Призрак замка Аруэ

      — Не обращай внимания на удивленные лица — ты не считываешься их инфоподами.       — А перевод? — взмолился я.       — Ты находишься вне зоны доступа их информационно-коммуникационных портативных устройств. Они тебя видят и в то же время не могут ничего о тебе узнать. Девушка-загадка. Моя загадка.       Перед самой лестницей он вновь предложил мне руку. Секунду поколебавшись и неуверенно переступив с ноги на ногу, я все же нашел разумным принять помощь.       Ноги медленно, спотыкаясь, преодолевали ступень за ступенью, пока взгляд был прикован к раскинувшимся передо мной живописным видам.       Спустившись, мы оказались в просторном ухоженном саду. Со всех сторон доносилось пение птиц, шумели в невысокой, идеально ровной траве кузнечики. Порхали с цветка на цветок насекомые, невероятно похожие на наших бабочек. А может, это и были бабочки, но их плавные, почти воздушные движения приводили меня в такой восторг, будто бы я никогда их и не видел за всю свою долгую жизнь. Одинаковой формы деревья очерчивали несколько прогулочных аллей. По узким дорожкам, шушукаясь и хихикая, неспешно блуждали пары. Платья женщин кроем и формой напоминали то, что было на мне, а вот мужчины не могли похвастаться обилием жемчуга и позолоты, каким был украшен верхний кафтан моего провожатого.       Я еще раз окинул его внимательным взглядом. Теперь он не имел ничего общего с тем человеком, с которым я разговаривал там, в комнате, всего каких-то полчаса тому назад. С полным достоинства видом, важно приосанившись, он размеренно вышагивал по аллее — от его горячности и многословия не осталось и следа. На глубокие поклоны и широкие неестественные улыбки проходящих мимо людей он отвечал скупым горделивым кивком. Он действительно выглядел частью того окружения, в котором находился: приторно-ровного, изысканного и без малейшего изъяна.       По мере нашего размеренного блуждания по саду, среди ярких летних красок и насыщенных ароматов — теплых и сладких, терпких и пряных, прохладных с горчинкой — меня не покидала мысль, как нелепо выгляжу рядом с ним я, в несуразном василькового цвета пышном платье, семеня, точно застигнутая охотником врасплох древесная курица, боясь потерять туфлю или сказать что-то неподходящее.       Некоторые гуляющие не обращали на нас никакого внимания, другие, поравнявшись с нами, что-то говорили моему спутнику на своем языке, странно перемигиваясь. Я не успевал читать всплывающие с негромким звоном подсказки: ...новая пассия… представите нас, граф… а вы сегодня в ударе… расстроится же мадам… Но были и те, кто нас сторонился, а немногие, проводив меня недоумевающими взглядами, подобно моему необычному знакомому, принимались удивленно таращиться на свои запястья. Кто-то даже нашептывал что-то себе в рукав.       — Я знал, что это произойдет, но не думал, что это случится так скоро… — за всю прогулку он впервые обратился ко мне, склонившись к самому уху, после кивком головы указал на спешащую к нам группу людей.       Все мужчины, они отличались от остальных одинаковой формой одежды: на каждом был укороченный синий плащ из-под которого выглядывали ярко-красные штаны. На головы поверх скромных париков были надеты странные, треугольной формы черные шляпы. У каждого на боку в ножнах болтался длинный узкий меч с весьма необычной фигурной рукоятью. Я предположил, что это, должно быть, стража, и молниеносно потянулся к кинжалу, которого, разумеется, на месте не было и быть не могло. Под моей ладонью лишь прошуршали складки, а подушечки пальцев разочарованно впились в вышитый на подоле рельефный цветочный узор.       Провожатый мой тоже насторожился.       — Охранные системы видят в тебе угрозу, — негромко выпалил он. — Данные, вероятно, уже пошли в головной центр. Теперь тебя в любую секунду могут выдворить отсюда, резко и неприятно.       — Это как? — опешил я.       — Просто убьют. И ты проснешься у себя дома в поту, как после кошмара.       — Жаль нет кинжала под рукой, — подосадовал я, — я бы сам их тогда…       Он отпустил мою руки и рассеянно улыбнулся.       — Говорят, есть миры, — поведал он, — где — стоит представить, и тут же получаешь все, что пожелаешь.       — Я бы представил свой кинжал, — без колебаний выпалил я.       На этот раз он рассмеялся от души.       — Я никогда не бывал в таких мирах, — спешно признался он, так как один из охранников уже был от нас в паре метров. — Слишком медленно соображаю. Стал бы тренировочным чучелом. Но мой приятель все же при мне. — Откинув полу своего нарядного кафтана и ловким движением расстегнув жилет, он продемонстрировал спрятанный под одеждами тонкий стилет.       — Красавец, — промолвил я, борясь с желанием дотронуться до прекрасной витой рукояти невероятно искусной работы.       — Кинжал милосердия, — усмехнулся звездный гость, но как-то уж слишком горько. — Ну вот и все, милая… Спектакль окончен.       Концентрация стражников вокруг нас стала запредельной. А двое уже стояли напротив и строго допрашивали моего защитника.       — Comte Duvergier, Pouvons-nous savoir pour votre compagnon?       Пытаясь не смотреть на всплывающие перед моим взором сверкающие строки, я внимательно наблюдал за действиями местных охранителей территории.       — Милая… — невозмутимо обратился ко мне спутник, слащаво улыбаясь. — Это гвардейцы его величества князя Марка де Бово-Краона. Messieurs, cette femme est Dame Jeanne de Joyeuse, une des hôtes de sa altesse sérénissime, le comte de Beauvau-Craon, et son honorable épouse.       Переведенные слова путались у меня в голове и не вызывали ни единой ценной мысли. Обстановка вокруг становилась угрожающей. Оставалось лишь уповать на то, что сон, как и всегда, закончится на самом жарком месте.       Двое из стражников переглянулись, и тот, который был повыше и с пышными темными усами, вытащил из-за пазухи какой-то свиток.       — Быстро же они прогрузили обвинение, — поднеся руку к губам, шепнул спутник не то мне, не то своему незримому помощнику. — Все, милая, — теперь он явно обращался ко мне. — Тебя вычислили и требуют привести на суд. Дело это скучное и совсем не обязательное, так что… — он посмотрел на меня как-то уж чересчур игриво. — Пора тебе назад.       — А как же ты? — взволнованно спросил я, обводя глазами наше тревожное сопровождение.       — Ну а мне предстоит допрос по случаю свидетельства мистического исчезновения прекрасной леди средь бела дня, — с задором отозвался он.       — Но ты же справишься?       — Конечно, — незаметно потянувшись к оружию, он снова мигнул глазом, — я же двоюродный племянник самого короля Людовика Пятнадцатого.       У нас было столько времени для разговора, но лишь теперь вопросы начали приходить один за другим. Стараясь выбрать самый для себя насущный, я отчего-то сам не заметил, как попросил у своего спутника назвать его имя.       — Как тебя зовут: не здесь, а на самом деле?!       — Коулман, милая. Доктор Соломон Коулман. Для тебя просто Сол.       Неожиданный поцелуй озадачил меня сильнее, чем последовавший за этим пронзающий удар жалом стилета в самое сердце.