Девятый

Спутанные образы и неясные звуки… Скрежет металла, рёв и паника… Затем оглушительный взрыв, волной интенсивного жара спаливший все его чувства и повергнув в сладостное забвение. Когда Рэнди очнулся, едва ли имея представление о том, что произошло, он мог лишь лежать на месте и судорожно глотать ртом воздух, зажмурившись от ослепительно яркого дневного света. Во всём его теле отдавалась жгучая боль, и холодная грязь, в которую он приземлился, не ослабляла её. Прошло некоторое время, прежде чем боль сама утихла, позволив парню ясно мыслить и вспоминать, что же произошло до того, как он отключился. Взрыв, в зоне которого по неосторожности оказался Ниндзя, должно быть, отбросил его достаточно далеко в лес, окружавший Норрисвилль, так как кроме щебета птиц и шелеста листвы расслышать что-либо ему не удавалось. Наконец, собрав в себе силы для того, чтобы раскрыть глаза, Рэнди окинул взглядом пышные кроны обступивших его деревьев, щурясь, пока его глаза не привыкли к освещению. Он всё ещё чувствовал себя отвратительно, ужасная мигрень преследовала его, но ему удалось приподняться и сесть, прислонивший к ближайшему дереву. Кругом было сыро, небо затянули тёмные тучи, намекая на прошедший недавно дождь. Это было очень странно, ведь в эти летние дни в Норрисвиле по прогнозам должно быть ясно, а одежда парня была сухой за исключением тех участков, которые соприкосались с влажной землёй. Но если дождь прошёл, пока он был без сознания, как так получилось, что он не промок полностью? Рэнди вздрогнул, внезапно поняв, что на нём была его повседневная одежда. Пошатываясь, он обшарил все карманы толстовки, дабы найти маску, и выругался. Ни её, ни Номикона с ним не было. Паника захлестнула его и без того болезненный разум, и он ощутил, словно часть его канула в пугающую неизвестность. Внезапно лес стал неприветливым и жутким в причудливых формах искривлённых ветвей, в темноте под особенно густыми кронами и в криках диких животных. Следующие несколько минут были для Каннингхэма наихудшими, поскольку он пытался понять, где он находится, насилу подавляя нарастающую тревогу по поводу потери двух крайне важных для него вещей. «Ладно, ладно,» — он снова прислонился к дереву и глубоко вдохнул, медленно выдыхая. Ему нужно было сохранять хладнокровие, чтобы разрешить эту проблему, — «Только сам Ниндзя может снять маску, значит она не украдена, ведь я носил её вплоть до того, как попал сюда.» Это означало, что маска либо была уничтожена вместе с Номиконом, либо он где-то оставил их и попал под взрыв, вследствие потеряв сознание и забыв о судьбе этих вещей. В душе Рэнди горячо надеялся на второй вариант, ведь первый ему совесть никогда бы не простила. Не имея других зацепок и мыслей, уставший парень брёл среди деревьев так тихо, как только мог. Он не хотел лишний раз беспокоить фауну. Мало ли, какие странные животные обитали здесь, и без маски он походил бы на сидящую утку, ожидающую, когда её съедят. Шаг за шагом дневной свет тускнел, а в первые часы вечера пошёл сильный дождь, ещё более усложнив продвижение Рэнди между деревьями. Он уже очень долгое время бродил в сгущающихся сумерках, руководствуясь лишь инстинктами и пытаясь отогнать от себя угнетающее чувство одиночества. Наконец, пройдя несколько миль, он заметил стремительно отдаляющуюся полосу леса и ускорил шаг, пока не остановился на краю небольшой равнины с деревней вдалеке. Вокруг было мрачно и темно, так что парень бы и не заметил домов, если бы не крохотные точки света, горевшие в некоторых окнах. Надежда придала сил на то, чтобы пересечь поля, утопающие в дождевой грязи, и добраться до крайних домов, выстроенных из дерева и сена, где можно было найти временное убежище. Строения опирались на столбики в высоту около фута над землёй и источали сильный запах плесени и гнилой рыбы. — Хэй! Есть кто? — Рэнди сделал паузу, переводя взгляд с одного дома на другой, дабы увидеть кого-то, чьё внимание привлёк его зов. — Мне просто нужно кое-что узнать! Из-за дверей и окон стали появляться измождённые лица, которые глядели на Рэнди с таким страхом и враждебностью, что он чувствовал себя совершенно беззащитным. Они немо говорили ему уходить восвояси и не возвращаться, и даже если бы он решился прыгнуть с обрыва, никто бы не удосужился его остановить. Хотя вернее ему бы помогли, подтолкнув в правильном направлении. — Серьёзно, я просто хочу… Рэнди прервало внезапное изменение атмосферы. Ночь стала темнее и зловещее, жители попрятались в безопасных жилищах, перекрыв двери и окна досками. Затем знакомый зелёный дым поплыл из леса в сторону деревни, сквозь проливной дождь, одеялом скрывая под собой землю. Зловоние Колдуна было столь густым, что Каннингхэм уже не видел собственных ног, когда оно