baby stop

В полночь она не спит. Простыня под ней скаталась, подушка взмокла от пота, Гермиона чувствует невероятную духоту и вместе с тем невозможность встать и открыть окна в комнате, впустить ночную прохладу и щебет сверчков, лай собак и моторы не спящих водителей. Она перекатывается на бок, с раздражением откидывает влажную шевелюру подальше, сворачивается в клубок, потом снова вытягивает конечности с тихим стоном. Распахивает покрасневшие от недосыпа глаза, шарит рукой по стулу, стоящему у кровати и включает телефон. Приглушённый свет (заботливо включённая "защита глаз" накануне вечером одна из привычек "заучки") всё равно бьёт по глазам, она быстро щёлкает по экрану, открывая приложение, заходя в чаты. В сети. Ну конечно. Гермиона улыбается. Недолго любуется его аватаркой, маленький кружочек возле его никнейма, тыкает и открывает чат с ним. Тело наполняет уже привычная дрожь, на губах играет уже привычная улыбка, сердце привычно начинает биться в разы быстрее. Она никогда не здоровается и не прощается с ним в переписке. Она возникает из пустоты и тишины, отправляет шутку или что-то незначительное, иногда просто шлёт ему снимок своего кота и никогда не получает ничего личного от него, кроме единственного, самого значимого и важного - его времени. Ведь он отвечает. Ну, почти всегда. Black Atlass - Permanent Smile, набирает она и сразу же отправляет. Через секунду её сообщение прочитано. Она тупо смотрит на своё отправленное смс и дрожит, когда появляются ответные живые точки, сигнализирующие о том, что собеседник печатает ответ. Слышал. Не впечатлила. Гермиона не может сдержать улыбки во весь рот. Конечно, тебя не впечатлило! Он ведь ничего не воспринимал из того, чем она с ним делилась. А может, просто делал вид, чтобы не портить образ загадочного, мрачного и грозного профессора со стальным взглядом. А мне очень нравится, не могу перестать слушать. Она не лукавит. Песня была одной из любимых. Как и он. Хотя нет - он был самым любимым. Это случилось внезапно. Гермиона училась в университете, была увлечена своими новыми отношениями, студенческой жизнью, тусовками, домашними заданиями, первой подработкой и казалась себе абсолютно счастливой, полноценной, здоровой, молодой, амбициозной... Она не жила, - парила по жизни, улыбалась, смеялась, шутила лучше всех и была душой компании, гордостью семьи, лучшей подругой, безотказной жилеткой, партнером по чашке кофе и собутыльником в тяжёлые времена. Она не хотела менять свою жизнь и не искала сложностей, приключений или драйва. Просто однажды она задержалась в коридоре после звонка, на первом курсе, когда тебе свежие семнадцать лет и ты знаешь, что уже всё знаешь. Тогда она увидела его - фигуру в чёрном в конце коридора, высокого, статного, таинственного преподавателя и по совместительству ректора университета, Северуса Снейпа. Он прошёл мимо неё, удостоив быстрым взглядом, равнодушным взглядом, чёрным взглядом, а она поспешно побежала на свой этаж, нервно одёргивая блузку и поправляя волосы. Она выбросила его из головы. До первого занятия. Это было в 9 утра, первой парой, Гермиона сжимала в руке картонный стаканчик с горячим кофе и обжигала рот, напиваясь на ходу, проливая на пол. Она опаздывала и это было ужасно. Предмет был одним из самых сложных на курсе, она ненавидела себя за то, что проспала, из-за этого ненавидела и свою несвежую, мятую рубашку, беспорядок в волосах и лицо, лишённое привычного аккуратного слоя косметики. Гермиона робко постучала в дверь, тихонько пытаясь успокоить дыхание, открыла её. Аудитория встретила её оглушающей тишиной, двадцать пар глаз уставились в дверной проём, где замаячила Гермиона, ещё хранившая тепло выпитого кофе. Очень некстати из её сумки вывалилась книжка, гулко хлопнувшись на пол. Она поспешно согнулась в три погибели, поднимая её и бормоча под нос извинения. - Проходите, мисс... - холодный голос, если бы его можно было потрогать, он был бы ледяным. Их