los(v)er

С того вечера прошло ровно две недели. Самые мучительные две недели за все существование Минджон. Две недели наполненные негодованием и неизвестным чувством, которое не давало покоя Минджон днями и ночами. Лёжа на кровати, девушку не покидала мысль о том загадочном музыканте. Девушка или парень это неважно. Её заворожила манера исполнения. Уникальная, ни с чем не сравнимая. Ким не раз слушала классическую музыку и композиции в надежде обрести душевный покой, избавиться от тревожности и периодичной апатии, но итог всегда был один. После игры того музыканта, девушка ощутила, как огонёк в её душе начал загораться по новой, открывая второе дыхание её творчеству. Попрощавшись с Джимин, которая довела девушку до третьего этажа, Минджон забежала в свою комнату, достала из комода краски, подготовила кисточки. Сделав глубокий вдох, она прикрыла глаза, чтобы представить её эмоций после игры. В состоянии некой эйфории она начала делать наброски на холсте. Немного беспорядочно и неаккуратно, но ей было все равно на качество. Главное получить конечную картину, чтобы понять как на её творчество повлияло звучание фортепиано. Джимин старалась навещать подругу как можно чаще, ведь её немного пугало состояние Минджон. Кореянка вставала с утра пораньше, чтобы угостить Ким свежеиспеченными булочками и карамельным латте из пекарни напротив общежития, ведь ближе к обеду у магазина уже выстраивалась целая цепочка из покупателей. Войдя в когда-то светлую и наполненную растениями комнату, Ю чуть не выронила бумажный пакетик со сладкими изделиями. Перед ней предстало помещение, где творился хаос. Альбом с каракулями лежал на неубранной  кровати с мятым одеялом, любимая игрушка-клубника была в черно-серых красках, окна полностью закрывали плотные шторы, на полу лежала баночка, а рядом окрашенная акварелью жидкость. Виновница всего произошедшего сидела у мольберта, оперевшись щекой об холст. Вероятно, она заснула в таком положении. — Святой маффин, — сказала Ю, раскрывая рот от увиденного. Положив пакетик на тумбочку возле дверей, где располагалась коллекция духов любимых ароматов хозяйки, Джимин рукой начала искать выключатель. Коснувшись нужной кнопочки, в комнате раздался звук лопнувшей лампочки. Гостья издала звонкий писк, а Минджон вздрогнула, выпрямившись в спине. Она оглянулась по сторонам и увидела подругу, которая не скрывала своего шока. — Добрый день, Джимин, — Ким потёрла глаза, зевая. — Эй, — Минджон начала щёлкать пальцами, чтобы вывести подругу из удивленного состояния. — Что здесь произошло? Твоему беспорядку может позавидовать Гринч, и то он такого хаоса добивался всю свою жизнь, а ты довела комнату до состояния полной непригодности всего лишь за ночь. — Я бы предпочла называть это «творческим беспорядком». — Это не беспорядок, это помойка, — Джимин шагнула через разорванные бумаги и подошла к шторам, чтобы отдернуть их, впуская дневные лучи солнца в помещение. — Так-то лучше, а теперь рассказывай с чего это вдруг ты начала крушить все вокруг? — девушка села на стул, который ранее был задвинутым в рабочий стол. Минджон размышляла стоит ли Джимин рассказывать о том, как её голова забита желанием встретить ту самую персону на набережной? Ситуация может показаться смешной для третьих лиц, но вечером после встречи Ким впервые смогла нарисовать картину. Это был не натюрморт в красно-зелёных цветах. Она сотворила картину, где в центре внимания оказался опечаленный мальчик в серой комнате. Разбитые стекла, трещины на стенах, наполовину изношенная одежда казалось куском материала на худощавом тельце ребёнка. Все эмоции, которая ощутила на себе, Минджон пыталась передать в виде картины. Мрачной, без единого намёка на счастье и радость. «Откуда здесь мотивация рисовать? Сплошной негатив» — скажите вы, но для Ким это был уже толчок на создание чего-то большего. Надежда, что её навыки не утеряны в тумане эмоционального выгорания. — Я жду ответа, — Джимин нахмурила брови, устремляя взгляд на девушку. Сделав глубокий вдох и собрав мысли в одну кучу, она начала: — Помнишь, я тебе говорила, что у меня разболелась голова две недели назад? — Да, из-за этого мы не смогли дойти до ларька с мороженым. — Не в голове было дело. Точнее было, но... — брюнетка хотела как можно быстрее рассказать всю накопившуюся информацию. — В общем, мелодия, которая играла в тот вечер, ранила и вдохновила меня настолько, что я хотела как можно быстрее нарисовать её. Мне кажется, что игра этого музыканта придаёт мне силы, — Джимин покосилась на подругу. — Хорошо.. но зачем устраивать погром в комнате? И, почему именно этот музыкант? Включи видео на ютубе и твори. 