Школьные годы чудесные или... Здравствуй, пубертат!

Проигнорировав слова Сэма, Снейп решил приступить к уроку, молча кивнув уже одиннадцатилетнему мальчику на свободное место за партой. Не став спорить, ученик уселся рядом с братом и приготовился внимательно слушать. — Чтобы освоить Окклюменцию и научиться выстраивать щиты, — начал объяснять профессор, — необходим стресс. Обычно срабатывает немного агрессивная, но контролируемая атака на разум со стороны опытного легилимента-учителя. Человек испытывает неприятные ощущения и инстинктивно старается закрыться. Проявляется это по-разному: кто-то выстраивает непроницаемую стену, а кто-то, — тут он многозначительно взглянул на Дина, — напротив, атакуют в ответ и посылают самые ужасные и неприятные воспоминания и эмоции вторженцу, чтобы тот поскорее ушёл. Делается это как правило не осознанно, в зависимости от характера и темперамента учащегося. И та, и другая защиты вполне нормальны и уместны. Другое дело, когда надо не просто отреагировать, а показать ложные воспоминания или, скажем, «сымитировать взлом блока» и оставить вторженца уверенным, что он тут главный и получил нужную информацию. Чтобы ложные воспоминания не отличались от настоящих, необходимо их не просто придумать, но и максимально визуализировать и продумать детали. Очень хорошо, если они будут максимально приближены к реальности. Затем надо… Да, мистер Уизли? — заметил он поднявшего руку Дина. — Это, как киношку посмотреть? С воспоминанием, я имею в виду? — Сравнение маггловское, но очень точное, — нехотя признал правоту Дина Снейп. — Да, именно так вы и должны видеть и чётко представлять во всех подробностях от начала и до конца, что именно хотите передать. Кроме того, вы должны сами искренне в это верить… Не всё время, но именно на момент вторжения ваши эмоции должны быть… скажем так, сильными, причём не всегда даже важно, какими. Понятное дело, что при вторжении леггимента многие испытывают не самые лучшие чувства, включая стыд, желание скрыть правду, соврать, приукрасить и прочее. Такой эмоциональный фон подозрений не вызовет и скорее уж привычен и понятен легименту. Другое дело, если увиденная им идеальная картинка не сопровождается яркими чувствами, тут даже новичок сразу же поймёт, что воспоминание ложное. Было ли оно создано вами или кто-то вам его внушил — дело десятое, тут уже необходимо привлекать профессионалов, чтобы разобраться, но вот на начальном этапе, чтобы сбить с толку недоброжелательного вторженца очень важно самому искренне в увиденное верить и переживать это «воспоминание» ярко, эмоционально. Как этого достичь? Во-первых, ложное воспоминание должно быть максимально достоверным и приближенным к правде в некоторых деталях, которые можно проверить, плюс, вызывать яркие эмоции у вас лично и не расходиться с вашими взглядами, хотя бы в чём-то, и последнее… Поведение, логика и оценка её должны быть свойственны и типичны для вас или… созданного вами образа. Да, мистер Уизли, сейчас объясню на примерах, — ответил он на невысказанный вопрос поднявшего было руку Сэма. — Я что был так очевиден или вы меня «читаете»? — искренне удивился Сэм. — У вас на лице всё написано, — закатил глаза профессор. — Мы оба мистеры Уизли, может лучше по именам, профессор? — не сдержался и предложил Дин. — Манеры, мистер… Дин, — нехотя поправился Снейп, нехотя и на этот раз признавая, что так и правда будет удобнее. Присутствие Лючии сдерживало его отнюдь не самый приятный нрав, к тому же, тут он был именно, чтобы учить и за неплохие деньги, вполне себе заинтересованных людей, а не кучу бездарей в Хогвартсе. — Хорошо. На уроках буду называть вас по именам. А вы меня, как и раньше профессор Снейп или сэр, — не мог не добавить он. Субординацию ещё никто не отменял. — Да, сэр! — переглянувшись, в один голос ответили братья, при этом взгляды у обоих сделались до того милые и невинные, с таким искренним обожанием смотрящими на него, что зельевар невольно занервничал. Что ещё