У каждой кошки девять жизней

      — Доброе утро, — поздоровался Физик, входя в комнату отдыха.       Получив в ответ «Оно не доброе и не утро!» от явно невыспавшегося Кота, Серёга усмехнулся. Васька уже переоделся и дремал, сидя на диване. Рядом с ним примостилась отчаянно зевающая Женька с чашкой дымящегося кофе, кивнувшая в знак приветствия.       — Всем привет! А что у нас новенького? — спросила с порога весёлая, особенно на фоне парочки кошачьих, Умка.       — Я что-то про учения слышал. И вроде как мы все едем, — поделился информацией Физик.       — Едем-едем. Собирайтесь! — раздалось от двери, и все вытянулись по стойке «смирно», приветствуя вошедших командиров.

***

      Пока добирались до полигона, кошаки успели выспаться, удобно устроившись в обнимку сначала на задних сиденьях «Виано», а потом и в самолете. Бизон с Физиком сыграли несколько партий в шахматы и тоже вздремнули, а Ума прошла почти всю новую игру на смартфоне. В общем, поездка прошла нормально, что не могло не радовать. Особенно, если знать об умении всей группы в целом и отдельных её членов в частности влипать в разные неприятности на ровном месте.

***

      Учения шли уже третий день. На удивление так ровно и спокойно, что Смерчам было откровенно скучно. Никто на них не нападал, мировое зло куда-то смылось, а учебно-боевые задания, которые приходилось выполнять, разрабатывались, такое впечатление, для солдат-первогодок. Поэтому ребята развлекали себя сами и вовсю троллили коллег.       Вот, например, вчера. По вводной группе Рифа предстояло найти заложенные ими мины за отведённый отрезок времени. Ну, Смерчи и покреативили. Да так, что две бойцы до сих пор не нашли. А кто сказал, что мины должны выглядеть как мины. Под водой много всего интересного валяется.       Или сегодняшний захват штаба условного противника. Зачем Астанин отправил своих бойцов атаковать их в лоб, Смерчи так и не поняли, а обойти Циклонов с тыла было делом техники. Хотя Дакара за выбор маршрута по возвращении группы ждало немало «тёплых» слов. А то, что за «Здесь был Смерч» на штабной палатке «Циклона» профилактически прилетело от Бати — это ерунда. Начальству тоже пар выпускать надо.       Короче, в общем и целом всё было как обычно. Командование лютовало, без конца требуя всякую нудятину типа сводок, отчётов, докладов. Аналитики и штабные суетились, развивая бурную деятельность по подготовке всей этой писанины. Бойцы и младшие офицеры старались лишний раз не отсвечивать, придерживаясь старой солдатской заповеди «Подальше от начальства, поближе к кухне». А Смерчи, получив законный выходной за очередные, успешно выполненные задания, дружно решили устроить шашлыки.       За продуктами общим голосованием отправили кошаков, которых подвернувший накануне ногу Бизон снабдил подробным списком и целым ворохом наставлений по выбору мяса и специй. Едва не психанувший во время получасового инструктажа Кот был вовремя перехвачен и успокоен Мурой. Которой, честно говоря, самой не терпелось побыстрей свалить от нуднейшей лекции этого знатока как минимум двадцати способов маринования мяса.

