Не покидающие разум ложные надежды.

– А? Сакура-чан? О чём ты хочешь поговорить? – О Токо. – Огами посмотрела на парня так, словно он был виноват во всех грехах, из-за чего тот сжался, виновато опустив свой взгляд в пол, неловко посмеиваясь. – Что случилось? – Макото поднял голову, не моргая, глядя на абсолютную. – Словно ты не знаешь. Не думаю, что ты настолько глуп. Ты разгадал уже три убийства, практически без нас. Один. И ты всё ещё не замечаешь этого?.. – Сакура-чан, прости, но я правда не понимаю.. Не замечаю чего? – Чувств Фукавы. – Увидев всё ещё не понимающий взгляд, Огами вздохнула, с добротой посмотрев на друга. – Ты нравишься ей. А возможно она и вовсе влюблена в тебя. – Но.. Ей же нравится Тогами-кун.. – Не думаю. Скорее.. Это было всего лишь заблуждение. Не знаю. Сам спроси у неё. И.. – Светловолосая положила ладонь на плечо счастливчика, улыбнувшись, с теплотой сказав: "Извинись." Отойдя прочь от паренька, Сакура сложила руки перед грудью, пройдя на кухню, к подруге. Наэги неуверенно смотрел вслед уходящей девушке, в голове всплывало много вопросов, на которые, Макото пока что не находил ответов. "Я нравлюсь ей?" на лице счастливчика появился румянец. В столовую своей важной походкой зашёл блондин, что вывел из мыслей Макото, своим цоканьем каблуков. Заметив сидящего, красного абсолютного, Тогами тут же выразил своё отвращение. – Выглядишь ужасно. Где Фукава? Как обычно всё быстро, чётко и по факту. Иногда, это было через чур резко. – Токо? Я.. Я не знаю. Она мне самому нужна. – Я не спрашивал нужна ли она тебе. Я спросил, где она. Остальное меня не волнует. – Да.. Конечно. С небольшой виной опустив голову вниз, Наэги вздохнул. Отныне, то, что он знал, будет его секретом. Хотелось обсудить всё с девушкой, но та не появлялась в столовой ни весь оставшийся день, ни на следующий. Увидел её Макото, лишь, когда Монокума объявлял мотив, точнее.. Он просто озвучил то, что Сакура является предателем. Разум писательницы медленно уходил в небытьë, и это стало, можно сказать, началом конца и последним шагом к безумию. Фукава обвиняла Огами во всëм чëм только можно, и выслушивала в ответ от Асахины, что как раз таки ужасна здесь она, но никак не Сакура. Страх полностью поработил разум, но даже показать его Токо не могла, так как силы были просто исчерпаны. Большинство времени, девушка находилась у себя в комнате, пока ей не пришло приглашение в комнату отдыха от той самой, которая была, когда то для неё подругой, от той самой, которую сама же писательница винила в существование убийственной игры, и от той самой, которую и прозвали предателем, то есть Сакуры. Страх проедал все внутренности, словно уже сама Токо была ходячим страхом на ножках. Кости будто ломались и лёгкие, с каждым вздохом, становились, из раза в раз, всё тяжелее и тяжелее. Больно. Писательница сидела на полу своей комнаты, покачиваясь из стороны в сторону и чуть ли не вырывая свои волосы. Вокруг неё, словно пентаграммой, лежали клочки письма Огами. Но наверное, как бы она не боялась, она должна пойти. Но, она всё ещё не решалась на этот отчаянный, для неё, шаг. По крайней мере, она думала, что точно идёт на верную смерть.