взгляды встретились снова, внутри Гермионы что-то оборвалось, она сжала книжку в руке что есть силы. - Мисс Грейнджер, сэр, - её голос, напротив, был уродливым и скрипучим. Она, краснея и бледнея, вся взмокшая, плюхнулась на последнюю парту, подальше от осуждающих взглядов. Попыталась отдышаться и найти ручку. Профессор Снейп, как она узнала потом, не заострял своего внимания ни на чём, кроме собственного предмета. Ясно было сразу, что здесь не получиться не выкладываться на сто процентов, настроение Гермионы в тот день испортилось окончательно, когда после первого занятия он задал невозможно сложное, на первый взгляд, домашнее задание. - Ну и кошмар, - сказала Джинни, пристроившись к Гермионе на перемене. - Я его боюсь. Не вызывают у меня доверия такие мужчины. Пойдём курить? Гермиона тогда затянулась сигаретой особенно жадно, и с первой до последней затяжки думала о нём, осознанно или нет вспоминая всё, что смогла увидеть и запечатлеть внутри: поворот головы, прядь длинных блестящих волос, чёткую осанку. Неделей позже на курилку она выбежала, когда на улице уже начало темнеть и срывался дождь: пять пар, дополнительная консультация... Забежала под навес, дрожащими пальцами нащупывая в кармане рюкзака сигареты и зажигалку. Тёмная фигура, неизменно в чёрном и очень стильном, возникла прямо перед ней, поднося к её лицу спасительный огонёк. Она сразу поняла, кто это и наполнилась дрожью с головы до пят. - Благодарю Вас, сэр, - ответила она, придавая голосу храбрость. Он мельком взглянул на неё - насмешливый, губы сжаты и искривлены в нечто, подобие улыбки. Гермиона курила и кашляла, в глубине его глаз снова мелькнула насмешка. Он заговорил. - Последнее эссе было очень даже неплохим. Гораздо лучше предыдущего. Голос, слово патока. Она благодарно улыбнулась (писала это эссе две ночи), снова затянулась. Похвала прибавила ей уверенности, она взглянула в его глаза. Что-то доселе неизвестное очнулось внутри, когда он приподнял брови, на этот раз мягко улыбнувшись. Гермиона забыла выдохнуть. - Благодарю Вас, сэр, - сказала она. Дежурная фраза. Он кивнул, дёрнул запястьем, освобождая наручные часы от кандалов пиджака, взглянул. - Задержались после пар? Очевидный вопрос, на неё чуть не напал смешок. Она кивнула, зябко поёжившись. Дождь начал срываться. - Если Вы не против, я могу подвезти. Я на машине. Гермиона улыбнулась - нервно, пугливо, некрасиво. Снова кивнула, судорожно сминая окурок и пытаясь выровнять дыхание. Его машина была похожа на него самого - красивая, серебристо-серая с узкими фарами, словно отражающими взгляд хозяина - стальной, без тени улыбки. Девушка неловко плюхнулась на заднее сидение, в великолепие бежевого салона. Внутри пахло очень приятно, будто какими-то травами. Северус Снейп сел за руль, подарив Гермионе новую фантазию для бессонных ночей. Красивые, тонкие пальцы легли на руль. Эстетическое удовольствие, да и только. Он плавно вёл авто по потемневшей дороге, Гермиона любовалась городом за окном, бросала робкие взгляды на его чёткие плечи, обтянутые дорогой тканью пиджака и хотела навсегда закупорить этот момент во флаконе, или лучше - закупорить себя в этом моменте. Сердце её судорожно билось о рёбра всякий раз, когда он глядел в зеркало - прекрасные, раскосые, чёрные глаза. Она неловко улыбалась и объясняла, как проехать к квартире, которую они снимали с Джинни, пытаясь извиниться за причинённые неудобства. - Я ведь сам предложил, - спокойно ответил Снейп, в последний раз крутанув руль. Автомобиль остановился возле её подъезда. Пустой двор. Один-единственный фонарь. - Большое спасибо, сэр, - пробубнела Гермиона, пытаясь открыть дверь, которая всё никак не поддавалась. С тихим вздохом он открыл свою, вылез из машины и открыл её дверцу с улицы, предложив ей самой руку. Гермиона ухватилась за тёплые пальцы, вылезая из машины и проклиная себя за неуклюжесть. Она выпрямилась перед ним, не отпуская его пальцев. - Доброй ночи и до