Кукловод для леди Морганы

От Вильгельмины пахло сиренью. Этот запах никогда не нравился Моргане, но сейчас не вызывал отторжения. Моргана старалась делать вид, что ничуть не заинтересована, но всё равно внимательно изучала волшебницу, как только та отводила взгляд на что-то другое. Только тогда, когда была уверена, что Вильгельмина не увидит пристального внимания. Моргана подумала, что отсутствие соперницы в преподавательском составе её более чем устраивает: приятно осознавать, что ты там единственная привлекательная леди, которой оказывают пусть и не имеющие смысла, но уже привычные знаки внимания. А ещё на её стороне была молодость, эта крайне временная компенсация отсутствия опыта. Вильгельмина была сосредоточена и молчалива, аккуратно и умело накладывала повязки обратно: — Надеюсь, он сможет идти. Время поджимает. Бедняга Клод разрывается между канцелярией и Академией, на западных рубежах ужасно неспокойно, во дворце, как здесь наверняка слышали, произошло возмутительное происшествие, — она говорила о главе Тайной канцелярии как о друге или, в крайнем случае, хорошем знакомом. — Слышала, но краем уха. Меня никто не посвящал. — Уверяю тебя, Моргана, к лучшему, — перешла на “ты” Вильгельмина, так легко, как будто они были старыми приятельницами. В каком-то смысле они сейчас связаны общей тайной — возможно, она давала иллюзию сближения. Интересно, умеет ли Вильгельмина хранить секреты. Очень может быть, она передаёт мужу только одобренные к распространению слухи, заранее разрешённые аркканцлером. Это было бы в его духе. Часть времени они потратили на сбор вещей Айнатэля (Вильгельмина пристально разглядывала каждый предмет), потом подошли к окну и замерли в ожидании. Под действием зелья Моргана не чувствовала присутствия магии. С любопытством наблюдая за супругой человека, когда-то проявлявшего интерес, она отмечала плавность движений, спокойствие и какую-то особенную утончённость, как будто женщина никогда никуда не торопилась, но при этом точно рассчитывала необходимое время, чтобы верно и грациозно повернуть ладонь или сделать сложный пасс, направляя энергию. Мало кто мог похвастаться таким выверенным изяществом. В саду раздались шаги. — Я хотел бы поговорить о нас с вами, леди Мальва, — послышалось прямо возле окна. — Где эта ваша беседка?.. Похоже, я заблудился в саду, мы вышли не туда, куда нужно. Покажете путь?.. — А у меня для вас печальные новости про платье!.. — донеслось мелодичное в ответ. — Но вы, кажется, давно меня избегаете, мы никак не можем поговорить без свидетелей!.. Моргана осторожно выглянула из-за занавески и увидела Мальву под ручку с аркканцлером. Почувствовала, как шевельнулось что-то, похожее на ревность: Мальва обхватила его руку свободно и спокойно, как будто собиралась и впредь ходить только так. Интересно, как бы отреагировал ректор, увидь он что-то подобное?.. Почему она продолжает кокетничать с неприятным ей человеком? Надеется вернуть в сюжет?.. Где этот гадкий Кукловод, неужели Клод любезничает с ней по собственному желанию? — Отнюдь, я бы тоже желал многое обсудить, но дела государственной важности вынуждают меня отсутствовать дольше, чем хотелось бы, вдали от вас, — учтиво проговорил Клод. — Я давно не имел удовольствия разговаривать с вами, и поверьте, корю себя за это… Примерно в этот момент из-за деревьев вышла… Моргана. Она двигалась в стороне, как будто не заметив свидетелей, и легко волокла за шкирку упирающегося раненого эльфа. На взгляд Морганы Айнатэль вышел не слишком похожим на себя: чересчур тощим, откровенно слабым, в заляпанном грязью и ядом жилете, куда более потрёпанным: он как будто совсем не мог идти или сопротивляться. Про иллюзию себя Моргана ничего не могла сказать, разве что общий вид показался ей слегка зловещим: крайне суровое лицо, сжатые губы, злой колючий взгляд чрезвычайно выведенного из себя человека. Если она выглядит именно так, когда злится, то адептов можно понять. Затем лже-Моргана бросила пленника на землю прямо перед собой, движением руки освободила клинок от ножен, и, воздев над Айнатэлем руку (в другой была зажата трость), отрывисто прочитала несколько заклинаний. Дочитав всё, взмахнула клинком, рассекая Айнатэля. Эльф взвыл и, рассыпавшись искорками, исчез. Клод и Мальва замерли в оцепенении, потом Мальва отпрянула от иллюзии, Клод аккуратно, даже, как показалось Моргане, излишне мягко её придержал. Он что-то зашептал ей на ухо, приобняв за плечо: возможно, о том, что подходить к месту расправы сейчас опасно. Затем иллюзорная Моргана подняла ножны с земли, носком туфельки растрепала якобы примятую иллюзией Айнатэля