Моментом скованные

      Всю жизнь они жили в саду. Кто их сюда посадил, с какой целью — неизвестно. Начиная с детства и заканчивая двадцатилетием старшего брата, всегда вместе, всегда в одном и том же месте, только втроём. И это их последний день. Завтра ночью расцветут ещё три цветка — Орхидея, Колокольчик и Лилия. Не Лотос. Лилия. Лили.       Братья сидели в тени большого дерева, которое макушкой касалось прозрачного купола цветника. Из книжек они узнали, что лепестки таких цветов, как клематис, ипомеи, кариоптериса и ещё нескольких других, — голубые. И небо то же голубое. Они узнали, что все цвета, которые обитают в саду вместе с ними, составляют радугу. Природное явление, недосягаемое в их цветник. Но очень красивое. Всем троим оно понравилось. Особенно младшей девочке из их небольшой семьи.       Ран, укутанный в теплоё одеяло, прильнув спиной к толстой коре дерева, слушал монотонное чтение младшего брата. Иногда он посматривал на сестру, которая возилась в прилегающем к оранжерее домике. В нём не было окон, только дверь. Только стеллажи с книгами, удобные диваны, кресла и одна большая кровать. Ран мог проспать на ней хоть целый день! В нём чудесным образом для них троих появлялась еда и нужные бытовые принадлежности. Рен любила нежиться в ванне, наслаждаясь цветочными запахами, которые кто-то смог поместить в мыло и шампунь. Риндо мог часами не выходить из самой дальней комнаты, служившей ему спортивным залом. И ещё в домике была маленькая очаровательная кухня.       Рен вышла с огромным подносом, и Риндо закрыл книгу. Девушка поставила его на маленький деревянный крашеный столик, вокруг которого сидели братья. Ран с улыбкой проследил за лёгкими движениями сестры. На подносе аппетитно красовались тарелки с мясом, несколькими салатами, кувшинами со сладкими напитками и даже вином, столовые приборы. Несколько минут назад Риндо притащил самодельные чашки из длинных и широких листьев.       — Я бы приготовила ещё что-нибудь, но в погребе больше ничего не оказалось, — с тенью грусти сказала сестра, взглянув на еду.       — Думаю, нам вполне и этого хватит, — Риндо ободряюще улыбнулся сестре, взял тарелку и вилку и начал накладывать жареные крылышки.       — Да, Лили, — Ран высунул руку из-под кокона одеяла и притянул сестру к себе ближе. — Нам и этого вполне хватит. Давайте хорошенько поедим.       Рен кивнула, наложила побольше еды сначала старшему брату, потом себе. В молчании все принялись за последний ужин, каждый думая о чём-то своём. Риндо, по примеру сестры, притиснулся к брату. Тот заботливо накинул край одеяло ему на плечо. Рин довольно улыбнулся уголком губы. Рен не сдержала своей улыбки, а Ран просто был счастлив. В такой день они близко друг к другу. Как ни в один другой. Отъев из своей тарелки, Рен положила вилку на столик и потянулась к кувшину с вином.       — Куда? — вдруг раздался голос старшего брата.       — Ран, сегодня же можно, — надув губки, сказала Рен и подняла на Рана глаза.       — Тебе семнадцать, ты ещё маленькая для креплёного вина, — строгий взрослый, а может быть, привычная забота к младшим членам семьи взыграла в старшем брате.       — Вот именно, что мне уже семнадцать! Риндо вообще его впервые попробовал в шестнадцать! — девушка перевела глаза на Риндо, который подавился напитком.       — Я тогда просто не доглядел, — спокойно, с нотками строгости ответил Ран и отправил в рот салат.       — Но… — начала было Рен.       — Смирись, Лили, — тут заговорил Риндо, — тебе всё равно его не переубедить, — хмыкнул брат. — Возьми лучше молоко.       Рен не сразу, но последовала совету брата. Ран удовлетворённо кивнул и провёл рукой по шёлковым волосам сестры. Девушка расслабилась. Обижаться долго она не могла, а из-за вина так и подавно. Рен доела, поставила пустую тарелку на столик и обняла обоих братьев.       — Больше не хочешь? — спросил Риндо. Рука с пустой вилкой зависла в воздухе.       Рен без слов покачала головой. Она с улыбкой взглянула на брата, заправила прядь за ухо и закрыла глаза. Осталось ведь совсем ничего, верно? Девушка опустила голову на грудь Рана и положила руку Риндо на колено.       — Ужин был просто волшебным, — тихо, подобно ласковому шелесту ветра, приятному звуку для сердца сказал Ран.       — Согласен, — поддержал Риндо.       Рен улыбнулась шире.       Когда все поели, Лили отнесла столик, поднос и всё, что на них стояло, в домик. Она тщательно помыла посуду и расставила по своим местам. Лилия вышла из маленькой хижины и закрыла за собой дверь.       Понеслась к братьям.       Лилия и Колокольчик прижались к теплой Орхидее, которая раскинула на них руки, словно лозы, прижала ближе к себе. Надвигался вечер, который вскоре обратился в ночь. Два брата и их сестра сидели вместе под деревом, и только у одного члена семьи глаза смотрели на родных. Остальные готовились ко сну.       Когда Рану было тринадцать, Риндо двенадцать, а Рен всего лишь десять лет, на столике в маленькой библиотеке некто оставил записку. «На двадцатый день рождения самого старшего из семьи Хайтани ваша жизнь закончится и начнётся другая. Когда цветы в оранжерее наберут силу, ваши силы угаснут. Проживите оставшиеся дни вместе, в человеческом теле, а потом обратитесь в цветы. В Орхидею. В колокольчик. В Лилию. Это будут новые цветы в оранжерее. Купол над вами раскроется, и вы обретёте свободу».       Зажглись звёзды. Ран в последний раз взглянул на небо, задержал на нём взгляд и после любовно посмотрел на своих маленьких братика и сестричку и каждого из них поцеловал в макушку.       — Спокойной ночи, мои малыши, — сказал Ран и закрыл глаза.       В первую минуту нового дня, освещённого луной, под старым деревом появилось три цветка. Орхидея. Колокольчик. Лилия. Рядышком друг с другом. Тысячи цветов в бывшем цветнике обрели новую силу, зацвели ещё краше и ярче. Сверчки на полянке застрекотали новую песню.