задумали эти… ученички! — Очень надеюсь, — прочистил он горло, — что и в Хогварсте вы будете столь же дисциплинированными. — Обещаю, в Хоге вы станете нашим самым любимым учителем! — с предвкушающей улыбкой заверил его Дин. И почему-то зельевара это заявление совершенно не обрадовало. Затем он показывал им техники очистки сознания и только после этого нехотя опять начал учебную атаку на сознание подопечных. На его счастье, Дин был на сей раз готов, плюс всё-таки с Лючией он кое-чему научился, так что при повторном вторжении Снейп во всех подробностях разглядел его… утехи с близняшками. — Ну как, подойдёт, такая «отвлекалочка»? Это, когда мне несколько недель жизни перед Адом оставалось, — с милой улыбкой ответил на невысказанные вопросы учителя мальчик. И ведь не врал! Уж это-то Северус чувствовал! Сам же Снейп ощутил, что невольно краснеет, несмотря на возраст и хоть и небогатый, но всё же имеющийся опыт, и это при том, что сам бесстыжий мальчишка даже не думал хоть как-то смущаться! Хотя, какой он мальчишка? Даже старше него! Впрочем, свежи были ещё и недавние воспоминания об увиденном в Аду. Кто знает, если бы Снейпу через месяц предстояло туда попасть, то может, он и сам бы пустился во все тяжкие? А что, если… Тут профессор невольно побледнел от внезапного осознания простой истины: праведником он никогда не был, и если Ад и, следовательно, Рай существуют… А он после смерти наверняка попадёт уж точно не в райские кущи… не после предательства Лили… романа с замужней женщиной, плевать, что муж это ненавистный Блэк… А ведь было ещё и «славное» пожирательское прошлое. Может, напрямую Снейп тогда и не успел никого убить, но вот зелья готовил… разные. Нет, определённо, он и раньше себя хорошим человеком не считал, но никогда ещё Снейп не задумывался, что расплата и Ад будут такими… реальными и жуткими. И что смерть — это отнюдь не избавление, а очень даже, наоборот. Тут он ощутил шум в ушах и в глазах потемнело… — Профессор Снейп! — Что с вами? — Северус, caro! Энервейт! Очнулся зельевар на полу от громких голосов, но слышал их как будто издалека. Странно, Снейп не помнил, как упал на пол. А очнулся уже лежа, ноги были чуть приподняты, и, кажется, было под них что-то подложено. — Северус, ты как? — ближе всех оказалась Лючия. — Что со мной? — хрипло спросил он. — Похоже, обморок, — послышался с другой стороны звонкий мальчишеский голос, кажется младшего Уизли… Отчего у Северуса опять зазвенело на сей раз в левом, ближайшем к мальчишке, ухе. Зельевар поморщился. Мерлинова задница! А ведь ещё и этого надо легиментить! — Ты слишком себя загоняешь, caro! — воскликнула Лючия, левитируя чашку с чаем и поднося её к уже начавшему подниматься Снейпу. Он отхлебнул очень крепкий и непривычно сладкий чай, поморщился и попытался отвернуться от чашки. — Пей! — властно приказала любовница и вложила ему в руки так не понравившийся чай. — Сахар и крепость для повышения давления. Кто-то любезно подоткнул Северусу под спину что-то мягкое. Оглянувшись, он увидел деловито поправлявшего подушку Дина. Заботливый ученик ещё и стул какой-то на пол повалил и придвинул спинкой, чтобы Снейпу можно было опереться на что-то твёрдое. — Благодарю, — выдохнул он, так сидеть было и правда гораздо удобнее. Мальчик только молча сверкнул белоснежной улыбкой и показал универсальный жест, оттопырив кулак с большим пальцем. Снейп только вздохнул, хорошо, хоть этот молчит… — И чего это вы в обморок, как девица грохнулись, проф? — как назло решил подать голос несносный мальчишка, хотя нет, какой мальчишка?! Мужчина! «Взрослый и опасный мужчина», — мысленно напомнил себе зельевар, переживший такое, чего сам Снейп даже в самых жутких кошмарах и представить себе не мог! И вот как ему теперь ответить? Что банально испугался попасть в Ад за всё «хорошее», сделанное при жизни? На фоне этого ужаса даже ревность к повзрослевшим ипостасям братьев Лючии как-то поблекла и казалась уже совершенно не важной. Прямо хоть сейчас