Начинающий Хеф.
— Хеф! — обращался он к самому себе. — Ты же Хеф! — Да, я - Хеф, — бодро отвечал он. — Полумиллионер! — Так устрой вечеринку! Огромный и совершенно пустой особняк приветствовал своего хозяина пронзительной тишиной. Неплохо бы нанять персонал — как пылесосить домище размером с футбольное поле? Ладно, к чертям собачьим быт. Поговорим о насущном, главном. С бокалом вина он вошел в библиотеку. В голове стал вырисовываться еще вчера казавшийся загадкой список гостей. В этом Хефу помог богемный справочник «Тусовщик», 49-е издание, дополненное. Итак, должны прийти поп-певец Брэндон Стэнли, актриса Памела Вайз, панк-рокер Фернандо Хансон, еще одна особа с музыкальным уклоном Июнь Лионз, целомудренная Марбл Ратлиф, издатель чего-то там, а на десерт — Отис Ланкастер, никому не известный каскадер без приятелей и со слабым интеллектом. На месте посмотрим, какая из девушек сойдет для интрижки, подумал Хеф, облачаясь в черный смокинг. Прием являлся официальным. Поляна и диски с рок-н-роллом обошлись хозяину в 4000 долларов. Хрен знает, почему так дешево. Имена негромкие, да, пожалуй, как раз из-за этого. Сам он всегда мечтал поиметь Бритни Спирс. Но в справочнике ее имя не значилось. А он, что за проклятие такое, мог пригласить только включенных в эту книгу людей. — Суровые правила игры, — вслух констатировал он. За воротами заревел мотор, мелькнула фигура. Кажется, идут. С ума сойти, не прошло и семи минут после приглашения, как кто-то приехал. Из колонок доносился незабываемый голос Литтла Ричарда, чувака, призванного спасти мероприятие, если произойдет непредвиденное — он слышал прикол про божественный саундтрек в посредственном фильме. Первым, кого увидел Хеф, стал панк-рокер, крупный мужик в гавайской рубашке. Устроитель пирушки огорчился и понял, что в смокинге будет он один. Нет на творческих людей управы, нет на них Игнатия Лойолы и пыточных аппаратов. — Покурим? — спросил он шутя. — Покурим! — большая сигара в зубах Фернандо делала его похожим на наркобарона. — Как будем говорить? Случайно или по-деловому? — Случайно. — А ты знаешь секрет? — Какой? — Клинтон — транс! — Это который Билл? — Которая Хиллари... — Да ты что?! — Никто не знает, только я. — Откуда? — Ну, — замялся Хеф, — это долгий разговор. Заходите! Что найдете в баре — то ваше. — Я счастлив. Такой особняк! Охрененно! Выданный секрет, по мнению Хефа, сблизил их настолько, что можно попросить Хансона привести в следующий раз как минимум трех подруг, или написать статью для журнала, о существе панка, или что умеет женский язычок с пирсингом. Кому как не Фернандо об этом знать... Оу, а вот свежеприбывшие игроки. — Неужели сама Памела Вайз! Позвольте сделать вам комплимент. Вам очень идет белое, просто прекрасно выглядите. — Да? — А что же вы одна, без бойфренда? — Так вы его не пригласили! — Но в справочнике написано, что у вас нет бойфренда! — Хеф! Дорогой мой, он издан год назад. — У меня дополненное издание. Может, потанцуем? — Иди к черту, Хеф! Чего это Памела злится? Ах, вот идет ответ на вопрос! Марбл Ратлиф надела точно такой же белый деловой костюм и белую юбку. Наверное, и трусики у нее тоже белые, логически рассудил Хеф. Разговор с голливудской дивой, увы, не клеился. Памела девушка без недостатков, вот только растопить тяжело. Все-таки непонятно, идет женщинам мораль или нет? Хеф сразу открыл второй фронт, сократил дистанцию и обнял Марбл. Получи, киноактрисуля! Пусть знает, чего лишилась. А Ратлиф даже не противилась. Неужели бинго? — Пойдем, я покажу тебе особняк! — С радостью, Хеффи! Дорога через двадцать шесть комнат измотала Марбл, и она остановилась возле двери, ведущей в бассейн. — Здесь так мило, но я устала ходить! — Входи же, поплаваем. Где скопилась твоя усталость? — Чуть ниже спины. — Здесь такие удобные шезлонги. Давай сделаю массаж — усталость