заполонило жилую территорию. Громкий рык сотряс землю, и один из домов вмиг разлетелся на куски. Люди с криками паники покидали дома, когда чудовище вдвое больше их принялось прокладывать путь сквозь обломки. В конце-концов монстр наткнулся на одинокого Рэнди и остановился, угрожающе рыча на него. Парень знал, что без маски не сможет в лоб сражаться с ним, но в то же время не мог просто так бросить несчастную душу. Он по-прежнему считал себя Ниндзя, и с оружием или без, но его долгом было спасать людей от проклятия Колдуна. Его инстинкты заговорили прежде, чем он сформулировал план действий, и вот Рэнди уже нырнул в сторону, спасаясь от удара массивной лапы с острыми когтями, затем откатился, дабы не дать зубам, больше походящим на иглы, впиться в его голову. Когда он убедился в том, что находился вне досягаемости монстра, он присмотрелся к нему получше. Наиболее заметной чертой был широкий рот, расположенный посередине женского лица с двумя большими жёлтыми глазищами, которые смотрели на парня сверху вниз. Длинные руки яростно царапали землю, укутанную зелёным дымом. Как ни странно, кожа была бледно-розовой, какую Рэнди никогда раньше не видел у таких существ. Снова отступив назад, чтобы не оказаться в когтистой хватке, он осмотрел громадную фигуру в поисках предмета, который нужно было уничтожить. Маленькая куколка, сделанная из одних грязных лохмотьев, связанных оборванными верёвочками, висела высоко в воздухе на кончике тонкого хвоста чудовища. Она испускала тот самый характерный аромат вещицы, при уничтожении которой монстр вновь обретал облик человека. Рэнди сделал очень глубокий вдох и медленно выдохнул, чувствуя, как его тело на автомате принимает позицию готовности, едва мысль о неминуемой битве пришла ему в голову. Он понимал, что принять этот бой будет тяжело, что ему придётся быть очень осторожным, иначе он реально может погибнуть. Парень избежал первого выпада, используя опыт прошлых битв, чтобы не попасть под удар. Хоть его глаза и не фокусировались на какой-то конкретной части монстра, он старался следить за когтями, зубами и недоступной ему игрушкой. До его ушей доносились шепчущие голоса, но он игнорировал их. Всё, что сейчас имело для него значение, — уничтожить вещицу и спасти околдованную жертву. Вновь отдалившись от беснующей, Рэнди сделал ещё один глубокий вдох и выдохнул. Он повторил эту процедуру несколько раз, прежде чем рывком ринуться навстречу опасности. Как и ожидалось, монстр бросился на него, визжа в бешеном гневе, когда его когти увязли в грязной земле. Не упуская момент, Каннингхэм воспользовался длинными руками, как уступом, чтобы добраться до спины чудовища и оттуда уже дотянуться до куклы. Триумфально улыбаясь, едва его пальцы сомкнулись на связке старых тряпок, парень извернулся в воздухе, уклоняясь от когтей, и изо всех сил разорвал игрушку. Эффект не замедлил проявиться. Зелёный дым вырвался из рваных лохмотьев, с визгом негодования растворившись в воздухе. Монстр уменьшился в размерах и потерял ужасающие черты, в конечном итоге оставив после себя испуганного ребёнка. Мгновение спустя Рэнди шлёпнулся на землю спиной, и из его уст вырвался болезненный стон, когда брызги зловонной грязи разлетелись в все стороны. Он так и остался лежать, глядя в унылые небеса, которые продолжали безжалостно отмывать его дождём, а затем ощутил явные признаки сонливости, вызванные истощением, вяло расползающимся по его разуму, стремясь захватить его. С нереальным усилием парень заставил себя подняться на ослабевшие ноги и, спотыкаясь, побрёл к разрушенному дому. На миг его мысли обратились к девочке, но когда он взглянул на неё, то был несказанно рад тому, что кто-то быстро покинул укрытие, дабы помочь ей. Пока он пробирался через обломки к уцелевшей части здания, возгласы заполнили воздух. Будучи слишком уставшим для того, чтобы понять смысл искажённых слов, Рэнди скрылся от ливня за углом и съёжился, пытаясь согреться. Изнурённый сильной дрожью и непрекращающимся кашлем, он практически не спал, и в течении всей ночи ему приходилось бороться со слабостью с одной лишь промокшей до нитки толстовкой. К тому времени, когда утро наконец приблизилось, он был рад только тому, что монстров больше не было, и что туман рассеялся, едва ночь начала угасать. Но дождь не прекращался, и даже если сейчас это была лишь мелкая морось, она всё равно навлекала на парня скверное настроение. «Ты не позволил монстру буянить в деревне,» — подавляя кашель прошептал сам себе Рэнди, — «а они даже не поинтересовалась, нужна ли тебе помощь.» Ему бы очень хотелось раздобыть огонь, чтобы согреться и просохнуть, но он не знал, как зажечь его без зажигалки. Приподняв капюшон над головой, чтобы утренний свет не усугублял его и без того сильную