Копи богини Кали

      Меня посадят.       — У тебя все нормально?       — Это вас в армии учат замки вскрывать? — Собственный вопрос я услышала словно со стороны.       — Никогда не знаешь, какие навыки могут оказаться полезными, — нехотя признал Киллиан.       Точно, посадят. Сейчас окажется, что сработала сигнализация, и через несколько минут сюда примчится индийская полиция. Киллиан-то хоть бегает быстро, в отличие от меня.       — Давай-ка ты присядешь, — неуверенно протянул Киллиан и завел меня внутрь, после чего кое-как усадил на кровать. На чью-то чужую кровать.       Ну все. Так и вижу, как Киллиан перемахнет через забор, а меня скрутят посреди города и отправят в тюрьму, как злостную преступницу, а потом…       Киллиан несколько раз провел ладонью вверх-вниз у моего лица, пытаясь добиться хоть какой-то адекватной реакции.       — Так. Ладно. Во-первых, на, выпей. — Он всучил мне бутылку с минералкой, которую я как в тумане поднесла ко рту. — Во-вторых, в этом доме никто не живет. В-третьих, дом такой же бедный, как и район, значит, интереса ни для кого не представляет. И в-четвертых, он в любом случае сдается в аренду.       — Сдается? — переспросила я, только в этот момент заметив, что, оказывается, залпом осушила полбутылки.       — Именно. Там на двери надпись. Даже на английском. Видать, надеются привлечь случайно забредших туристов.       — И ты поэтому выбрал именно этот дом?       — Разумеется.       — Но мы ведь все равно…       — Оставим щедрую плату за ночь и даже накинем сверху за вскрытый замок.       Ладно, может быть, меня не посадят. В крайнем случае можно будет настаивать на том, что мы хотели снять жилье, а дверь по какой-то причине оказалась открыта. Звучит нелепо, но других вариантов у меня не имелось.       Над Хайдарабадом сгущались сумерки, потому Киллиан включил свет. Я, немного придя в себя, впервые осмотрела тесные апартаменты — всего одна комната, маленькая кухня с настольной газовой плитой и небольшой закуток, который наверняка являлся ванной. Дом казался мало обжитым, но вполне пригодным, чтобы остаться там меньше, чем на сутки.       — Советую принять душ и снять мокрую одежду.       С этими словами Киллиан бросил рюкзак на пол и уселся в кресло, с тихим стоном облегчения стянув приобретенные по совету Амрита новые кроссовки. Я обратила внимание, что, судя по мозолям на щиколотках, те все же порядком натерли. Мне стало неловко — я ведь заставила его тащиться пешком в неудобной обуви столько времени! С другой стороны, ему стоило просто об этом сказать. Как сказать и то, что если бы мы поехали на машине, то явно не заночевали бы в случайной лачуге на незаконных основаниях.       Рассудив, что деваться некуда, я приняла его совет и направилась в ванную. Простояв под струями теплой воды заметно дольше нужного, я, наконец согревшись, выбралась из душа. Так как переодеться мне было не во что — одежда в рюкзаке оставалась все такой же влажной, а халаты, как не трудно догадаться, в таком месте не предоставлялись, — я была вынуждена обернуться в оставленную на полках чистую простыню. Промокнув волосы полотенцем, я вернулась в комнату, где Киллиан, вытянув ноги до самой кровати, расслаблялся в кресле.       — Интересный выбор. Новое сари? — усмехнулся он за моей спиной, едва я очутилась в поле его зрения.       Не оборачиваясь в его сторону, я фыркнула:       — Именно. Можешь взять такое же и себе. Ты же как раз хотел примерить, верно?       