Здравствуй, Жавер.

Вальжан насторожился, когда Жавер не пришёл за ним на следующий день. Не пришёл он и через неделю. Когда Жан узнал о самоубийстве полицейского, что-то внутри него оборвалось. - Здравствуй, Жавер. - с надгробного камня на него взирает суровое лицо инспектора с добрыми глазами. - Знаешь, я… Знаешь, мне тебя не хватает. - Вальжан приходит сюда каждый день уже много месяцев, он потерял счёт времени, да это и не было важно. Важно было приходить сюда, говорить с ним обо всём, о чём не успели поговорить при жизни, а не успели они многое. Ах, если бы он узнал тогда, куда ушёл Жавер, он бы сразу же пошёл к нему, высказал всё, что боялся сказать, не дал бы свести счёты с жизнью… Но уже поздно: больше никогда он не заговорит с инспектором, не посмотрит в его грустные глаза, не услышит его голоса. Поэтому он приходит сюда день за днем: в дождь, в снег, в жаркие дни лета, когда, кажется, само солнце сейчас упадёт на землю. В этот поначалу солнечный августовский день небо заволокли тучи, но дождь так и не грянул на изнывающие от жары улицы и мостовые. Вальжан шёл и отсчитывал ряды. Первый, третий, шестой… Когда он приблизился к восьмому ряду, сердце мужчины вдруг провалилась куда-то вниз: рядом с могилой Жавера кто-то стоял. Кто-то в до боли знакомом темно-синем мундире, с коротким седым ежиком волос. - Здравствуй, Жан. - Здравствуй, Жавер… - он остановился в метре от инспектора, не веря своим глазам, после чего быстро подошёл и обнял его. - Прости меня, прости, что я не пришёл, я должен был… Я многое должен тебе сказать. - Я знаю, Жан, я всё слышал, я никогда не уходил отсюда. Я всегда буду рядом с тобой. Теперь всегда буду рядом с тобой. - он берет Вальжана под руку - Нам пора. Жан непонимающе оглядывается, все вокруг стало как будто менее реально, все, кроме Жавера и его улыбки. Наконец Вальжан понимает. Он смотрит на инспектора - тот кивает ему, и они уходят. Теперь они уходят навсегда.