Шёлковая лента

      Царь со своей свитой выдвинулся за слободу. Погода им благоприятствовала: солнце светило ярко, облака иногда пробегали перед ним, закрывая его на миг от земли. Ветерок шептал что-то на ухо кудрявой берёзке, а та хохотала, звеня своими золотыми серёжками. Птицы резвились на ветках векового дуба, но он не обращал на проказников внимания; старик не мог оторваться от разговора с изящной сосенкой, росшей рядышком.       Колонна не спеша брела промеж деревьев. Около десятка охотничьих собак брели рядом, нюхая землю под ногами. Как только они углубились, всё сделалось тише, будто лесные жители притаились, опасаясь незваных гостей. Опричники разбрелись по лесу. Черные фигуры мелькали меж деревьев, все навострили уши, желая услышать какого зверька. Иван прогуливался, наслаждаясь природой. Федор находился рядом с царем.       Обычно охота была похожа на соревнования, опричники разбредались кто-куда и ловили мелких зверушек: зайцев, белок. Потом приходили и хвалились государю своей добычей. Иногда случалось наткнуться на кабана, ещё реже — на медведя. Тогда охота становилась зрелищнее: все участники, в том числе и обычные слуги, которые сновали за свитой хвостом, неся с собой рогатины, как раз на такой случай, окружали зверя и забивали его. Иоанн обожал смотреть на это. Сам же он никогда не охотился и стрел не пускал.       Что касается Федьки, он в основном был подле царя, охотился иногда, Иван не препятствовал ему. Сегодня же у него не было желания не только подстрелить кого-то, но и находится здесь. Его мысли летали где-то далеко. Никак не мог придумать чем бы ещё смутить девку. Не хотелось чего-то слишком романтичного. Не его стиль. — Грезишь о дивчине? — поинтересовался государь. — А ты ревнуешь? — на лице его расползлась улыбка. — Как же не ревновать? Мы уединенно гуляем, а ты даже взглядом своим меня не удостоил. Ох и проучу. Допрыгаешься у меня — он пригрозил ему пальцем.                                *                              *                              *       Князь с Борисом осторожно пробирались через высокую траву, они давно спешились, чтобы не создавать лишнего шума и не спугнуть трусливых зверьков. — Так как у тебя с княжной? Всё также нос ворочает от тебя? — полушепотом спросил Годунов. — Да. Совсем извела, не знаю, что делать. Говорить не хочет, подарки не принимает. — А ты государю говорил? Что он сказал? — Не говорил. Чем он тут поможет? — Не знаю, я думал ты посоветовался с ним. Не зря ж он шапку носит. — Он загадочно улыбнулся и больше эту тему не поднимал.       Тут мимо них пронесся заяц. Они уже хотели было достать стрелы, но тут мимо, вслед за серым промчался рысью Хомяк на своей гнедой лошади. — О какой. Уже и зайца нашел — ухмыляясь ответил Борис. — Да он постоянно первый ловит. Но не выигрывает. Не понимаю я этого. — Давай свернем туда — он указал пальцем на небольшую, еле заметную лисью тропу. Опричники двинулись вглубь и скрылись за густыми деревьями.       Малюта со своим сыном и Алексеем Басмановым бродили в другой части леса. Алексей в процессе немного отдалился от них, а Максим говорит отцу: — Слушай, а что же стало с Серебряным? Я слышал, что он не смог договориться о мире. Что Государь сказал? — Тебе яко дело до этого пса окаянного? Не водись с ним. До добра он не доведёт. — Не вожусь. И всё же, батька, где он? — К Морозову в деревню направился. Друзья они — он с отвращением сплюнул в сторону.       