траву, сделала несколько шагов назад и вновь скрылась за деревьями. — Что я только что прочитала? — шёпотом спросила Моргана, отвлекаясь от вида из окна. — Это явно не заклинание по развоплощению! — Детскую считалочку на авийском, — ответила Вильгельмина. — Думаешь, я вспомню это заклинание, если слышала его в последний раз на четвёртом курсе?.. Эту считалочку любили мои дети, когда решали, кто будет шкодить первым! Звучит зловеще, но ты бы видела, что они вытворяли! — Почему его развоплощаю я? Я же лишена магии! И она меня и так ненавидит! — А, пустяки, — беззаботно отмахнулась Вильгельмина. — Значит, всё сложилось ещё удачнее: вряд ли её мнение поменяется о тебе в худшую сторону! Ты просто оказалась рядом, перед глазами, мне намного легче скопировать твой образ, чем придумать кого-нибудь, кто может иметь повод и способности уничтожить беднягу. Я не так часто общаюсь с тёмными магами, Моргана. Могла бы представить господина Октопуса, но видела его в последний раз лет двадцать назад, боюсь попасться на деталях. Да, ты лишена магии, но убедить в чём-то первокурсницу не составит труда. К примеру, что твоя трость способна развоплотить кого угодно. — А ещё мой клинок не зловеще-красный! — И я благодарю богов, что мне ни разу не пришлось его увидеть, учитывая, что трость передаётся от наставника к наставнику, — кивнула Вильгельмина. Она была такой несносно милой, что спорить с ней совершенно не хотелось. Её спокойное дружелюбие наверняка выбивало почву из под ног даже у собеседника, готового поскандалить. К слову, господин Дагмер тоже был на удивление спокойным и уравновешенным человеком. Ну и скука у них дома, наверное! Все чинно и неспешно делают ровно то, что должны делать. Никаких бурных эмоций, огня! Моргана снова посмотрела в окно: Мальвы и Клода в зоне видимости не оказалось. Слишком легко всё прошло, как бы она в расстройстве не побежала жаловаться ректору! Тогда очередного визита не избежать. Впрочем, Айнатэль успеет уйти, и прятать от Дарка будет уже некого. Моргана кинула все снятые во время перевязки бинты в огонь, отдала лечебные мази Вильгельмине. Вот и всё, никаких следов пребывания демона; её снова ждёт одиночество, как будто и не было никого. Вильгельмина устроилась за столом как ни в чём не бывало, налила себе чай, взяла печенье. — Клод отзывался о тебе очень тепло, Моргана. — Я немного знакома с Клодом, — проговорила та, сев напротив. — Подозреваю, что “тепло” в его устах — это что-то вроде “у меня нет оснований вызвать её на допрос”. Вильгельмина рассмеялась. И смех у неё приятный, — сразу же оценила Моргана. Что же она такая идеальная вся? Сколько привлекательных женщин прошло перед глазами ректора за все годы его управления Академией? А выбрал он красивую, но опасную Мальву! — Клод — замечательный молодой человек, — многозначительно сказала Вильгельмина. — Я знаю его очень много лет. Надёжный, умный, интересный. Право, мне трудновато найти в нём недостатки! И счастлива будет та, кто завоюет его сердце!.. Моргана подумала, что могла бы сходу перечислить всё, что её раздражает в аркканцлере, не запнувшись ни разу. Но ничего не будет говорить: ох, неспроста этот панегирик! Наверняка Вильгельмине передали новые сплетни. И она даже знает, кто именно. Ну спасибо, господин Дагмер! — Положусь на ваш опыт, — кротко сказала она, не понимая, что ещё можно ответить. Клод был чересчур любезен с Мальвой. Излишне. Наверняка и Моргане он говорит не то, что думает на самом деле, а то, что от него хотят услышать. Клод — идеальное зеркало, аккуратно искажающее отражение так, чтобы смотрящемуся захотелось возвращаться и заглядывать туда снова и снова. — Почему тёмная магия? — кажется, Вильгельмине было искренне любопытно. — Я, признаться, ожидала увидеть не леди, а мальчишку в юбке, любящего драки и... — ...и убийства? — закончила за неё Моргана. — Я делаю то, что у меня получается лучше всего. И лучше, чем у многих. Если бы ты была жрецом, я бы сейчас рассказала, как грешно разбрасываться призваниями. Раз жрецов рядом нет, то отвечу просто: каждый хорош в своём деле. Кто-то лечит, а кто-то... Делает всё возможное, чтобы противник заранее понял: с этими чудовищами лучше совсем не связываться. В моей обычной жизни не больше убийств людей, чем в твоей. Мы, образно говоря, стоим плечом к плечу. Только при опасности тёмные делают шаг вперёд, потому что лекари прикрывают тыл. Аркканцлер появился довольно быстро: судя по затраченному времени, он без остановок довёл адептку до женского крыла: — Отказалась со мной разговаривать, — развёл он руками. — Кукловода тоже не было, а я ждал его с нетерпением. Воздух