Зеркало

      Рекламный ролик начали снимать в семь утра и закончили в семь вечера. Садясь в машину под проливным дождём, Чжэхань подумал, что надо будет по пути домой снять макияж, чтобы сэкономить время, но в салоне было так тепло, уютно, что неожиданно для себя он расслабился и уснул. Разбудил его Сяо Юй, когда машина уже стояла в подземном гараже. — Проводить тебя до двери? — спросил он. После внезапно свалившейся на голову ошеломляющей популярности было несколько неприятных инцидентов, когда совсем одуревшие от любви фанаты, какими-то неизвестными путями вычислившие его адрес, всеми правдами и неправдами пытались проникнуть в охраняемый жилой комплекс, и некоторым это, к несчастью, удалось. Правда, дальше гаража они не продвинулись, чтобы зайти в лифт, нужно было набрать код. Но Чжэхань всё равно просил Сяо Юя подниматься с ним, опасаясь неожиданных встреч с неадекватными людьми. — Думаю, что сегодня всё в порядке. Отдыхай!       Сяо Юй смотрел, как он вводит цифры и заходит в кабину. — Ты сам тоже отдохни. Завтра я заберу тебя в шесть. Выспись хорошенько.       Чжэхань помахал ему рукой. В квартире было темно и прохладно, дождь барабанил по стёклам. Надо было снять макияж, переодеться и лечь спать. Завтра предстояло лететь в Сучжоу на концерты. Впереди было несколько напряжённых дней. Он сел на табурет перед зеркалом, но сил не хватало даже на то, чтобы поднять руку и взять влажные салфетки. Чжэхань утомлённо закрыл глаза, а когда открыл их, то увидел в зеркале Чжоу Цзышу. Он сидел, широко расставив ноги, опершись одной рукой на колено, и пристально разглядывал его. — Привет! — вяло произнес Чжэхань.       Чжоу Цзышу улыбнулся. — Ты ужасно выглядишь, — сказал он. — Сяо Юй прав, тебе срочно нужно лечь в кровать. — Но-но-но, — запротестовал Чжэхань. — Я красавчик! Об этом пишут все, кому не лень. — Не знаю, кто и что про тебя там пишет, но ты похож на взъерошенного воробья. — Это потому что я заснул в машине.       Чжэхань устало попытался пригладить волосы, рука сразу стала липкой.       Первый раз это случилось на съёмках. Они работали всего пару недель, но Чжэхань уже готов был лезть на стену. Целый день вокруг него суетились люди, репетировали, читали сценарий, меняли локации. Каждую минуту к нему кто-то подходил: стафф постоянно поправлял волосы, костюм и грим, режиссёр давал указания, в перерывах возникал Сяо Юй то с водой, то с зонтиком от солнца. Но, несмотря на всё это, Чжэхань чувствовал какое-то тотальное одиночество. Оно, словно куполом, накрыло его и не желало отпускать. У него никогда не было проблем с тем, чтобы влиться в съёмочную группу. Он легко находил общий язык с людьми. Но сейчас почему-то всё шло наперекосяк. Гун Цзюнь, его основной партнёр, ощутимо напрягался, стоило им войти в контакт. Чжэхань пытался шутить, чтобы разрядить обстановку, но, казалось, что его шутки пугают Гун Цзюня ещё больше. Он как-то неуверенно улыбался в ответ, и временами Чжэханю хотелось побиться головой об стену. Ко всему прочему, Хэндянь накрыла сорокаградусная жара, и при виде трёхслойных костюмов, рассчитанных на зимние съёмки, начинало слегка подташнивать. — Я больше не выдержу, — спокойно сказал Чжэхань, вернувшись с площадки после двадцатого дня и глядя на себя, потного, бледного, замученного, в большое круглое зеркало, стоящее на столе в номере. — Ещё сто таких дней. Я физически не смогу.       Он обессиленно закрыл глаза. — Разве у тебя есть другие варианты? — резко спросили у него.       Чжэхань открыл глаза и вздрогнул, судорожно вцепившись в край стола: из зеркала на него возмущённо смотрел Чжоу Цзышу. Он был в светлом ханьфу, волосы завязаны в высокий хвост кожаным шнурком. Чжэхань невольно оглядел себя. Белая футболка, серые шорты. И уж точно никакого тяжёлого хвоста за плечами. Он опять бросил взгляд в зеркало, но Чжоу Цзышу никуда не делся. «Всё, звездец! Доснимался до глюков! — мелькнуло в голове. — Здравствуйте, психотерапевт и таблеточки!» — Ты знал, что будет тяжело! Знал! Но ты согласился, потому что тебе понравилась эта история! Тебе понравился я! — Вообще-то мне понравился Вэнь Кэсин, — машинально пробормотал Чжэхань.       