'Джимин так легко это говорит. Если бы одним видео на видеохостинге можно было снять всю тревогу на душе..' — подумала Минджон. — Я даже просила профессора Кан, нашего аккомпаниатора, повторить произведение, но эффекта никакого, — повисло молчание. — Знаешь, я всей душой люблю искусство. Горела мечтой стать известной художницей с пяти лет, когда увидела как рисует моя тетя. Я, возможно, не самая лучшая по всем предметам, но творчество это мое всё. Я не могу себе позволить загнаться в тупик, поэтому ищу любые способы, любую мелочь, чтобы начать все, как заново. Как видишь, — Минджон расставила руки по сторонам, показывая весь беспорядок. — к хорошему это пока не приводит. — Минни, — как давно девушка не слышала это обращение. В последний раз её так называли в начальных классах, приглашая девочку составить компанию своим одноклассникам. — Что бы не произошло, я всегда буду рядом. Ты молодец. Поделиться тем, что тебя так беспокоит не каждому по силу, — она встала с места, садясь напротив самой Минджон. Взяв её за руки, Джимин продолжила: — И я услышала тебя. Насколько бы это не казалось невозможным, мы сделаем все, что в наших силах, но... давай уберемся у тебя в комнате? На лице Минджон появилась долгожданная улыбка на вес золота для Ю. Девушка всегда говорила, что лучше она сама испытает боль друзей, чем будет смотреть на то, как они переживают. Девушки принялись за уборку. Джимин принесла с пятого этажа мешок для мусора и стала собирать испорченные бумаги на которых доминировал чёрный и серый цвет. Совсем не похоже на Минджон, что всегда закупала целыми баночками яркие оттенки, а для чёрного была лишь маленькая палитра. Брюнетка принялась за заправку постели. Увидев свою любимую игрушку-клубничку, Ким решила, что её пора освежить и собрав накопившееся белье, спустилась на второй этаж — прачечная. Уже конец семестра. Большая часть студентов поковала чемоданы для отъезда, некоторые как Минджон, предпочитали побыть в общежитии ещё недели две-три. В середине учебного года коридоры забиты студентами, которые готовились к творческим экзаменам, кто-то готовил шпаргалки, а некоторые отдыхали, совсем не беспокоясь за свои оценки. Признаться честно, Ким никогда не спешила возвращаться домой. Дело не в проблемных родителях, которые стали бы следить за каждом шагов девушки. Нет, они были у неё самые лучшие, души не чаяли в своей младшей дочки. Это были личные предпочтения Минджон. Наблюдать, сидя на подоконнике третьего этажа, как её одногруппники прощались у входа общежитии, как в конце второго курса Джимин встречали её родители, а сама девушка указывала старшим на подругу за окном, чтобы те помахали ей в ответ. Была в этом своя романтика. В здании только трое или четверо студентов, но брюнетка их не знает. Тишина. Такая атмосфера была по душе Ким. Сама мысль о том, что через недели две здание будет пустовать – непроизвольно вырисовывало улыбку на лице Минджон. Преодолевая ступеньки с корзиной для белья на руках, Минджон кланяется в знак приветствии выпускным курсам, и заходит в помещение со стиральными машинками, выстроенные в ряд. Положив свои вещи внутрь и закрыв дверцу, она принялась за настройку режимов. — Наметилась стирка? — на горизонте появился силуэт фигуры, очевидно, принадлежащий девушке по телосложению, но Минджон не разглядела издалека пока она не подошла к ней. Острым зрением девушка не могла похвастаться. — И тебе добрый день, Рюджин, — она поприветствовала одногруппницу Джимин. — Какими судьбами? — Что обычно делают люди в прачечной? — улыбнулась блондинка, а Минджон готова была ударить себя по лбу за свой вопрос. Заметив смущение собеседницы, Шин поспешила добавить: — Ничего, от этого мне хуже не стало. Послезавтра экзамен, а для него нужен костюм. Вот и решила его освежить. Как у тебя обстоят дела? — Мы с Джимин затеяли уборку. Минджон не то, чтобы дружит с Рюджин. Нет, она знает её как вторую по успеваемости в своём потоке, уступающую только самой Ю Джимин, что её — бесило — не волновало. Девушка, которая могла уложить любого на лопатки без какого-либо сожаления, зачинщица переполохов в общежитии. Да и сама Рюджин узнала о Минджон по фотографии