Терапия

Михаил внимательно оглядел переступившего порог кабинета клиента, чтобы оценить его эмоциональное состояние. Первое впечатление его никогда не обманывало. В этот раз Ярослав больше всего был похож на встрепанного боевого петушка не крупной породы. Гонор, вызов и вместе с тем осознание собственной уязвимости. К кушетке он прошествовал с гордо поднятой головой, а вот на психолога, здороваясь, кинул взгляд исподлобья и тут же отвел глаза, изобразив сильный интерес к происходящему за окном. Видимый сквозь стекло кусочек хмурого питерского неба вряд ли того заслуживал. — Проблемы с Казьминым так и не разрешились? — Михаил уже запомнил, что почему-то именно этот человек всегда играет особую роль в жизни Ярослава. — С Сашкой? Нет, что вы, с ним все чудесно! — Ярик просветлел лицом, улыбнулся хорошо и открыто, — он, конечно, редкостная зануда и способен о каком-то пустяке напоминать тебе годами, но он отходчив. Зла никогда не держит. Пришибить ненароком, наорать, психануть — это пожалуйста, но мозг ложкой выедать не будет! — В отличии от…? — Да уж, в отличии… Но дело не в этом, — в облике Ярика опять проявилось что-то откровенно птичье, — я облажался, на этот раз по крупному. *** Ярик вернулся из Москвы домой уставшим, но очень довольным. Столько разных мероприятий, закрытие очередных долгов по давнишнему крауду, заработанные честным трудом и просто фартом деньги, привычный веселый теплый Сашка где-то рядом — что еще нужно для счастья? В общем-то, ответ на этот вопрос у Баярунаса тоже был. Хотелось тепла и ласки совершенно определенного рода. Тело соскучилось по хорошему сексу, да и душа требовала чего-то неопределенного, но жизненно необходимого. Домашнего уюта и спокойствия? Чего-то такого, что неуловимо присутствовало в доме у деда с бабушкой. Ощущения семьи? Ярик бросил в угол коридора сумку с вещами, скинул кроссовки, повесил на вешалку куртку и принюхался. Пахло откровенно горелым. — Ань, ты дома? — позвал он вглубь квартиры. — Милый, ты уже вернулся? — из комнаты выпорхнула Гром с телефоном в руках, — а я как раз тебе сюрприз готовлю! — Очень надеюсь, что не кулинарный. Аня чертыхнулась и скрылась на кухне. Там что-то упало, потом зашипело, горелым запахло еще сильнее, а коридор начал стремительно заполняться едким дымом. Ярик потер начавшие слезиться глаза и почти на ощупь двинулся к окну. Распахнул обе створки впуская в кухню промозглый питерский воздух. — Каковы наши потери? — Да ничего такого, — девушка уверенно запихивала что-то объемное и обугленное в мусорный пакет, — я потом новую латку хозяевам куплю, еще лучше. За год их обитания в съемной квартире посудный ассортимент обновился чуть ли не полностью. Что не разбили, то сожгли или основательно подкоптили. Поварских талантов ни одному из них природой отмерено не было. — Может донатную строчку поменять? — задумчиво протянул Ярик, — на полный комплект какой-нибудь европейской фирмы. Я у кого-то видел — красивые такие кастрюльки, блестящие. На ракеты похожи. Футуристичненько. — А смысл? — Аня в целом была девушкой здравомыслящей, — все равно же сожжем. — А мы не будем в них готовить, пусть просто стоят. Красиво. — Где стоят-то? В квартире шагу ступить негде, чтоб о твои шмотки, провода, презенты от фанаток не споткнуться! Девушка смерила Баярунаса негодующим взглядом и стремительно вышла из кухни. Хлопнула входная дверь. — Ань, ты совсем ушла? — вставать со стула и идти проверять было откровенно лень. — Не дождешься! — Гром вернулась столь же стремительно, — я просто выставила мешок на лестничную клетку. Пусть там воняет. — Но соседи… — Пофиг! Ярик вздохнул. Кажется тихий, спокойный вечер с просмотром сериальчика, а потом и нежным неторопливым сексом, о котором он мечтал всю дорогу в Сапсане, откладывался. Аня была в настроении поругаться. — Ну что ты расстраиваешься? — примирительно начал Ярик, — с каждым бывает. Сейчас закажем что-нибудь пожевать. Не важно. — Не важно?! Для тебя все, что связано с нами не важно! За что ты так со мной поступаешь? Почему не ценишь, да что там, просто не замечаешь, все, что я для нас делаю! Я так стараюсь, работаю