* * *
Брандон зашёл в светлицу и увидел Лианну, сидящую за пяльцами. Все руки — до локтя, он слабо представлял, как ей так удалось — были исколоты, но она пока что не сдавалась. — Сестрёнка, что с тобой? Стена растаяла, Иные бредут вместе с зимою? — Я просто тренируюсь. Это как меч, только игла, — закусив напряжённо губу, ответила сестра. — Зачем? — Ты не понимаешь. Ко мне после турнира подошёл принц-глиномес и начал приставать, — в глазах Лианны блеснули слёзы. — Да что со мной не так, если я... если ему я интересна? Я что, настолько мужиковатая?! — она решительно шмыгнула носом. — Ну вот, решила, надо что-то менять, что-то женское в себе развить. Брандон подумал, подошёл, чмокнул сестру в макушку. — Ты только это... без фанатизма. Фанатизм — для семерян, — сказал он ласково. — А с глиномесом я поговорю, какого хрена он смущает чужих невест и женихов, засранец драконий...* * *
— Мой принц, — раздался голос, полузадушенный и немного потусторонний. — Э, то есть, мой король! Отец от злости поперхнулся слюной, когда бранился глиномесом — а никто и не заметил, и тот помер прямо на месте, в ложе. Вот до чего доводит кругозор, как у улитки, вино и дикий огонь! Хотя мать тоже хороша, конечно, могла бы и помочь, а не смотреть во все глаза, как Рейегар пытается спасти репутацию себе и Роберту Баратеону — этому здоровяку с мозгами даже не мухи, а гриба. — Мой король, впустите! Книги, которые Рейегар читал по переписке с дядей Эйемоном категорически не рекомендовали пускать ночные голоса, но книги написаны для низших существ, а не Таргариенов. Не королей, в конце концов. Пускай не коронованных, но королей. — Заходи, — любезно разрешил он (но меч оставил рядом). Не зря оставил. Зашедший был когда-то, при жизни, пожалуй даже хорош собой — читалось благородство в чертах лица, некая грация движений, даже изящество фигуры. Но это было при жизни. Теперь, полугнилой, в зелёных трупных пятнах, с руками, чёрными от застывшей крови и лицом в каких-то синих потёках, он был скорее ужасен, чем красив. — Зачем ты ко мне пришёл? — Рейегар гордился хладнокровием по праву, его голос (почти) не дрогнул. — Я думал, что теперь... басма... моя звезда... позволите... — покойник и говорил как пристало покойникам: невнятно и сумбурно. — Вы ведь любите брюнетов? — наконец осилил тот простое предложение. — Я люблю... живых, — осторожно ответил Рейегар, тянясь к мечу. — Я буду очень живеньким, мой принц! Побег в одних подштанниках покроет его позором, но как знать, сразит ли простой меч нежить? Лучше просто позор, чем позор и смерть — если он верно понял намерения покойника.* * *
— Мой принц, что вы сказали? — Серсея ощутила, как сладко замирает её сердце. — Голова дракона? — Да. Только ты сможешь мне помочь. Спасти весь мир, Серсея! Не просто лечь в постель, предавшись голой страсти, нет, в этом есть высокое предназначение. Я сыграю тебе свой последний шедевр — "Песнь льда и пламени" — и ты поймёшь... — Я уже готова! Конечно, у неё был Джейме, но Джейме не был ни драконом, ни королём. Дорнийку можно будет по-тихому убрать, детей... с детьми всегда найдётся, что сделать. Опять же, пусть они не близнецы, а брат с дорнийкой близок, и старшая девчонка у неё — смуглянка без капли благородства в лице. А сын... безумный король не пропускал ни единой юбки, в конце концов. Да, с детьми проблем не будет. И их дракон однажды воспарит... а Джейме будет рядом, и к дракону присоединятся львятки, много львяток. Её матка ждала и пела, желая семени её любимых. — Это тяжёлый труд, — предупредил наивный принц. И потом, какая женщина не хочет записать в свои победы спасение души отчаянного глиномеса? Он ведь, всем известно, любил мужчин-брюнетов, но она — красавица-блондинка — смогла его заставить перебороть порок!* * *
Восстание 285 года вошло в историю как Вторая война Святого Воинства. Утомлённые противоестественными пороками короля и его жены, предававшихся страсти с мужчинами, женщинами и, вероятно, зверями в безумном стремлении зачать и родить дракона, септоны воззвали к народу, а народ воззвал к праведным королевам Рейлле и Элии, остававшимся островом благочестия и святости в вертепе разврата. Доблестные королевы прислушались к своему народу, но предложили отдать дела войны в руки более приспособленного к тому мужчины, каковым обе сочли своего кузена Роберта Баратеона, доблестного и достойного юношу, не замеченного ни в чём дурном и недавно женившегося на девице Лианне Старк. ... Великий Совет 287 года оказался в трудной ситуации, вынужденный выбирать между детьми трёх и десяти лет, когда Роберт Баратеон публично поклялся, что скорее позволит отрезать себе мужские органы и посвятить в септоны, чем сядет на Железный Трон. ... Регентство праведной королевы Элии и первые годы правления Визериса III Благочестивого и его супруги Рейенис было последним островком мирного времени перед Долгой Ночью, и запомнилось всем как период расцвета благочестия, семиугодного искусства и формированием связей между всеми королевствами, кроме Железных Островов, восстание которых быстро и решительно подавил гранд-лорд Баратеон ...