на стене почета и по некоторым рассказам Джимин. — Что ж, тогда удачи вам, — заканчивает блондинка. Минджон пригляделась к лицу собеседницы и заметила опухшие веки, которые девушка пыталась скрыть тенями и стрелками. Вспомнив случай её расставания с парнем, Ким сочла неуважительным спросить про произошедшее и промолчала, проводя взглядом девушку до выхода. Развесив одежду и постельное бельё на ниточки сушилки, Минджон поспешила вернуться обратно в комнату. Войдя в помещение, перед ней предстала уже чистое, убранное помещение, а посередине стояла Джимин, в руках которой был освежитель для воздуха с ароматом конфеток барбарис. — Джимин, ты... — заикнулась Минджон, явно не ожидав того, что Ю за короткий срок привела комнату в порядок. — Даже не знаю как тебя отблагодарить. — Я знаю, — сказала Джимин, уверенно приподнимая подбородок. — Обними меня, — и расставила руки по сторонам да так, чтобы младшей было удобно. Минджон отказать не может. Улыбнувшись, Ким заключила в объятия старшую, покачиваясь из стороны в сторону. Так тепло и комфортно. Джимин во многом походила на старшую сестру. Сладостями угостит, обнимет, поможет и в тёплый пледик укутает. — Какие планы на сегодня? — бормочет Минджон, утыкаясь носом в ключицы Ю. — Мне надо к экзамену готовиться. Тебе бы тоже не помешало. — Я сдаю экзамен профессору Доёну. Думаю, автоматом поставит, — в этом Ким не сомневалась, ведь, как упоминалось ранее, Минджон была любимицей и примерной ученицей на его предмете. — То есть, ты не будешь готовиться? — Я прогуляюсь. Не хочу забивать себе голову билетами. — Минни, сегодня будет гроза. Оденься потеплее, — Джимин отстранилась от Минджон, убирая прядку темных волос младшей за ухо. — И не смей грустить, ясно? Минджон противилась наставлению старшей взять с собой тёплую кофту, ведь солнышко сияло ярче, чем в другие дни, да и птицы не летают по низу, чтобы верить словам Джимин. Ким была уверенна, что сегодня её день и никакая погода не сможет помешать ей. Собрав в бордовую сумочку остро поточенные карандаши, альбом с котятами и бутылку с лимонной водой, Ким закрыла комнату на ключ, пряча его в карман пиджака. Излюбленная плиссированная юбочка по колено развивалось по весеннему ветру отчего Минджон приходилось время от времени подправлять её.

13:48

Час пик на дороге. Обеденный перерыв для работников, которые спешили по своим домам. Кто-то к семьям, кто-то к любимым домашним животным, кто-то проводил время с самим собой. Минджон же проходила мимо магазинов, расположившиеся на первых этажах многоэтажных домов, где собиралось большое количество населения Сеула. На стёклах магазина висели таблички «Акция! 50% скидка!», что подкупали многих покупателей и саму Ким. Зайдя в бутик женской одежды «Forever», брюнетку поприветствовала консультантка магазина и предложила свою услугу, но девушка вежливо отказала. Заприметив белую футболку с надписью «LOS(V)ER», где буква V была зачеркнута, Минджон оплатила покупку, держа в руках розовый пакетик с товаром. Она оценила дизайн, тем более это слово имело широкую популярность в интернете. Минджон целенаправленно шла в сторону берега реки Хан, где две недели назад она услышала игру музыканта. Внутри неё была надежда вновь услышать его. Глупо? Очевидно, что да. Любой другой махнул бы рукой, смирившись со своим состоянием, но Ким любитель усложнять себе жизнь. Сев на скамейку неподалёку от фонтана, она положила рюкзак и пакет возле себя. Расслабившись, Минджон прислушалась к звуку воды, выбрасываемая вверх под напором давления и удивляющая окружающих, ведь именно на набережной находились самые эффектные и захватывающие дух фонтаны. Наблюдая за детьми, брызгающие друг на друга воду, Минджон вспомнила себя в детском возрасте. Будто это все происходило только вчера. — Минни, аккуратнее! — слышится женский голос. — Не смей глотать эту воду! Она грязная! — за этим предложением следует девичьи смех. Девочка семилетнего возраста в ярко розовом платьице игралась возле маленьких поющих фонтанов в парке. Мама — Ким Дасом — той самой проказницы сидела на скамейке, вышивала цветы крестиком розовой нитью на материале, поглядывая на дочь. — Когда придёт папа? — сладким голосом спрашивает Ким, намочив крохотные ладони струей воды, исходящая из напольных отверстий фонтана. — Он должен купить мне мороженое! — Скоро подойдёт, — смеётся Дасом, аккуратно вытаскивая иголку из материала. — Папа