ВЕРОЯТНОСТИ

— Так, а теперь давай рассказывай, что означают эти твои слова про один раз, которого тебе хватило…! — Ленара требовала ответов.       Мы с девушкой снова находились у озера, откуда она и отправилась в прошлое. Скамейка, на какой мы до этого оба сидели, опять была на месте, что меня очень обрадовало. Ведь кто-то же её соорудил, а значит и создавшие скамью люди, снова жили в этих местах. Да и Ленара никуда не исчезла. А значит все события вновь вернулись в прежнее русло, словно никаких изменений внутри текущей временной ветви и не происходило. — Ленара, давай присядем перед тем, как я все тебе сообщу. — попросил я девушку, и мы оба сели на эту самую вновь существующую скамью. — Что ж, я слушаю тебя. Рассказывай, зачем ты меня остановил. — голос девушки был напряжённым. Сердилась ли она из-за того, что я не позволил ей подобраться ближе к тому парню поляне, или просто так сильно желала знать ответ, я не знал. Но улыбки на её лице не было. — Ленара, а можно сделать так, чтобы ты сама смогла воспринять всё то, что я услышал, увидел и почувствовал? Могут у вас здесь воспринимать информацию так, как если бы кто-то решил занять место этого самого человека? Ну… чтобы выглядело всё так, что ты воспринимаешь все ощущения, ситуации своим сознанием, словно ты это я, и ты находишься на моём месте, вместо меня, в моей «шкуре», если можно, так сказать. — Да, тот опыт, что ты описываешь нам известен. Мы так иногда поступаем. Не часто, потому что это осуществить непросто и отнимает много сил, но всё же иногда мы воспринимаем окружающий нас мир сознанием других людей. — И что мне для этого нужно сделать, чтобы передать тебе всё то, что воспринимал я? — оказывается, люди, с какими жила Ленара, тоже о подобном знали, как и атлантийцы, и я этому факту очень обрадовался, ведь хотел, чтобы девушка восприняла все мои ощущения, всё, вплоть до последней мысли и сопровождавших их переживаний. Она же ведь очень этого желала сейчас, и я не хотел ничего от неё скрывать. — Возьми меня за руку, расслабься и просто проживи ещё раз то, что пережил тогда, а я почувствую тебя, увижу всё это и восприму твои чувства.       От предложения Ленары пережить всё ранее произошедшее ещё раз, позвоночник пронзила словно молнией волна неприятного холодка, и меня всего передёрнуло. Девушка это заметила, но спросить не решилась. — Что ж… хорошо. Давай так и поступим. — я взял Ленару за руку и стал успокаивать своё дыхание. Закрыл глаза и ещё раз погрузился во всё то, что пережил с момента исчезновения девушки со скамьи, с места рядом с собой.       Воссоздавая в себе всё то, что пережил ранее, я почувствовал, как рука девушки дрогнула, видимо она, как и я, совсем не ожидала, что скамейка вдруг возьмёт и внезапно исчезнет.        Все те чувства, ощущения, эмоции были очень свежи и сильны, так как всё это я пережил совсем недавно.       Спустя некоторое время, уже почти под самый конец передачи своего пережитого опыта, я почувствовал, что ладонь Ленары, зажатая в моей руке сильно дрожит и похолодела. Дыхание девушки стало частым, сбивчивым и беспорядочным.       Я решил всё прекратить и открыл глаза.       То, что предстало перед глазами, меня сильно озадачило и испугало.       