Максим немного опечалился и сосредоточился на охоте. Вскоре он приметил на дереве белку. Убедившись, что отец не видит, он подошел поближе к ветке, где сидела белка: — Ох, какая хорошенькая! Ну-ка, давай, беги отсюда, батька приметит, сразу стрелу пустит. — Но белка будто не слышала его, она не боялась и взмахов рук парня. — Ага, нашел её! — Малюта мигом выпустил стрелу в белку, и та повалилась замертво. — Ещё одна зверушка. Молодец! — Он одобрительно похлопал сына по плечу.       Алексей тем временем выследил дикую утку, но убить её с первого раза не удалось. Когда он выпустил стрелу, та сорвалась с ветки и стрела пробила её крыло. Но птицу это не остановило и она полетела. Мужчине пришлось догонять подстреленное животное.       Царевич на время остался без свиты: они гурьбой погнались за зайцем. Тут откуда-то взялся Хомяк. Он двигался не спеша, неся на плече подстреленного зайца. — О! Какие люди и без охраны! Царевич, какими судьбами? — Охочусь, не видишь? — с недовольством ответил тот. — Ох-ох-ох. Я задел Вашу Светлость? Прошу прощения, я не хотел.- Он наигранно скрутился в поклоне. Царевич цыкнул. — Жаль, что медведя не встретил. Вот бы потеха была. Я б его одной левой завалил. — Голыми руками? — удивленно спросил Иван. — Как же голыми? Ты чего.. — опричник запнулся. Он понял, что царевич не знает, как ходят на медведя и решил этим воспользоваться. — Не голыми вовсе. Во! Со стрелами, прям как у тебя. — Он указал пальцем на колчан, видневшийся из-за спины царевича. Парень спешился и подошел к Хомяку. — Стрелами? Разве медведя можно убить стрелой? — Если попасть в нужное место — то легко. Смотри, по секрету скажу. Никому не говори. — Иван кивнул и учтиво прислушался. - Надо, пока медведь бежит, метко попасть ему в глотку, это его остановит, а дальше копьями добивают. — Ничего себе. Не знал… — Вооо. Видишь, теперь знаешь. Только никому. Это секрет успеха. Я решил поделиться с тобой этим. — Спасибо большое, выручил, я не знал. На медведя не разу не попадал. Я запомню твою доброту — он положил руку на сердце и улыбнувшись, кивнул опричнику. Тот поспешил удалиться, дабы не получить по шее.       Прошло несколько часов. — Вань, я устал, поехали домой — замученно произнес Басманов. — Хорошо, радость моя. — Он достал из кармана незамысловатую вещицу и дунул в неё. Та издала громкий свист, мгновенно разнёсшийся по округе. Мужики услышали сигнал. Их время вышло. Все собрали свою добычу и направились обратно.       На месте их уже ждала повозка. Первым вернулся Малюта со своим сыном. Им удалось поймать пять зайцев, несколько белок и две утки. Чуть погодя, из-за деревьев показались Вяземский и Годунов. Шли, ведя за собой лошадей. Они выгрузили на повозку четырёх куропаток, три утки и парочку глухарей. — Неплохо, неплохо. И глухарей ухитрились изловить. Хвалю. — сказал царь, с интересом наблюдавший за тем, кто что поймал. Следующим показался царевич с тремя опричниками. Иван подскочил к отцу и похвастался: — Я изловил больше всех пади. Всякого зверья по 10 штук. Утки, зайцы, белки, куропатки, трёх фазанов. Красивых таких. Живьем хотели изловить, да не вышло. — Молодец, сын мой. Отдыхай. — Тот гордо отошел от отца и спешился. Чуть погодя показался Басманов старший. — Твой улов совсем скуден, Алексей Данилович. Всего пара уток? — Сегодня не мой день — сказал военачальник, кидая своих уток к остальному зверью. Они простояли еще минут 15, Федор не выдержал: — Да где этого Хомяка носит?! Григорий Лукьянович, где твой пес преданный? Неужто в нору заячью провалился? -мужики разразились хохотом. Малюта, скрепя зубами, отвернулся и посмотрел в лес. Царю надоело ждать и он свистнул ещё раз, с явным раздражением.       