занят работой. — Но папа всегда на работе, — в голосе маленькой Минджон слышны нотки грусти и печали, ведь старший Ким приходил домой только тогда, когда младшая видит седьмой сон и уходит раньше, чем успевает встать солнце. — Это все ради нашей семьи. Дасом отложила вышивку на скамейку и подозвала к себе младшую Ким, усадив девочку на колени. — Минни, не переживай насчёт папы, — старшая убирает короткую прядку темных волос за ухо девочки. — Он любит нас. Даже когда ты спишь, он думает о тебе и засыпает в обнимку с тобой. Но сейчас, — Дасом снова взяла на руки иголку с ниточкой. — я научу тебя вышивке. Твой папа всегда говорил, что у тебя большой потенциал в искусстве. Слезинка из уголков глаз Минджон покатилась вниз едва она успела моргнуть. Смахнув её тыльной стороной ладони, она заметила, как мимо неё прошёл высокий парень худого телосложения, в руках которого была стопка нот, но Ким умением читать их не отличалась. Все казались для неё какими-то каракулями. Он прошёл по тропинке, ведущую на набережную. Ким сумасшедшая? Очевидно, что да, ведь быстро собрать свои вещи и проследить за уходящим силуэтом ещё уметь надо. Ким делала вид, что рассматривала растения и деревья парка, когда парень оглядывался назад. Ей не хотелось ловить его взгляд, ведь Минджон все ещё не нравилась эта идея с преследованием, но что-то внутри подсказывало, что он и есть тот музыкант. Это можно было проверить только одним путём. Парень дойдя до места, где обычно играет по вечерам какая-нибудь музыкальная группа, сел за бордового цвета фортепиано и открыл крышку, разложив перед собой ноты. Минджон села неподалёку от парня на скамейку под деревом в ожидании, когда он начнёт играть. Парень сделал глубокий вдох и прозвучали первые ноты нашумевшего произведения Патрика Уотсона. Услышав звучание мелодии, люди начали собираться возле него. Некоторые снимали его на камеру, но он даже и не взглянул на толпу, будто парень с головой был вовлечён в игру. Движения длинных, худощавых пальцев были плавными, словно он и вовсе не дотрагивается до клавиш, а мелодия производилась из инструмента сама по себе. Минджон вздрогнула, на минуту позабыв, что она сидит на скамейке. Это был он. Ветер начал подниматься, но даже он не сможет помешать игре музыканта. Были слышны скрипения педалей фортепиано, а мелодия, исходящая из клавиш, была наполнена тоской. Несмотря на всю мягкость и расслабленность его игры, Минджон смогла развидеть, что лицо музыканта не выражало каких-либо эмоций. То ли грусть, то ли печаль — неизвестно. Ким почувствовала, как сердце её начало наполнятся неизвестной теплотой, а разум так и кричит ей «Вот он тот самый момент, твори!». Она достала из рюкзака альбом и карандаш, в спешке начиная делать наброски, словно Минджон не хотела упускать малейшую деталь её эмоций. В правом верхнем углу виднелись подобие роз, где-то скрипичный ключ, а посередине фортепиано, где сидел музыкант в, символичном настроению произведения, чёрном пальто. Поглядывая на парня, Ким рисовала небрежно, хаотично, местами грязно. На правой руке уже виднелись темные следы карандаша, тем самым отпечатывая их на странице альбома. Внезапно, на белой поверхности появились мокрые следы. Ким подняла голову и заметила, как тучи над городом начали сгущаться, а периодичность появления капель участилась. Толпа в спешке начала расходиться, оставляя музыканта и саму Минджон наедине. Несмотря на погоду, он не прерывал свою игру, добавляя все больше эмоций душераздирающему произведению. На втором припеве пальцы начали двигаться быстрее по клавишам отчего у Ким пробежался холодок по спине. Волосы и одежда насквозь промокли, а рисунок на странице расплылся. Возле них не было ни единой души. Ближе к концу темп замедлялся, а затем и вовсе мелодия прекратилась. Минджон не сводила с него взгляда, наблюдая за тем, как крышка инструмента медленно опустилась. Он не спешил покидать это место, словно его не волновало, что дождь учащался, а капли громко стучали по глянцевому покрытию фортепиано. Их взгляды пересеклись. Минджон сделала резкий вдох, отводя глаза в другую сторону, спешно собирая свои вещи в рюкзак. Паника охватила её с головой, будто Ким поймали за чем-то незаконным. Стыдно, что она засмотрелась на него. Покидая свою скамейку, Минджон переборола себя обернуться назад и снова взглянуть на музыканта. Он не двинулся с места, не менял положения. Удивительно.