***

      Мура       Проехав примерно полпути до городка, где предстояло закупаться, Кот, всю дорогу поглядывающий в мою сторону, вдруг съезжает в лес, паркуясь так, чтобы микрик было незаметно с дороги.       — Что случилось? — спрашиваю его, встревожившись.       — Ничего, — он смотрит серьёзно, а в глазах занимается так хорошо знакомый мне огонь. — Просто безумно соскучился по одной кошке. По той, которая заставляет меня трепетать, улыбаться, чувствовать, сходить с ума. А ещё мастерски доводит до ручки, когда нарушает приказы и лезет на рожон. Не знаешь, о ком это я?       От проявившихся в его голосе бархатных ноток в животе привычно начинают свой танец искорки, а по всему телу бегут огоньки разгорающейся страсти.       — Вообще не догадываюсь, — делаю недоумевающий вид. — Просвети.       — Да есть тут одна. Голубоглазая. Красивая. Моя.       Кот медленно наклоняется ко мне, заставляя замереть, как жертва перед хищником. Но в последний момент я останавливаю его, выставив вперёд руку. Вася вопросительно поднимает бровь. Я хихикаю.       — А знаешь, что она о тебе думает?       — Хм, это интересно.       — Ты упрямый, местами чересчур самоуверенный, безбашенный, наглый. Такой, что иногда прибить хочется!       Искренний смех заполняет салон автомобиля. И я тоже смеюсь.       — Я знал, что покорю тебя именно этим, — Кот подаётся ко мне и легко целует сначала губы, потом веки и, наконец, спускается по виску к шее. Я закрываю глаза и отдаюсь его воле.       Его поцелуи, как прикосновения крыльев бабочки, ощущаются едва-едва. Они дразнят и мучают, вместе с тем даря наслаждение, от которого хочется плакать.       — А ещё добрый, милый, заботливый… любимый… — с трудом подбираю слова, дыхание сбивается.       Кот, зараза, всегда знает, что делать, чтобы довести меня до такого состояния.       — Выходи! — вдруг резко выдыхает Ионов, и я в недоумении открываю глаза.       — Зачем? — растерянно спрашиваю, не понимая.       Он не отвечает. Просто смотрит на меня, и всё становится понятно. В его глазах сверкают любовь, обожание и страсть. А ещё он хочет меня. Прямо здесь и сейчас.       Я молча выхожу из машины, открываю дверь в салон и протягиваю Васе руку.       — Бизон нас убьёт. Или съест. И ты это знаешь!       Кот громко смеётся, затягивает меня внутрь и закрывает дверь, отрезая нас от внешнего мира. В салоне сразу становится жарко, как будто кто-то врубил печку на полную мощность.       — А мы Умкой загородимся, как щитом. Её он не тронет, — едва не касаясь губами уха, шепчет Кот и неожиданно атакует.       Он покрывает мою шею быстрыми жалящими поцелуями, спускаясь к груди. Нетерпеливо отодвигает ворот рубашки, но этого ему мало, и он тянет её с моих плеч вниз. Я приподнимаюсь, чтобы ему было удобнее, и, пользуясь ситуацией, снимаю с него футболку. Его кожа под моими пальцами такая тёплая, мягкая. Провожу сверху вниз и ощущаю, как мышцы сокращаются от каждого моего прикосновения. Всё это: его близость, поцелуи, горячее дыхание — сводит с ума и заставляет хотеть большего. Его всего. Целиком.       Обвожу его шрамы, наклоняюсь и целую тот, что прямо над сердцем. Кот вздрагивает и еле слышно стонет сквозь зубы. Вспоминаю, как чуть не потеряла его, и в груди снова вспыхивает испытанная тогда боль.       Набрасываюсь на Кота с отчаянными, почти на грани сумасшествия поцелуями. И он подхватывает мой порыв, очевидно, понимая, что я сейчас чувствую.       Когда Вася успевает избавить меня от одежды, не очень запоминаю. Но это и неважно. Самое главное сейчас то, что он так близко, как только возможно. Во всех смыслах.       Я закрываю глаза и отдаюсь на волю чувств и ощущений, что захлёстывают с головой. Прижимаюсь к нему всем телом. Чувствую, как перекатываются под кожей напряжённые мускулы, слышу, как он хрипит на выдохе «люблю», и под веками взрываются звёздочки, открывая новую вселенную. Вася финиширует следом, до сладкой боли сжимая меня в сильных объятиях.

***

      Кот управлял автомобилем, внимательно вглядываясь в убегающее под колеса дорожное полотно. Ладошка Муры, лежавшая у него на колене, была надежно укрыта его большой и теплой ладонью. В салоне царила уютная тишина, которую разбавляло негромкое урчание мотора и шелест шин по асфальту. Женя смотрела в окно, а в голове у неё крутилась мысль, что думают они с Васей сейчас об одном и том же.       Интересно, голодный Бизон их сразу убьёт или сначала всё же накормит?