"Дети" Междумирья

Миры Творцов невероятно прекрасны. Каждый из них создан так, чтобы его обитатели чувствовали себя комфортно и вдохновлялись окружающей красотой. Подобно плодам на ветках, от оригинальных порталов отходят новые, ведущие в другие миры. — Как всегда, всё идёт гладко, — сказал Междумирец, глядя в портал, где находились его сын и будущие творцы, что в свою очередь наблюдали за ним. Медленно переведя взгляд на миры, где жили Творцы, Междумирец поднялся в воздух. Он решил навестить Творцов, ведь они создают миры, которые полностью зависят от их морального состояния. Поэтому необходимо следить за тем, чтобы с Творцами всё было хорошо. Первым делом Междумирец направился к Артблок — одной из старших дочерей Арнира. Мисс Артблок всегда отличалась спокойствием и умом среди детей бога света. Её карманный мир полон загадок и мыслей, как и она сама. Оказавшись в мире Артблок, Междумирец обнаружил себя на просторной поляне с большим озером, в котором отражалось прекрасное ночное небо, скрытое за высокими деревьями. Хозяйка мира лежала у дерева, глядя в прекрасное небо. Тень от дерева, падающая от лунного света, словно специально закрывала лицо девушки, потому что маска спокойно лежала рядом. — Здравствуйте, Междумирец, — произнесла Арти, увидев незваного, но всегда приятного гостя с явной улыбкой на лице. — Привет, Артблок. Я вижу, ты отдыхаешь и набираешься вдохновения? — спросил мужчина, слегка усмехнувшись и садясь рядом с творцом. В ответ было только тихое «мгм», после чего вновь воцарилась тишина, которую слегка нарушали сверчки. Посидев ещё минут десять, Междумирец встал, окинул Артблок спокойным взглядом и ушёл из её мира, оставив её наедине со своими мыслями. Следующей на очереди была Пипа — странная дочь Первого, чей мир немного отличался от привычных для творцов миров. Это был стандартный тёмный лес с высокими деревьями, состоящими из теней или тьмы, которой владел Первый. Между деревьями иногда мелькали тёмные силуэты, не имеющие лиц и не пугающие, но для неподготовленного человека это могло бы вызвать инфаркт. Однако Междумирец, миновав тёмный лес, выбрался на что-то вроде куска забытого поселения. Неизмученные временем дома и лавочки, на которых можно сидеть, пустые улицы и фонари, жужжащие лампами и иногда мигающие во тьме вечной ночи. Сделав выдох, Междумирец наконец нашёл среди всего этого лабиринта саму хозяйку, которая, казалось, была занята «местными жителями». Они представляли собой белые смазанные силуэты человеческих тел, не имеющие ни лица, ни чётких частей тела, словно это была чья-то заблудшая душа. — «Не зря некоторые побаиваются Первого, — подумал Междумирец. — Даже его дети вызывают мурашки… Кто знает, что может придумать эта леди?» После этой мысли Междумирец покинул мир Пипы в смешанных чувствах. По телу разлилось ощущение не самых приятных фантазий. Ведь помимо вдохновения и возможности «выпустить» свой мир, у творцов есть и свои тёмные мысли, которыми они иногда могут поделиться. Сделав глубокий вдох, мужчина прошёл через несколько карманных миров и наконец добрался до Спайди, ещё одной дочери Арнира. В отличие от обычных ландшафтов, мест или целых городов, у этой паучихи было три острова, которые, по её словам, были её «внутренним миром». Кстати, ещё один факт о творцах: они могут находиться в разных междумирьях одновременно или быть изгнанными из одного междумирья, потеряв память и личность. К удивлению Междумирца, милой фиолетовой паучихи не было на месте. Это насторожило его, и он вышел из мира Спайди, а затем направился обратно на свой пост. Он немного волновался, потому что паучиха редко выходила из своего логова, но это было её дело, и он решил не вмешиваться. Но в тот же миг, когда Междумирец покинул карманный мир Спайди, он услышал возмущение одного из четырёх богов, направленное в сторону Творцов. Уже не в первый раз, ох, Создатели! — Отец, они снова, — тихо произнесла девочка лет четырнадцати, одетая в одежду, похожую на одежду Междумирца, но с белоснежно-белыми полосами вместо фиолетовых. Это решение самого Междумирца, и остальные не возражали, ведь у каждого творца есть что-то от их отцов. У детей Первого — чёрные пятна на теле или ощущение холода от самого Творца, у Арнира — жёлтые глаза или крылья, а у Междумирца — маска, одежда или изменение цвета глаз на ярко-фиолетовый. — Да, Фрики. Советую тебе уйти, чтобы не попасть под горячую руку, — спокойно произнёс Междумирец и, погладив дочь по макушке, направился в сторону, откуда доносились возмущения. Услышав шаги хранителя порталов, бог огня с ненавистью посмотрел на Междумирца и что-то гневно прошипел на демоническом языке, одновременно закрывая портал. — О, явился наконец-то, хранитель порталов. Полюбойся что ваши крысеныши наделали! — прошипел бог, сжимая в руке посох с красным камнем и пронзая Междумирца взглядом. Этот бог — единственный из