Призрак замка Аруэ

      — Мы с тобой не совсем спим. Вернее — да, мы спим. Но обо всем по порядку.       Я откинулся в кресле, приготовившись к долгому рассказу, искренне надеясь, что успею дослушать его до конца.       Рассказчик же, наоборот, принялся неторопливо вышагивать по комнате, отмеряя каждую свою фразу гулким стуком каблуков о деревянный узорчатый пол.       — По дороге на Таламею мы решили заскочить на Джи-Ханну в системе Кеплера — тусклая звезда класса Джи с одной единственной планетой, вся покрытая водой: до сорока километров вглубь — ни единого следа твердой породы. Последняя экспедиция к этому плохо изученному миру пропала без вести ровно год тому назад, и кому-то нужно было забрать информацию с зондов и записи бортового компьютера, также неотправленные дневники ученых. Лига предложила тогда приличную сумму за данные с Джи-Ханны, и я, ясное дело, не смог пройти мимо столь заманчивого призыва о помощи. Портал возле базы «Энхен» на орбите планеты открывается лишь раз в год, и чтобы не прозябать на этом гигантском водном шаре еще сто с лишним местных недель, мы решили добраться до Таламеи на своем личном челноке. Правда для межзвездного перелета нужен был более мощный источник питания, чем ЯРД, установленный на нашей старушке «Рассуле». На наше несчастье спонсоры у базы на Джи-Ханне всегда были преотличные, пусть и среди религиозных фанатиков. Знал бы я, что все так обернется, даже трогать бы не подумал УИ-драйв с корабля исчезнувшей команды… Прождали бы год на базе «Энхен» и сразу рванули бы через Кей-Порт на Таламею. Дернул же черт...       — УИ-драйв? — я прервал причитания.       — Ускоритель Искривления, — рассеянно пояснил человек. Однако теперь я уже не думал о нем, как о простом представителе человеческой расы — скорее как о посланнике богов, эдаком небесном легате.       — Он нужен для быстрого перемещения из одного места в другое? — высказал я свою догадку.       — Именно так, детка. С его помощью можно заколдовать пространство, чтобы оно, искривляясь, позволяло преодолевать большие расстояния за меньшее время. Не моментально, конечно, как через Кей-Порт, но все же достаточно быстро, чтобы не состариться в полете от одной планеты до другой.       Понял я из его слов, на самом деле, немного, но все же кивнул головой, побуждая моего необычного знакомого продолжать.       — Но даже на движке УИ до Таламеи лететь было почти четыре стандартных месяца. И тогда мы решили совместить приятное с полезным.       В ответ на вопрошающий вгляд говорящий продолжил:       — Сонные миры компании «Дромвальд», — и недовольно покачал головой. — Мы должны были встретиться здесь, как обычно. Тебе нравилось это место. Старинный дворец на цветущей тогда планете, в стране, которая когда-то носила название Франция. Этот дворец, Шато де Аруэ, был построен по канонам древнего мира: количество окон в нем равно количеству дней в стандарт-году — ровно триста шестьдесят пять; каминов в его комнатах и залах по числу недель в году — пятьдесят два; он также имеет двенадцать башен и башенок по числу месяцев и четыре моста через ров по числу времён года, некогда сменявших друг друга на Старой Земле, в умирающем мире системы Солария.       — Сонный мир — это как управляемый сон? — предположил я. — И мы сейчас находимся в том замке? В таком вот сне?       — Как ты могла заметить, управляемый он лишь для меня, — строго заметил мой оппонент. — Но позволь отметить, что ты схватываешь все на лету: то есть очень быстро понимаешь столь сложные вещи.       Похвала была излишней. Я едва понимал половину из того, что слышал. Ясно было лишь то, что люди каким-то образом научились управлять сновидениями и воссоздавать в них места и архитектуру, существующие в реальном мире.       — Этот замок с парком, — продолжил пояснения человек в парике, — это буферная зона, переходный сон, так сказать. Вроде вестибюля или передней в частном доме. Очень популярное место. Сюда частенько приходят те, кто тоже перемещаются меж звезд в криованнах или просто загружаются во сне — поиграть.       — Поиграть? — переспровил я, звучало все это просто невероятно.       — В этом сне есть достаточно четкие привила, — объяснения продолжались. — У тебя, например, не получится сделать то, что не свойственно для эпохи, воссозданной творцами этого сонного мира. Здесь нельзя беспредельничать, также не рекомендуется использовать антураж (одежду, оружие, устройства) из других мест или эпох.       — И тут тоже нет эльфов?       — Ни эльфов, ни гномов, ни одлиманов с планеты Омела, ни обезумевших киборгов из тройной системы Мьельме, ни даже звездных паломников-тауферов.       — Но есть сны, где правила не столь ограничены?       — Все верно. Для этого есть программы X-класса: хардкорные, боевые, с мутантами и чудовищами. К участию в некоторых из них надо готовиться годами, и выходить приходится тоже долго, через промежуточные уровни и буферные зоны, как та, в которой находимся сейчас мы. Есть игровые миры-симуляции, воссозданные по реальной истории Старой Земли и эпохе освоения космоса. А есть те, что ограничены лишь фантазиями их создателей.       — Целая жизнь, погруженная в длительный сон... — прошептал я, и беспокойные мурашки пробежали у меня по спине. — Зачем тогда вообще просыпаться?       — Ну ты сказала! — изумился рассказчик. — Представь все свои ощущения здесь, помноженные на двадцать, тридцать, сто раз. Для жителей реального мира подобные погружения все равно являются лишь симуляцией, искусной, забавной, но напрочь лишенной истинной красоты и опасностей. К тому же, через подобное погружение можно познать лишь уже кем-то познанное. Нам, людям науки и космопроходцам, важно всегда стремиться открывать что-то новое, а также улучшать и изменять старое. Так что… — остановившись напротив и посмотрев мне в глаза, он вновь тяжело вздохнул.       — Правильно ли я понял, что чем причудливее симуляция, тем она примитивнее? — мой вопрос побудил его отвлечься от нерадостных дум.       — Не всегда, — возразил рассказчик. — Фактор спонсирования и прямоты рук разработчиков имеют здесь ключевое значение. Спонсоры и разработчики, — повторил он почти по слогам, пристально глядя на меня. — Те, кто выделяют средства и те, кто используют эти средства в создании снов.       — Разра-ботчики — это создатели? Творцы? Как боги?       — Нет никаких богов! — раздраженно фыркнул он. — Это просто работа для таких людей, как ты и я. Только я занимаюсь исследованием почвы и атмосферы, ты — изучениями в области ботаники и селекции. А разрабы создают матрицы, то есть основы для подобных миров.       Видя мой совершенно недоумевающий вид, он заключил следующее:       — Единственное, что тебе теперь надо понять: чем дальше от действительности в воображение уходит симуляция, тем труднее дается вход и выход из нее.       — Ты хочешь сказать, что мой мир — это всего лишь такая вот иммитация? Чья-та фантазия?       — Дошло наконец, — он закатил глаза. — Ну, да. «Хроники Айрамары» — карта памяти без всяких опознавательных знаков, зато с соблазнительным приветствием при загрузке в инфоносеть капсулы: «Погрузись в открытый мир средневековых мифов и легенд на улучшенном движке Юнити 4Д и поучаствуй в битве за обширные территории королевства Айрамара. Пять основных рас и две бонусные, каждая с уникальной системой развития, разнообразными типами используемой энергии и способами ее накопления. Наличие целого ряда мирных профессий и дополнительных классов ремесел придется по душе любителям спокойного развития, а секреты и головоломки заставят попотеть даже заядлых путешественников по мирам сновидений».       Долго я не находил слов. А потом прошептал сухим ртом, так что даже глотать стало больно:       — Ты хочешь сказать, что вот сейчас в нескольких словах описал устройство целого мира? Пять рас — это эльфы, люди, полурослики, орки и люди-змеи эннеи. А две бонусные — это полубоги: феи и майи... — я был готов расплакаться от обиды за все, что когда-либо знал и считал подлинным и нерушимым.       Совершенно не замечая моего удручения, человек продолжал свои речи, жалящие прямо в сердце:       — Примитивнее некуда. Твой мир — всего лишь иммитация, основанная на паре-тройке старинных баек: не сильно детализированная, с малой вариативностью и, что немаловажно… — он замолчал и продолжил лишь когда добился моего внимания, — нелегальная.       — Что это значит? Не-ле-гальная…       — Это значит, что есть список разрешенных вещей и запрещенных, — буркнул он и строго посмотрел на меня, скрестив на груди руки.       — Например, как неуважительное отношение к представителям жречества? — уточнил я.       — Ну да, — все так же хмуро согласился он. — Это как если бы ты вздумала натянуть на себя платье оракула и отправилась по свету дурить народ.       — Но я не способен на подобное злодеяние! — воскликнул я, вскакивая со своего места.       