Щедрое предложение

      Алина не помнила, как уснула. Ей казалось, что она даже не ложилась. Просто села на кровать, потому что ноги держали плохо и в голове всё ещё шумело после взрыва. А может, не только после взрыва, но и после встречи с Ниной. Она старалась думать о том, что сказала ей тётя. Старалась думать о том, что у Долана сейчас куча очень важных и очень срочных дел. Старалась думать о взрыве… нет, старалась не думать о взрыве… но… Но думалось почему-то обо всём сразу. И голова гудела. И болели содранные колени. И было очень, очень, очень обидно! И очень хотелось заплакать. Алина решила, что плакать не будет точно. Ещё чего не хватало… А потом она опустила руку, почесала за ухом марта, почувствовала, как тот жмётся мокрым комком к её ноге и дрожит…       Алина помнила, как всё-таки заплакала.       А вот как уснула – не помнила.       Наверное, поэтому она так удивилась, открыв глаза и увидев перед собой красно-белую клетчатую скатерть. Алина удивлённо заморгала, подняла голову со сложенных на столе рук и огляделась. Помещение напоминало какой-то небольшой паб. Алине казалось, что она в нём уже бывала, но напрочь забыла, когда и с кем. Несколько покрытых одинаковыми скатертями квадратных столов, небольшие резные стулья, маленькие окошки, закрытые розоватыми занавесками, барная стойка тёмного дерева, рядом с ней – невысокая дощатая сцена с фортепиано… И никого вокруг.       Алина встала, обошла один из деревянных столбов, подпирающих перекрытия потолка, приблизилась к бару. Пусто. Разнокалиберные тёмные бутылки на полках, высокие стаканы и матово поблёскивающий шейкер на стойке… и никаких следов бармена. Алина обернулась, ещё раз обвела взглядом зал и только тогда заметила, что она здесь всё-таки не одна. В противоположном углу сидел за столом какой-то парень, по виду – её ровесник.       Откинувшись на спинку стула так, что тот встал на две ножки, он медленно покачивался взад-вперёд и, сцепив руки на затылке, задумчиво смотрел в потолок.       Алина покосилась на бордовую занавесь, скрывающую, очевидно, служебное помещение рядом с барной стойкой, поискала взглядом дверь, но ничего не обнаружила. И решила, что просто так стоять столбом – в любом случае ужасно глупо. Поэтому она сделала несколько шагов вперёд и осторожно кашлянула.       Парень вздрогнул, резко обернулся к ней, умудрившись не свалиться со стула, и его задумчивый вид мгновенно сменился широченной улыбкой – как будто только Алину он здесь и ждал.       – О, привет! А я думал, до утра здесь один просижу.       Он поднялся ей навстречу.       – Здесь – это где? – требовательно спросила Алина. – И ты вообще кто?       – Я вообще Крис, – весело сообщил он. – А где это здесь, я с тем же успехом мог бы спросить у тебя. Хотя есть у меня подозрение, что кто-то из нас спит. Ну то есть я-то наверняка, а вот насчёт тебя не уверен. Как и в том, что ты существуешь на самом деле, кстати.       – Существую. – То, как легко он предположил обратное, почему-то очень разозлило. – Меня Алина зовут, – резко добавила она, как будто это могло доказать факт её существования.       – Приятно познакомиться.       Крис шагнул ещё ближе, и Алина невольно отступила на шаг. Сон там или нет, но это место ей не нравилось. И парень этот был каким-то подозрительно невозмутимым. И хотя, скорее всего, она всё-таки спит, а этого Криса вообще не существует в природе, осторожность не помешает. Нельзя исключать, что её, например, в очередной раз похитили. Прокрались в комнату, оглушили, приволокли в укромное местечко… и оставили наедине с каким-то странным парнем, который излучает доброжелательность и обаяние, а на самом деле наверняка хочет вызнать что-нибудь о делах Долана, или Нины, или Ракуна…       Мысль о них троих отдалась неожиданной тоской. На глаза чуть снова не навернулись слёзы.       – Красивое платье, – заметил Крис, пытаясь поддержать заглохший разговор. – У тебя праздник какой-то?       – День рождения. – Ответ прозвучал гордо, почти вызывающе, и от этого Алина почему-то смутилась.       Она опустила взгляд, потеребила складку на платье. Оно было таким же, как утром. Сухим, чистым, без следов дождя, грязи и каменной пыли. И колени были целы. И каблук не подламывался. Может, и вообще весь этот день ей только приснился? И скоро она откроет глаза, и снова будет утро 1 июля, и Долан ни о чём не забудет, и Нина тоже, и никакого взрыва не произойдёт…       На пол упала капля. Следующая уже резво бежала по щеке и, кажется, не собиралась становиться последней.       – Так, кажется, я опять какую-то фигню сморозил.       На этот раз голос Криса раздался совсем рядом. А через некоторое время Алина обнаружила себя сидящей за столом, вытирающей мокрые глаза салфеткой и наблюдающей за парнем, который занял вакантное место бармена. В одной руке он держал бутылку и, запустив пальцы другой в длинную чёрную чёлку, внимательно разглядывал этикетку.       – Знаешь, я бы предложил тебе что-нибудь, – сказал он, наконец переводя взгляд на Алину, – но не факт, что это всё не отравлено или не заколдовано. – Он ещё раз глянул на бутылку и решительно поставил её на место. – Если это мой сон, лучше не рисковать. Что-то мне в последнее время часто какая-нибудь дичь снится.       Крис обогнул стойку, подошёл к Алине, уселся напротив.       – Может, расскажешь, что случилось? – предложил он. – Если я твой сон, я точно никому ничего не выболтаю. – И снова улыбнулся, дружелюбно и ободряюще.       И Алина, неожиданно для себя самой, рассказала. И о том, как её спасли, убив половину её сущности, а теперь делают вид, что ничего ценного в этой половине не было. И о Долане, которому на неё совершенно наплевать. То есть нет, не совершенно, конечно, но как можно было сначала забыть про её день рождения, а потом обозвать её – раненую, напуганную, расстроенную – свидетелем? Может, она вообще нужна ему только для того, чтобы рассказывать обо всех тех передрягах, в которые вечно попадает? И Нина тоже хороша… Нет, понятно, конечно, что у неё работа. Что у всех у них работа. Но Алина ведь не виновата в том, что взорвали короля! И в том, что случилось с Ледой (что бы там с ней ни случилось), тоже не виновата! И разве не может хотя бы один день в году важными делами заняться кто-то другой?       Алина осеклась, когда раздался звук, который она меньше всего ожидала услышать. Тихий, едва различимый смешок, который явно пытались, но не сумели сдержать.       – Извини, – сказал Крис, виновато улыбнувшись. – Просто немного забавно. Я как раз все последние месяцы очень хочу, чтобы окружающие наконец-то занялись своими делами и перестали лезть в мои. Может, махнёмся?       Алина не успела понять, возмущает её его реакция или смешит. Потому что в этот момент за их столом появился ещё один человек. Просто возник из ниоткуда – как будто мантию-невидимку сбросил, оставшись в обычной мантии, чёрной и вполне видимой.       – Прошу прощения за опоздание, – тонко улыбнулся он. – Лунный день в самом разгаре, нужно столько успеть…       – Лунный день? – Крис удивлённо приподнял бровь.       – Лунный день, – повторил мужчина с достоинством. – Тридцать первое июня.       Взгляд Криса более понимающим не стал.       Алина нахмурилась.       – Сегодня первое июля, – возразила она, внимательно разглядывая мужчину. Гладко уложенные чёрные волосы, спускающиеся мыском почти до середины лба. Густые изогнутые брови. Хищный взгляд тёмных глаз.       – Это с какой стороны посмотреть, миледи, – улыбнулся незнакомец. – Итак, к делу. – Он посмотрел на Криса. – Вы высказали смелое желание, мой друг. Но сегодня тот самый день, когда любое желание может быть исполнено. Обычно я назначаю плату за свои услуги, но сегодня… – Уголок его губ приподнялся в усмешке. – Сегодня вам достаточно попросить – и я изменю ваши судьбы. Дайте же мне руки…       Стоило широкой ладони потянуться в её сторону, Алина вскочила, едва не уронив стул. Одновременно с тем, как взвился со своего места Крис. Они отшатнулись в разные стороны не сговариваясь – лишь бы не коснуться холёных рук, унизанных посверкивающими на свету перстнями.       – Ну что же вы, – покачал головой незнакомец. – Мне казалось, вы смелее. Вы оба. После всего, что вы пережили, неужели вы считаете, что не заслужили награды? – Его улыбка сочилась доброжелательностью, словно ядом. Когда он повернулся к Алине, ей захотелось зажмуриться. – Вас может ждать так много, миледи. Магия без камня, любящие родители, друзья, для которых никакая работа не сможет перевесить ваших проблем. Никаких взрывов, если только вы сами их не устроите… – Он обернулся к Крису. – Да и вам это понравится. Никакой опасной силы, которая может выйти из-под контроля и кому-нибудь навредить, интересная учёба, возможность раскрыть секреты магии, никакого лишнего внимания, никакой навязчивой заботы…       – А не пошёл бы ты? – огрызнулся Крис. Он всё ещё улыбался, но теперь его улыбка выглядела угрожающе.       – Поддерживаю. – Алина потянулась за кольцом. Хотя что она сможет сделать без арфактумов? Магия Устья сейчас была бы как нельзя кстати. Магия без камня… Она почувствовала, как в груди вновь поднимаются злость, обида и отчаяние. Магия без камня… Незнакомец посмотрел на неё, улыбнулся и протянул руку. Алина снова отшатнулась, ударившись спиной о столб.       И тогда незнакомец засмеялся.       Он смеялся долго и страшно. И от его смеха падали стулья, разлетались осколками бутылки в баре, ломались, как спички, деревянные столбы, и пространство паба комкалось, рвалось, складывалось куда-то внутрь себя, гнулось и осыпалось – и в конце концов сомкнулось вокруг Алины, швырнув её в плотную черноту.       Она очнулась на полу. В собственной комнате.       В собственной ли?       Алина резко села, и голова тут же закружилась, напоминая обо всём, что произошло, прежде чем она… получается, всё-таки уснула?       Она огляделась. Комната была привычной. Кровать, стол, учебники… И мокрый март, встревоженно тыкающийся носом ей в руку.       Алина почесала зверя по голове. И вздохнула с облегчением.       Сон медленно таял.       К вечеру она уже не сможет его вспомнить.