Imperie

В одни из дней начинающейся эпидемии Готэма к ним вламываются частники под предлогом беседы, теряющие голову от легкой наживы, внушительного гонорара и вседозволенности в оставленном городе. Нет, под ресторан и раньше копали, пытались что-то выведать, не зная толком, с чего начать — со всей бесцеремонностью, будто они в морозильной кладовой с охлажденной рыбой, птицей и органами на трансплантацию прячут оружие, и никто никак не может это доказать. Но они же находят в себе наглость вынюхивать прямо под носом. Эл кокетничает с мужланами под половниками, сковородками с нержавеющим покрытием на пустой кухне и врет через слово, опираясь о стальную столешницу и лениво покачиваясь. Лицензиаты не похожи на ищеек из департамента, у которых переизбыток канцеляризмов кочует из служебных рапортов в личные дневники и письма любовницам, но грубейшей ошибкой будет их недооценивать. Эл радушно предлагает свежевыжатый апельсиновый сок, чтобы те усыпили бдительность. Это срабатывает. В разгар беседы молоденькая владелица может вздохнуть, самозабвенно обнять себя за плечи и совершенно законно с приветливой полуусмешкой сказать: — Должно быть, тяжело выспаться в таком графике, — она помешивает горячий какао мельхиоровой ложечкой, изображая интерес и недвусмысленно засматривая детектива. Лед сломан. — А расскажите, — предлагает, указательным пальчиком медленно скользя по зеркально начищенной поверхности. Старший сыщик с небольшой небритостью и веером морщин у глаз вальяжно облокачивается напротив неё, найдя то самое комфортное и коронное положение для подачи себя. В такие моменты визуально очевидная разница в возрасте не играет никакой роли, как и внешность прожженного жизнью насквозь порноактера; за пиджачной полочкой выглядывает револьверная рукоятка в кобуре. Эл улавливает его бесполезное имя краем уха, заключая в мыслях, что этим двоим жутко не повезло. — Мисс, мы же не в департаменте работаем, просто ищем людей, — обычно мимика бывших копов не особо богата на реакции, обычно их там учат капля по капле выжимать из себя всё человеческое, но этот всеми силами старался к себе расположить. — Хотелось бы проснуться в одной постели с такой же красоткой. — Merci. Если бы вы нам их нашли. С этим сейчас туговато, сами понимаете, какое время, — шутит она и смеется до обнажающихся зубов, уголком глаза ни в коем случае не пропуская стройную фигуру младшего помощника, которого с первого взгляда будто бы интересовал минималистичный декор их убранной кухни. Этот на подхвате, судя по строгому серому костюму — карьерист, и весьма хорош собой. — Ну всё, нам пора. Это тупик, [...]. — Попридержи коней, Хатчинс, — одергивает старший, с проявляющейся темной проседью. — Если что-нибудь еще услышите… хоть что-нибудь — позвоните. — Конечно, детектив, — она принимает визитку, зажимая между указательным и средним пальцами. — С радостью сделаю вам кофе в следующий раз. Эл поняла всё по глазам: просто так он их ресторан в покое не оставит. Офицеров в Академии никогда не учат, что совать свой нос туда, куда не следует — дурная привычка, которая чревата последствиями. Поредевший персонал отдыхает до завтрашней смены.