Желая стать свидетельницей того, как изменится выражение его лица после моей реплики, я обернулась к Киллиану. Но к своему удивлению обнаружила, что тот, оказывается, не сводил с меня глаз. Не представляю, о чем именно он думал, но его изучающий взгляд сложно было назвать… невинным. Причем настолько, что мне захотелось дополнительно убедиться, а не привиделась ли мне эта самая простыня. Вдруг, оказавшись во власти очередного видения, я предстала перед Киллианом совершенно обнаженной? Но ощущение и шелест ткани ясно дали понять, что простыня на мне все-таки была. Как и те эмоции, что без труда читались на лице Киллиана. Эмоции, которые любая девушка, окажись она на моем месте, была бы рада от него добиться. Даже если сама бы в этом никогда не призналась. Меня же охватило занятное ощущение — легкое смущение, смешавшееся со жгучим желанием приспустить ткань на плечах, чтобы еще сильнее, самую малость, его подразнить и посмотреть, к чему это приведет.       — Ванна свободна, — попыталась отвлечь его я, но слишком поздно осознала, что, возможно, подобрала не самую удачную стратегию.       К счастью, Киллиан ничего не заметил. Он только моргнул, осознав, в каком положении находился все это время.       — Да, — откликнулся он одновременно растерянно и — я вынуждена была признать, — очаровательно. — Пожалуй.       Он спешно поднялся и, больше не смотря в мою сторону, из-за чего чуть не ударился о край кровати, направился прямиком в душ. Я дала себе возможность насладиться приливом истинно женской гордости. Из ванны вскоре послышался звук льющейся воды, а затем…       — Амала, какого дьявола?!        Я виновато зажмурилась. Пожалуй, стоило его предупредить, что я израсходовала весь запас горячей воды. Ладно. Что-что, а охладиться ему не помешает. Наверное.       — Не понимаю, о чем ты! — выкрикнула я, услышав в ответ недовольное неразборчивое брюзжание.       Я издала короткий смешок, представив Киллиана, обнаружившего себя под струями ледяной воды. Вот только я не рассчитала, что эта фантазия ни к чему хорошему меня не приведет — все-таки благодаря Лиме образ идеального рельефа его живота был свеж в памяти, а учитывая, что теперь Киллиан был раздет полностью… Воображение тут же предательски подкинуло мне на зависть откровенный образ, и я моментально покраснела до кончиков волос. Еще об этом думать не хватало. У меня есть дела поважнее. В конце концов, я прилетела в Индию, чтобы отыскать храм Кали. А чем в итоге занимаюсь?        Эта мысль привела меня к осознанию, что уже завтра я заполучу обратно свой чемодан. Моя одежда, книги и блокнот — все вернется ко мне. И тогда… А что тогда? По правде говоря, я не особо представляла, что делать дальше. Да, у меня были опорные точки и важные подсказки, но с чего необходимо было начать? В Англии все казалось куда проще. А ведь нашим договором я вынудила Киллиана сопроводить меня, даже не обозначив, куда именно необходимо будет направиться и сколько это займет. Несколько дней? Месяцев? Что, если у него нет такой возможности? Он как-то говорил, что в Индии лишь в командировке. Хотя, если подумать, про работу он ни разу не говорил… Хм…       Из размышлений меня вывела скрипнувшая дверь ванной, и Киллиан, который в одних хлопковых штанах показался в проеме.       Избавиться от образа обнаженного торса. Избавиться от образа обнаженного торса. Избавиться…       — Еще сюрпризов ждать стоит? — осведомился он с толикой недовольства, поставив меня в тупик и одной интонацией сведя на нет все шальные мысли.       — Что?       — Ну, там. Закончился газ. Отключили электричество. Все в таком духе.       — Прошу заметить, это ты привел нас сюда, — парировала я. — Взломав дверь, между прочим. Так что никакие претензии не принимаются.       — Ах, так это была месть?       — Можешь считать так, — пожала плечами я, рассудив, что данная версия мне весьма по душе.       — Ладно, — махнул рукой он. — Давай закажем что-нибудь поесть, пока не наступила ночь.       При упоминании еды у меня едва не потекли слюни. А я и не осознавала, насколько голодна. Впрочем, ничего удивительного — мы не ели полдня.       — У меня как раз есть отличный сервис на примете! — оживилась я. Еще в Лондоне я подобрала места, в которых можно было сытно и недорого пообедать.       — И кухня, разумеется, индийская, — обреченно посетовал Киллиан.       — Готова заказать гамбургер с картошкой фри специально для тебя. Хотя, знаешь, я бы все же посоветовала тебе попробовать масалу. Это…       — Хорошо, хорошо. — Он поднял руки, будто сдавался в плен. — Индийская так индийская. Только давай обойдемся без гастрономических лекций. Я слишком голоден для этого.       Я быстро нашла нужный сайт и открыла меню, продемонстрировав его Киллиану.       — Рис… рис… рис… — бормотал он, придирчиво изучая картинки. — У них есть хоть что-то нормальное? О, какой-то «бирьяни». Выглядит нормально.       Я засмеялась:       — Это тоже рис.       — Да они издеваются!       Через десять минут, немного поприперавшись относительно выбора блюд, мы все же выбрали, что заказать. Я оплатила товары в корзине, и мы принялись ожидать заказ, который, к нашей удаче, обещали привезти в течение получаса. Я присела на кровать, а Киллиан взял незанятый моими вещами стул и, поставив его спинкой ко мне, оседлал его.       — Ну так, — произнес он.       Я непонимающе уставилась на него.       — Самое время предстать интересным рассказчиком и поведать, что с тобой все-таки творится. Не находишь?       Веселое настроение, которое овладело мной во время изучения меню, как рукой сняло. Стало очевидно — дальше бегать от объяснений не выйдет. Тянуть больше некуда.       — Слушай, я правда не знаю, что тут сказать, — заговорила я несмело, сильнее завернувшись в простыню, будто это могло дать мне хоть какую-то поддержку. — С самого первого дня со мной случаются вещи, которые не поддаются логике. Мне снятся сны, которые кажутся реальностью. В реальности я тоже вижу то, чего нет. Я уже говорила, что впервые это произошло еще в Мумбаи…       Вкратце я изложила Киллиану то, что со мной происходило. В Мумбаи, в Лонавале, в особняке Амрита. Вспомнила даже про аварию на дороге. Разве что я сочла правильным умолчать о снах, в которых фигурировал (или не фигурировал) сам Киллиан (или не Киллиан). Тот внимательно слушал, почти не перебивая. Лишь изредка хмурился, задумываясь о чем-то, или задавал наводящие вопросы, когда повествование даже мне начинало казаться сбивчивым.       — Ну и последний раз это случилось… — подошла к концу разговора я.       — Сегодня в храме.       — Да.       — И вновь огонь? И видение?       — Да. — Я уже не знала, куда себя деть, прекрасно понимая, каким абсурдом представал рассказ. — В моем сознании вся кисть сгорела. Полностью. До кости.       Он задумчиво провел пальцем по подбородку, а я неосознанно потерла ладонь, будто пытаясь удостовериться, что она все еще цела.       — Считаешь, что у меня не все дома? — с нервным смешком уточнила я, боясь услышать ответ.       — Нет. Вовсе нет.       Его ответ прозвучал искренне, и я почувствовала облегчение.       — Еще недавно я списал бы подробное на бред. Или посчитал, что дело в каком-то наркотическом эффекте.       — Я не…       — Знаю, — перебил он, не дав мне договорить. Задумавшись, восстанавливая в голове картины событий, он продолжил: — Я бы ни за что не поверил, но… Я видел твою руку, Амала. Она была вся красной, словно опаленной. А в следующую секунду от этого не осталось и следа. Я не могу придумать ни одного логичного объяснения подобному. К тому же я помню, как тебя лихорадило ночью. Я еле тебя разбудил.       Он тяжело выдохнул и посмотрел в потолок, раздраженно цокнув языком.       — Да и эта сгоревшая надпись в отеле. Почему я не придал ей значения? — Он опустил взгляд обратно на меня. — Амала…       — М? — Я заерзала на месте, услышав, как изменилась его интонация.       — А по какой именно причине ты здесь?       Я приоткрыла рот и тут же его закрыла. С первого дня меня устраивало, что Киллиан никогда не задавался этим вопросом. Это казалось… удобным. Но теперь, когда он спрашивал прямо в лоб, легко уйти от правды не представлялось возможным.       От ответа в ту же секунду меня спас звонок курьера. Киллиан явно оказался недоволен подобным таймингом, но без слов отправился тому навстречу. Так уже через несколько минут перед нами стояли картонные коробочки, разносящие по дому неповторимый запах карри. Мы разложили еду на кухонном столе и заняли места. Взяв свою порцию и распробовав первый аппетитный кусок, я, вопреки здравому смыслу, решилась.       — Я ищу храм, — призналась я прямо. — Храм, который возвели много лет назад в честь богини Кали.       — Той самой? Ну, которая…       — Верно.       — И где же он?       — В том и дело, — заговорила я горячо. — Никто не знает о его местоположении. Ученые вообще считают его не больше, чем вымыслом.       — Почему тогда ты считаешь иначе?       — Потому что последние полтора года я проводила исследования. И у меня есть все основания полагать, что он существует на самом деле.       — И он где-то здесь? В Хайдарабаде?       — Или в его окрестностях, да.       — И это туда ты хотела меня завести в конечном итоге?       — Возможно, — подтвердила я с неохотой.       — Одного не пойму. Если это такое открытие, почему ты приехала сюда одна? Где твои коллеги? Разве для подобных миссий не полагается…       — Полагается. Но только мне не поверили. Подняли на смех в день защиты грантов.       Киллиан присвистнул.       — А потом вдобавок еще и уволили, — закончила я, вновь ощутив неприятную горечь.       — Серьезно?       — Угу, — подтвердила я.       — Кажется, козлы существуют во всех сферах. — Киллиан отправил в рот внушительный кусок курицы.        Я улыбнулась, согласившись с этой точкой зрения. А затем поняла, что требовалось раскрыть еще кое-что.       — Киллиан, ты ведь помнишь всех этих людей, которые гоняются за нами?       Его вилка, перемешивающая гарнир, замерла. Так как он все еще пережевывал курицу, он смог лишь вопросительно поднять бровь. Я набрала в грудь побольше воздуха и выпалила почти одной фразой:       — Это наемники тех самых ученых, которые стоят за моим увольнением.       От неожиданности Киллиан поперхнулся, из-за чего дважды кашлянул в кулак, а затем постучал себе им по груди.       — В смысле? — все еще откашливаясь, уточнил он.       — Я уверена, что так они хотят помешать мне, — разъяснила я. — И хотят первыми найти храм, воспользовавшись моими же наработками.       Киллиан окончательно перестал кашлять и, после недлинной паузы, произнес:       — А не может быть такого, что ты… заблуждаешься?       Я тут же ощутила вспышку гнева.       — И ты туда же? Все последние месяцы моей жизни были посвящены изучению…       — Нет, нет, ты не так поняла, — поспешил остановить мою пламенную речь он. — Я говорю про всех этих людей. Не слишком ли для группки университетских стариков?       Оу. Он про это.       — Ну а как иначе объяснить происходящее? — задала встречный вопрос я.       Он уперся взглядом в стену.       — Да, — пробормотал он. — Пожалуй, больше никак.       Наступила тишина, в которой мы задумчиво поглощали ужин, но затем Киллиан словно спохватился о чем-то и тут же задал новый вопрос:       — Подожди. Ты сказала, тебя уволили?       — Так и есть.       — Откуда тогда у тебя взялись средства на такое путешествие? — Он не произнес этого вслух, но между строк я отчетливо уловила «и на оплату мне».       — Накопила. — Голос предательски дрогнул.       — Ага, будто я не догадываюсь, сколько получают университетские работники. А у тебя на шее в довесок бабушка с братом. Еще варианты?       Как же я надеялась, что он проглотит наживку. Я облизнула пересохшие губы.       — Я… Мне пришлось заложить квартиру.       — Ты что?!       — Я поставила все на эту поездку! — в отчаянье, будто меня загнали в угол, выпалила я. — Но когда я найду храм…       — А если не найдешь? — Киллиан словно никак не мог свыкнуться с самой мыслью, что я фактически осталась без крыши над головой.       — Я знаю, что права. Я не ошиблась. Я уверена в этом, пусть хоть весь мир утверждает обратное. И я найду этот храм, чего бы мне это ни стоило.       Киллиан замолк, отказавшись от дальнейших попыток вразумить меня. Или потому что уже ничего нельзя было изменить. К тому же я и сама прекрасно понимала, насколько безрассудно поступила. Разумеется, я не раз думала о негативных последствиях, но предпочитала на них не зацикливаться. Так было проще.       — А если нет… — едва слышно произнесла я, впервые за все время озвучивая опасения вслух. — Киран останется с бабушкой. Ее квартира по наследству отойдет ему. А я как-нибудь разберусь.       Вновь наступила тишина. Еда перестала лезть в горло, и я отставила коробку подальше. Собравшись с силами, я наконец высказала то, что должна была сказать раньше:       — Киллиан, тебе стоило взять те деньги.       — Какие?       — Которые предлагал Амрит.       Киллиан опешил.       — Подожди. Ты что, слышала нас?       — Да. Но это не имеет значения, — поспешила убедить я. — Это правда была отличная сделка. А я не уверена, что смогу тебе выплатить что-то помимо аванса.       Я замерла, ожидая его реакции. Я не могла представить, как именно он отреагирует. Рассердится, осознав, какую выгоду упустил? Придет в ярость, потому что я обманывала его все это время? Или молча встанет и хлопнет дверью?       Но вместо всего этого он коротко хмыкнул.       — Благодарю, но я еще хотел бы пожить.       Настало время опешить мне.       — Ты о чем? — не поняла я.       — Возьми я деньги, то уже валялся бы где-нибудь в сточной канаве. Или ты. Смотря, чего именно добивался этот хорек.       — Киллиан, не выдумывай. И ты точно расслышал, о чем я говорила? — осведомилась я и потому четко произнесла: — У меня может не оказаться денег, чтобы выплатить тебе всю сумму целиком.       Он лишь рассмеялся.       — Я намного больше удивился бы, если бы они у тебя были. Я и аванс-то взял больше для того, чтобы ты его не спустила на пожертвование в первом понравившемся храме.       — Я бы никогда так не поступила!       — Слава богу, проверить это нам не довелось.       Сперва я подумала было рассердиться, но, заметив выражение лица Киллиана, разразилась смехом.       — Ладно, пускай каждый останется при своем мнении.       Я встала из-за стола, но вместе со мной поднялся Киллиан.       — Амала.       — Да?       Ему понадобилось несколько секунд, чтобы собраться.       — Знаешь, у меня нет сомнений, что с твоими способностями цитировать любую энциклопедию мира ты на верном пути, — приглушенным голосом произнес Киллиан. — Сумасбродно, конечно. Но обычно только такими людьми настоящие открытия и совершаются.       Я почувствовала разлившееся по телу тепло. Точно такое же, которое могла ощущать раньше, когда родители были живы и поддерживали меня.       — Спасибо. — Его слова значили для меня больше, чем могло показаться. Правда, спасибо.       Мы стояли совсем близко. Смотрели друг на друга в полутьме, не отрываясь. Все те чувства, что я испытывала к Киллиану, сплелись в беспорядочный клубок, в котором можно было различить сразу несколько нитей. Благодарность за его веру в меня. Признательность за все то, что он делал. И — я устала отрицать это, — влечение и симпатия, противиться которым не осталось воли.       — Помнишь, ты спрашивал, к какой категории парней я бы отнесла тебя? — Я начала настолько издалека, что сама едва улавливала, к чему веду. — Мы почти в Хайдарабаде. Значит, я могу ответить.       В его глазах загорелся интерес, и он наклонился ко мне.       — Я слушаю.       — Конечно, с огро-о-омным натягом. — Я провокационно протянула гласную и шагнула к нему чуть ближе. — Но может быть, возможно, тебя все же можно записать в хороших.       — Неужели? — наигранно восхитился он, сократив расстояние между нашими лицами до минимума. — И даже с мозгами?       — Ну так далеко я бы не загадывала.       — Но значит ли это, что я могу сделать так?       Вместо ответа, я закрыла глаза и позволила ему впервые поцеловать меня, но уже по-настоящему. Его губы сперва бережно, затем, не получив сопротивления, настойчивей приоткрыли мои. Его язык очертил верхнюю, затем нижнюю губу, а после проник внутрь рта, в очередной раз убеждая, что относительно умения пользоваться им Киллиан ни капли не соврал. И когда он сплел свой язык с моим, мы оба одновременно сорвались в пропасть охвативших нас страстей. Я обвила руками его шею, а он притянул меня ближе к себе, продолжая целовать все уверенней и напористей. Я старалась поспевать за ним, с энтузиазмом принимая правила игры и не забывая устанавливать собственные.       Увлекшись, он прижал меня спиной к холодному кафелю кухни, создав удивительный контраст с его разгоряченной кожей. На этом этапе возбуждение, которое ранее я испытала при похожих обстоятельствах во сне, накрыло меня с двойной силой. Я тихо застонала и закинула ногу ему на бедро.       Но реальность, как и тот сон, оборвалась на том же самом месте. Киллиан вдруг напрягся и подался назад, оставив меня в недоумении.       — Погоди, — с трудом переводя дыхание, проговорил он. — Еще немного, и я уже не смогу остановиться.       Не знаю, что именно овладело мной в ту минуту. Крылась ли причина в ударивших в голову эндорфинах, или во все тех же откровенных снах, или в обыкновенном желании обладать Киллианом, или просто в магии его серых, как призрачный туман, глаз — я не имела понятия. Но, приняв решение, я твердо прошептала:       — Так не останавливайся. — Одной короткой фразой я стерла последние границы между нами и заставила избавиться от сдерживающих его оков.       Он мучительно замычал.       — Амала, ты не…       — Возражения не принимаются.       — Тогда просто запомни, что я дал тебе возможность одуматься, — попросил он, накрыв мои губы новым, еще более неистовым поцелуем.       Теперь он целовал щеки, мочку уха, подбородок, шею, спускался ниже к ключицам. И еще ниже. Ткань, которую я перестала удерживать, почти соскользнула вниз, но Киллиан, вопреки моим ожиданиям, удержал ее. Затем, легко оторвав меня от пола, перенес на кровать, где сразу же продолжил целовать.       Его рука тем временем освободила меня от ткани, наконец открыв ему возможность видеть мое тело. Я попыталась прикрыть излишнюю наготу, но именно тогда поцелуи Киллиана начали спускаться ниже. Зона декольте, обе груди…       Удивительно, почему я не понимала, насколько сильно Киллиан в действительности мне нравится. От одной его близости в животе начинали порхать бабочки, а я превращалась в глупую девчонку, которая только и хочет, что нежиться в его объятиях.       Медленные поцелуи, ведущие ниже к животу, ниже и ниже… Я резко выгнулась, когда мягким расслабленным языком он на мгновение коснулся меня там, где еще не касался ни один мужчина.       — Киллиан! — Я ахнула и закусила губу.       — Тише. Лучше не шуметь.       