12. Jo Blankenburg – Villanelle
Я быстро оделась, на всякий случай взяла выключенный телефон и вышла на улицу, где заметно похолодало. Ноябрь всё-таки. Я застегнула пальто и осмотрелась по сторонам. Во многих окнах домов, которые меня окружали, горели огни. На мгновение всё забылось. Я, не отрываясь, смотрела то в одно окно, то в другое. И почему-то только сейчас мне пришло осознание, что за каждым из них кроется своя неповторимая, уникальная, особенная история. Я обернулась и посмотрела на своё окно. А что кроется за ним? Из раздумий меня вырвал сильный ветер, который пронизывал до костей даже через тёплую одежду. Я от чего-то спеша направилась туда, куда меня вела моя голова – Екатерининский парк. Это место повидало многое, и повидало разную меня. Когда мне было хорошо, я отправлялась туда. Когда мне было плохо, я отправлялась туда. Когда была счастлива, я отправлялась туда. Когда разочаровывалась в профессии музыканта и консерватории, я отправлялась туда. Когда хотела отчислиться, я отправлялась туда. Все дороги вели в Екатерининский парк. Я подошла к остановке и села на скамью в ожидании транспорта. Дорожки от слёз немного высохли, но спокойнее не стало. Знала, что выплеснула далеко не всё. Через несколько минут я уже сидела в автобусе, сжавшись от холода и от внутреннего беспокойства. Мне так хотелось окунуться в объятия. В объятия Антона. Утонуть в них без капли сомнения, без надежды на спасение, потому что они – то самое спасение. Но кажется, что для спасения уже поздно. Я потратила всё время, которое у меня было, и так и не решилась, не осмелилась, не смогла. Поймёт ли меня Антон после всего этого, после моей исповеди? Мне бы хотелось верить в это, но… В автобусе я успеваю заснуть и пропустить остановку. Покинув транспорт, я застыла на месте, чувствуя, что вот-вот расплачусь посреди улицы. Сквозь слёзы мне удалось разглядеть «М» и направиться туда, чтобы сесть на метро. И вот я стою на платформе, ожидая свой поезд и провожая взглядом поезд на противоположной стороне. - Вам плохо? – я не сразу понимаю, что обращаются ко мне, медленно перевожу взгляд на мужчину лет шестидесяти, перекладывающего портфель из одной руки в другую. Этот вопрос напомнил мне о фильме «Москва слезам не верит». Когда главная героиня, подавленная и разочарованная, покидает женатого любовника и едет в лифте с мужчиной, вероятно, живущем в этом же доме, тот, замечая героиню, спрашивает «Вам плохо?», а в ответ получает «Да, мне плохо». - Нет, - губы дрогнули в неправдоподобной улыбке, а глаза начали вновь наполняться слезами. – Ну, разве что самую малость.***
- Станция «Достоевская». This is ‘Dostoevskaya’. Я выхожу из метро и прямиком направляюсь к парку. Там было не так много людей – всё-таки уже вечер, да и погода не располагает к прогулкам. Но мне это было сейчас крайне необходимо. Я медленно зашагала по дорожке, проложенной плиткой. Щёки резали подающие словно град слёзы. Всхлипывая, я обнимала себя, дабы хоть как-то защититься от ледяного ветра, и медленно смотрела по сторонам – на мерцающие огни, на мелькающих в дали людей, на голые деревья, которые, казалось, вот-вот замёрзнут навеки. Я обдумывала. Обдумывала всё, что только можно – все свои отношения; день, когда мне сделали предложение; день, когда я была счастлива; день, когда я пришла на ту встречу в кафе; день после гала-концерта, который я провела с утра до вечера в консерватории; день, который я не смогла потратить на эмоции, на то, чтобы быть сломленной, подавленной, в отчаянии. У меня ведь не было даже возможности всё это прожить, выпустить слёзы, ненависть, злость. После конкурса и гала-концерта, на котором я оказалась зрителем, мне пришлось вернуться в прежний ритм. Под «прежним ритмом» я имею в виду бесконечные часы игры за инструментом, подготовка к сессии, посещение пар. Так и проходил день за днём. Конечно, я иногда позволяла себе поплакать вечерами дома. Изредка, плакала в консерватории – только в тех случая, когда не могла сдерживаться и когда была одна в классе. Разумеется, об этой всей истории я позднее рассказала Лере, а потом и родителям. Но это всё было так сухо, будто я читала лекцию студентам. Спустя месяц после разрыва помолвки я попыталась найти новые отношения. Нашла ли их? Да. Долго ли они продлились? Месяц. Я пыталась хоть как-то отвлечься таким способом, но ничего толкового из