Маяковский

***

— Будьте естественными, а я просто сейчас буду ловить момент, — быстро выкрикивает Полина, пока главные герои стоят где-то между ветками деревьев. — Юль, ты такая красивая сегодня, я теряю дар речи просто, как тебе идет этот образ, — Марк старался как можно меньше говорить, чтобы не было открытого рта на фото, но просто не мог этого не сказать. Юля расплывалась в улыбке от его слов, но резко вспоминала какой у неё образ, и каким серьезным должно быть её лицо сейчас. — А ты тоже ничего, всегда говорила, что шляпы тебе идут, носи их чаще. — Учту. День за фотосессией пролетел абсолютно незаметно и меньше всего артистам хотелось прощаться. Они тысячу раз поблагодарили Полину за проделанную фантастическую работу и направились в сторону машины Марка. Артист всё чаще стал ловить себя на навязчивых мыслях о своем признании в чувствах, потому что сил не было сдерживать себя в желании поцеловать ее, обнять и никогда не отпускать. Он часто фантазировал о том, как обнимает её перед сном, укрывая от всех невзгод этого мира. Ему казалось, что его огромной любви хватит им двоим с головою, даже если вдруг она не ответит ему взаимностью… — Марик, спасибо тебе как всегда за такой чудесный день и за то, что довез меня, — Юля поворачивает голову в сторону водительского сидения, слегка наклоняется и быстро целует певца в щёку. Тишман обожал этот маленький «ритуал» прощания, ведь Паршута всегда ему говорила тёплые слова и целовала сама. Он отвечал взаимностью и ощущал внутри бесконечное чувство счастья. — Иди отдыхай, ты сегодня отлично поработала, ну прямо Лиля Брик моя, — бездумно вырвалось у Марка. — Не, ну уж если ты Маяковский, то я не хочу быть Лилей Брик, — скривила лицо Юля, — она ведь его не любила совсем и пользовалась им… Неловкое молчание. Неужели они и правда не могут уже по-настоящему сказать всё, что чувствуют друг к другу и лишь через образы писателя и его возлюбленной делают неосознанные намеки друг другу? — Хм, а мне нравится эта игра, — ухмыляясь, нарушает молчание Марк, ставя машину на парковку, — хотя может и не игра совсем… — Да, ты прав, всё как-то по-настоящему ощущается… В этот момент обоим показалось, что чувства стали слегка обнажены, и от этого стало волнительно. — А поехали прокатимся ещё, — сразу же предложил Тишман, в очередной раз быстро прервав неловкое молчание. — А давай, только куда? — Паршута понимала, что ему тоже не хочется прощаться, а напрашиваться в гости он как порядочный джентльмен не стал. — Да куда глаза глядят, — уверенно выдал Марк, — поедем, а там решим. И в сотый раз в дороге они решили послушать ту самую песню, которая вот-вот выйдет на всех цифровых площадках, и которую услышат все их поклонники. Пока что этот шедевр доступен только им двоим. Оба гордятся и наслаждаются своим творением. В данный момент они едут по ночной Москве, вслушиваясь в каждую букву, утопая в голосах друг друга. Песня, в которую артисты вложили всю свою любовь друг к другу. Вдруг Марк резко останавливается в незнакомом для Паршуты районе и паркует машину. Он отстегивает свой ремень безопасности и выбегает из машины, выкрикнув краткое: «Я мигом!». Юля была заинтригована, куда её друг побежал с таким энтузиазмом, но очень смирно ждала, наслаждаясь атмосферой ночи, когда кажется будто они одни в огромном мире. Спустя несколько минут Тишман возвращается с огромным букетом цветов, садится в машину и дарит их своему самому близкому человеку. — Это тебе, спасибо большое за «Маяковского», без тебя бы эта работа не получилась настолько глубокой и красивой, жду-не дождусь премьеры, — Марк передает букет и целует Юлю сначала в щеку, а потом быстро находит в темноте её руку и целует её, смотря прямо в глаза, — спасибо за всё, за эти счастливые месяцы вместе. Певица просто не смогла сдержать слёз и улыбки одновременно, крепко обнимая в ответ своего лучшего друга. — Марик, ты так говоришь… счастливые месяцы… будто мы больше не будем общаться… — она пытается собрать мысли в кучу, — боже, это странно звучит по отношению к периоду подготовки песни, но… это были лучшие месяцы моей жизни, правда, благодарю тебя, мой дорогой, — слегка шмыгая носом от слез, выдаёт Паршута. — Знаешь, Юльк, без тебя бы песни и правда не было вообще, — я бы наверное даже на эту демку не отреагировал так, если бы не ты, — певец осторожно почти шёпетом произносит, держа её руку в своей. — Ну что ты такое говоришь?, — повышает громкость Юля, — Я сейчас умру от смущения прямо здесь, у тебя в машине! — пытается пошутить певица, — ты преувеличиваешь моё участие в этой песне, мы с тобой оба одинаково постарались. — Нет, смущенная моя, я о другом… Это ты заполнила эту песню моей любовью еще до того, как я тебе её показал тогда в январе, — серьёзным низким голосом выдаёт Тишман, не отрывая свой глубокий взгляд от её карих глаз. Юля не понимает, что происходит, но внутри у неё просто бушует вулкан из чувств. Главный человек её жизни, сделавший несколько последних её месяцев абсолютно счастливыми, сидит прямо перед ней, подарил цветы и заваливает комплиментами. Желание поцеловать его по-настоящему зашкаливает, но она пытается себя контролировать. — Юль, если ты не поняла, я люблю тебя, — продолжает певец, — самой настоящей большой любовью человеческой, — снова целует её руку, смотря в глаза — а по силе чувств... я люблю тебя как Лилю Брик любил Маяковский. Паршута резко понимает, что сдерживать себя сейчас невозможно, да и нет смысла и, недолго думая, бросается в омут с головой в открывшиеся ей взаимные чувства, окончательно обнаженные в день фотосессии, то бишь финальной подготовки перед премьерой их новой песни. Она быстро кладет букет себе между колен, а двумя руками обхватывает овал лица самого лучшего человека в её жизни и прижимается своими губами к его губам, вкладывая в это всю свою любовь и нежность. Поцелуй был довольно долгим, пока Юля не решила отстраниться и всё же объяснить свой поступок. — Я тебя тоже, очень, — смущенно произносит она, продолжая смотреть то на его губы, то прямо в глаза, — я это поняла, когда ощутила, что ты первый, с кем я настоящая и искренняя на все сто процентов, и это главный показатель, — улыбка Паршуты была до ушей, а аккуратные ямочки на щеках и блеск в глазах подтверждали её счастливое состояние. — Вот тебе и записали новую песню, — смеясь, внезапно выдал Марк, смотря на Юлю и заводя машину, теперь уже в самом лучшем статусе их отношений для него. — Ага, и не говори, ты представь какая она волшебная, если подарила нам наконец то, к чему мы шли с момента знакомства 15 лет назад ? — Это точно, — ухмыльнулся певец, — едем домой? — Да, давай до меня, останешься? — Как скажете, моя Госпожа! С превеликим удовольствием! Улыбка с лиц обоих не сходила всю дорогу, а Марк все это время держал свою руку на её руке, показывая, что готов оберегать её. Периодически на светофорах вновь отвлекался на её губы, но теперь уже официально его девочка была слишком ответственна и заставляла его смотреть на дорогу и спокойно дождаться ночи.