Я пристально смотрел в его глаза, вместе с тем позволяя и ему заглянуть в глубину моих помыслов, чтобы доказать, что они совершенно чисты и действия мои всегда определялись чувством долга и уважением к иерархии и заветам Древних Мастеров. Но его едкая ухмылка поразила меня, как острие копья, в самое сердце.       — О, милая, — он не сказал это, но прорычал, — ты и не на такое способна, — после чего сделал было пару шагов мне навстречу, но я немедленно вновь опустился на мягкую скамью, не давая ему и шанса подойти вплотную.       — Получается, я нарушил какие-то правила? — теперь сухо звучал уже голос, которым говорил я.       — Страшно не это, — досадливо молвил он, передумав приближаться. Остатки негодования, казалось, покинули его, и он устало опустился в кресло. — Правила — это мелочи, решаемые при помощи связей и кредитов.       — Тогда в чем беда? — не понял я.       Он поднял на меня глаза, и в них больше не было ни гневных искр, ни ироничного блеска — потухший взгляд вконец отчаявшегося человека.       — А беда в том, Кори, — негромко произнес он, — что программа, в которую ты загрузила свое сознание, свой разум, дала сбой.       — Что это должно означать?! — Как же я хотел понять хоть что-то из того, что он говорил. — Объясни попроще, — взмолился я.       И он спокойно принялся за уточнения:       — Твой мир был отсоединен от остальных миров, — руками, плотно сжатыми в кулаки, он словно бы разорвал невидимую нить перед собой на две части. — В подобных случаях, — продолжил он, — посетителей выкидывает сразу в буферную зону, но тут-то и кроются риски непроверенных программ: не знаю, прервалась ли связь слишком внезапно либо это какая-то особенность мозга, но после перезагрузки ты осталась там, твое сознание застряло в симуляции без возможности ее покинуть.       — И нельзя меня просто разбудить?       — Неа, — он помотал головой. — У твоего мозга теперь полностью отсутствуют альфа- и бета-ритмы. Таким образом, без плавного перехода через буфер он может просто сгореть. Поэтому сейчас мы направляемся в медицинский корпус на Киросе, в центральной системе Итерии. Там тебе точно смогут помочь.       Примерно начиная понимать описываемую ситуацию, я хотел было спросить, почему мы сразу не отправились туда, на этот Кирос, используя портал. Но мой собеседник словно бы ждал этот мой вопрос и продолжил, не успел я еще и рта раскрыть.       — Как только я понял, что с тобой произошло — а понял я не сразу, то первым делом связался с Роном, своим приятелем-программистом из Проксима Ньюматик Фракчеринг. И сперва мы решили, что лучше всего будет за два месяца закончить наш полет до Таламеи и после воспользоваться регулярным Кей-Портом до Гии, а оттуда уже до Кироса рукой подать, плюсом — вызвать медицинское сопровождение. Но во время полета поступили новые сведения, которые меня порядком озадачили тогда. Что там, озадачили. Признаюсь, Кори, я был в ужасе! Я проспал в капсуле месяц, а когда очнулся, мой приемник мультилинии трещал как исполинская цикада с планеты Сахáра. И в каждом из кратких, прерывающихся шипящим свистом сообщений обеспокоенный голос молодого программиста твердил одно и то же: чтобы я не вздумал воспользоваться Кей-Портом, когда доберусь до цели. Лишь когда «Рассула» вошла в систему звезды Гельветиос и у меня появилась связь, я немедленно связался с Роном и узнал, что твоя участь постигла еще несколько человек, погруженных тогда в «Хроники Айрамары». Как и твой, разум бедолаг застрял в симуляции. Их, естественно, попытались экстренно доставить через Порталы в главный медицинский корпус Итерии, но все попытки окончились плачевно. Глубокое состояние мозга, подобное коме, не выдержало нагрузки излучения кристаллов. Их мозг просто погиб во время телепортации, Кори.       — То есть меня спасло то, что мы двигались на малой скорости?       — Малой скорости?! Родная, УИ-драйв, который я установил на «Рассулу», позволил нам двигаться со скоростью, превышающую световую в два с половиной раза. Но Рон сказал, что это тоже может пагубно сказаться на твоем возвращении. К тому же, я пробуждался и погружался в глубокий криосон больше пяти раз за тот полет. После такого люди приходят в себя годами...       — Так где же теперь находятся наши тела? На чем мы летим теперь?       Сосредоточенно посмотрев мне в лицо, словно перед боем, он проговорил четко и монотонно:       — Вот теперь я действительно готов ответить на этот вопрос, который ты задала мне два местных часа назад.