Тут раздался крик. Все посмотрели туда, откуда тот слышался. Он стал приближаться, к крику добавился шум. Из-за деревьев показался пропавший опричник. Он нёсся сломя голову, спотыкаясь о коряги, и вдруг, запутавшись в траве упал. Но не медля поднялся и продолжил бежать. Когда он приблизился, крики стали более чёткими, и стоявшим удалось понять, что тот кричит. — Что он вопит, Федя? - Настороженно поинтересовался Иоанн. — Не пойму… — Медведь!!! Там!!! Медведь!!! Все сразу всполошились. Опричники наготовили рогатины. Хомяк подбежал ближе и упал в ноги стоящим. — Откуда медведь?! Где ты его раскопал?! — недоумённо спросил Григорий. Тот запыхано пробормотал что-то неразборчивое. Раздался рёв и показался медведь. Огромная туша неслась на четырех лапах к людям, свирепо хрипя. Собаки залаяли и бросились на зверя. Пока зверь в недоумении отмахивался лапами от разъярённых собачонок, мужики наготовили орудия, выжидая удобного момента. Царевич, не находясь в поле зрения окружающих вдруг вспомнил о том, что сказал ему Хомяк. Он стремительно достал стрелу, натянул тетиву, испуганно пытался нацелиться в глотку медведя, руки дрожали и никак не удавалось прицелиться. Федор случайно заметил какое-то движение поодаль и повернулся. Увидев, что царевич целиться стрелой в медведя, крикнул ему: — Ты что творишь? Брось стрелу, дурень! -Конечно, сам небось выстрелить хочешь и всю славу получить. Ну уж нет. — Пробормотал себя под нос Иван. Федор было рванул с места, но царевич выпустил стрелу. Она стремительно пронеслась мимо Малюты и угодила медведю правее глотки - в плечо. Зверь на мгновение затормозил. Все в ужасе замерли, в ту же секунду раздался разъяренный рёв зверя, и он сломя голова бросился прямо на людей.        Опричники побросали копья и стали разбегаться кто куда. С большим гневным медведем им не справиться. Конь царя от испуга встал на дыбы и Иоанн, не удержавшись, упал на землю. Федор, обнаружив, что царя нет рядом, обернулся. Чудовище свирепо бежало прямо на государя. Тот, ушиб ногу, и был не в состоянии встать и побежать. Решение пришло мгновенно. Басманов ударил коня по крутым бокам и в долю секунды оказался между Иваном и медведем. Испуганный конь перестал слушаться своего хозяина. В самый важный момент Федор остался беспомощным. Медведь скинул парня с коня и переключился на новую жертву, забыв о мужчине. Опричник успел подняться на ноги, но тут медведь встал на задние лапы, замахнулся и передней лапой ударил того по груди. Басманов отлетел в сторону.       Опричники вернулись обратно, и вовремя подоспели с рогатинами, чтобы отвлечь медведя от Федора. Скуратов с Алексеем Басмановым кинулись вперед, накололи медведя на две рогатины сразу, решающим стал удар Афанасия. Он угодил своим копьем прямо в сердце зверя. Туша обмякла и повалилась на Вяземского.       Все подскочили к Федору, возле которого уже находился Иоанн. Голова чернобрового лежала на коленях у царя. Он истекал кровью. На груди были отчетливо видны полосы от острых когтей медведя. Федор лежал закрыв глаза, тяжело дышал и хрипел. — Какого чёрта вы смотрите? Сделайте что-нибудь! Если он погибнет, я всех и каждого на кол посажу, псы вы окаянные! — в бешенстве прокричал царь. Хомяк скинул тушки зверей с повозки, Афанасий с Борисом аккуратно уложили опричника туда, рядом с ним сел отец. Ивану помогли сесть рядом, самостоятельно ехать на коне он бы не смог. Колонна стремительно направилась в слободу.       Солнце всё больше и больше опускалось за горизонт, округу окутала мгла. Начали просыпаться ночные жители. Повсюду слышался стрекот кузнечиков, где-то вдалеке шумел ручей. Соловьи ещё провожали своими песнями давно ушедшее солнце. Небо заволокли черные тяжелые тучи. Всё потихоньку стихало, лишь по дороге, скрепя колесами, мчалась повозка, а следом всадники на вороных конях.