Еще одна легенда

      Рейстлин и Крисания последними покинули место торжества, проводив оставшихся гостей. Они шли по улице, сопровождаемые единственными живыми существами, что только начинали свой день: трещащими сверчками и стрекочущими цикадами. Ночную тишину также нарушали шелестящие от легкого, ещё пока тёплого ветра деревья. Их путь освещали звёзды, которые горели красным пламенем, отражая свет Луны Лунитари. Царило полное спокойствие.        Когда они дошли до дома мага, перед ними острым клином встал вопрос. В доме Рейстлина было всего две обустроенные комнаты: одна для Даламара, другая для него самого. И белый маг осмелился предложить Крисании лечь вместе, так как это был единственный удобный для всех вариант. Немного смущавшаяся жрица, подумав, ответила согласием. Тогда они поднялись в комнату чародея и улеглись спать.        Рейстлина практически никогда не терзали кошмары. Только после смерти матери с отцом, после войны, но все они не имели такой страшный характер, как те, что приходили к нему почти каждый день последний месяц. Они практически не давали ему спать.        Крисания замечала бледность мага, но все думала, что это ему дано от природы. Да, он обладал белоснежным оттенком кожи, но то, что творилось с ним в последнее время, отметило его большей бледностью, чем когда-либо.        Была глубокая ночь, когда сознанием мага снова овладел наполненный ужасом сон.        Рейстлин очутился в пустынном месте, освещенным странным пылающим оранжевым солнцем, совсем не похожим на Криннское. Он не знал где он, каким образом там оказался. Все было настолько реалистично, что маг даже и представить не мог, что это был сон.       Посох перестал гореть ярким светом, как будто бы из него ушла вся магия.        Единственная мысль, что посетила чародея, была двигаться вперёд не смотря ни на что и он пошёл вдаль по безлюдной пустыне. Он все шёл и шёл, ему казалось, что он брел уже бесконечное количество времени, и наконец-то его настойчивость была удовлетворена. В далеком горизонте стал виднеться чей-то силуэт. Ни то женский, ни то драконий.        Рейстлин, подойдя ближе, признал в тени многоликую Богиню Такхизис. Темная Госпожа лично предстала перед белым магом. Она, завидев неопределенность и растерянность на лице мага, громко посмеялась и сказала: — Рейстлин Маджере, добро пожаловать в Царство Теней.        Такхизис ожидала от смертного поклонения, но тот стал смотреть на неё высокомерным и уверенным взглядом. Ее это позабавило и она лишь ухмыльнулась.  — Что же ты маг не преклоняешь перед Богиней колени?       Рейстлин не ответил ей, предпочтя молчание.  — Ничего, ты еще склонишься предо мной. — читалось во взгляде Богини.       Она в миг наколдовала ему черные одеяния.  — Ох, каким бы ты был черным магом.        Рейстлин осмотрел новые чёрные одеяния из самых высших сортов ткани и удивился.  — Как хорошо они тогда на тебе сели. Если бы тогда согласился на сделку с моим Фистандантилусом, ты обрел бы бесконечную власть, ты бы стал Богом. Мы бы вершили судьбы людей вместе. А что ты сейчас — жалкий белый маг, попавший в сети любви. Ты не сможешь побороть зло. Ты слишком слаб для этого. Хочешь, я покажу уготованное для тебя будущее?        Закончив свой монолог, Такхизис приблизилась к магу и встала перед ним вплотную. А он никак не мог ответить. Рейстлин лишь оседал на холодную землю, все сильнее бледнея — то были приемы Темной Госпожи, которая овладевала разумом Маджере еще больше. Маг уже перестал видеть ее, картина Бездны сменилась на поле битвы. Вокруг него бежали испуганные духи солдат, покинувших тела павших воинов, которые покоились на сырой, испачканной кровью земле. Отовсюду веяло смертным холодом.        Рейстлин побрел в надежде найти хоть одну живую душу и нашел. Это был он сам, полумёртвый, лежал на земле и с трудом дышал.  — Смотри, Рейстлин, такую судьбу уготовил тебе твой Бог. — вдруг появилась Такхизис. — Нет! — встрял белый маг.  — А вот если бы ты перешел на мою сторону, ах, тебя бы ждало такое будущее. — продолжила Темная Госпожа.  — Нет, я тебе не верю. Столько раз меня пытались переманить силы зла. Я никогда не предам доверия, оказанное мне Богами Света. Я не откажусь от белой мантии, ни под каким предлогом.   — Глупенький мальчик! Ты же сам себя обманываешь. И…убиваешь. Ну ничего, я еще сломлю тебя. — посмеявшись едким смехом, Такхизис оставила мага в полном одиночестве, наслав на него еще один морок.        Маг снова вернулся в пустынное Царство Теней. В этот раз Темная Госпожа не была тривиальна в своих методах и использовала коронный трюк — своего любимого чернокнижника, который вселял страх даже в самых искушенных чародеев.        Внезапно на белого мага нацелил свои сети тот самый черный чародей, что тогда предлагал ему «помощь и спасение» на испытании.  — Снова ты, мальчик. А ты почти не изменился. Все так же слаб.        Фистандантилус крутил в руках камень рубинового цвета.  — Знаешь что это? — начал Фистандантилус, завидя не то, чтобы испуганный, но явно неуверенный взгляд Маджере. — Впрочем, не важно, сейчас узнаешь. — ухмыльнулся чернокнижник.       Черный маг взялся за полыхнувший кровавым огнем камень, начал подносить его к груди белого мага и приготовился произносить заклинание. Рейстлин чувствовал, как сердце его учащенно билось, а пальцы непроизвольно сжались в кулаки. Белый маг хотел отстраниться и пустить в ход какое-нибудь заклинание, но он застыл, не способный ни на что. Темная Госпожа обездвижила его. Рука Фистандантилуса коснулась левой части груди — в стороне, где находится сердце. — А теперь ты узнаешь как работает этот чудесный артефакт.        Когда чернокнижник прислонил рубин к груди Рейстлина и, закрыв глаза, начал читать слова заклятия, по всему телу белого мага пробежал холод, который сопровождался нестерпимой болью. Он чувствовал, как из его тела схлынула жизненная энергия. Это чувство было сродни того, как если бы его пронзили тысячи тупых клинков. Рейстлин не смог сдержаться и начал кричать. До того прикосновение прожигало тело светлого мага.         Крисания проснулась от возгласов возлюбленного и увидела Рейстлина, на лице которого застыло выражение боли и страданий. Холодный пот покрывал лицо мучившегося мага, он весь выгнулся и продолжал кричать. Крисания немедленно коснулась плеча Рейстлина и стала его трясти, чтобы пробудить его от дикого сна. Не сработало. — Рейстлин, проснись! — кринула жрица, сильнее встряхнув бившегося в агонии белого мага. И это не пробудило его от кошмара.       Тогда она коснулась руками его груди и начала читать молитву Паладайну.  — Господи, воля не моя, но Твоя. Господи…       И Паладайн откликнулся. Он помог любимой дочери и избранному сыну. В следующий момент морок был снят.       Рейстлин проснулся, резко отпрянул и прислонился спиной к углу, отдалившись от девушки в страхе.   — Рейстлин, что с тобой? — вытянув в сторону отстранившегося от нее мага руки, спросила Крисания.  — Сон, темный маг, Такхизис, они хотят моей смерти. — испуганно пробормотал Рейстлин.  — Рейстлин, милый, это был всего лишь кошмар. — придвинувшись к углу, что Рейстлин посчитал безопасным местом, она поглаживала любимого по голове, а затем ласково спросила:  — С тобой раньше такое было? Может стоит сходить к Карамону? — Нет, — резко ответил Рейстлин, — он не должен знать, я не хочу портить самый счастливый день в его жизни.  — Хорошо, тише-тише. — Крисания поняла, что белый готов к контакту, и нежно коснулась его плеч.        