пройдет. Дальнейшее превзошло ожидания Хефа. Не иначе как девушка перебрала виски. На его глазах она разделась догола и села на шезлонг. Кстати, трусики у нее действительно оказались белого цвета. Хеф вылетел из смокинга за секунду. И за эту единицу времени он вращался как вертолет. Марбл легла на живот и полностью отдала свои ягодицы на волю рук Хефа. Без сомнения, это самая приятная на ощупь часть тела. Горящие глаза следили, как пальцы проводят линии, начиная от шеи вниз, и посылали сигналы в центр удовольствия. Марбл издала несколько мурлыкающих звуков, прогнула спинку и перевернулась. Ничего себе, присвистнула она, задержав взгляд на его пенисе. Прибор Хефа достиг огромных размеров, едва коснувшись ее попки, и теперь ждал продолжения банкета. — Что там за хуираги?! Любовную идиллию нарушил шум из гостиной. Кто-то рыгал, волочил ноги, приближался. Задрожала дверь, раздался стук, задвигалась ручка. — Вернемся к гостям! — с испугом бросилась к одежде Марбл. Хозяин особняка кивнул, с сожалением провожая прекрасную грудь девушки, которую скрыл бюстгальтер. Минутой позже и чудный животик с легкой растительностью в нижней части спрятался под одеждой. Им лишь бы поскорее одеться, ругал он женщин. Помнить обнаженное тело без секса представлялось идеей глупой, ненужной. Бессмысленные воспоминания не вырезались из памяти даже под угрозой употребления текилы. В ярости он вылил в свою глотку полную рюмку. Они договорились войти в зал через разные двери, а вошли через одну. Слабая Марбл, крепкий виски…. — Возмутительно, — бормотал он, выкидывая смокинг и переодеваясь в пижаму. — Владелец журнала, пестрящего обнаженными девками, не может никому вставить... Аааа, сообразил... Я же начинающий Хеф! С резко прогрессирующим либидо Хеф переключился на Июнь Лионз, гитаристку в серой неброской одежде. И в очках. Очки всегда разбивают полную картину, подумал Хеф, но если девушка носит очки, то в постели она — ураган. Как пить дать. Может оставить ее на июньский номер журнала? Июнь Лионз — мисс Июнь. Звучит! Такому милому личику пойдут уши кролика, однозначно. А потом выбрать ее девушкой года и устроить викторину для читателей: Мисс Июнь Лионз — догадайтесь, мисс какого месяца? — Ваши босоножки так идут к цвету ваших волос! — Хеф грубо польстил, чего Июнь не заметила. — О! — издала она довольный стон и обняла льстеца. — Спасибо, Хеф! — Рад вас видеть, — Хеф попытался поцеловать ее, но она отстранилась: — Ну не при всех же! Чего она хочет, смутился Хеф. Во что играет? А! Может подарить ей что-нибудь? Что-нибудь первое попавшееся на глаза! Ваза, комод... О, зажигалка! — Какая прелесть! — обрадовалась она подарку и сразу одарила Хефа смачным долгим поцелуем. Вот они, женщины! Теперь ее не смущает внимание! Пойдем дальше... Руки Хефа легли ей на бедра, еще один поцелуй... Еще... Внезапно Хефа поразил сушняк. «Эту девочку я поведу наверх, к бильярду». — Жди здесь, — сказал он, направляясь к бару. Пара виски — пара минут. Июнь ушла, не прощаясь. Все ушли! Гости смылись! Вечеринка кончилась! Необыкновенно короткая получилась вечеринка — проиграла одна песня! Три-четыре минуты? Возможно ли такое? Или оттого, что пьян? Даже со Стэнли не поговорил. А где этот дегенерат Ланкастер? — Отис! — заорал Хеф в ночной мрак. — Где ты, сукин ты сын! Перед тем, как уснуть, ему пришла в голову потрясающая идея для новой вечеринки. Во-первых, она будет пляжной — пока снимешь вечернее платье, поседеешь. Во-вторых... Он взял человеко-редактор и, подгоняя лицо, грудь, фигуру, стал конструировать Бритни Спирс. В конце концов, он сохранил ее. Сохраненная Бритни на следующий день появится в справочнике. Приглашу и завалю ее, думал он, смыкая глаза. Приглашу и... Раздался храп. Только пенис Хефа не спал. В его воображении Июнь лежала на бильярдном столе, с широко раздвинутыми ногами.Продолжающий Хеф.