Академии пропитан романтикой, холостым мужчинам лучше задерживать дыхание! Мальва сказала, что расстроена: я покрываю такое чудовище, как вы, Моргана, и она не намерена тратить на меня своё личное время. Впрочем, перстень мне так и не вернула, что с одной стороны пугает, а с другой даёт надежду на то, что я не так уж и ужасен, как кавалер! Спросила, каким именно образом вы смогли развоплотить Айнатэля, оставшись без магии. Наплёл про то, что забыл у вас свой аркканцлеровский артефакт, обязательно за ним вернусь и немедленно отберу. На наше счастье, ректор приказал никого к нему не впускать, я повторил его приказ охране особенно настойчиво: даже девушек, даже прекрасных, особенно рассерженных или грустных. Где наш больной? Он прошёл к Айнатэлю и потормошил его за плечо: — Поднимайся, дружище, нам пора. Студенты на послушаниях, господин ректор на важной встрече, Мальва зла и демонстративно заперлась в комнате. Сейчас или никогда! — Вы были с ней чрезвычайно обходительны под нашими окнами, могли бы утешить девушку, — вырвалось у Морганы то, что возмущало больше всего. — Мог бы, — Клод поднял сложенный узел с нехитрыми вещами эльфа, протянул его Моргане, потом закинул руку Айнатэля себе на плечо и начал его аккуратно поднимать. — Мог бы, но не стал. — Со мной вы не так велеречивы, — пользуясь тем, что Вильгельмина осталась у выхода в сад, а эльф никак не мог проснуться, сказала Моргана, постаравшись, чтобы голос её прозвучал небрежно и язвительно. И тут же себя укорила: вот ещё, что за слабость! Пусть делает, что хочет и общается с кем угодно так, как пожелает. — С вами, моя милая Моргана, я таков, какой есть, — сухо проговорил аркканцлер, явно почувствовав превосходство. — А с нею таков, каким должен быть. Я надеюсь, вы оцените эту существенную разницу. Я вынужден откланяться, мне необходимо оставить Айнатэля под крылом леди Вильгельмины и уже сегодняшним днём как ни в чем не бывало вернуться в Академию. Якобы отдохнувшим. Он поднялся, помогая встать эльфу, и неспешно двинулся к выходу, придерживая Айнатэля за пояс. Тот с трудом, но шёл. — Я всё никак не могу понять, — неожиданно проговорил Айнатэль, не открывая глаз. — Почему вы двое ходите вокруг да около? Право, люди — страннейшие существа. И Моргана ещё смела говорить, что это мы, эльфы, не в силах справиться с личными демонами внутри своей головы! Мы не усложняем то, что легко решается парой фраз, вы же ужасно всё запутываете! Зачем вы устраиваете эти словесные дуэли? Почему не можете поговорить прямо? Вы либо сумасшедшие, либо получаете от происходящего какое-то извращённое удовольствие! И да, сдаётся мне, Клод его действительно получает! Клод промолчал, не пытаясь скрыть улыбки, не его привычной, когда не понятно, то ли отсвет так лёг, то ли господин аркканцлер изволит веселиться, а вполне заметной, даже, казалось бы, слегка озорной. Нынче господину аркканцлеру нравится дразнить преподавателей. Что ж, сама виновата: никогда нельзя показывать, что тебе недостаточно чьего-то внимания, это унизительно. Пусть Моргана облекла жалобу во вполне нейтральную фразу, похожую на иронию, их предыдущий разговор делал её слова довольно дерзкими, особенно для южанина. Как будто она жаловалась на отсутствие должного интереса, как нелепая вертихвостка! Но одного Клод не дождётся: она точно не станет оправдываться и убеждать его, что он неправильно понял и никаких намёков на его холодность не было. Айнатэль открыл глаза и посмотрел на Моргану, потом на Клода: — Между вами слишком много тайн. В дверях их встретила Вильгельмина. Несколько плавных движений — и вот уже Клод неспешно идёт под ручку с какой-то незнакомой девицей, а не тащит на себе нахального эльфа, который мало того что по ошибке залетел в этот мир, случайно обманув собственную смерть, так ещё и смеет указывать окружающим, как им следует себя вести! Вильгельмина забрала у Морганы узел с вещами Айнатэля, дружески кивнула ей и вышла вслед за аркканцлером, старательно поддерживая иллюзию.

* * *

“Как я её ненавижу, как презираю, на дух не переношу! Она — мерзкое, гадкое, двуличное чудовище, не щадящее даже слабых и больных! По словам Клода, приказ об уничтожении исходил от ректора, но так же всё равно нельзя!.. Она бесчеловечна, безжалостна, отвратительна! Раньше я удивлялась, почему он не выбрал Моргану, но теперь я могу его понять! Она — монстр, недостойный существовать с нами в одном мире! И самое главное: ведьма сумела даже Дарка настроить против меня! Не иначе, как чарами или зельями! Ах, если бы кто-то уничтожил Моргану, я бы не стала его упрекать! Во всех моих злоключениях виновата именно Моргана!”