Мои пальцы зарылись в его волосы, в жалкой попытке остановить, но бедра, напротив, подались ему навстречу, пожелав заполучить больше. И Киллиан уловил это, когда я не понимала саму себя. Ласковая умелая стимуляция изводила, доводя до беспамятства, пока я купалась в неизведанных до этого гранях ощущений. Его пальцы сжимали талию и бедра, заставляя чувствовать его еще сильней. Живой. Настоящий. Реальный. Надёжный и понятный. Тот, на кого можно положиться. Тот, которому хотелось отдать всю себя — именно таким представал для меня Киллиан.       Когда сдерживать стоны стало невыносимо, Киллиан неожиданно прекратил пытку блаженством и вернулся к моему лицу за новыми поцелуями. Мы продолжали целоваться, словно пытаясь наверстать все то время, что упустили, слишком быстро перейдя к новому этапу. Я начала прижиматься к нему всем телом, искушая зайти дальше.       — У меня… нет… с собой… презервативов, — выкрав время между ласками, сообщил он, и я физически почувствовала, сколько досады крылось за его словами.       — Косметичка… на столе. Там… Во внутреннем кармане.       Киллиан оторвался от меня, удивленно вскинув бровь.       — А это делает тебя хорошей девочкой или плохой? — поинтересовался он, потешаясь.       — Прекрати, — взмолилась я.       Он поцеловал кончик моего носа, а затем ненадолго оставил меня, дав тем самым возможность перевести дух. Без труда найдя на столе косметичку, а в ней презерватив, он скинул с себя брюки и надел его, после чего вернулся ко мне, подмяв под себя.       К счастью, он решил не мучить ни меня, ни себя. Между бедер я почти сразу ощутила его возбуждение. Вместе с затяжным поцелуем он принялся входить. Медленно, аккуратно, позволяя прочувствовать его целиком. Я сжимала его плечи, привыкая к ощущениям внутри себя. Я протяжно застонала в его шею, когда он вошел на всю длину. Убедившись, что все хорошо, он впервые толкнулся. Потом снова. И снова. Каждый толчок получался особенно глубоким, словно он старался продлить момент наслаждения. Я же вознаграждала Киллиана тихими, почти несдерживаемыми стонами. Я обхватила его торс ногами, прося таким образом ускориться, и он, все поняв без слов, послушался, отчего мое дыхание окончательно сбилось, отдавшись во власть умопомрачительного ритма.       Желая сменить позу, Киллиан перевернулся на спину, и я сразу же оказалась сверху, уперевшись ладонями в его широкую грудную клетку. С готовностью подалась вперед, доставив удовольствие нам обоим. Заполучив преимущество, я начала самозабвенно двигаться. Его руки гладили и сжимали мою грудь, а я запрокидывала голову, зарываясь рукой в собственные волосы, как никогда наслаждаясь процессом.       Удовольствие концентрировалось. Поднималось в нас одновременно. Волна жара внизу живота разносила дрожь по всему телу. Все приятнее, все осязаемей. Сладкий финал становился все ближе, хоть так и норовил ускользнуть. Но Киллиан притянул меня к себе ближе, отчего я на ином уровне ощутила его рваные и напористые движения. Я мысленно ухватилась за них, подстроилась, и тогда мы подошли к пику почти одновременно. Я позволила оргазму захватить меня, как позволила насладиться глухим стоном Киллиана, который знаменовал и его разрядку.       Я обмякла в его объятиях, тяжело дыша. Он уложил меня на бок, а я прижалась спиной к его груди, подложив ладони под голову. Так мы и лежали, в понятной друг для друга тишине. Он нежно, почти незаметно, прикасался губами к моим плечам и шее, поощряя мое желание раствориться в упоительной неге, а после накрыл простыней, чтобы я не замерзла.       — Спасибо, — еще раз поблагодарила его я. — За все.       — Тебе спасибо, — услышала я его ответ перед тем, как заснуть.       