этого не получалось. Прошло время: недели, месяцы, годы. Мне посчастливилось встретить Антона. С первого дня нашей встречи я всё думала, к чему это приведёт. Что будет на этот раз? Будет больнее? Знаю, что уже давно нужно было рассказать про это Антону, сказать, что я боюсь. Боюсь, что с ним закончится всё так же, хотя я даже понятия не имею, какие у него намерения. Я села на скамью, запрокидывая голову назад. Перед глазами распростёрлась чернота ноябрьского, вечернего неба. Я ни на секунду не отводила взгляд, будто в этой темноте крылся какая-то тайна, что-то запретное, что манило всё больше и больше, всё дальше и дальше. Посидев ещё несколько минут, я встала со скамьи и направилась к пруду. Там никого не было, я решила подойти ближе к воде. Теперь смотрела на небесную черноту через гладь, на которой время от времени была заметна рябь, созданная ветром. Неожиданно позади себя я уловила звук медленно приближающихся шагов. Обернулась. Антон. На глаза вновь начали наворачиваться слёзы. Мы молчали пару секунд. Антон протянул в мою сторону обе руки, чтобы заключить меня в объятия. Секунда колебания, и я бросаюсь в объятия, по которым так тосковала. Антон крепко меня охватывает, я ещё крепче охватываю его в ответ. - Я никогда не позволю себе поступить так с тобой, моя драгоценная пианистка, - такой тихий и успокаивающий голос. От этих слов слёзы, которые я каким-то чудом сдерживала, вновь пустились по щекам. Прижимаюсь сильнее к груди Антона. Собравшись с силами, всё же решаюсь заговорить. - Как ты нашёл меня? – говорю еле слышно. - Тебя не было дома, на учёбе. Я вспомнил, что этот парк – твоё любимое место. И ты оказалась здесь. Я немного отстраняюсь от мужчины и заглядываю в его изумрудные глаза, такие очаровательные, искренние, невероятные. - Прости… - Женя, - Антон, легко касаясь, большим пальцем вытирает слёзы, а затем невесомо целует в лоб. – Тебе не за что извиняться. Здесь нет твоей вины. Я даже не представляю, как тебе было тяжело, но я хочу тебе помочь с твоего позволения. Я готов пройти через всё, что угодно, вместе с тобой. - Спасибо, Антон, - я снова зарываюсь в его объятия. - Тебе нужно отдохнуть. Поехали ко мне? Закажем еду, найдём хороший фильм, попьём чай, - я киваю в ответ, и мы направляемся к выходу из парка. В машине я, наконец, решаюсь на разговор. Я рассказываю медленно, иногда с огромными паузами, изредка смотрю на Антона, который несмотря на то, что следит за дорогой, внимательно меня слушает. За ужином я заканчиваю повествование. Полегчало. Той реакции Антона, которой я боялась, не было. Наоборот, это была невероятная поддержка, начавшая размывать барьер, которая я собственноручно выстроила между собой и Антоном. Разумеется, барьер ещё стоит, но уже не так крепко, как прежде. - Что будем смотреть? – мы с Антоном усаживаемся напротив телевизора. В ответ я просто пожимаю плечами. – Я помню, что ты любишь советские фильмы. Предлагаю посмотреть советскую комедию, - мужчина поворачивается ко мне и мягко улыбается. – Как Вы смотрите на это, Евгения Михайловна? - Я смотрю на это положительно, Антон Андреевич, - я улыбаюсь слабо, но искренне, не притворяясь и не пытаясь что-то скрыть за этой улыбкой. - Отлично, - Антон потирает руки и принимается за поиск подходящего фильма. В итоге, выбор пал на «Неподдающихся», лёгкую и интересную комедию. Как бы я не любила этот фильм, во второй его половине меня начало клонить в сон. Было решено досмотреть фильм в другой раз и лечь спать. - Сейчас я всё подготовлю и постелю постель. А, и полотенце достану чистое. Секунду. Вот. - Спасибо, - я взяла полотенце и отправилась в ванную – нужно было смыть с себя сегодняшний день. После водных процедур я вернулась в комнату и села на диван. Антон был на кухне. Сон постепенно тянул меня к подушке, поэтому я решила лечь. - Не спишь? – в дверном проёме показался Антон. Я помотала головой. Он подошёл ближе и сел на пол рядом с диваном. – Как себя чувствуешь? - Уже лучше. - Отдыхай. Если что-то понадобится, обязательно говори. Я буду в комнате напротив. Спокойной ночи, - мужчина поцеловал в лоб, встал на ноги и направился к дверному приёму. - Антон. - Да, Жень? - Не уходи, пожалуйста, - я не вижу, но чувствую, как он мягко улыбается. - Я здесь, всегда рядом, - он садится на диван и легонько поглаживает мои волосы, от чего я моментально проваливаюсь в сон.