четвёрки, кто презирает Творцов, считая их ненужными. — Послушайте, я не хочу сейчас ссориться, поэтому перейдём сразу к делу. Это связано с вашим миром или с чем-то ещё? — спросил Междумирец. Но не успел он договорить, как холодный взгляд бога заставил его замереть на месте. Перед его носом появился острый кончик посоха. — Ты и сам всё видишь и чувствуешь. Это опять те жалкие Творцы, которых вы, трое богов, приняли под своё крыло, — сказал Агний, подходя ближе к Междумирцу и хватая его за воротник. От бога так и веяло адским гневом, казалось, что он может сжечь всё вокруг. — Послушайте, Творцы создают миры на основе оригинала, позволяя ему жить дальше, — сдержанно произнёс Междумирец, стараясь не ударить Агния. Но это было против правил Создателей — устраивать бои на смерть или доходить до бойни. — Да мне плевать, что они «позволяют оригиналу жить»! Они всего лишь жалкие существа, которые только мешают. А вы, три бога, собираете их и даёте повод создать то, что противоречит. Как и твои жалкие мироходцы, которых, как крыс в подвале, много, — сказал Агний, сжав воротник Междумирца и приблизив своё лицо к нему. — И они не виноваты в том, что вы, четыре бога, не обращаете внимания на свои миры, создавая себе полубогов только ради развлечения, — процедил сквозь зубы Первый, появившийся за спиной Агния. Он почуял неладное и отправился на помощь другу. Агний с брезгливостью отпустил Междумирца и ушёл, стараясь не показывать, как дрожат его плечи от холода, который исходил от Первого. — Межд, ты как? — спросил Первый, подходя к другу и ложа тому на плечо свою руку. В голосе, холодного и рассудительного бога пустоты слышалось волнение и сожаление. — Я в порядке, Первый. Я...я уже привык к такому. — чуть запнувшись, хранитель миров чуть хмыкнул пока краем глаза не заметил, что кто-то фиолетовый тихо крался недалеко. Ну, фиолетовую кожу и одежды Междумирец и Первый заметив что взгляд друга, направлен в сторону, они узнали. Лишь только у Спайди, что кажется что-то несла может быть такое. — Интересно, что она такого несет? — спросил вслух Междумирец, и это краем уха услышала наша паучиха что с визгом убежала куда-то под хохот богов. — Кстати, как там ребятишки? — Всё идет как нужно, но вот меняются они очень быстро. — просил Первый об одной из дочерей Арнира, на что тут же получил ответ от Междумирца. «Меняется очень быстро…» Это может означать либо то что у всех образовывается оболочка творца, либо же они постепенно становится персонажами мира. Но единственное что оставалось, это лишь наблюдать за ними и за ходом сюжета. Поговорив еще немного, Междумирец и Первый разошлись по своим делам: Первый в мир Арнира, а Междумирец вновь следить за мирами и мироходцами. Но куда же убежала, Спайди спросите вы? Хех, она убежала к Арниру, к которому мы сейчас переходим. — Спайди, что с тобой? Ты какая-то запыхавшаяся, — обеспокоенно спросил Арнир, бог света, увидев свою дочь, которая тяжело дышала. Они находились в том же зале, где Арнир знакомил своих детей. Бог стоял у большого окна с какими-то бумагами. — Я-я просто ис-испугалась Первого и Междумирца, — запинаясь, произнесла паучиха, ставя на белый стол коробку и тяжело вздыхая. Положив на тумбочку бумаги, Арнир подошёл к Спайди, ласково приобнял её рукой за плечо и прикрыл крылом. — Какая же ты у меня пугливая. Надеюсь, ты справилась с моим заданием, — сказал Арнир, поцеловав дочь в макушку. Продолжая прикрывать паучиху крылом, мужчина подошёл к коробке и открыл её. В коробке лежало красивое белое платье с голубыми лентами на талии и разными украшениями для волос. — Я ещё слышала, что Ханако быстро меняется, — произнесла Спайди, глядя на задумчивое, но радостное лицо отца. Из-за этого она невольно улыбнулась, укутавшись в тёплое пушистое крыло бога. Неожиданно для человека, но привычно для них обоих, с лица Спайди пропали её паучьи глаза, и появились привычные человеческие глаза с фиолетовыми глазами, которые снизу имели жёлтый цвет. — Вот как, это очень хорошо, — задумчиво произнёс Арнир, поглаживая дочь по сиреневым волосам с лёгкой улыбкой на лице. Через некоторое время паучиха ушла, оставив бога света одного со своими мыслями. Присев на мягкое кресло, Арнир вновь вернулся к бумагам, которые смотрел до прихода старшей дочери. - «Как же мне жаль тебя, Санфиш, с таким-то братом», — тяжело вздохнув, бог положил бумаги вновь на стол и поднял голову к потолку. Он прекрасно знал и ощущал, как проходит история его мира, что ощущают Лололошка и Ханако, хоть и слабо. Такой спектр эмоций никогда его так не будоражил. Неожиданно его крылья слабо встрепенулись, а на лицо натянулась улыбка. — Похоже, Арти и Спайди опять милуются. Хах, глупые мои девочки, — произнёс мужчина, прикрыв глаза рукой с тёплой улыбкой на губах. Он любит всех своих детей такими, какие они есть, и принимает их, даже если они «скрывают» свою схожесть с ним.