Девушку, сидящую рядом со мной на скамейке, трясло крупной дрожью, словно она очень сильно замерзла. Лицо Ленары, да и все остальные видимые участки кожи на её теле выглядели очень бледными, почти белыми, словно из её тела удалили почти всю кровь. Глаза девушки были открыты, и словно стеклянные и невидящие вперились в одну точку, куда-то вдаль. Её губы были плотно сжаты, но под ними всё равно было заметно как стучат зубы, отбивая ритмичную дробь. Она выглядела и вела себя так, словно стала сломавшейся куклой, пустой оболочкой, внезапно лишившейся души. — Лен… что…? Почему ты…? О боже… ясно… Всё хорошо, Ленара, всё хорошо. Всё уже прошло, всё уже хорошо. Да что ж ты так… Успокойся, всё хорошо, всё прошло, уже закончилось. Всё закончилось. — как только я открыл глаза, то не сразу понял причину подобного состояния девушки, но через мгновение всё осознал и, нежно обняв её за плечи, стал нашёптывать успокаивающие слова, словно убаюкивая.       Спустя несколько минут, Ленара наконец стала приходить в себя, начала понемногу шевелиться, а в её глазах постепенно появлялась осознанность. Зубы перестали стучать, а губы слегка приоткрылись, расслабившись. Затем она стала осматриваться перед собой, немного поворачивая голову и двигая глазами, словно не понимая, где в данный момент находится и что здесь делает.       Затем её взгляд добрался до меня и замер на какое-то время. Ленара словно пыталась вспомнить, кто находился рядом с ней. А потом её глаза заблестели, в них начала скапливаться влага. И спустя мгновение плотина, сдерживающая напряженные до предела чувства и эмоции девушки, рухнула.       Ленара заревела в голос, и стала раскачиваться словно маятник, а по её теперь раскрасневшемуся лицу вовсю потекли слёзы. Ступор постепенно отпускал девушку, и она вся отдалась чувствам, какие «бурным потоком» стали изливаться наружу. — Хорошо, Ленара. Хорошо. Всё уже прошло. Правильно. Выпусти, отпусти всё, не держи в себе. Не сдерживайся. Отпусти всё. Вот так. Вырази всё и отпусти. Вот так. Хорошо. Ты дома. Всё уже хорошо. Ты дома. Ничего не бойся. — я продолжал успокаивать девушку, всё ещё крепко её обнимая и раскачиваясь вместе с ней.       Я понял, почти сразу обо всём догадался, когда только увидел, в каком состоянии она находилась.       Причиной всему послужил… сильнейший страх. Я даже представить себе толком не мог, что испытала Ленара, воспринимая всё мной пережитое, и как на неё это повлияло, если в те моменты происходящих событий, даже я испытывал практически животный страх. И ведь я являлся представителем людей прошлого, какие имели весьма сильный и достаточный «иммунитет» к подобным чувствам, к их переживанию и ощущению.       Я, да, уже в какой-то мере был привычен к периодически льющемуся на наши головы жизненному негативу, но вот Ленара была из народа будущего, какой отличался от нас кардинально, и негативных чувств, эмоций и ощущений, наверняка практически не испытывал или сталкивался с ними крайне редко.       Другими словами, защита от переживания неприятных, тяжёлых чувств и эмоций у Ленары и её народа могла отсутствовать совсем. О слабом противостоянии негативу также напоминал и тот момент, как Ленара со Степаном повели себя, когда узнали, что мне пришлось заночевать в разрушенном городе. Они тогда очень сильно переживали за меня, и удивлялись моей спокойной реакции на воспринятый сон о разрушении города.       Спустя довольно продолжительное время, я наконец заметил, что Ленара совсем притихла, и когда взглянул ей в лицо, понял, что оказывается она уснула. Собственно, нечто подобное и должно было случиться, так как девушка в результате таких весьма непростых и неприятных переживаний могла потратить очень много ментальных сил и ослабеть.       Я осторожно поднял девушку на руки, постаравшись не разбудить, переместился к ней на участок, и затем, зайдя в дом, уложил её на кровать и укрыл материей, напоминавшей одеяло.       Сам сел в этой же комнате на подобие табурета и оперся локтями о стол.       Какое-то время смотрел на тихо сопящую девушку, а потом тоже вырубился, совсем этого не заметив.