беги в церковь и грехи отмаливай! А он-то наивный думал, что смерть будет для него избавлением! Нет, это будет лишь началом! Да по сравнению с таким будущим вся его жизнь покажется просто детской забавой! — Ничего, — только и сумел он выдавить. Как бы то ни было, урок надо было продолжать. Собрав всю свою отнюдь не слабую волю и очистив сознание, Снейп медленно встал и продолжил объяснения. Затем, как ни старался он оттянуть этот момент, настал черёд легименции Сэма. На этот раз Снейп предпочёл удобства и трансформировал стулья в парочку удобных кресел, так, чтобы можно было с комфортом расположиться друг напротив друга, но на одном уровне глаз. — Легиментс! — не без мысленного содрогания направил на него палочку Снейп и… ничего. С удивлением наткнулся он на монолитную светлую стену. Попытавшись пробиться сквозь неё, Северус потерпел неудачу. Заинтересовавшись, он усилил напор. Необходимо было узнать степень прочности барьера. Но что бы он ни делал, как бы не усиливал ментальную атаку, разрушить или хоть как-то повредить стену не удавалось. Хм-м, если не получается разрушить, может, обойти или сделать подкоп? Снейп стал оглядывать стену вокруг. Запрокинул голову, но, стенка казалась бесконечной. И не было за ней видно ни кусочка неба, ни ещё чего-либо. По сторонам, тоже. Уже не ожидая ничего, Снейп опустил взгляд ниже. Может, из чего-то эта странная стена выходит. И тут он заметил странное. Сама стена казалось как будто ледяной и монолитной, а рядом с ней были разбросаны крупные и мелкие крупицы и более затвердевшие куски… Соли?! Не веря своим глазам, Снейп зачерпнул палец в ближайшую субстанцию и лизнул. Вкус оказался солоновато-горьким, как у каменной соли. Так вот оно что! Стена соляная! А что если… Направив палочку Северус произнёс: — Агуаменти! Стена начала трескаться и как будто таять, пока окончательно не осела на земле белой вязкой лужей. Без труда перешагнув, Снейп оказался в персональном кошмаре на сей раз у младшего брата… Его сознание атаковали сразу несколько сущностей, мучили, пытали, вызывая самые жуткие, моменты в жизни Сэма… даже те, которые он в силу маленького возраста плохо помнил. Вот он лежит, а над ним склоняется незнакомый мужчина с неестественно жёлтыми глазами без зрачков и белков. Маленькому мальчику страшно, он плачет, зовёт на помощь. Слышатся шаги, а потом голос мамы. Сэм так радуется, что она пришла и даже ненадолго перестаёт плакать, но мамы нет, а страшный тип вновь склоняется над кроваткой и подносит руку к губам ребёнка, надрезая. Из раны идёт странная чёрная и горькая жидкость. Малыш не хочет, пытается отвернуться, но он ещё слишком мал, чтобы держать головку. А страшный незнакомец зажимает ему нос, и Сэм вынужден открыть ротик и… захлебывается обжигающе горькой и чёрной жидкостью. В это время слышатся торопливые шаги и вскрик мамы. И в тот же миг… Перед глазами малыша предстал самый первый кошмар: не касаясь её, мгновенным движением руки, страшный незнакомец буквально вспарывает ей живот грудную клетку и впечатывает в потолок прямо над детской кроваткой, а на сей раз алая кровь стекает на лицо ребёнка, и он невольно сглатывает и начинает плакать, не в силах оторвать взгляд от навсегда застывших в ужасе, но уже остекленевших глаз покойницы… А вокруг тела на потолке вспыхивает пламя, оно обдаёт перепуганного и уже в голос рыдающего ребёнка жаром. Вдруг, сильные мужские руки выхватили его из кроватки. Сэмми даже сначала не понял, что это не страшный мужчина, а… Папа! Он что-то громко кричит. Но в следующее мгновение картинка опять меняется, его уже держит Дин. Тот небольшой, но он его знает, братик, что иногда целует и не совсем уверенно его держит на руках. Не понимая, что происходит, но интуитивно ощущая, что нечто страшное. Младенец даже плакать перестал, движимый древнейшим инстинктом самосохранения. Вот его братик, выбегает чуть ли не в последний момент из горящего дома. Он бы наверно упал вместе с тяжёлый для четырёхлетки грузом в