Дурак и молния

      Миса на ходу скидывает туфли и бежит уже босая, стремглав слетая с лестничного пролета на пролет. Лоулайт удивительно быстро передвигается, хоть по его внешнему виду так и не скажешь. Он улыбается даже почти искренне, когда, не прикладывая никаких особых усилий, в два счета преодолевает расстояние между ними. Миса ахает, пытается бежать быстрее, но теряет равновесие и едва не сворачивает себе шею. Эл вовремя придерживает ее за руку. Девушка взвизгивает, выбирается из хватки и убегает в сторону лифта. Детектив неспешно направляется в ее сторону.       — Ты заметила, что нигде нет света?       Аманэ бледнеет, но в последний момент проскальзывает под его рукой. Осталось пять этажей.       — Ну куда же ты? — монотонно спрашивает Эл, идя за ней. — Я разве сделал тебе что-то плохое?              — Вообще-то да, — вопит Миса. Лоулайт съезжает к ней по перилам лестницы, но не успевает схватить. Он устало закатывает глаза.       Миса быстра, словно молния, и Эл самому себе кажется местным чудаком, решившим поймать ее в сумку. Для чудака он слишком умен, знает, что девушка рано или поздно будет загнана в тупик.       Миса тоже не дура и об этом догадывается, но пока может бороться — борется. В этой чрезвычайно странной погоне смысл абсолютно отсутствует, и девушке это даже приносит удовольствие. Во время бега думать во сто крат сложнее.       Она пробегает мимо комнаты Лайта, бывшей комнаты Лайта, — поправляет она себя. Сердце привычно отдает тупой болью, но не такой, как бывает при потере возлюбленного, а такой, какая возникает при разрушении собственных идеалов. Лайт, наверное, сейчас уже идет на эшафот, и на секунду Мисе кажется, будто ее преследует вовсе не Эл, а Ягами.       — Предательница, — говорит ее внутренний Лайт, и Аманэ затыкает ушки, оборачивается на Лоулайта. Тот молчит, и лишь кончик его рта подергивается в ухмылке.       Ноги Мисы ужасно мерзнут, но за туфлями она возвращаться точно не собирается. По дыханию детектива она понимает, что он уже выдохся, и это придает ей сил.       — Миса, — говорит Эл, умело скрывая раздражение. — Чего ты добиваешься?       Миса и сама не знает.       — Я люблю, когда парни за мной бегают, — нервно хихикает модель, а платье ее уже до ужаса помялось.       — Ты ведь понимаешь, что если бы я хотел, то ты уже давно была бы скручена охраной?       Миса замирает перед дверью как вкопанная. Света не было из-за отключенного электричества, об этом и предупреждал Рюзаки. Без электричества отсюда не выйти.       — А теперь давай поговорим, — тоном, не терпящим возражений, говорит Лоулайт и бесцеремонно швыряет ее на диванчик, стоящий в холле неподалеку. Сам садится рядом в излюбленной позе, одной рукой удерживая девушку, вжимая ее в диван. Аманэ не сопротивляется, хоть ей и кажется, что поза эта довольна странновата, единственное, что смущает — рука его лежит прямо на груди.       — Твою тетрадь я уничтожу, — говорит Эл безэмоционально. — Я благодарен тебе за то, что ты сдала Лайта.       Напоминание о человеке, едва не загубившем жизнь девушки, заменив ее собой, вытеснив все остальное, впервые за последний месяц не приносит абсолютно никаких эмоций.       Кажется, Рюзаки отпугивает от меня Лайта, — решает она, и сердце ее наполняется благодарностью к парню.       — Ты меня ловил только чтобы сообщить это? — пыхтит Миса, пытаясь встать. — Можешь, пожалуйста, передвинуть руку?       — Не только, — отвечает Лоулайт и мельком смотрит на девушку. Когда он замечает, в каком недвусмысленном положении они находятся, парень руку не убирает, и лишь тень пробегает по его лицу.       — Я думала, ты хочешь меня арестовать или изнасиловать, — выдает девушка и осекается, осознавая свое положение. Сидящий рядом детектив напряжен, и дышит он так тяжело явно не только из-за непомерной для него физической нагрузки.       — Миса, если ты будешь сотрудничать в дальнейшем, то все обвинения с тебя будут сняты. Ты согласна? — Лоулайт будто бы специально на нее не смотрит, но это не мешает Аманэ его рассматривать. «Какой же он уставший и явно недосыпающий», — неожиданно для самой себя жалеет его она, больше всего на свете желая погладить Рюзаки по лицу. Мысли ужасно путаются, модели становится чересчур весело.       — Миса? Ты меня слушаешь? — с явно наигранной монотонностью спрашивает детектив и оборачивается на собеседницу.       Лучше бы он этого не делал.       — Ты девственник, Рюзаки?       Миса прикусывает губу, чтобы не засмеяться. Ее положение и так шаткое, но нервы сдают.       —Ты будешь со мной сотрудничать или нет? — повторяет вопрос Эл, и голос его на мгновение надламывается, но парень вновь возвращает свою невозмутимость.       Миса чувствует, что начинает побеждать. После этой бессмысленной погони адреналин в крови бурлит, и девушке ужасно хочется совершить нечто настолько интересное, чтобы в эту ночь голос совести, голос Лайта, ее не настиг.              — Может, поцелуешь меня?       «А потом трахнешь на этом же самом диване», — дополняет про себя Миса и хихикает. Почему-то Рюзаки кажется ей безумно привлекательным, и она сама бы не отказалась от подобного времяпровождения в его компании.       — Миса, — Эл глядит на нее с осуждением. — Я в любой момент могу отдать тебя полиции.       — Но ты же этого не сделаешь, правда? — Миса пытается встретиться с ним взглядами, но Лоулайт отводит глаза. — Да, Рюзаки?       Эл шумно выдыхает.       — Да, Мисамиса.       — Значит, ты меня любишь?       Миса сама не понимает, в какой момент Эл нависает над ней.       — Миса, хватит, пожалуйста, — просит он.       Аманэ слегка подается вперед и кусает его за нос. Лоулайт не реагирует.       — Почему хватит, Рюзаки? — вскидывает бровки Миса. — Тебе не нравится со мной разговаривать?              Элу нравится, нравится до безумия. Мисумису хочется забрать себе и разговаривать с ней в перерывах между работой, целовать ее аккуратные пальчики и делить с ней кровать. Все то, что не ценил в ней Лайт.       Сейчас от Лайта не осталось ничего.       А Миса осталась.       — Я устал, Миса. Я пойду.       Детектив поднимается, освобождая девушку, и ей вновь становится очень пусто и очень душно. Свет так и не загорается. На секунду ей кажется, что Рюзаки сутулится сильнее, чем обычно.       Миса садится на диван уже прилично, разглаживает платье на коленях.       — Я согласна, Рюзаки.       Он застывает на месте.       — Я согласна. А теперь ты меня поцелуешь?       Сейчас поймаю тебя в сумку,       И сверкать ты будешь в ней       Мне так хочется, чтоб стала ты моей!