***
Это дурацкое сочинение по английскому не давало Эвану покоя. Двухстраничное рассуждение на тему "Что меня вдохновляет" нужно было сдавать завтра, а в голове крутились совсем не те мысли. Начиная думать о вдохновении, парень в итоге приходил к мыслям об ужине, о биологии, об уборке в комнате... Да обо всём, кроме того, что может его вдохновлять. На такие размытые темы всегда сложно было что-то придумать. Так что вместо написания сочинения Макмиллан занимался всем: он успел прибраться, почитать книгу, порисовать на полях тетради. Как символично - вдохновения писать о вдохновении не было. "Да и чёрт с ним," — Эван откинул тетрадь куда подальше. Этот вечер он, пожалуй, потратит на что-то поинтереснее сочинения. Тем более, никто из его команды почти никогда не заморачивался над выполнением домашнего задания — их всегда отмазывал тренер, придумывая те или иные отговорки, почему спортсмены не готовы к урокам. Особенно к английскому, где нужно было уметь, ну... Говорить и писать? Макмиллан спустился на первый этаж, чтобы взять ключи от машины с тумбочки в коридоре. Пришлось обыскать пару ящиков, потому что ключей на месте не оказалось. Во время поисков футболист даже нашёл мятную жвачку! И, разумеется, ключи. Как только связка звякнула в руке Эвана, а он сам уже почти вышел из дома, за спиной раздался чужой голос: — Куда собрался? — холодный тон был таким привычным в этом доме. Это был отец. А Эван уже успел подумать, что у него получится избежать подобного таким спокойным вечером. Развернувшись, Макмиллан посмотрел на отца привычным, немного виноватым взглядом. — Развеяться, — ответил парень. Он сам не знал, куда поедет. — Так это теперь называется? Опять будешь где-то шляться с этим торчком Оджомо? — Он не торчок. Нет, я один. Просто проедусь, — Эван отвёл взгляд в сторону окна. На небе уже собирались тучи, а, значит, прогноз погоды не соврал — скоро будет дождь. Задумавшись, Эван на секунду забыл, о чём шёл разговор. Но вскоре его вернули к реальности. Отец не прекращал попыток задеть сына. Вернее, "поучить его жизни", как он сам это называл. Макмиллан-старший занимался подобным почти всегда, когда видел Эвана, так что последний просто старался избегать лишних встреч. Иногда даже покидал дом через окно. — Дома быть не позже десяти, — отец отвернулся. Не попрощавшись, он ушёл вглубь дома. Скорее всего, играть в бильярд и пить виски. Эван вздохнул. Он одновременно любил и ненавидел своего папашу, сам не понимая, что он думает по этому поводу. Ему определённо стоило отвлечься. Парень сел в машину и покатил в сторону леса, где он часто проводил подобные вечера, один или с друзьями. Часто Филипп вытаскивал их с Нэей и Максом на пикники, пить пиво, жечь костёр и жарить зефир. Эван подумал, что надо было заехать за Филиппом. Интересно, что сейчас делает этот придурок? В десяти минутах езды от пригорода ландшафт представлял из себя леса и поля. Ещё было озеро, но там давно никто не купался — то ли вода была грязной, то ли климат был неприветливый. Короче, типичные окрестности типичной субурбии. Вот и сейчас Эван ехал мимо деревьев, изредка смотря по сторонам. Насколько он помнил, здесь была заброшенная лесопилка, а чуть дальше — отцовские шахты. И если последнее тёплых чувств не вызывало, то лесопилка, в свою очередь, была хорошим местом для того, чтобы побыть наедине с самим собой. "Может, написать в сочинении про одиночество..." — мысли Эвана прервали отдалённые звуки музыки. С каждой секундой они становились всё громче и различимее. Видимо, уединения сегодня вечером не выйдет. Звуки доносились как раз-таки с лесопилки, где, по всей видимости, проходил концерт. Значит, теперь лесопилка стала местом для пьяных подростков? Макмиллан начал различать до этого невнятные слова песен, и узнал знакомую группу. У его дяди были несколько их пластинок, а дядя, к слову, был тем ещё хиппи. Значит, это... — Jefferson Airplane? — подъезжая к заброшенному амбару, из которого ревела музыка, Эван усмехнулся. Он припарковался чуть поодаль, и, проходя мимо других машин, увидел несколько знакомых. Конечно, главным открытием оказался велосипед Филиппа, прицепленный к какой-то арматурине. Значит, этот джентльмен тоже тут и даже не соизволил позвать Эвана с собой. Вот засранец. Тем временем на небе скопилось достаточное количество туч, чтобы начался дождь. Что ж, выбора не осталось — Эван не планировал мокнуть, так что направился прямиком в заброшенный амбар, откуда так заманчиво играл кислотный рок. А ещё оттуда доносились пьяные (или ещё под Бог знает чем?) крики недобитых в шестидесятые хиппи, конечно. А музыка играла на приличной громкости. Макмиллан не был завсегдатаем подобных концертов, так что с непривычки кривил лицо, когда перегруженные эффектами гитарные партии звучали слишком громко. Всё-таки психоделик-рок не был его любимым жанром. Если в хард-роке или хэви-метале настроение музыки было, зачастую, заводным и гитара кричала как бешеная потому, что песни были бешеными, то сейчас, когда со сцены звучал психодел, гитара стонала перегрузом, будто музыканты заставили инструмент прочувствовать все прелести кислотного прихода. А ещё был вокал. Вот вокал действительно понравился Эвану. Женский