Моя любимая тональность

      - Евгения, возьмите Ваши ноты. Берем, значит, испанскую рапсодию, – со мной говорил мужчина преклонного возраста, мой преподаватель по специальности. Он протянул мне новые ноты, которые в ближайшие сроки я должна была выучить от сих до сих. Как говорит Алексей Олегович: «Музыкант знает ноты как Отче наш». – Я сделал там несколько пометок – посмотрите обязательно. Остальные произведения мы трогать не будем. Во вторник жду Вас. И поработайте еще над сонатой Бетховена - в начале темп хороший, но через несколько тактов Вы почему-то замедляетесь, потом снова нормальный темп.       - Да, Алексей Олегович, я поняла. До свидания! – я забрала несчастные ноты и поскорее удалилась из аудитории. Настроение упало ниже плинтуса. Ближайшие дни меня ждет только одно – долбанная рапсодия Ференца Листа. Не то чтобы я не люблю этого композитора, но сейчас разучивать его произведение кажется какой-то пыткой. В любом случае выбора у меня особо нет. Говорят – делай. Не хочешь – свободен.       - Женя! - из конца коридора послышался звонкий женский голос, который я не слышала из-за своих мыслей. – Женя! – ко мне подбежала девушка. Это была Лера. Мы с ней познакомились еще на первом курсе: я разыгрывалась на пианино перед экзаменом в коридоре, Лера тоже репетировала где-то неподалеку. В консерваториях это обычное дело – репетировать где угодно, но только не в классах, которых постоянно не хватает. Так вот, сижу, играю, подходит ко мне эта особа и спрашивает нет ли у меня канифоли. Разумеется у меня ее не было, так как канифоль предназначена для натирания волоса смычка, а я смычок даже ни разу не держала.       - Канифоль? Нет. Я не пользуюсь смычком, – я смотрю на девушку непонимающе, ведь я вроде сижу за пианино, и рядом со мной нет инструментов, для которых нужен смычок.       - Извините…да, конечно, – она жутко нервничает. Но оно и не мудрено – первая сессия все-таки. – У меня от волнения уже мозг не работает.       - Ничего страшного, я Вас прекрасно понимаю. У самой руки трясутся так, будто я никогда не играла на фортепиано, – я нервно засмеялась в попытках снизить градус неловкости. – Могу я чем-то другим помочь?       -  Не могли бы Вы мне помочь с поиском канифоли? Конечно же, если я Вас не отвлекаю, - просьба прозвучала немного странно, но и отказывать было неудобно.       - Нет, все в порядке. Мне нужно немного передохнуть, иначе мой мозг просто поплывет от такой нагрузки, – я взяла свои ноты и освободила инструмент. – Я, кстати, Женя, - робко сказала я. Уверена, что со стороны наш диалог выглядит довольно забавно, из какого-нибудь глупого ситкома. Скрипачка просит пианистку отыскать канифоль для смычка. Звучит, как начало анекдота. На самом деле в стрессовой ситуации может и не такое произойти. Бывали случаи, когда студенты теряли свои инструменты перед экзаменами. Вообще в консерватории всегда что-то забавное, неловкое происходит. Да и не только в консерватории.       - Лера, – легко улыбаясь, она так же робко протянула руку в знак нашего знакомства.       - Так, Евгения. Вид у Вас не самый…веселый. Что случилось? – подруга была не менее обеспокоена, чем я. Когда меня что-то злит или расстраивает, я моментально меняюсь в лице. Это видно невооруженным глазом.       - Давай выйдем.       В Москве наконец хорошая погода. Еще вчера лил дождь, и город начинал превращаться в Венецию. На улице, как и всегда, много людей. У каждого своя жизнь, дела и заботы. Внутри каждого из них идет своя борьба, о которой никто не знает и даже не догадывается. Мне всегда интересно просто наблюдать за людьми: любопытно видеть их обычными, настоящими, эмоциональными. Это завораживает. Вот и сейчас, глядя на случайных прохожих, студентов, преподавателей, я застыла, пытаясь просто уловить взглядом лица, которые, возможно, я больше никогда не увижу.       - Женя, давай рассказывай, - Лера помахала рукой перед моими глазами, чтобы я переключила свое внимание на нее.       - Яковлев поменял мне произведение, - я замолчала, наблюдая за реакцией подруги.       - То есть как это поменял произведение?       Я глубоко вздохнула, внутри меня так и распирала злость. Да, я знала, куда поступала, на что шла, для чего готовилась. Кто сказал, что будет просто? Кто сказал, что все будет идти, как по маслу? Всегда нужно быть готовым к любой конфузной ситуации, любому казусу. Я все это отлично понимаю. Тем не менее, подобные случаи немного выбивают меня из колеи.       - Захожу, значит, в аудиторию, играю Бетховена. Играла не без помарок, но он сегодня в настроении, поэтому все прошло спокойно. Готовлюсь исполнять Дебюсси. А он говорит: "Евгения, давайте-ка мы заменим Вам Дебюсси. Что-то он не звучит. Возьмем Листа и его испанскую рапсодию», - я сделала паузу, выжидая сама не зная чего.       - Он поменял произведение за полтора месяца до экзамена? Так просто? По-моему, это как-то слишком.       - Почему он меня так не переносит? – пока мы стояли подле «храма» музыки, на улице поднялся ветер, но все еще было тепло.       - Ну, тут явно дело не в тебе. 5 курс много подобного рассказывал про Яковлева.       - Что ж, здравствуй, горящая задница, – я пролистала ноты и убрала в сумку, чтобы их не вырвало ветром из моих рук.       - Не парься, ты и не такое переживала. Вспомни четвертую сессию. Там была такая жуть…       - О, нет. Даже не напоминай. До сих пор не понимаю, как я после всего, что было, не вылетела из консы.       Под конец второго курса (а это как раз таки и было начало четвертой сессии) нам устраивали такие пытки, что сам Сатана бы охренел от такого. Много домашнего задания, огромные конспекты, куча билетов, объемные произведения. Все на нервах – преподаватели, студенты.       Одним днем пришла сдавать зачет по музыкальной психологии и педагогике. Из-за своей невнимательности я не записала один конспект. Вы бы только видели, какую мне устроили промывку мозгов. Единственное, что меня спасло в той ситуации – моя подготовка (на которую, к слову, я потратила больше месяца). Конечно, мне поставили «4», но для этого пришлось ответить на многочисленные вопросы преподавателя. Однако на этом адские пытки не закончились. Из-за горящих сроков у меня сдавали нервы, поэтому на экзамене по специальности я сделала несколько помарок. Разумеется, комиссия сделала на этот счет замечания, но довольно в мягкой форме. А вот от моего преподавателя фортепиано мне прилетело знатно. Я уже собиралась отчисляться по собственному. Благо я не погорячилась с таким опрометчивым решением и перешла на третий курс.       - Так, предлагаю отвлечься немного и прогуляться по парку. Ты как, Жень?       Идти куда-то не хотелось, но и ехать домой, разучивать ноты – такое себе занятие на вечер.       - Может в другой раз?       - Жень, нам нужно абстрагироваться немного от учебы, тебе особенно, - подруга немного потрясла меня за плечи. Ее лица почти не было видно из-за длинных вьющихся волос, которые развивал ветер.       - Лера, мне сейчас не...       - Евгения Михайловна, отставить споры. Подруга, я знаю, что ты ответственный человек, и будешь сидеть днями и ночами разучивать рапсодию, но нужно давать мозгу и телу отдыхать.       Я устало вздохнула. Прогулка на свежем воздухе мне точно не помешает. Нужно дать себе расслабиться. Впереди меня ждут еще те адские денёчки.       - Только давай не долго, Лер.       - Вот и хорошо!         - Я еще помню, как на музыкальной литературе нам включили документалку про Моцарта. Там была такая фоновая музыка напряженная, как в ужастиках, и что-то рассказывали про мозг композитора. Но нам понравилось, - Лера звонко рассмеялась. Что может быть веселее, чем забавные истории с музыкальной школы.       - Я бы такое с удовольствием посмотрела, - подруга все продолжала хохотать.       - Ох, Валерия…Такое упустили, - я засмеялась еще громче. На улице уже ощутимо похолодало, только разговоры и смех помогали нам согреться.       - Кстати, ты помнишь название этого фильма?       - Неа…       - Жаль, очень жаль. Я могла бы отлично провести вечер за просмотром ужастика про Моцарта, - Лера отпила уже остывший кофе. – А мы с ребятами любили играть в прятки между уроками. И вот я как-то забежала в учительский туалет, чтобы спрятаться. Ясное дело – ученикам туда нельзя. Стою, жду пока меня найдут; заходит туда наша директриса. Я думаю, так нужно спрятаться в кабинку, пережду там. А она начинает говорить по телефону. Разговаривает долго, я уже устала ждать. Ну, в итоге притворилась, что мне стало плохо и пришлось забежать в этот туалет. Но кстати, она мне ничего не сказала. Максимально тупая ситуация, - Лера усмехнулась.       - Зато есть, что вспомнить, - я сделала большую паузу. - Как думаешь все то, что мы делаем стоит того? – с наступлением вечера меня начинает переть на всякие подобные разговоры.       - Определенно. Ты же не думаешь насчет отчисления?       В воздухе вновь повисла пауза. Конечно, я думала об отчислении. Но я себя знаю – не смогу жить без этой атмосферы в консерватории, без музыки.       - Женя, послушай. Ты профи в своем деле. От твоей игры на фортепиано меня просто уносит в другие пространства. К тому же, тебя как одну из лучших пианисток, приглашают на различные выступления. Поверь, плохих музыкантов не приглашают на такие мероприятия, да и вообще их не держат в консерватории.       - Тут ты права, - я чуть поежилась от холода. Погода снова испортилась. Но я продолжаю ждать нормальную: теплую майскую. Когда на улице такая погода – на душе становится легче, даже произведения учатся проще. – Может по домам? Хочу сегодня выучить немного произведение. Во вторник уже, скорее всего, буду отыгрывать полностью.       - Окей. Кстати, тебе скинуть конспекты по современке?       - Ага. Надо до зачета успеть переписать. Лер, идешь завтра на пару?       - Да. Говорят, она потом за пропуски предъявляет, не буду так рисковать.       Я попрощалась с подругой и пошла на остановку. Было около восьми вечера, дул жуткий холодный ветер – все-таки нужно было брать с собой пальто, а не выходить из дома в легком пиджаке, такой же легкой блузке и в тонких брюках. Вокруг было все так же много людей, кто-то спешил домой, где тепло и уютно. Я жила одна, к сожалению или к счастью. Квартира, где я обитала, досталась по наследству маме. И вот когда я поступила в консу, стала жить здесь. Родители купили мне пианино, чтобы было на чем учить произведения. И вот уже почти четыре года я в Москве, учусь в одной из лучших консерваторий страны. По правде говоря, я безумно ценю свою любовь к музыке, к этому прекрасному и восхитительному искусству. Знаете, иногда люди задают вопрос «Если бы не музыкант, то кто?». У меня никогда нет ответа. Несмотря на все трудности, с которыми сталкиваются студенты в консерваториях и муз.колледжах, мы не можем так просто, в один миг разлюбить музыку, свой инструмент. По крайней мере, я так не могу.       На остановке было много людей, подъезжающий транспорт был переполнен, люди еле-еле помещались во внутрь. Я стала ждать свой автобус. В голове пыталась выстроить расписание на ближайшие дни, как буду разучивать рапсодию Листа, сколько времени уделю на остальные экзаменационные произведения. Повернув голову направо, я увидела на рекламном стенде остановки афишу шоу «Импровизация. Истории» с несколькими датами.       «Почему все так фанатеют от шоу и этих ребят? Да, они смешные, мастера своего дела. Но что в них особенного? Нет, я, конечно, время о времени смотрю «Импровизацию» на ТНТ, но этот фанатизм вокруг них мне никак не понять».       А вот и автобус. Я села в транспорт и достала ноты, чтобы просмотреть пометки Алексея Олеговича и сделать свои.