"Лишь влюбленному... командиру"

Солнце почти село за горизонт, лишь красная полоска виднелась издали. Наступала ночь – время страха, ужаса и... любви. Темноволосый мужчина осторожно крался по улицам засыпающего города. Тонкие губы сжаты, легкая морщинка залегла меж бровей, аметистовые глаза вспыхивают красным из-за изредка попадающих на лицо лучей. Практически все окна темны, в переулках можно встретить лишь воров или пьяных гуляк, но пока что мужчине улыбалась удача, и никто не вставал на его пути. Уже и луна выглядывала из-за облаков, когда этот человек добрался до места, куда держал путь. Высокая сакура рядом с небольшим домом. Ограда невысокая – ему не стоит никакого труда ее перелезть, но он не станет этого делать. Ведь тогда он напугает ту девушку, что сейчас сидит около дерева, что-то сжимая в руках. Скрипнула калитка, прервав ночную тишину, и девушка подняла взгляд на вошедшего. Слезы покатились по щекам, когда Чизуру увидела того, кого ждала так долго... И впервые за пять лет на ее лице появилась искренняя улыбка – пусть слегка грустная, чуть неуверенная, но настоящая. Хиджиката не мог поверить, что вот, наконец, он видит перед собой свою возлюбленную. Ту самую «девушку из Эдо», которая осталась самой преданной на свете. Ту самую, которая стала его помощницей, несмотря на то, что это означало находиться в постоянной опасности. *** Держась за дерево, Чизуру поднялась и стала шагать навстречу мужчине. Тот, ласково улыбнувшись, пошел к ней. «Вот он близок, миг блаженный - Тень любимого лица. И на миг лишь станет тихо В их тоскующих сердцах, в их тоскующих сердцах». Вот они – последние пара метров, и рука соприкасается с рукой, глаза в глаза. Никаких слов, только взгляды, прикосновения. Несколько секунд они просто смотрели, вспоминали, заново знакомились друг с другом. Тосидзо не выдерживает и сгребает девушку в свои объятья. Ками-сама, как же долго он не чувствовал этого тепла... Пять лет прошли как вечность. Юкимура вдыхала родной аромат, пропускала сквозь пальцы успевшие отрасти волосы командира. - Прости меня, Чизуру, молю, прости, - девушка вздрогнула от этого почти забытого, нежного голоса, в котором сейчас явно читалась мольба. Взглянув в глаза возлюбленному, Чизуру поднялась на носочках и коснулась губами щеки самурая. Мужчина выдохнул и стал покрывать невесомыми поцелуями её личико. Нос, лоб, щеки, веки, нос, лоб, скулы... Кожа под губами была невероятно нежной, гладкой. Но чрезвычайно бледной. Он чувствовал слезы – горячие, соленые - и собирал их губами – их больше не должно быть в ее глазах. Склонившись над губами Чизуру и опаляя их горячим дыханием, Тосидзо никак не мог решиться на последнее, что сломает преграду, возведенную временем. И Юкимура сама поцеловала Хиджикату – невесомо, легко и... невероятно приятно. Мужчина перенял инициативу на себя, став углублять поцелуй, поддерживая девушку за талию одной рукой, а второй пробегая по шелковистым локонам, хрупкой фигурке. Когда Чизуру начала задыхаться, Тосидзо освободил ее губы, но объятий не разжал. Своей грудью он чувствовал, как быстро бьется ее сердечко. Словно оно ожило после долгой паузы. Он знает, его сердце именно ожило, так как на все это время оно словно заледенело, а сейчас ее тепло растопило лед. «Кто они и что им надо? Пить да пить бы сладкий яд. До утра обнявшись крепко, Так они и простоят...» Утро вновь вступает в свои права, солнце поднимается из-за гор. В доме, на чуть смятом футоне, обнявшись, спят мужчина и девушка. На лицах улыбки, объятья крепкие – не разнять. Потому что невозможно больше выдержать разлуки, потому что почти умирали друг за друга. Просто, потому, что любят...