завтра, - сказал он. - Доброй ночи и до завтра, - ответила она, поднялась на цыпочки и оставила поцелуй на его щеке, а потом, не оборачиваясь, побежала к подъезду. Она не видела, сколько он стоял, ошеломлённый, возле открытой дверцы машины. Он не слышал, как она ругала себя шёпотом, прижавшись спиной к подъездной двери. Так она и поняла. И он тоже понял. Она любовалась ним на лекциях; старалась стоять рядом, где бы не довелось находиться на университетских мероприятиях; улыбалась теперь прямо и открыто - любовь дарила силы. Он никак не реагировал, никак себя не проявлял, продолжал блуждать по коридорам чёрной тенью, подносить зажигалку к её неподожжённой сигарете, если они вновь оказывались вместе на курилке (а Гермиона старалась, чтобы так почаще происходило). Она стала одержима им. Бумагу она переводила на бесконечные скетчи - вот он за кафедрой, вот сигарета в его руке, вот он ведёт машину и свет фонаря падает на его лицо, невозможно прекрасное. Она забирается в постель и тихо стонет, когда её пальчики проникают внутрь... Она думает только о нём и представляет только его. Потом она стала писать ему. Что-то незначительное. Неважное. Но каждый ответ кружил ей голову. Она рассталась с парнем. Курила больше, чем обычно, торча на курилке всё свободное время. Готовилась к его предмету, забывая про остальные. Искала его фотографии во всех доступных порталах и сохраняла себе все, даже если он где-то там в толпе и видно только кусок плеча. Не спится, Грейнджер? Гермиона застыла с телефоном в руке и сигаретой в зубах. Вскипел чайник, наполнив кухню свистом. Девушка заулыбалась. Никак нет, сэр. Всё думаю о Вас. Да, она осмелела. Она поняла, что он не препятствует её воздыханиям, не запрещает их. Часто их взгляды встречались и в его она видела... Видела что-то ответное. Он долго не отвечал. Она подумала, что перегнула палку. Захотелось исчезнуть. Сколько сарказма. Нельзя так играть с сердцами. Чистая правда, сэр. Вы есть в каждой моей мысли. Юность прекрасна своей смелостью. Доброй ночи, Грейнджер. Следующим днём была среда. Гермиона маялась на парах, никак не могла найти себе места. Снейпу она больше не писала и ругала себя за прошлую навязчивость, глупость и импульсивность. Она сама вызвалась помочь в актовом зале после пар, чтобы подготовить всё к предстоящему праздничному концерту. Выскочила из университета поздним, сырым вечером, вся в пыли и переживаниях. В душе было неспокойно. Привычно остановилась на своём любимом месте, закурила. Он снова возник безшумно, словно тень. - Ты сегодня что-то долго. Она скользнула взглядом по его силуэту, опустила глаза. - Помогала с декорациями. - Я ждал тебя. Земля ушла из под ног. Она подняла взгляд. Он возвышался над ней, абсолютно спокойный, невозмутимый, смотрящий прямо в глаза. Гермиона сглотнула. - Вам что-то нужно? - Да. Что-то нужно. Шаг навстречу, ещё один. Сначала только дыхание на губах, потом их опьяняющая теплота. Его вкус - мускус, мёд, табак. Его пальцы на её затылке. Её руки на его спине. Она зеркально повторяет его движения, так поцелуй становится глубже, головокружительнее, так дыхания становится всё меньше, так Гермионе всё меньше хочется дышать вообще. Он останавливается, обхватив пальцами её лицо, прижавшись своим лбом к её, он глубоко вдыхает. - Ты дрожишь. - Да, сэр. Извините, сэр. Тихий смешок. Он снова впивается в её губы, рука обхватывает талию властным движением, заставляя прогнуться вниз, заставляя довериться ему, ведь если он отпустит... - Я не отпущу, - говорит он. - Я знаю, - отвечает она. В полночь они не спят. Гермиона смотрит на переплетённые пальцы - её, белые, и его - смуглые. Не может сдержать простой, счастливой, девичьей улыбки. - Сэр? - Грейнджер? - А я могу завтра пропустить наше занятие? Боюсь, не смогу вовремя проснуться, так как мы с преподавателем всю ночь... - Мисс Грейнджер! Никаких оправданий для людей, увлечённых наукой... - она ощутила его руки на талии и засмеялась...