над нашими отношениями и чувствами, во всем иду навстречу, а ты… Ярик отстранено отметил, что в таком запале, бурно дышащая, экспрессивно жестикулирующая и сверкающая глазами Гром чудо, как хороша. Если бы еще можно было как-нибудь уменьшить громкость. — Ты играешь в гребанного Рейстлина! Отталкиваешь меня! — Ань, я… — На перебивай! Ладно, я готова признать, что знала с кем связываюсь, и даже смирилась, что творчество для тебя всегда будет на первом месте, но ты же и тут все руинишь!!! — О чем ты? — искренне удивился Ярик. В его понимании, как раз в работе сейчас все шло просто отлично. — Зачем ты опять ложишься под Казьмина?! Ярик поперхнулся. — Ведь только что прошел чудесный концерт с Иван Генадьевичем! Вы оба были такие стильные, серьезные, взрослые и достойные! Тебе всего лишь надо было и дальше развивать этот имидж, и ты бы смог войти в высшую лигу… — на лице у Ани на несколько мгновений появилось мечтательное выражение, — но ты не нашел ничего лучше, чем запустить тот дебильный стрим с Казьминым!!! — Ань, мы просто долги записывали по крауду и хотели порадовать публику. Инфоповод, пиар… — Порадовали?! — Аня вызверилась уже всерьез, — запустившись в ночи, игнорируя чат и неся весь этот фансервисный бред? Провоцируя новую волну обсуждений, где и с кем именно ты ночуешь? К чему эти постоянные танцы по граблям? Ты же портишь себе жизнь поддерживая Казьмина во всех этих подростковых забавах! Он может себе такое позволить — сколько у него в этом году проектов? А у тебя?! Ну какое, к чертям собачьим, аниме? Кому оно сейчас вообще сдалось? Ты пойми, я признаю, что на начальном этапе раскрутки это было важно, но этот ресурс уже исчерпан! Пора пересаживаться за взрослый стол. Или ты так до старости и намерен оставаться «Яриком»?! Ярик в данный момент чувствовал себя тем самым пресловутым дедом, а никак не подростком. Что, впрочем, ничуть не мешало ему любить аниме, игрушки и всю гик атрибутику. — Ань, я одного не пойму, — голос Баярунаса был абсолютно спокоен, — ты так старательно пытаешься меня переделать… если тебе нужен: высокий, спортивный, солидный, степенный чувак с роскошной шевелюрой и железными нервами при этом поющий романсы — так такого и ищи! Я никогда не стану вторым Ожогиным. Да и зачем? Я Баярунас. Уж какой есть. Многим нравлюсь. — Вот и катись к этим многим! Аня схватив со стола свой телефон вылетела из кухни, в коридоре что-то грохнуло, раздалась громкая ругань, пинки по чему-то мягкому, но тяжелому, а потом хлопнула входная дверь. — Ужинаю я сегодня, видимо, тем, что фанаты в Мск подарили, — Ярик зябко передернул плечами, из открытого окна дуло уже не милосердно, — надеюсь она споткнувшись о сумку, не все передавила… *** — Пока не вижу ничего страшного, — нарушил повисшую паузу Михаил, — наоборот, вы удивительно точно сформулировали и озвучили вашу основную проблему в отношениях. С этим можно работать. — Так я еще основное не рассказал… *** Она появилась в ансамбле Театра Оперетты лишь в этом сезоне и была: юна, красива, смешлива, свободна, а главное плевать хотела на все проблемы имиджа, фандомы, стримлество и прочие издержки публичной жизни Баярунаса. Он ей понравился просто как — человек, мужчина, актер. О чем сие чудное создание ему не смущаясь поведало практически при первом знакомстве. Ярик рассмеялся, но невольно почувствовал себя польщенным. Чтобы молодая девчонка (не фандомная, Карл!!!) обратила свое внимание на него? Когда в театре есть: Ермак, Катырев, Дэмкив, Казьмин, наконец! Время шло, месяцы сменялись один за другим, а девушка все так же светло улыбалась ему на репетициях и спектаклях. Работы в Москве было все больше, а Аня, мало того, что жила в Питере, так еще и активно пыталась при встречах применять новополученные на каком-то своем психологическом образовании знания прямо на нем. В смеси с шаманско-эзотерическими подвижками от Натальи, с которой девушка очень сдружилась, коктейль получался термоядерным. Баярунас все чаще чувствовал себя объектом, а не субъектом, и его патриархальная натура не могла этому не противиться. Ярик святым не был и, когда юная нимфа в один из вечеров