Чай у подножья горы

Шаги медленные, осторожные. Под ногами тихо шуршит зеленеющая трава и щекочет оголённые стопы. Лямки босоножек практически не закрывают кожу, а наоборот, открывают её влажной траве, укутанной таинственной дымкой тумана и каплями росы. Над головой практически не слышно криков птиц или шелеста крыльев. Устрашающая тишина поистине пугает. Ветер жутко завывает и качает высокие ветви хвойных деревьев. Кора старых елей противно скрипит, как несмазанная телега, из-за чего на протяжении всего времени, как я пребывала в лесу, меня не покидало чувство, что как минимум одно из них вот-вот обвалится и рухнет прямо на меня. Но, к счастью, этого таки не случилось. Была средина осени и по-нормальному трава и широкие зелёные лужайки уже давно должны были высохнуть и превратиться в сухие пожелтевшие ниточки. С елей и сосен должны были осыпаться ломкие иголки и эфемерные шишки, превращаясь в шелуху. Но Вечнозелёный лес не назывался бы так, если бы в его царские владения была вольна вступить осень или зима. Люди шарахались его так же сильно, как в средневековье шарахались ведьм. Они считали лес проклятым, ведь в абсолютно любое время года он оставался таким же зелёным и непоколебимым, как и прежде. Могущественная хвоя возвышалась почти что до самого неба, она окутывала лес своими пушистыми кронами и погружала его в плотное покрывало тени и мрака. Недаром люди боялись его, недаром считали, что здесь водится нечисть. Потому что она на самом деле здесь была. Я не была глупой, нет. И самоубийцей тоже не была. Я слышала о множестве сказок и легенд, в которых гласилось, что тот, кто однажды переступит невидимую черту и место, разделяющее город и лес, вряд ли вернётся обратно. И этот факт на самом деле пугал меня. Однако любопытство, что таилось внутри меня с самого детства, что разрасталось с каждым днём всё сильнее, как чудовищный пожар, мысль о том, что же такого было в этом лесу, просто не давали мне покоя. Они изо дня в день вертелась в моей голове и докучала, как назойливая муха, словно испытывая меня и каждую нервную клеточку на прочность. Когда я, наконец, решилась пойти в этот лес, я была готова к осуждению и была готова к попыткам отговорить меня, если люди всё-таки прознают о задуманном. А они, вероятнее всего, прознают. Так что остановить меня в тот момент мог разве что танк, но и это не точно. А уговоры каких-то посторонних людей — тем более. Кто-то скажет, что из меня ключом бьёт юношеский максимализм и дурость, кто-то молча покрутит пальцем у виска, а кто-то сострадальчески посмотрит в спину и попытается остановить. Но ни у одного из них ничего не получится, потому что я по жизни была отнюдь не хуже барана — такая же упёртая и настойчивая, — и вполне могла посостязаться с ним, кто был упрямее. Вечнозелёный лес с самого детства манил меня к себе невидимой силой, как мотыльков к себе манит ослепляющий свет. Родители рассказывали, что однажды я даже едва не зашла в него, когда они недоглядели за мной во время прогулки неподалёку. Четырёхлетний ребёнок внезапно исчез с их глаз, а потом оказался на пороге леса — с седыми-седыми волосами, как у старухи, — хотя, по правде говоря, мне они кажутся куда симпатичнее моего родного цвета. Они решили, что я увидела внутри леса нечто ужасное, из-за чего тёмно-каштановые волосы покрылись сединой. Но я не помнила ни детали из того, что вообще происходило в тот день. Даже прогулки с родителями не помнила. Не говоря уже и слова о своём маленьком путешествии в Вечнозелёный лес, если оно на самом деле было тогда. Возможно, всё дело было в том, что тогда я была слишком мала и мой мозг не счёл нужным сохранять воспоминания о том, что тогда происходило. А возможно, были и другие причины, из-за которых я теперь не могла вспомнить того дня. Иногда мне снился сон, в котором я видела этот лес и… каких-то созданий, лица которых я никак не могла вспомнить по пробуждению, будто на мне стояла печать, не позволяющая воспроизвести целостную картинку. Возможно, это были последствия того, что я видела в лесу, и возможно, мне всё-таки удалось побывать там однажды, ещё в детстве. В тот день, когда я потерялась. Во всяком случае, это странное и навязчивое чувство не покидало меня на протяжении всей жизни после случившегося. И сейчас, когда подошва босоножек касалась здешней травы, светло-голубые глаза разглядывали местность, а покрасневший от холода нос вдыхал свежий аромат хвои, всё казалось таким знакомым и родным, будто я на самом деле уже бывала здесь однажды. Правда, когда-то очень давно… Уже вечерело. И без того густой и мрачный лес стал покрываться сумерками. Я подняла голову вверх и невольно застыла на месте, оцепенев, как залитая статуя. Казалось, словно над моей головой зависла чёрная бездонная дыра, без единого просвета. Ни звёзд, ни лучика солнца более видно не было. Меня невольно посетила мысль, что сейчас оттуда вылезет какое-нибудь чудовище и откусит к чертям мне голову.  — Хотела бы я знать, куда мне следует двигаться дальше, — пробормотала я сама себе под нос, нервно сжимая ладонь в кулак. По спине невольно пробежал холодок, когда кожей я ощутила на себе чьё-то дыхание. — Ни черта не вижу, — стараясь не поддаваться панике, я полезла в карман своих джинс, пытаясь выудить оттуда телефон, ведя себя максимально непринуждённо, однако прежде чем я успела это сделать, прямо перед моим носом зависло пару сияющих малахитовых шариков, что могли освещать собой дорогу не хуже любого фонарика. — Что за… От шаров исходило приятное согревающее тепло и мягкий обволакивающий свет. Я неуверенно протянула к ним руку, но те увильнули от моего касания, весело заискрились в воздухе и полетели вперёд, словно заманивая меня следом за собой. И я последовала за ними. Поддавшись таинственному сиянию, я ринулась вперёд. Ноги сами повели меня, а гладкие волосы, укрытые серебром, взвились в воздух от бега. Я слышала каждый свой шаг и каждый вдох и выдох от сбившегося дыхания. Казалось, будто его слышали все жители леса, настолько в нём было тихо. А с наступлением ночи, когда и так немногие птицы легли спать, и подавно. Чем дольше я бежала, тем сильнее мне начинало казаться, что я брожу кругами. Везде одни и те же ели, сосны, иногда пихты. Всё те же смарагдовые дороги и всё тот же туман. Меня невольно посетила мысль, что именно так любопытные людишки и терялись. Бежали за неизвестностью, а потом не могли найти выхода обратно. Возможно, благодаря своему любопытству я тоже окажусь в рядах этих бедолаг. Едва в мою голову успела заскочить эта мысль, не успев даже закрепиться где-нибудь на подкорке мозга, как волшебные шарики, к моему удивлению, таки довели меня — нет, не до белого каления или нервного срыва — до того места, в котором я сегодня определённо ещё не бывала. Здесь было значительно светлее, нежели в остальной части леса. Хвоя не так плотно размещалась друг к другу, на месте поля раскинулось роскошное озеро, в котором — О, чудо! — в отражении было видно потемневшее небо и облака. Около озера размещался небольшой деревянный домик, отёсанный и с тёплым золотистым светом, что падал на траву квадратной тенью. Внутри кто-то шумно возился и тарахтел посудой, а до меня доносился лёгкий шлейф распустившихся розовых бутонов рододендронов, что цвели высокими кустами у самого дома.  — Значит, вы вели меня всё это время именно сюда?.. — едва слышно прошептала я, с трудом веря, что подобное место на самом деле существует. Такое же, как и то, которое я видела в своих снах уже на протяжении многих лет. В округе дома плясали и летали хаотичным образом яркие огни, оставляя за собой длинные искристые хвосты бирюзовых оттенков. У зеркального острова с ровной нефритовой гладью расположился гордый олень, остановившись, дабы хлебнуть немного воды. А на воде распустились белые лотосы, в лепестках которых ютились маленькие-маленькие создания, что теперь с любопытством наблюдали за прибывшей гостьей, — то есть, мной. Я медленно подошла к дому, минуя душистые кусты цветов и дорожку, обрамлённую лесными булыжниками самых разнообразных форм с обеих сторон, в нерешительности останавливаясь перед дверью. Насколько хорошей идеей было стучать в дверь одинокого дома, что стоял у подножья высокой горы посреди леса, из которого никто и никогда не возвращался? Наверное, идея была такая себе, но раз уж ноги и волшебные шарики привели меня сюда, значит, мне как минимум нужно было попытаться узнать, кто живёт в этом доме. Верно? «Конечно, верно. Иначе и быть не может», — ответила я сама себе. Глубоко вдохнув воздух через нос и шумно выдохнув его через рот, я негромко постучала в дверь, однако ответа не последовало. После этого я постучала несколько громче и настойчивее, и уже после этого внутри дома послышалось чьё-то вошканье, шорканье домашних тапочек и недовольное ворчание. В предвкушении я затаила дыхание и прижала руки к груди, чувствуя, как громко бьётся моё сердце. Но кто же знал, что дверь распахнётся так резко? Я рефлекторно отскочила назад, едва не получив ею по лицу, однако перецепившись через ступеньку и запутавшись в собственных ногах, таки упала на землю, морщась от боли и потирая ушибленное место. Когда боль немного поутихла, моё внимание привлекла фигура, что теперь стояла в дверном проёме. Невысокая морщинистая бабуля, на голове заострённый колпак фиалкового цвета, как из сказок, на теле балахонная одежда, как мешок — на удивление, весьма симпатичный мешок, — на ногах милые жёлтые тапочки с пушистым бубончиком, а над верхней губой крупная родинка. Изумрудные глаза сощурились и с ощутимым недовольством окинули меня взглядом.  — Тьху ты! — сплюнула она в сторону. — Щуплая, бледная. Одна кожа, да кости, — бабуля подошла ко мне, присела на корточки и бесцеремонно взяла мои щёки двумя пальцами — ледяными и дряхлыми, — разглядывая лицо. — И на шо ты такая мне сдалась, а? Моих губ коснулась неловкая улыбка, и я не нашлась так сразу, что ответить старушке. С одной стороны — она только что оскорбила меня, а с другой — явно дала понять, что я для неё слишком костлявая, а значит и есть она меня не собирается. Варить в котле, очевидно, тоже, поскольку ни единого котла в доме моему взору так и не представилось, когда я оказалась внутри него. Седовласая весьма быстро взяла инициативу в свои руки, подняла меня с земли, после чего потянула за собой в дом.  — Не слишком ли поздно для визита, деточка? Не боишься, что пронырливый демон, когда ты шла сюда, мог высосать твою душу? — старушка нахмурилась, из-за чего три выразительных морщины на её лбу стали ещё заметнее. — Или Цербер мог принять тебя за изысканный деликатес и сожрать в одно мгновение?  — Зато это было хотя бы быстро… — задумчиво пробормотала я, разглядывая свои босоножки — нежные, кремового цвета, как крем-брюле, — словно ничего интереснее них вокруг меня сейчас не было. Не хотелось слишком привлекать к себе внимание старушки и глазеть на всё, вылупив очи. Должно быть, она была немного не в духе, поскольку я потревожила её покой. — Но поскольку ему таки не удалось полакомиться мной, надеюсь, он нашёл кого-нибудь повкуснее. Боюсь, будь на месте какой-нибудь дички я — он бы подавился костями. Седовласая демонстративно вскинула руки и охнула, будто я сейчас взболтнула какую-то несусветную глупость. Она определённо считала меня как минимум легкомысленной и глупой, совсем не понимающей настоящей опасности этого леса для меня. Как максимум — отчаянной и безумной. Впрочем, раз я смогла добраться сюда живой и невредимой, значит, небольшая горсть удачи у меня таки имелась при себе в кармашке. Не золотая ложка во рту и не рубаха при рождении, но уже что-то.  — Почему ты пришла сюда? — пробормотала старушка. — Как ты вообще смогла дойти до моего дома? Бабушка налила в старый чугунный чайник воды, после чего поставила его на плиту. Огонь на конфорке моментально вспыхнул без чьего-либо вмешательства и выкрутился на максимум, из-за чего вода стала греться значительно быстрее. Мой взгляд волей-неволей с интересом переметнулся на плиту.  — Зелёные огоньки указали мне путь, — задумчиво ответила я, после чего подошла к плите, наконец-то заинтересовавшись чем-то ещё кроме своей обуви. Старая-старая плита, столешница, — прямо, как и их владелица. На крючках висят мешочки с травами, а в пузырьках налиты зелья.  — Болхилд! Килхак! — завопила старушка, а меня невольно передёрнуло из-за её внезапного вопля и непонятных моему слуху слов. Только спустя мгновение до меня дошло, что она произнесла не заклинание на порчу или понос, а имена своей… прислуги? Через приоткрытое окно в дом влетело два сверкающих огонька, которые, судя по всему, и сопровождали меня до самого дома, играя в весёлые догонялки. Давно я так не бегала. Наверное, лет с двенадцати точно, когда ещё гоняла с детьми на площадке.  — И как это понимать? — возмутилась старушка, хватая в руки метлу и замахиваясь им на шары. Колпак, находившийся на её голове, забавно съехал в бок. — На кой чёрт вы привели её сюда?! Мерцающие огоньки ловко стали уворачиваться от попыток неугомонной огреть их метлой. Однако понимая, что долго так продолжаться не может, они отлетели на приличное расстояние от неё, после чего осели на пол. На моих глазах малахитовый свет рассеялся, а сияющие шарики приняли форму маленьких лохматых человечков с короткими ручками, ножками и в клетчатых рубахах.  — Хозяйка! Хозяйка! — закричал первый. — Не серчайте на нас!  — Юная госпожа уже была у нас однажды, мы не могли просто бросить её блуждать по лесу! — отозвался второй, бегая вокруг старушки и прячась в её ногах, прикрываясь бесформенной длинной юбкой.  — Что значит была? Старушка поставила руки по бокам, недоумённо окидывая взглядом сначала домового, а потом меня. Я непричастно стояла в сторонке и молча наблюдала за развернувшейся сценой, мысленно надеясь не попасться под горячую руку.  — То и значит. Входная дверь шумно скрипнула, и в дом вошла стройная девушка: по её плечам струились золотистые волны, по длинным ногам скользило мятное платье, у подола распустившееся павлиньим хвостом. За спиной виднелись сложенные полупрозрачные крылья с голубым отливом. На голове красовалась корона в цвет платья — по центру блестел лазурит. Но что сильнее всего выделялось на фоне всего этого — длинные эльфийские уши, в одном из которых торчало три серьги в ряд в форме небольших колечек.  — Феи уже успели доложить мне о невесте, которую, судя по всему, господин Эниалис и ждал на протяжении долгих четырнадцати лет.  — Невесте?! — мой голос невольно переплёлся с голосом старушки, эхом разнёсшись по дому. Мне показалось, что даже стеклянные стаканы тихо зазвенели друг о друга. В оглушительно громкой тишине, что наступила после нашего возгласа, пронзительно засвистел чайник.  — Она-то? Его невеста? — чертыхнулась седовласая, случайно буцая ногой домового, что спрятался у неё под юбкой, и в спешке выключая огонь, когда вода из чайника уже начала выливаться наружу. — А он не мог выбрать кого попухлее, да порумянее, Селеста? Селеста отрицательно покачала головой, после чего пригладила непослушные волосы домового. На ощупь те были не лучше соломы — жёсткие и ломкие. Чего не скажешь о её волосах. Один их вид громко кричал о том, что они были здоровыми и мягкими, как шелковая шёрстка сибирской кошки.  — Лаланта, это его выбор. И мы не имеем права влиять на него. Старушка в ответ лишь покачала головой, открыла дверцу шкафа и достала оттуда три чашки: красную в белый горошек — как мухомор, зелёную с изображением веточки рябины по центру, и ярко-жёлтую с двумя чёрными котами, что жались друг к другу головами, соединяя вместе хвосты, тем самым создавая форму сердечка. Мой взгляд невольно прилип к чашке с котиками. Пригвоздился, словно важнее неё сейчас больше ничего не было. Даже тот факт, что меня назвали невестой какого-то господина, не заставил отвлечься от неё.  — Когда он придёт? Селеста перевела взгляд на круглые настенные часы.  — Говорил, что с минуты на минуту будет тут. Лаланта шумно вздохнула, после чего достала ещё одну чашку — глиняную, однотонную, — бóльшую по объёму, чем предыдущие.  — Кто такой Эли… Эни… лис? — я попыталась выговорить его имя. Это оказалось весьма непростой задачкой для меня. — Почему вы сказали, что он ждёт меня уже четырнадцать лет? И что я его…простите невеста? Должно быть, эта какая-то ошибка…  — Эниалис, — поправила меня Селеста, после чего присела за стол, жестом указывая, чтобы я разместилась рядом с ней. — Думаю, будет лучше, расскажи он тебе обо всём сам, — задумчиво пробормотала она, оценивающе окидывая меня взглядом с ног до головы. — Скажи мне, твои волосы… В моём рту невольно пересохло.  — Да? Блондинка пристально посмотрела мне в глаза, после чего продолжила:  — Они ведь были такими не всегда, верно? Я медленно кивнула, не в силах выдавить из себя хоть слово. До моей головы с трудом доходило всё, что происходило сейчас в этом доме, а отсутствие нормальных объяснений и непонятные обрывки, которые были понятны кому угодно, но только не мне, вводили меня в откровенное замешательство.  — И стали такими, когда ты была ещё совсем малюткой? Я снова кивнула и шумно выдохнула, чувствуя, как напряжение растекается по всему телу. Гуляет электричеством и замирает в кончиках пальцев, из-за чего те начинают едва ощутимо неметь.  — Значит, никакой ошибки быть не должно. Это точно ты. От её сказанных слов у меня невольно закружилась голова. Не понимаю, о чём она говорит… Лаланта взяла в руки небольшой красный мешочек, что был подвешен над плитой, развязала джутовый шнурочек, после чего насыпала немного чая в заварник и залила его кипятком. Внутри дома моментально распространился необычайный аромат чая, что весьма сильно отдавал пикантными нотками печёного яблока с мёдом. Пока чай заваривался, старушка достала из шкафчика имбирное печенье, залитое глазурью, вытащила его из бумажного пакета, положила в глубокую пиалу и выставила на стол. Когда я увидела в форме кого была сделана выпечка, меня едва не пробрало на смех — дьяволы с рожками в злобной гримасе, милые мордочки котиков и очаровательные крольчата.  — Чур, я пью с жёлтой чашки, — хихикнула я, нарушая тишину, когда бабушка стала разливать чай по чашкам. — С той, что с котиками. Остановившись и со звоном поставив заварник на столешницу, седовласая резко развернулась ко мне, из-за чего я услышала, как что-то тихо хрустнуло в районе её поясницы.  — Ишь какая! — возмутилась она, хватаясь рукой за спину. — С котиками ей подавай!  — Жалко, что ли?  — Эта чашка моя, ясно? Будешь с мухомора пить, — фыркнула та и продолжила разливать чай.  — Как грубо. Несмотря на ворчание старушки, я поняла, что совсем её не боюсь. Начиная ровно с того момента, как увидела её физиономию и перешагнула порог дома. Поняла, что если бы не странные непонятки, чувствовала бы себя здесь так комфортно, как у родной бабушки на летних каникулах. Но даже так, даже с условием, что я мало что понимала из происходящего, мне было здесь хорошо и уютно. Мне нравилась компания Лаланты и Селесты, хотя я всё ещё с трудом верила, что всё, что сейчас происходило — происходило на самом деле.  — Как насчёт того, чтобы выпить чаю на улице? — предложила Селеста, улыбнувшись.  — Ну…  — Если Лаланта успела тебя запугать, будь уверена, в этой части леса ты в абсолютной безопасности. Улыбнувшись, я с благодарностью кивнула, взяла горячую чашку в цвет мухомора в руки, после чего пощеголяла на улицу.  — А печенье, по-твоему, само прилетит тебе в рот? — хмыкнула старушка и деловито сложила на груди руки. — Само испечётся и само же и съестся? Я остановилась и повернулась к ней лицом.  — Возможно, — глупо хихикнув, я вернулась к столу, взяла по паре штук каждого вида печенья, после чего вышла из дома.  — Можно было просто взять пиалу, — услышала я вдогонку, а вслед за этим — звонкий смех Селесты. Когда я вышла, у моих ног вновь заискрились два огонька, вылетевшие с дома следом за мной. Тепло улыбнувшись им, я подошла ближе к озеру, присела на холодный песок и поставила чашку себе на ноги, протягивая ладонь к шарикам.  — Спасибо, что не бросили меня. Огоньки засияли ярче, и в этот раз, в отличие от прошлого, не увильнули от моего прикосновения. Напротив, они прижались к моей ладони, приятно согревая её. У воды было ещё прохладнее, нежели в самом лесу, но была у этого и своя прелесть. Кто бы мог подумать, что моему взору когда-либо предстанет нечто прекрасное? Водная гладь, раскинувшаяся посреди леса и зелёных елей, волшебные существа, что ютились в лотосах и порхали около них, оставляя за собой золотую пыльцу. Яркие звёзды в отражении, которые было видно настолько чётко, что моему восторгу не было предела. Тёплые огоньки, что кружили рядом и согревали меня своим телом. Горячая чашка ароматного чая в руках, что сильно контрастировала с внешним холодом, домашнее имбирное печенье и компания в виде красивейшей девушки, которую я когда-либо видела в своей жизни. Селеста последовала моему примеру и присела около меня на песок. Надкусив пряник и запив его чаем, она удовлетворённо улыбнулась и расслабленно прикрыла глаза.  — Здесь очень красиво, — вдруг прошептала я, окидывая взглядом долину. — Удивительное место.  — Правда? Ты так думаешь? — блондинка взглянула мне в глаза, обаятельно улыбнувшись. — Мы стараемся сохранять это место в своём изначальном виде и поддерживать его, чтобы оно не страдало от рук людей.  — Что ты имеешь в виду?  — Как правило, большинство людей губительно влияют на цветущую флору и, как следствие, на фауну тоже. И на нас — тоже, — выдохнула Селеста, запрокидывая голову к небу. — Думаешь, этот лес просто так считается проклятым?  — Наверняка, он получил это звание не просто так. Обычные леса не называют подобными прозвищами.  — Именно, — кивнула блондинка. — Нужно было хорошо постараться, чтобы заслужить его. И мы постарались. То, что рассказала мне Селеста дальше, заставило меня окоченеть и даже, — не поверите, — на несколько секунд забыть, как дышать.  — Раньше этот лес был открыт для любых посетителей, мы были рады принять новых гостей и даже встретить некоторых из них с распростёртыми объятиями лично. Однако… — девушка замялась, поморщившись, словно кончика её языка коснулось что-то горькое или противное. — Люди боятся того, что ново или неизвестно для них. И если были и такие, как ты, кто мог спокойно болтать с нами, весело проводить время и распивать чаи, то были и те, кто вопреки нашему дружелюбию, кидались в лес с вилами, оружием и огнём. Он неоднократно страдал от пожаров, из-за чего сотни видов волшебных существ, живущих в нём, были забраны неминуемой смертью. Услышав позади себя внезапный шорох, Селеста прервала свой рассказ и резко обернулась, а из-за неосторожного движения случайно задела фарфоровую чашку и пролила свой чай на песок — тот моментально впитался в него, набухая. Выругавшись, она посмотрела на того, кто подкрался к нам сзади. Я обернулась вместе с ней. Это был высокий молодой человек с заострённым носом и выраженными скулами. На его плечах хаотично располагалась густая чёрная шевелюра, на месте привычных ключиц торчали острые кости, а мрачное меховое одеяние шло, начиная от плеч. Если бы не торчащие отростки из ключиц, острые уши, витиеватые рога на макушке и массивные кожаные крылья за спиной, я бы сочла его за обычного человека. Ну, почти обычного… Возможно, немного с криминальным прошлым или настоящим, потому что его черты лица и выразительный шрам на левой щеке невольно заставляли задуматься о его образе жизни.  — Галадриэль, чтоб тебя! Демон весело захохотал, жмуря свои медовые глаза, в которых сверкали озорные искорки. Селеста попыталась несильно стукнуть парня по плечу или груди, но тот ловко уворачивался от её ударов, продолжая смеяться.  — Из-за тебя я пролила свой чай! — обиженно буркнула блондинка, скрещивая руки на груди.  — Какая досада, — без капли жалости улыбнулся Эль, мельком окидывая меня своими кошачьими глазами — с вертикальным зауженным зрачком. Мне показалось, что всего на секунду они сверкнули в темноте тёплым золотым светом. — Кто это? Гостья?  — Многоуважаемая, к тому же, — с важным видом заметила Селеста. На моих щеках появился лёгкий румянец.  — Ты это говоришь почти про каждого живого гостя, которого встречаешь здесь. Я невольно напряглась, услышав фразу про «живого» гостя, выпрямившись, как струночка. Должно быть, они нередко встречали останки любопытных туристов, раз уж отсюда никто так и не возвращался. Если эти останки, конечно, вообще оставались. Возможно, местные жители использовали их по хозяйству, для волшебных зельев или же просто в качестве сувенира, как мы — люди — используем оленьи рога или медвежью шкуру.  — Эта девушка действительно особенная, — почти шепотом добавила зелёноглазая, многозначительно указывая на меня взглядом. Всего на мгновение Галадриэль замолчал, всмотрелся в моё лицо, сощурившись, словно у него были проблемы со зрением, после чего ахнул.  — Неужели, это она? Его искреннее удивление не осталось незамеченным даже для меня. Он сделал пару шагов вперёд, а остановившись прямо около меня, провёл пальцами по моим прямым белоснежным прядям. Однако прежде чем он успел сказать или сделать что-либо ещё, его запястье кто-то грубо перехватил и крепко сжал в своей ладони, не позволяя сдвинуться с места.  — Думаю, с твоей стороны весьма невежественно лапать гостью, имя которой ты ещё даже не спросил, Эль. Голос бархатный и мягкий, но притом, весьма властный, командирский. Этот человек определённо был или жутким собственником или великим диктатором, вне всяких сомнений. Я перевела взгляд на того, кто удерживал руку Галадриэля в своей — на его лице был изображён отчётливый испуг. Едва наши взгляды пересеклись, я замерла на месте, не в силах пошевелиться, хотя никто в этот момент даже не держал меня. Пронзительные глаза-аметисты, обрамлённые чёрными длинными ресницами, словно пронизывали меня насквозь, подобно игле, что нанизывала на нить сквозь себя драгоценный жемчуг. Изящные и нежные черты лица, даже немного женоподобные, сильно противоречили голосу, который только что обращался к демону хозяйским тоном. За его заострённые длинные уши крепилась корона, аналогична той, которую я видела на Селесте. На длинной шее с выразительной ложбинкой висело золотое колье. По спине и пояснице тянулись длинные волосы — такой длины, пожалуй, я не видела ещё никогда прежде, — бледно-голубого оттенка. Тело окутывало элегантное одеяние благородного белого цвета. А за спиной виднелись прозрачные крылья — почти стеклянные на вид, — как у бабочки или стрекозы.  — Прошу прощения, хозяин, — выдохнул Эль, опуская голову.  — Не передо мной. Блондин выпустил из своей хватки руку демона, из-за чего я смогла заметить, что место, которое он держал до этого, сначала побелело, а потом порозовело. Галадриэль сделал шаг назад, после чего склонил передо мной голову, прикладывая к груди ладонь.  — Прошу прощения, милая гостья. Вы весьма сильно подросли за прошедшее время, так что я не сразу признал вас, — Эль сделал паузу, поднял голову, после чего его губ коснулась сахарная улыбка. — Рад снова видеть вас, Ришель. О, Боже! Он тоже знает меня! Похоже, пол-леса знает меня лично, и я одна ни о чём не догадываюсь! Заметив моё замешательство, голубоволосый юноша подошёл ко мне ближе и мягко положил ладонь на мою поясницу.  — Должно быть, тебя сильно напугало такое резкое внимание к себе. Прости. Селеста дёрнула Эля за рукав его одежды, после чего мотнула головой в сторону дома, словно говоря ему не мешать нам и позволить остаться наедине. Закатив глаза, брюнет кивнул, после чего помахав мне рукой и кокетливо улыбнувшись напоследок, скрылся за дверью дома вместе с девушкой.  — Я так полагаю, ты и есть Эниалис? Я окинула парня взглядом и невольно подловила себя на мысли, что так же оценивающе осмотрела его, как и Селеста всего несколькими минутами назад меня.  — Верно.  — Почему все говорят о том, что я твоя невеста? Надеюсь, хотя бы ответишь мне на этот вопрос? — обнадёживающе спросила я, надеясь, что хотя бы он не станет увиливать от вопроса. Ежели о нём и шла речь, и он и является моим потенциальным «женихом», значит, он как минимум должен всё объяснить мне. Логично и доступным языком.  — Обязательно, — кивнул Ал. — Но для начала укройся, — в руках парня внезапно оказался тёплый велюровый плед, которым он заботливо накрыл мои плечи и натянул на руки, чтобы я не замёрзла. — Здесь достаточно холодно, а ты весьма легко одета для данной погоды. Кто вообще одевается в лёгкое платье и босоножки в средине осени?  — Я знала куда иду. Так что если умирать, то умирать красиво, — гордо вздёрнула нос я.  — Дурочка, — беззлобно улыбнулся блондин, касаясь кончика моего покрасневшего носа подушечкой пальца. — Разве это повод теперь рисковать своим здоровьем?  — А разве нет? Неожиданно для меня, рядом с нами послышался тихий кашель, привлекающий к себе внимание. Из-за того, что он оказался рядом так внезапно, я невольно вздрогнула и взглянула на подошедшего. Вернее, на подошедшую.  — Ал, я принесла тебе твой чай, — тепло улыбнулась Селеста, протягивая глиняную чашку в руки Эниалису. — Если будет желание, печенье внутри дома.  — Спасибо. Когда Селеста удалилась, я вытащила из-под пледа руки, в которых по-прежнему находилось пять штук печений. Одно я успела схрумать вместе с недопитым чаем, который сейчас стоял на песке около водной глади — наверняка уже остывший и холодный, — до остальных двух я ещё не успела добраться, а вот три оставшихся были взяты исключительно с расчётом на то, чтобы предложить их Эниалису, когда он всё-таки придёт ко мне.  — Твоя бабушка печёт очень вкусные печенья. Будешь? Я взяла и тебе по штуке, — я протянула парню его долю имбирного печенья, и мне моментально бумерангом вернулась его согревающая улыбка. Я ощутила, как моё сердце невольно пропустило удар. Только сейчас я заметила, что его суровый тон более не применялся ни разу, каким я услышала его впервые при обращении к Галадриэлю.  — Очень мило с твоей стороны. Только вот Лаланта не моя бабушка, просто очень хорошая знакомая, — объяснил Эниалис, принимая мои угощения. — Если её не злить, конечно.  — Кто она? Ведьма?  — Угадала, — Ал вновь одарил меня обворожительной улыбкой, и я ощутила, как по коже побежали мурашки. Они точно были вызваны не холодом. — А что насчёт меня? Есть предположения? Я задумчиво осмотрела Эниалиса с ног до головы, непроизвольно касаясь своего подбородка указательным пальцем.  — М-м-м… Король эльфов?  — Почти.  — Принц?  — Я про расу, а не титул, Ришель, — мягко улыбнулся он, делая глоток чая. — Будешь? — Эниалис показал взглядом на свою чашку, но я в ответ лишь отрицательно покачала головой.  — Демон?.. — более неуверенно предположила я. Я сильно сомневалась, что он был демоном, но была уверена в том, что Галадриэль именно им и был. Один только вид чего стоил.  — Фэйри.  — Ох, как я сразу не догадалась! — изумлённо воскликнула я, хлопнув в ладоши и едва не раскрошив оставшееся в руках печенье. Эниалис весело рассмеялся, после чего поманил меня следом за собой, лукаво улыбаясь. Он остановился почти у самой воды и указал пальцем в сторону лотосов, меж которых ютились маленькие существа в полтора дюйма.  — Видишь, во-о-он тех прелестных созданий размером с палец? Это феи. Они тщательно приглядывают за лесом и сильно помогают нам, несмотря на свои маленькие размеры. Я заинтересовано стала рядом, разглядывая фей. Подобное мне удавалось видеть лишь в своих снах, и даже там они не выглядели столь чудесно, как здесь. Маленькие-маленькие человечки с крыльями, пёстрой кукольной одеждой и пыльцой, что тянется за ними при полёте.  — Они немного стеснительные, но, думаю, вы подружитесь. Я на автомате кивнула, всё ещё не понимая, к чему клонит Эниалис. Я была слишком увлечена феями и волшебной атмосферой этого леса. Хотя, пожалуй, это было и к лучшему, поскольку именно этого расположения он и добивался. Он хотел показать свою обитель с лучшей стороны.  — Ришель… — неуверенно начал Ал, тщательно подбирая слова, которые он хотел сказать мне. — Наверняка, ты не помнишь меня и того, что было между нами раньше. И я не стану винить тебя за это, ведь в этом по большей части заключается именно моя вина.  — Что ты имеешь в виду?  — Ты когда-нибудь вспоминала об этом лесе? — наводящие вопросы, которые безукоризненно вынуждали отвечать на них. — Почему ты вдруг решила прийти сюда? Что тебя побудило? — голос беспокойный, тревожный. Мне кажется, в нём даже проскочила нотка вины.  — Я часто видела этот лес в своих снах, — честно призналась я. — Он периодически снился мне, начиная с того момента, как мне исполнилось четыре или пять лет.  — Ты случайно не терялась в тот период?  — Терялась, — я нервно сглатываю, понимая, о чём дальше пойдёт речь. — В районе этого леса.  — И ты… совершенно ничего не помнишь с того дня?  — Ни фрагмента, — отрицательно качаю головой.  — Прости, — вздыхает Эниалис и прикрывает лицо ладонью. Его чашка и печенье в этот момент зависают в воздухе, из-за чего я невольно теряюсь, чему удивляться больше: его извинению или парящим предметам около него.  — За что?.. За что ты извиняешься? — прошептала я, осторожно касаясь плеча голубоволосого. — В том, что я тогда потерялась, виноват ты?  — Нет, — выдохнул он, беря мою ладонь в свою. Его руки оказались очень тёплыми, в отличие от моих ледышек. — Но я виноват в том, что ты ничего не помнишь с того дня. И мне очень жаль, что ты забыла меня и всех, кого успела повидать тогда. Собираясь с мыслями, Эниалис молчал. Долго и мучительно. Мне не терпелось узнать, что же такого произошло в тот злосчастный день, из-за которого я обрела эти серебряные волосы, из-за которого я стала местной звездой Вечнозелёного леса и из-за которого Эниалис теперь так страдал, не в силах выложить свои объяснения так просто, как бы ему хотелось это.  — Однажды ты потерялась, это было в феврале, — наконец начал он, едва ощутимо сжимая мою ладонь от волнения. — Когда на улице была минусовая температура, сугробы снега по колено и неугомонный ветер, в нашем лесу была лёгкая прохлада, цветущая зелень и упоительные песни птиц. Никакого леденящего ветра и холода. Судя по всему, ты ощутила это, и двинулась прямиком в лес, сбежав от своих родителей. Эниалис прикрыл свои фиалковые глаза, тихо вздыхая.  — Тогда-то мы и встретились с тобой впервые, Ришель. Я был удивлён, что тебе удалось обойти местную охрану и не попасться в их лапы. Это не из простых задач, поверь, ведь наша охрана на то и зовётся охраной, что не пропускает людей, дабы те не смогли навредить нашим владениям, — Ал сделал короткую паузу, окинул моё лицо глазами, после чего улыбнулся мне, невесомо касаясь пальцами моей щеки. — Когда я впервые увидел тебя, обомлел. Я сразу понял, что ты не была местной, но и на простого человека ты с трудом походила.  — Хочешь сказать, я…  — Не уверен… — задумчиво пробормотал Ал, перебивая. — Но ни цербер, ни мантикора, ни демоны не тронули тебя, хотя наверняка и встречали на пути. Нарочь, они направили меня к тебе, заманили, чтобы я пошёл в ту сторону.  — А Галадриэль? Что насчёт него? Он тоже видел меня тогда?  — Он напрямую связан с тем, что мы встретились с тобой так скоро в тот раз, — уст Эниалиса коснулась лёгкая улыбка. — Волшебные существа чётко ощущают, кто перед ним находится: человек, либо кто-то подобный им самим. С тобой не могли определиться, ни демоны, ни эльфы, ни фэйри. Никто. От тебя исходила очень странная энергетика, непохожая ни на человека, ни на магическое существо. Я слушала Эниалиса, не в силах оторваться от него. Мои глаза были прикованы к его лицу и его взгляду, а руки не желали отпускать. Я чувствовала лёгкую головную боль, ведь всё то, что он говорил сейчас, заставляло мой мозг сходить с ума, не в силах сложить полноценную картинку и поверить в происходящее. Но мне не казалось, что он лжёт мне, нет. Наоборот, я верила каждому его слову, будто он глаголил истину из Библии.  — У нас была теория о том, что, возможно, ты являешься дитём полукровкой. Но никто не мог подтвердить этого, так что мы предпочли закрыть эту тему.  — И что потом? Как я снова смогла выйти из леса?  — Думаешь, мы бы оставили тебя блуждать в нём совершенно одну? Крохотную, невинную малютку, которая тянулась ко всему, что видела, и пыталась подружиться даже с тем, от кого отворачивались местные жители? Мы ведь не монстры и не изверги, — Эниалис осторожно провёл кончиками своих ноготков по белоснежным прядям моих волос, после чего приложил их к своим губам, целуя. — Ты весьма быстро подружилась с местными жителями и полюбилась им. Но сильнее всего тебя тянуло неведомой силой именно ко мне. И если это было не предзнаменование судьбы, тогда что?  — Хочешь сказать, что тот факт, что мои мысли почти всё время находились в этом лесу, что сны о нём регулярно посещали меня, и что я всё-таки пришла сюда, был не просто так?  — Не просто так, — кивнул Ал. — Рано или поздно, но ты должна была прийти сюда. Просто обязана, если так было предначертано судьбой. И ты пришла, и потому я теперь могу исполнить наш давний обет. В моём рту невольно пересохло.  — Твои волосы стали такого цвета по моей вине, поскольку тогда ещё я был слишком юн, немного глуп, и не очень-то совладал со своей магией. Ради забавы и чтобы ты не боялась, я превратил тебя в белого единорога, а когда ты вдоволь навеселилась и было время возвращаться к родителям, попытался вернуть обратный лик человека, однако… немного не до конца трансформировал тебя. Так что твои чудесные каштановые волосы превратились в нечто подобное. Твои родители были в ужасе, когда увидели свою дочь «седовласой».  — Но откуда ты знаешь, как они отреагировали на это? Ты был там, вместе с ними?  — Я провёл тебя к выходу из леса лично и… — Эниалис глубоко вдохнул и выдохнул, — стёр память, поскольку ты не должна была помнить того, что происходило внутри леса, раз уж осталась жива. Нашей семьёй было принято решение, что если ты на самом деле моя судьба, значит, ты вновь явишься сюда.  — И поэтому я… ты… Кажется, мой речевой и словарный запас моментально опустились до отметки нуля. Я ощутила, как быстро забилось моё сердце от волнения и стремительно развивающейся гущи событий.  — Да, Ришель… Всё это происходило именно по этим причинам. И именно поэтому я низко склоняю перед тобой голову и надеюсь на то, что однажды ты всё-таки сможешь простить меня. Эниалис выпустил мою ладонь из своей, сделал шаг назад, после чего низко склонился передо мной, извиняясь. Голубые пряди волос спали с его плеч, едва ли не касаясь влажного песка. Я в изумлении застыла на месте, затаив дыхание. Кровь гулко била в висках, а голова кружилась, будто я была на грани обморока. Губы пересохли, из-за чего мне пришлось облизать их.  — Поднимись, Эниалис… — я взялась за его плечи и насильно подняла его, возвращая в исходное положение. — Поднимись, чёрт тебя дери… — на моих ресницах задрожали слёзы, которые мне весьма трудно было обосновать. Будто у них не было причин выступать сейчас. — Что за обет? О каком обете шла речь? Его пронзительные глаза многозначительно посмотрели в мои — бледно-голубые, невзрачные. Он закусил нижнюю губу, после чего практически на одном дыхании проговорил:  — Обет, который мы дали друг другу при нашей первой встрече. Ты спросила, женюсь ли я на тебе, а я дал своё согласие. Пообещал, что женюсь, если ты вновь придёшь ко мне. И кто же знал, что… это не ограничится обычными словами. Я грезил о тебе с того самого дня, как увидел впервые, и ждал, надеясь, что однажды ты всё-таки явишься сюда. Губы Эниалиса дрожали в кривой улыбке.  — Наши законы обязуются выполнять все данные обеты, будь они неладны… Но если ты против и если не захочешь нашего союза, я не стану настаивать. Эниалис мягко провёл большим пальцем по моей нижней губе, из-за чего моё дыхание предательски дрогнуло, а с губ слетел тихий и нервный вздох.  — Раз уж мы подошли к самому животрепещущему вопросу, я, пожалуй, всё-таки спрошу тебя. Ты согласна выйти за меня замуж, Ришель?

***

Яркий свет от окна сильно бьёт по глазам. Я слышу, как резко отдёрнули шторки в разные стороны и открыли окно, впуская в мою комнату утренние лучи солнца и приятный охлаждающий воздух. От резкой смены температуры и прохладного ветра, я невольно поёжилась, после чего открыла глаза, посильнее кутаясь в одеяло.  — Который сейчас час? — нахмурив брови, я попыталась сфокусировать взгляд на настенных часах.  — Самое время, чтобы вставать, — усмехнулся брат, пытаясь стянуть с меня одеяло. — Тебе снова снился тот сон?  — Как ты узнал? Я удивлённо проморгалась, обнимая себя руками, когда Джеффри таки удалось стянуть с меня тёплый плед.  — Ты снова общалась во сне с тем королём эльфов.  — Он не король эльфов, — возразила я, разминая плечи. — Во-первых, он фэйри. А во-вторых, он — король всего леса! В ответ Джеффри лишь покачал головой и откинул навязчивую чёлку назад, что то и дело, лезла ему на глаза. Аккуратно сложив плед квадратом, он бросил его мне обратно на кровать.  — Идём завтракать, королева, — захохотал он, после чего вышел с моей комнаты. «Как легкомысленно, Джеффри. Не воспринимает меня совсем». Фыркнув, я поднялась с кровати. Деревянный паркет под моими ногами тихо скрипнул, а белые пряди копной рассыпались по плечам, когда я принялась разминать тело.  — Если кофе остынет, я греть его тебе не буду! Закатив глаза, я поторопилась выйти из комнаты, мельком окидывая взглядом окно, за которым лежали сугробы снега, красиво переливающиеся под лучами солнца. Преодолев ступеньки и спустившись на первый этаж, я умылась, после чего присоединилась к брату трапезничать. Утреннее кофе согревающе обдало моё горло теплом, а в ноздри ударил морозный запах февральского утра.