Июньский «Плэйбой» вызвал ажиотаж. Девушки срочно меняли настоящие имена на такие, как Джулия, Августа, Сентябрина и прочие, месяц-содержащие. На электронный адрес Хефа приходили тысячи фотографий. Перебирая их, он с радостью воображал себя Калигулой, царем гигантской бани, исписанные стены которой содержали фрагменты бесстыжих утех, и отзывались эхом на голоса смеющихся нимф. Представлял себя наездником, покоряющим диких розовых кошек, чьи нежные ягодицы дрожат, предвкушая вкус его жезла. Вожделел их бездонные глаза, загорающиеся костром в миг соприкосновения изящных язычков с его животом. Игра нравилась ему где-то неделю или две. До момента осознания... — Я не помню, как выглядит одетая женщина. Постоянное созерцание обнаженной натуры приелось до чертиков, и Хефу пришлось признать — настало время переложить работу на «работника года». День начинался в интернете. К объявлению «нужен сотрудник» Хеф прикрепил похищенную с чужого сайта картинку — черные рабы убирают сахарный тростник. Нанимать кадры ему еще не приходилось, думая об этом, он медленно запивал проблему бренди. В десять утра он сидел за крепким столом в беседке, хмуро обозревая дворик своего особняка. Дизайнеры что-то, сука, напутали. Фонтаны, например, располагались в непосредственной близости от дверей. Музыкальные автоматы стояли в каждой комнате без исключения, как и кожаные диваны. Раздался вздох разочарования, залитый очередным глотком бренди. Дабы отвлечься, руки взяли справочник, изучать новых кандидатов в гости. — Опаньки! — воскликнул Хеф, пролистав до литеры «Би». Бритни Спирс, сладкая как персик, с невинными щенячьими глазами, попала в список. Пора! Хеф установил галочку напротив ее имени. И больше никого, дорогие друзья. Идеальный формат вечеринки — один гость. Одна девица, которой предстоит рандеву с черными мужскими мыслями. Полуденное солнце освещало ее во всей красе. Первая ассистентка Хефа имела татуировку на пол-лица. Надеюсь, кто-то ее уже полюбил, сказал он про себя, одновременно жалея девушку и поражаясь бестолковому эпатажу. Хью вряд ли мог позволить своему эстетическому вкусу нанять эту персону. Ее спасли рекомендательные письма от друзей детства Хефа, которые хранили школьные фотографии журналовладельца, а значит, имели рычаг давления. — Имя? — Октябрина Джонсон, — поклонилась девушка. Длинные волосы упали на лицо. Дракон, выбитый на ее щеке неизвестным умельцем, скрылся на секунду из поля зрения. — А почему не Джулия? — поинтересовался Хеф. — Я умею ждать. — О’кей. Вот твоя работа. Разбери этот хлам. Для начала отбракуй очень маленькие сиськи и очень большие сиськи. И соски... Видишь эту фотографию? Здесь идеальные соски. Оставляй только такие. — А вы не хотите посмотреть на мои соски? — Контракт читай! — Шеф сделал ударение на глаголе. — Рабочая форма ассистентки — топлес. Октябрина кивнула и пошла снимать блузку. «Да при мне сними, куда ты...» — ругнулся про себя Хеф. — К вам посетительница, мистер Хефнер! — Иду! Бритни пришла с темными кругами под глазами. Сначала Хеф подумал, что это его первая служанка, которую он в свое время выписал из Мексики. Пригляделся — Бритни, только без косметики. Дизайнер из меня никудышный, подумал Хеф, что ж, сам нарисовал — сам с ней тусуйся. — Чего звонил, чего надо? — бросила она с порога. — Ты мой журнал знаешь? Тебя надо. — Журнальчик твой для мужиков интересен. А у баб здесь свой интерес. Лавэ. Никаких фотографий, интервью сгодится. — Отлично, детка. Я сам возьму у тебя интервью. «А потом ты будешь умолять, чтоб тебя сфотографировали». У журнала, кстати, успел появиться штатный корреспондент, да уж больно смазливый. Глядишь, бабу отобьет и уволится на радостях. Ладно, разберемся с ним потом. — Только давай обмоем мероприятие вискарем. — Наливай. После второй порции девушка захмелела и начала рассказывать бытовые истории о потерянных принципах. — А Тимберлейк-то каков в постели? — Для себя что ли интересуешься? — засмеялась Бритни. — Что дурочку строишь, все знают — вы чпокались. — Ааааа..? Неееет, Хью, ты из меня правды не вытянешь. — Тогда давай найдем правду на дне этой бутылки, — заговорщически