мигрень, Рэнди обвёл удовлетворённым взглядом деревню, что была хорошо видна за пробитой монстром дырой. Без непосредственной угрозы наиболее уязвимым оказаться в чёртовом зловонии, люди сновали туда-сюда. Кто-то оценивал нанесённый ущерб, остальные же нашли инструменты и разбрелись, видимо, в поисках материалов для ремонта. Видя, что все до сих пор опасались приближаться к нему, Рэнди встал и тут же пожалел об этом, так как волна тошноты и головокружения заставила его чуть ли не сложиться вдвое. Он стиснул зубы и принудил тело двигаться так, как желала его воля, игнорируя неистовую дрожь и протестующие мускулы, пока не оказался рядом с дырой в стене. Однако прежде чем покинуть то, что осталось от дома, некогда служившее укрытием, парень огляделся по сторонам и заметил брошенное у стены тряпье, которым он тут же прикрыл плечи от прохладного воздуха. Рядом лежала широкая соломенная шляпа, её он тоже забрал. Спустя пару минут он шёл по тропинке вдоль реки, которую не заметил прошлой ночью. Деревня с немногочисленными деревянными домиками скрылась за деревьями, когда дорога повернула влево, оставив его наедине со своими мыслями. Потерянный и больной, Рэнди делал всё, что мог сейчас делать- идти вперёд, не обращая внимание на кашель и жжение во лбу. Где-то к середине утра дрожь покинула его, однако на её место пришла ужасная боль в мышцах и костях, заставляющая его спотыкаться буквально на каждом шагу. В районе полудня Каннингхэм уже не мог идти дальше и нашёл утешение под одним из многочисленных деревьев, растущих вдоль тропы и частично защищённых от моросящего дождя. Он свернулся калачиком, всё тело болело, а в душе звенело единственное желание поскорее вернуться домой и выпить чего-нибудь горячего, дабы прогнать холод. Парень закрыл глаза и оставил мир вне своих мыслей, наслаждаясь грёзами, вызванными лихорадкой. Он был слишком очарован сладким дурманом и знакомыми образами, чтобы вовремя заметить, что кто-то пристально следил за ним. Внезапно Рэнди упал лицом вниз, заметив, что нападавший зажал его руки за спиной и ловко связал ему запястья толстой верёвкой. Ослаблённый, он не сопротивлялся, когда его поставили на колени, сняли шляпу и прижали с горлу холодное лезвие меча. Вместо этого он попытался прислушаться к настойчивым требованиям того, кто схватил его. Голос принадлежал молодому человеку, вероятно на несколько лет старше самого Каннингхэма, но в нём звучала резкость, не допускавшая ни лжи, ни язвительных замечаний. Если бы Рэнди мог понять, что говорит этот парень, он ощутил бы от его слов большую угрозу, чем от меча, приставленного к его шее. Однако после нескольких повторений он, наконец, понял, что нападавший говорил не тарабарщиной, а на японском, бегло и непринуждённо. Тишина шелестела в тяжёлой голове, мысли метались в беспорядчном хаосе, пока не замерли на одном воспоминании, связанным с первым его обращением к Номикону, когда тот ещё преподавал ему основные уроки выживания в битвах. Это был момент, когда книга проникла в его разум познанием иностранного языка для дальнейшего использования. Это произошло тогда, когда он, не осознавая своих действий, прочитал запретный свиток об Искусстве Исцеления. «Отвечай!» — голос звучал сердито, и теперь, зная о том, что нападавший говорит на японском, Рэнди без труда понял его слова. — «Зачем ты идёшь по этой дороге?!» Он не ответил на вопрос старшего. Вместо этого он откинул голову назад, толкнув того в грудь, чем вызвал у него удивлённый вздох. Однако помня о том, что если он таким образом сбросит с себя вооружённого, то его меч наверняка перережет ему горло, парень продолжил движение назад, пока не повалился плашмя на землю, а острое лезвие не скользнуло мимо его лица. Потратив лишь короткий миг на то, чтобы услышать, как нападавший безвольно врезается в подлесок, Рэнди перекатился на бок и воспользовался приёмом, которому научился во время тренировок. Сначала сесть, потом подняться на раскисшую землю. Не прошло и секунды, как он столкнулся с уже порядочно рассерженным противником и пожелал, чтобы полоса неудач, сопровождавшая его в последние несколько дней, просто закончилась. Стоящий в нескольких футах от него с мечом наготове, парень был лишь немного выше Каннингхэма. Тем не менее, несмотря на его весьма безобидное телосложение, его карие глаза и чёрная одежда с маской, в которую он был облачён, кричали об опасности. Рэнди бы поборолся за свою свободу, но как только он принял позицию готовности, всё вокруг расплылось, и он небрежно покачнулся на месте. Цвета смешались и потемнели, преобразовавшись в беспорядочную смесь едва различимых пятен, и ему оставалось только гадать, что к чему. Когда мозг не выдержал, парень подался вперёд и рухнул на грязную землю, отключившись*.