целовал её на свадьбе, они договорились, что больше не позволят себе подобную слабость. Они слишком привязались друг к другу духом. Если свяжутся ещё сильнее, быть катастрофе. Мир взорвётся, больше ничего не останется, они будут потеряны, стоит лишь им окунуться друг в друга глубже, чем сейчас. И тогда, оба они боялись этой связи. Боялись и сейчас. Оттого что он бессмертен и будет жить ровно столько, сколько пожелает, а она... Однажды она состарится и уйдёт из этого мира, потому что не позволяет ему отвлекаться от своей великой цели. Дважды. Дважды он предлагал ей продолжить свои опыты и найти путь к бессмертию и для неё, но та отказывала, мотивируя это тем, что он потеряет ценные годы жизни на того, кто не достоин такой высокой цены. Она говорила так разумно, что каждый раз он досадливо соглашался, понимая, что она права, если он хочет идти к своей цели. Сегодня же... Сегодня он вовсе не собирался отступать. Он прекрасно обдумал всё, решил, что лучше уж лишится цели всей своей жизни, нежели Ксенодермы. Криво усмехнувшись и погладив её по волосам, Змей всё же поцеловал свою законную супругу. Та ответила, однако стоило поцелую завершиться, как она приложила палец к его губам, не позволив говорить что либо: - Я хочу в наши подземелья... - В сырость и темноту?.. - Да... Возможно по пути ты ещё одумаешься... и оставишь меня где-нибудь. Он не будет слушать её мудрые доводы. Он поступит так, как хочет. Будет искать любые пути. Это его выбор. ____________________________________________ - Так, а теперь раздевайся. - Орочимару-сама, я дала согласие на брак с Вами, потому что Вы хотели того, но... Хочу предупредить Вас ещё раз, что моё тело пригодно только для борьбы. Змей тяжело вздохнул и приложил руки к вискам. Они ещё не были женаты, но она уже сводила его с ума. Хотя нет... С ума она сводила его и до этого. А вот теперь... - Я хочу провести медицинский осмотр, изучить твоё тело. И поверь мне, брак я предложил совсем не для плотских утех, в них я не нуждаюсь. Как и ты, я вижу. - Я предупреждала Вас. Он не мог скрыть хотя бы от себя самого, что смотрел на её движения затаив дыхание. Он внимательно следил за тем, как она медленно снимает с себя форменную одежду Звука, оголяя тело. Вот она откладывает в сторону пояс, белую накидку, снимает обувь, затем и водолазку... И тогда он понял, почему она назвала своё тело пригодным лишь для борьбы. Вся её спина, то что ниже её, половина левой руки и вся левая сторона груди покрыты уймой рубцов, словно огромным единым шрамом. - В ту ночь меня придавило горящей балкой, - похоже, что она правильно прочитала немой вопрос в его глазах, потому как Саннин поджал губы, поведя бровью. Он явно совсем не хотел показать, что его что-то смутило в ней, тем более его никогда особо не волновала пресловутая "женская красота" о которой вечно вопил Джирайя. Сейчас он чувствовал себя ещё более сумасшедшим, нежели во времена проведения каждого из своих опытов. Ему нравилось именно это тело. Именно эти шрамы. Он видел безумную красоту в каждом из этих рубцов. Красоту, которую мог видеть лишь он. Тот, кто проводил опыты на людях. - Вы молчите уже минуту, Орочимару-сама... - Твоё тело не ужасно. То что живёт внутри моего гораздо хуже. Могу я попросить тебя об одолжении? - Любой Ваш приказ. - Прошу, после церемонии постарайся называть меня на Ты.