***

      Наутро я проснулась оттого, что Киллиан за моей спиной заворочался. Чувствуя себя абсолютно, непостижимо счастливой, я развернулась к нему.       — Доброе утро, — поприветствовала его я, очертив пальцем его подбородок.       — Доброе, — щурясь от утреннего солнца, сонно пробормотал он. — Я тебя разбудил?       — Ничего страшного.       — Как спалось?       Удивительно, но с момента моего приезда в Индию эта ночь стала первой и единственной, которая не подкинула никаких сюрпризов. Сон оказался совершенно безмятежен, а я чувствовала себя свежей и отдохнувшей.       — Изумительно, — поделилась я. — И чур я первая в ванную.       — Угу, чтобы опять оставить меня без горячей воды.       — Я постараюсь быть экономней.       Я попробовала выбраться из его хватки, но Киллиан притянул меня к себе, оказавшись сверху, а я со смехом поддалась. Он поцеловал меня непривычно долгим для утра поцелуем, а затем произнес:       — Я тут подумал. Может, к черту эти чемоданы?       — Ты шутишь? — не веря своим ушам, вновь рассмеялась я, позволив поцеловать себя в шею.       — Серьезно. Кто знает, что поджидает нас в аэропорту?       — Ну уж нет. Мы так долго до них добирались. Мне уже не терпится увидеть свои вещи.       — А что, если я съезжу за ними один? — выдвинул новое предложение он. — На случай, если там опасно.       — Тем более нет! Во-первых, мой тебе не отдадут. А во-вторых, я чуть с ума не сошла, когда ты бросил меня вчера в библиотеке. Так что мы едем вдвоем. Точка.       Киллиан прикрыл глаза, чтобы совладать с моим упрямством.       — Ладно. Я понял. Тебя не переубедить.       — Тогда завтракать, потом в душ и выдвигаемся.       За то время, что мы собирались и на такси добрались до аэропорта, Киллиан еще несколько раз предпринял попытку отговорить меня от идеи забрать чемоданы, но я была непреклонна. Чего бы там ни хотела нанятая университетом мафия, и насколько она ни была бы опасна, мне необходимо было заполучить мои вещи, ведь среди них находились и книги, которые могли оказаться весьма полезными.       Когда мы наконец добрались до секции забытого багажа, Киллиан в последний раз попытался меня отговорить, на что вновь получил жесткий отказ. Как я и предсказывала, вопреки всем его опасениям, ничего страшного не случилось. За углом не прятались бандиты, а девушка за стойкой была предельно мила, хорошо говорила по-английски и все, что ей от нас потребовалось, это сверить паспорта и посадочные талоны. И так меньше, чем через полчаса, мы оба получили наш багаж.       — Киллиан. — Я остановила его, когда он попытался подхватить мой. — В моей жизни существуют определенные правила. Если чемодан мой, значит, носить его должна только я.       — Не многовато ли правил? — недовольно проворчал он, передав чемодан в мое пользование.       Я выдвинула телескопическую ручку и направилась в сторону выхода, где заприметила свободные сидения.       — Просто не верится, что мы наконец в Хайдарабаде, — неприкрыто делилась счастьем я. — Если представится возможность, нужно обязательно посетить комплекс Пурани Хавели. Он построен в XIX веке в неоклассическом стиле и являлся главной резиденцией Махбуба Али-паши…       — Если бы я еще знал, кто это, — устало откликнулся Киллиан, а я тем временем закинула свой чемодан на свободные кресла. — Постой, что ты делаешь?       — Открываю чемодан.       — Ты хочешь открыть его здесь? — Киллиан провел рукой по тыльной стороне шеи и осмотрелся.       — Конечно. Мне ведь необходимо проверить, все ли на месте.       — Слушай, возможно, это не самая хорошая затея, ведь…       Даже не подумав прислушаться к нему, я расстегнула молнию, распахнула чемодан и… обомлела.       Краткий миг замешательства. Череда картинок и фраз последних дней замелькала перед глазами. Чувство, будто земля ушла у меня из-под ног, а в горле пересохло.       — А ты ничего не хочешь мне рассказать, Киллиан Лайтвуд? — задала я вопрос, развернувшись к нему.        И отражение вины и обреченности сказало все за себя.