виде младенца. Держал его братишка не слишком уверенно, но бежал что есть сил. Сэм очень испугался, что его сейчас уронят и напрягся, замолчал. Вот старший братик споткнулся и… наверняка бы навернулся, но его вместе с младшеньким Сэмми подхватывают сильные руки. На долю секунды оба испугались, но оглядевшись Дин, а мгновением позже, и Сэм узнали папу… В этот момент воспоминание изменилось, и вот уже их подхватывает не отец, а тот самый желтоглазый незнакомец. — Ты теперь мой! — победно улыбается он и… одним щелчком, даже не прикасаясь, сворачивает братику шею, а Сэмми остаётся совершенно один, осознавая, что больше ему никто и никогда не поможет… Чувства были такими яркими и сильными… Потом он уже взрослый, вроде бы студент. Целует симпатичную светловолосую девушку… А в следующий миг, она тоже подвешена и впечатана в потолок, точно также как мама… — Всё, к чему ты прикасаешься — порченное! И ты сам тоже порченный! — слышится победный голос. — Я уничтожу всё, что тебе дорого! Сэм в ступоре, не в силах справиться или сдвинуться с места, с ужасом смотрел он на ещё недавно живую и жизнерадостную девушку, теперь обезображенную смертью… И точно такой же испуганно-удивлённый взгляд в её глазах, как у мамы… В то же мгновение, его опять хватают сильные руки и буквально выталкивают из горящей комнаты. — Сэмми! — слышится крик. И перед опешившим Снейпом возникла до боли знакомая родная и куда более взрослая физиономия Дина. «Братишка! Опять успел! Спас! Ближе тебя у меня никого нет!» — проносятся в голове облегчённые мысли, но не успевает он этого осознать, как в ту же минуту Дин заживо сгорает в колдовском пламени, крича и корчась от боли, а Сэм не в силах даже пошевельнуться и помочь. — Ты ничего не изменишь! — опять этот жуткий голос. — Я всё равно тебя сломаю! — Нет! — вдруг заорал Снейп голосом Сэма, и в тот же миг его буквально вышвырнуло из чужого сознания. Не успев толком прийти в себя, Снейп только успел увидеть летящий в него небольшой детский кулак. И в тот же миг опять свалился на пол от профессионально поставленного удара. Ударившись головой, он вновь потерял сознание. — Ну, и куда это годится! — воскликнула Лючия, привычно вскакивая и склоняясь над бессознательным телом любовника. — Вы его дебилом сделаете, столько головой биться! Кто вас учить будет?! И где я такого классного зельевара ещё в Британии найду?! — Как приятно, когда тебя так высоко ценят! — негромко, но вполне отчётливо пробормотал очнувшийся Северус. — Caro! Я… — попыталсь сгладить неловкость Лючия. — Да всё понятно, можешь не объяснять, — ответил Снейп, поднимаясь и игнорируя протянутую руку сицилийки. Взгляд его поймал сидящего в кресле Дина. Мальчик, потёр сбившиеся костяшки на правой руке и крепко обнял Сэма, которого, похоже, била сильная дрожь. Бросив на зельевара не по-детски злой взгляд, мальчишка только крикнул: — Лови! Он метко и довольно сильно зашвырнул в Северуса чем-то и тут же отвернулся, даже не удосужившись посмотреть, поймал ли. Автоматически схватив на лету предмет, зельевар обнаружил, что это — пакет со льдом и тут же приложил к подбитому глазу. А сам Дин вновь склонился к сидевшему в кресле и явно не до конца пришедшему в себя брату. Он крепко и привычно его обнимал, как будто баюкая, начал раскачиваться с ним в широком кресле, нашёптывая на ухо что-то, утешительное. Как много-много лет назад… ещё в той жизни… И глядя на них, Снейп почувствовал себя лишним и… безумно одиноким. Сейчас эти двое мальчишек казались такими маленькими и ранимыми, и в то же время… были невероятно сильными, готовыми противостоять всему миру… ВМЕСТЕ. ВСЕГДА… Они совершенно не походили ни на наглых и самоуверенных избалованных подростков, на которых Снейп насмотрелся ещё в школе, ни на уже заматеревших взрослых мужчин из воспоминаний и знакомства вживую. Сейчас перед ним были просто потерянные и одинокие дети…

***

«… Видимое временно, а невидимое — вечно» (2 Кор. 4. 18) — Второе послание Коринфянам. Библия.