Чжоу Цзышу неожиданно солнечно улыбнулся. Его суровое лицо моментально преобразилось. — Мне тоже, — сказал он. — Разве шиди может не понравиться? Но ты — это я уже двадцать дней. И что? Тебе неприятно быть мною? — Нет! — совершенно искренне замотал головой Чжэхань. — Ты очень сильный, но и бесконечно мягкий одновременно. Это просто невероятно! Ты долго шёл по пути зла, но сумел вернуться на правильную дорогу. Твоё преображение потрясающе. Холодный и жестокий убийца стал теплым лучом света и озарил жизнь других людей. Человеческая сущность Вэнь Кэсина по-настоящему раскрывается только благодаря тебе, ты умеешь любить и прощать. — Но, если ты сейчас сдашься, никто об этом не узнает. Ты мой проводник в этот мир. Давай просто проживём вместе ещё один день. Я хочу воплотиться! И только ты можешь мне помочь. - Один день, пожалуй, ещё выдержу, - вздохнув, сказал Чжэхань. - Я, наверное, совсем тронулся умом, если разговариваю с тобой. — Иногда полезно поговорить с умным человеком, — наставительно сказали из зазеркалья.        Так начались их необычные встречи. В те дни, когда было особенно тяжело, когда одолевала тупая апатия и хотелось одного — лечь на кровать и тихо помереть, приходил Цзышу, говорил: «Давай найдём плюсы в завтрашнем дне», убеждал, что всё обязательно получится, его тихий ободряющий взгляд согревал, становилось легче. В такие минуты Чжэхань невольно начинал завидовать Вэнь Кэсину. Он постепенно привык к этим странным беседам и к мысли, что от адской жары, вечной диеты и колоссального перенапряжения у него поехала крыша. Ну, поехала и поехала, ведь это никому не мешало. Но эти разговоры заставляли подходить к режиссёру и просить новые дубли, несмотря на жуткую изматывающую жару. «Я могу сделать лучше». И сцены переснимали вновь и вновь. В один из дней организм не выдержал, прямо на съёмочной площадке Чжэхань потерял сознание. Режиссёр предложил ему сделать перерыв, вернуться в трейлер и отдохнуть. «Я в порядке!» — твёрдо сказал Чжэхань, и съёмки продолжились. О том, как ему хреново, знали только двое: Сяо Юй, который, матерясь себе под нос, тащил друга буквально на себе в номер, и Чжоу Цзышу, который наблюдал, как Чжэхань выползает в полночь из туалета, где его рвало желчью. — Молчи! — шёпотом прикрикнул на него Чжэхань, встретив виноватый взгляд. — Ты этого стоишь!       В последний день съёмок Чжэхань ввалился в номер под утро, посмотрел в зеркало и сказал: — Вот и всё. Мы с тобой это сделали.       Он подождал, но Цзышу так и не появился, наверное, и вправду, их странные встречи подошли к концу. И вот спустя семь месяцев он снова пришёл. — Не думал, что снова тебя увижу. Что-то случилось? С тобой? Со мной?       Цзышу покачал головой. — Ничего такого. Просто хочу пожелать удачи на сцене. Ты же мечтал о большом концерте. — О сольном! И он будет! Наверное, в конце лета. Представляешь? С настоящим ведущим, с танцевальной группой. Мы скоро начнём репетиции! — Поздравляю! Смотри, не продолбай свой шанс!       Чжэхань улыбнулся. — Ой, как грубо! А знаешь, что фанаты воспевают твою нежность и называют тебя феечкой?       Чжоу Цзышу закатил глаза. — В каком это месте я феечка? Что за глупое прозвище! — Я бы сказал, в каком, но боюсь твоей реакции, — уже в голос хохотал Чжэхань. Так было всегда, когда они встречались. Усталость незаметно растворялась, становилось легко и свободно. — Спасибо тебе, — неожиданно серьёзно сказал Цзышу. — За то, что не жалел себя, за то, что выдержал всё, за то, что, благодаря тебе, меня узнали и полюбили. Я чувствую силу этой любви. — Тебе спасибо! За то, что был со мной, поддерживал, помогал. Я знаю, что ты существуешь только в моей голове, ты призрак… — Призрак? — перебил его весело Чжоу Цзышу.- Ну-ка, дай руку. Не бойся!       Чжэхань без колебаний прикоснулся к зеркалу и вдруг ощутил, как его пальцы встретились с другими, сухими и горячими. Он ахнул, зеркальная поверхность пошла рябью, будто пруд, в который бросили камень. — Я ничего в этом не понимаю, но лао Вэнь сказал, что тебе понравится, — голос таял, словно Чжоу Цзышу уходил куда-то вдаль. — У тебя всё получится, просто верь в себя!       Чжэхань разжал кулак, на ладони лежало тонкое серебряное кольцо, украшенное жемчужной россыпью.  — Я верю, Чжоу-шу, я верю! .