подмигнул Хеф. — Давай, — обрадовалась Бритни, — это так романтично... Через двадцать минут Бритни потащилась к выходу. Шатаясь, сгибаясь в три погибели. Ее тошнило, мысли, прежде трезвые, стали спутанными и требовали сбросить оккупировавшую тело одежду. — Куда пошла, — процедил Хеф злобно. — К бару давай, быстро. Поп-королева обернулась, разозлившись настолько, насколько позволял выпитый алкоголь. Хью играл роль голого мужика. И это ее сбило с толку. — Хеф, ты чего, сдурел? — Бритни удивилась, отметив при этом красоту его мужского достоинства. Молочный поросенок, ни единой морщинки. — Ты королева. Королевы могут все. Да, а ведь он прав. Она же видела фотографию английской королевы, ковыряющейся в носу. Это куда интимнее секса. Хефу же никто не поверит. Когда он скажет «я трахал Бритни». — Слушай, я же девственница. — Хорош заливать. Маме ничего не скажу. Кровать дрожала, передавая вибрации стенам. — Глубже, глубже, блядь! — закричала Бритни, проявив неожиданную экспрессию. Мат возбудил ее партнера еще больше. В пылу страсти Хеф схватил девушку правой рукой за волосы, и начал активнее работать бедрами. Внезапно волосы Бритни остались в его руке. Он остановился, замер, и после секундного замешательства, в ужасе отбросил парик. — Так ты уже с юности лысая? — обомлел он. — Упс... — пробормотала Бритни. Член обмяк и покинул только что казавшуюся волшебной пещерку. Хеф никогда не мог мастурбировать на лысых телок. — Почему я не слеп как Гомер на эти полчаса?! — воззвал он к небесам. — Хью... Да я... Приклею его назад. — Можно приклеить парик, а вернуть эрекцию сложнее. — Да ты гонишь... — Поп-дива приоткрыла рот, примериваясь к размеру. Что там дальше произошло, осталось тайной. Хеф, однако, так и не кончил. Вечеринка в формате «1 + 1» завершилась, и скучающий хозяин особняка потянулся к телефону. — Алло, Фернандо, это я, Хеф. — Угу. — Случайно будем говорить или по-деловому? — Хеф, ты затрахал уже своими манерами. — Просто я знаю секрет, Фернандо... Сек-рет. — Да какой? — Бритни Спирс лысая. И я с ней переспал. — Заливаешь! — Зуб даю. Никому ни слова, говорит. Я ей — туда-сюда, мамочке не расскажу. А сам все на видео снял. — Выезжаю! Через полчаса они сидели перед большим экраном и поедали попкорн. Хансон периодически застывал с набитым ртом, настолько его завораживало действо. — Она не девственница... — заключил он. — Нет, — согласился Хеф. — И никогда ею не была. В домашний кинотеатр вошла Октябрина. — Я отсортировала фотографии, мистер Хефнер. — Ого... — присвистнул Хеф. — А чего она почти голая? — Фернандо чуть не подавился попкорном. — Кадры, Фернандо. Кадры решают все. Это униформа. Подойди ближе, моя радость. Ассистентка сделала два шага вперед и уперла руки в бока. — Ты посмотри на эти соски, — произнес, направив вперед указательный палец, Хеф и сразу же резюмировал: — Мисс Октябрь!.. Как тебя зовут по-настоящему?Кончивший Хеф.
Обновления игры Хефнер ждал даже больше, чем выпуска своего журнала. Ему надоело наводить камеру на грудь, он хотел взять в прицел область ниже пупка, и довести свое печатное издание до нового уровня. Его ждало столь большое разочарование, что разработчики были вызваны на ковер для разбора полетов. — Кто из вас график? — Я, сэр, — отвечал молодой человек в галстуке. Второй, средних лет, гомо сапиенс, прижимал к груди саквояж. — Где революция?! — орал Хеф, показывая на размытое пятно в том месте, где находился член. — Почему графика до сих пор на старом уровне? — Цензура... позволит раздвинуть возрастные рамки аудитории... — Хотите раздвинуть..? Хеф вытащил из шкафчика своего письменного стола огромный дилдо. Разработчики обратились в бегство, а дилдо полетел им вслед как ракета, попав между лопаток гомо сапиенсу. Тот выронил саквояж, полный идей, как сделать хорошую игру плохой. — Все! Вы меня довели... Пора с этим кончать... Мне все надоело, я хочу кончить! — Поняла, мистер Хефнер! — радостно крикнула девушка, позировавшая для фотографов в сторонке. — А вы что, автор этого опуса? — с недоумением посмотрел он на ее обнаженную грудь. Голос с неба: «Кончай уже, Хеф!». И жил он после этого долго и счастливо.