Двое

Как и Сидни он был черноволос и темноглаз, и бритьё они оба не любили. Оба даже на балах и приемах красовались со щетиной на лице. На том, впрочем, все сходство между этими джентльменами и заканчивалось. Один весь - огонь и порыв, Шарлотта никогда не встречала более честного и бескомпромиссного человека, чем Сидни Паркер. В противоположность ему Александр Колберн был вежлив, сдержан, слова лишнего без нужды не вымолвит, сплошные загадки и тайны. Лицо у Александра мягче, глаза добрее, чем было у Сидни, а манера держаться была неожиданно скромной. При том, что он тоже был хорошо сложен и на лошади смотрелся великолепно. Но, казалось, начисто лишён желания нравиться. Не удивительно, что блестящий полковник Леннокс смотрел на него свысока и удивлялся ее выбору. Полковник не мог поверить, что девушка, на которую он положил глаз, ему Александра Колберна предпочла. Никто не назвал бы его красивым, но Шарлотте нравились его черты. У него могло бы быть приятное лицо. Если бы Александр не хмурился так часто. Она подозревала, что свою лошадь он понимает и любит куда больше, чем свою дочь. Сероглазая и русоволосая Леонора на него не походила. Разве что упрямством. Все трое обитателя дома были упрямы. Но дочь он похоже все-таки любил. И теперь старался стать Леоноре хорошим отцом… Он очень просто одевался, по пальцем можно было пересчитать случаи, когда она Александра в сюртуке видела. Если бы не осанка и не руки, то его скорее за фермера можно было принять, чем за богатого джентльмена. А, впрочем, Александру и не нужен был дорогой портной, его осанку и фигуру было ничем не испортить. Обычно его было трудно из поместья вытащить, светские обязанности Александра тяготили, не будь у него дочери и племянницы, то он бы и вовсе жил отшельником. А высокомерным он только кажется, на самом же деле скромен до застенчивости. И почему-то считает себя недостойным любви... Так уж вышло, что вечер, на котором ей сделал предложение полковник Леннокс, завершился в объятиях Александра Колберна. Который ничего ей не предлагал. Но Шарлотте были не нужны слова, когда его тёмные глаза смотрели с такой нежностью. С такой любовью. Небритый подбородок царапал ей лицо. И щеки тоже кололись, как кожура каштана. Но Шарлотта почему-то не находила это неприятным. А волосы у него, по обыкновению, были растрепаны. Но его несколько небрежный вид был привычным и родным. А вот страсть оказалась для Шарлотты удивительной. Неизменно сдержанный и замкнутый Александр Колберн целовал ее так, словно умирал от жажды, а она была водой.