Она обняла светлого мага и дождалась пока он уснет. Маг провалился в объятия сна, на этот раз он был спокойным. Девушка долго не могла уснуть, думая об одном — сколько же ночей Рейстлин видел этот кошмар. На лице мага уже давно красовались темные синяки под глазами, а бледневшее с каждым днём лицо так и делало ей намеки, но только сейчас жрица сопоставила все. Сколько ужасных бессонных ночей перенес маг. Когда она представила, что тот видит кошмары на протяжении долгого времени, ее сердце сжалось. Но почему же он не говорил ей об этом, она бы помогла.       Крисания не могла уснуть и спустилась вниз, где у камина сидел Даламар, читавший очередную магическую книгу.  — Даламар? Почему ты не спишь? — удивленно спросила не ожидавшая увидеть ученика Рейстлина не спящим Крисания.  — Я занят более важными делами. Как там шалафи? — беспокойно поинтересовался состоянием учителя эльф.  — Давно это с ним? — строго задала вопрос Крисания.  — Вот уже месяц. — Так ты знал все это время, что с ним происходит и ничего не говорил? — жрица предъявила претензию магу.  — Он запретил мне говорить об этом кому бы то ни было.  — Упрямый маг. — Крисания не заметила как сказала это вслух.  — Согласен, но если бы не его упрямство меня бы здесь сейчас не было, да и он бы не достиг таких вершин.  — Ладно, Даламар, это уже не важно. Зная Рейстлина, предположу, что завтра он помчится в школу вопреки нашим советам и не даст себе как следует отдохнуть. Могу я попросить, чтобы ты проследил за ним? Я думаю, этот месяц рано или поздно явит себя не самым лучшим образом.   — Да, конечно, я и сам стараюсь все чаще находится подле него.        После долгих раздумий и после убеждения в том, что за ее магом присмотрят и в том, что Рейстлина ничего не беспокоит, уснула и она.       Рейстлин проснулся ранним утром, когда Криннское солнце только начинало посылать свои лучи на землю. Наконец-то он смог выспаться не смотря на полуночный ужас, который все-таки накрыл его, как бы он ни желал избежать подобного исхода.        Маг хотел обрадовать свою любимую вкусным завтраком в постель. Он тихонько спустился на первый этаж, пытаясь не разбудить жрицу и не испортить сюрприз. Внизу он застал спящего в кресле с книгой в руках Даламара.  — Даламар, — приказным тоном произнес Рейстлин, — Даламар!       Темный эльф дернулся и еле-еле открыл глаза.  — Да, шалафи. — сказал ученик, который уже был готов выполнять очередные задания от его учителя.  — Даламар, иди ляг нормально, поспи в мягкой кровати. Восстанови нужные силы.        Он еле поднялся и про себя пробормотал: — Да кто бы говорил.        Убедившись в том, что ученик пошел отдыхать, он начал печь блины — свое коронное блюдо. Да, Рейстлин за все годы, что они провели с братом вместе, а после с Даламаром, стал настоящим мастером в готовке.         Маг приготовил вкуснейший завтрак и отнес его наверх. Крисания очнулась и увидела около себя сидевшего перед ней на коленях Рейстлина, с любовью смотревшего на нее. Она потянулась и одарила его поцелуем.  — Рейстлин, это что — все мне? — Да, дочь Паладайна.  — Рейстлин, не называй меня так.        Рейстлин заплыл в хитрой ухмылке.  — Неужели ты не составишь мне компанию и не позавтракаешь со мной? — Хорошо, любимая. Нет, любимая. — в шутку ответил Рейстлин.  — Рейстлин, ну хватит.  — Крисания, я не могу позавтракать с тобой. Мне пора в школу, меня ждут ученики.        Маг резко поднялся, взял свой посох в надежде хитро смыться подальше от любопытных расспросов жрицы. Но он не успел, Крисания задала удаляющемуся магу вопрос: — А ты ничего не хочешь обсудить?  — Хочу, — начал Рейстлин, выходя из комнаты, — но не сейчас. Мне пора. Если тебе станет скучно, ты можешь пойти к Тике или в школу. Я буду там весь день. 

…

«Я, Даламар Арджент, пишу вам с чрезвычайно важной новостью. Имею доложить Конклаву о нынешнем состоянии Рейстлина Маджере. Вот уже несколько дней шалафи терзают кошмары. О содержании этих снов мне ничего не известно, но, судя по всему, это что-то страшное и опасное. Просьба принять к вниманию ухудшающие состояние факторы и предпринять что-то, пока не стало слишком поздно». 

Даламар Темный Эльф.