ненавязчиво предложила выпить, согласился. Вечер плавно перетек в совершенно волшебную ночь. А потом подобных ночей стало все больше. Ярик до этого никогда не спал с гимнастками, а потому лишь теперь сумел оценить все преимущества. Все же гибкость партнерши в постели определенно добавляла красок в ощущения. Яркие ночи, заполненные работой дни, все было чудесно, но театральный мирок — мал, прозрачен и крайне завистлив. Аня узнала обо всем очень быстро. Ярик сидел перед ноутбуком уже не первый час. В глаза словно песку насыпали, спина без привычного стримерского кресла ныла, жрать тоже хотелось, но сначала нужно было закончить аранжировку. Творческая мысль вещь такая, непостоянная, вовремя не воплотишь, обидится и уйдет навсегда. А апрельские концерты все ближе. И ладно бы собственные «Цветы», фанаты в случае чего сами философский трактат по мотивам придумают, а вот первый концерт в качестве продюсера, это было очень важно! Каспаровская, прости господи, «Аффилиация» должна была стать финальной репетицией. Если он потянет, не облажается, то можно будет претендовать на более серьезные масштабы. Сольный концерт с оркестром в зале на более чем тысячу мест. Это была его мечта. Отдавать ее Сашке было чуть-чуть обидно, но Ярик здраво оценивал свои возможности и ковидные обстоятельства. Казьмин зал соберет, а Ярик ему поможет изо всех своих сил. Когда Аня вошла в комнату, он, если честно не заметил. Просто вдруг откуда-то сбоку раздался ее голос: — Яр, мы можем поговорить? Ярик вздрогнул, сохранил последние изменения и повернулся к девушке. Аня сидела очень прямо, неестественно ровно держа спину, и смотрела на него непривычно серьезно. Глаза у нее были красными. — Что-то срочное? У меня еще куча работы. — У тебя всегда работа… — Ань, ну правда, давай не сейчас! — меньше всего Ярику хотелось очередного спича о неуделения ей должного внимания. — Нет, Яр, давай уж расставим все точки над ё! Почему она?! — А?! Кто она? — опешил Баярунас. — Та девчонка из оперетты, — Аня говорила абсолютно спокойно, словно и правда хотела получить ответ именно на этот вопрос, — я бы поняла, если бы ты все же переспал с Казьминым… — Что?! — Не перебивай, — голос девушки звучал ровно и невыразительно, — а что такого? Сашка с его гомофобией к своей заднице тебя бы все равно не подпустил, а сверху же за гейство не считается? — Аня! — … ты бы наконец гештальт закрыл, да и новый опыт, — не дала сбить себя с мысли Гром, — ты же любишь эксперименты в постели… Ярик молчал. Мыслей в голове то ли совсем не было, то ли мелькали они с такой скоростью, что ни одна не удерживалась в сознании.  — Она может что-то такое, чего не могу я? Чем она лучше? — Ничем не лучше, Ань, — Ярик опустился рядом с ней на пол на колени, взял ее ладошки в свои, сжал, заглянул снизу вверх в глаза, — я такой мудак… — Мудак, это верное слово, — кивнула Аня, — но ты мне так и не ответил. Почему? — С ней просто… — через некоторое время все-таки ответил Баярунас. Аня кивнула, аккуратно высвободила свои руки и поднялась. — Я поживу пока у мамы, а ты разбирайся сам. Если наши отношения что-то для тебя значат — сделай что-нибудь. *** — Ярослав, — мягко позвал, впавшего в мрачную задумчивость клиента, Михаил, — отвечайте быстро, не раздумывая — вы любите Анну? — …да, — после заметной паузы неуверенно произнес Ярослав, — она замечательная — умная, красивая, забавная и страстная. Я ее очень ценю. Правда. — Любите ли вы ее? — Когда делал предложение, точно любил, а сейчас… не знаю! — А ту девушку из оперетты любите? — Точно нет, — Ярик даже помотал головой, — она славная, но это просто секс. Для нас обоих. — Что вы собираетесь делать? — Работать, — Ярослав грустно улыбнулся, — а все остальное может быть само как-нибудь наладится? — Что-нибудь непременно будет, потому что не бывает так, чтобы совсем ничего не было — вернул ему улыбку Михаил, — но вы твердо уверены, что готовы предоставить решать что-либо за себя кому-то другому? — Я об этом подумаю! Уходил из кабинета Ярослав бодро, чуть ли не вприпрыжку, но истеричного вызова в его облике больше не было, скорей уж спокойная решительность.