голос, принадлежавший блондинке со сцены, был приятнее, чем голос Грэйс Слик, так что Макмиллан даже немного задержался, чтобы послушать её соло. Тем более, что после противной завывающей песни заиграла приятная, отдающая духом шестидесятых. Оглянув толпу, Эван понял, что состоит она в основном из людей средних лет, но среди них всё же есть молодая кровь: и почти весь молодняк состоял из одноклассников Эвана. Дреды Филиппа среди чужих макушек вычислить не удалось, значит, он куда-то отошёл. А может, и вовсе сидит где-нибудь под сценой вместе с Карлссон. Зато выяснилось кое-что не очень приятное. У массивных дверей амбара стоял мудак Майерс, недавно избивший Макса Томпсона прямо посреди школьного коридора. Хоть Эван так и не понял, в чём заключался конфликт, но он, всё же, будучи другом Макса, склонялся к его стороне. Впрочем, Майерс, видимо, вообще не обращал внимания ни на что вокруг. Смотрел в одну точку, куда-то в толпу, и пил какое-то пойло в стаканчике. Когда Эван попробовал выяснить, куда смотрит Майерс, он увидел пару своих одноклассниц — Строуд и Морель. Теперь понятно, что здесь делает Майкл. Охраняет свою сестричку. Почему-то это даже заставило Макмиллана улыбнуться. Если бы у него была младшая сестра, он бы, наверное, тоже за ней присматривал. Хлопок по спине заставил Макмиллана вздрогнуть. Обернувшись и увидев Филиппа, Эван расслабился. — Пис тебе, чувак! — заржал Филипп. Его смех заглушала музыка. — Я смотрю, тут главный хиппи нашей дыры отметился? Сегодня вечером Оджомо выглядел прямо-таки гостем из прошлого. Он где-то откопал разноцветную тай-дай футболку и круглые очки. Для полноты образа не хватало только длинных волос и цветочного венка. Друзья отошли подальше от всего этого шума, ближе к амбарным дверям. — Серьёзно, Макмиллан? Ты что здесь забыл? — Нея, которая тоже оказалась здесь, улыбнулась и удивлённо вскинула брови. — Я думала, ты в шумные места ни ногой. — Я мимо проезжал... Знакомый велик увидел. И почувствовал себя ужасно оскорблённым тем, что вы меня не позвали.***
— Ну, ты хоть расскажи, что было на этом концерте. Псевдо-аэропланы хоть хорошо сыграли? — Мэг стояла у кухонной тумбы с венчиком в руках и мешала тесто для печенья. Дома у Клодетт всегда находились нужные ингредиенты, так что подруги пекли что-нибудь шоколадное каждую неделю. — Ты знаешь Кейт Денсон? Она в нашей школе училась, выпуск 1983-го, — Клодетт стояла рядом и ломала плитку шоколада на маленькие кусочки. — Так вот, пела она. И да простит меня Грэйси Слик, но Денсон круче неё в десять раз. — Но Jefferson Airplane всё равно отстой... — Да иди ты! — Клодетт попыталась сдержать улыбку, но у неё ничего не вышло. Девушка толкнула Мэг плечом. — Там кто-то из знакомых был? — увернувшись от толчка, Мэг поправила фартук и продолжила возиться с тестом. Она отобрала миску с шоколадом у Клодетт. — Парочка одноклассников. Филипп Оджомо, Нэя и... Слушай, ты сегодня видела Макмиллана? Этого, из футбольной команды... — Эээ... — Мэг, на денёк забывшая об Эване, немного изменилась в лице. — Нет, сегодня не было биологии. А что? Клодетт закатила глаза. — Ты же знаешь, что на хорошем концерте обязательно должна быть драка?***
— Не нравится мне этот чудило, — Нэя, держа в руках банку колы, посматривала в сторону Майерса. — Вы слышали, что на прошлый Хэллоуин он выкопал надгробие своей сестры? Блин, сестры! — Жесть, и зачем? — Эван тоже посмотрел на Майкла, стоявшего достаточно далеко, чтобы обеспечить безопасность таких диалогов. — Да хрен его знает. Но теперь у меня есть пугалка для соседских детей. Про убийство нянек и всё такое. — Я бы не стал доверять тебе детей, — Эван гыгыкнул, за что получил в бок. — Ауч, полегче! — Я слышал, он из дурдома сбежал, — Филипп держал во рту зубочистку и говорил немного невнятно. — Это всё слухи, — из-за спины Оджомо внезапно показалась девушка со светлыми волосами. — Вот бля-я-я-я... — сказали почти одновременно все трое. — И вам привет, — улыбнулась Лори. — Как вечер проходит? В воздухе повисло неловкое молчание. Нэя попыталась разрядить обстановку. — Всё круто. Кстати, я буду голосовать за Клодетт... — девушка смущённо улыбнулась. — Классные у вас постеры и всё такое. — Спасибо. Клодетт, кстати, тоже тут... — Лори махнула в сторону толпы, где виднелась макушка Морель. Филипп, Нэя и Эван посмотрели в сторону толпы и закивали. — Да, точно, выборы... Мой голос за Клодетт... — Разумеется, выборы... — Всё в порядке? — спокойный низкий голос прервал унижения школьников. Майкл всё-таки решил подойти, чтобы проверить, с кем разговаривает Лори и удостовериться в её безопасности. — Да, всё нормально, Майкл... Троица авантюристов покосилась на Майерса. И если Нэе не хотелось конфликта, то Эван почему-то был на взводе. В голове крутились мысли о Максе, и о том, что он хочет проучить тихого громилу. Хотя, остатки разума и говорили о дипломатии... А вот Оджомо было насрать. Он точно был под кайфом. Травка давала ему спокойствие и свободу... Свободу языка, который и так был без костей, а тут ещё и такая ситуация. — Слушай, а ты реально могилу своей сестры разворошил? — нигерийский сумасшедший укуренно засмеялся. Нэя, Эван и Лори посмотрели на Филиппа полным непонимания и шока взглядом.