Искупление

- Томас Кинкл жив? - Но Агате становится все хуже и хуже, - ответила Пруденс. Ошеломленная Зельда повернулась к отцу Блэквуду: - Ваше Превосходительство, я ничего об этом не знала, клянусь. Но я могу… - Что вы можете? Контролировать Сабрину? Наказывать ее? - он сверлил её взглядом. - Нет. Вы снова и снова доказываете, что не можете. Глаза Зельды расширились. Она чувствовала его отвращение к себе. - Я быстро разберусь с воскресшим мальчиком, восстановлю равновесие и наведу порядок в этом кровавом месиве. Он был готов броситься вон из комнаты, когда ладонь Зельды задержала его руку, останавливая его на полпути. - Пожалуйста, отец, позволь мне. Сабрина - моя племянница, и я в ответе за неё. Ее стеклянные глаза умоляли его. Она продолжила, делая глубокий дрожащий вдох. - Ее проступок - мой. Что бы она ни натворила, я исправлю. Дай мне шанс все исправить. Я не подведу тебя снова. Отец Блэквуд впился взглядом, выражение его лица внезапно стало задумчивым. - Да... Вы за неё отвечаете… На лице Зельды отразилось облегчение. - Я смиренно, Ваше Превосходительство, я… - Тишина! - его голос прогремел по всему хоровому залу, заставив Пруденс, Доркас и Ника подскочить от удивления. - Встать на колени. Зельда моргнула, удивленно приподняв брови. - На колени? - спросила она в замешательстве. Вспыхнув, отец Блэквуд схватил ее за прядь каштановых волос и толкнул вниз. Трое учеников громко ахнули. - Пруденс! - Да, отец Блэквуд, - она пыталась казаться сильной, равнодушной, однако дрожь в голосе выдавала ее. - Разденьте профессора Спеллман. - Фауст! Что это значит?! - Зельда боролась с его хваткой. Она не могла поверить, что это происходит здесь и сейчас. – Пусти меня! Пощечина отца Блэквуда прервала ее на полуслове. - С меня достаточно, всё, хватит неповиновений, - его лицо было спокойным, но в глазах горел огонь. - Не забывай свое место, ведьма, - его ногти впились ей в кожу головы. - Я - твой Первосвященник, - произнес он, подчеркивая каждое слово, низким голосом, в котором слышалась опасность. Алебастровая кожа Зельды стала еще бледнее. - Прости меня, отец. Я просто хочу…       По взмаху руки голос Зельды пропал. Трое студентов смотрели широко раскрытыми глазами. Фауст повернулся к Пруденс: - Девочка, я отдал тебе приказ, - прошипел он. Кивнув, Пруденс быстро подошла к Зельде и присела. Простое заклинание распороло жакет Зельды сзади, и Пруденс распахнула его, обнажив спину ведьмы. Потрясенная Зельда попыталась взглянуть на Пруденс, которая потупила взор. - Всё снять, -  дал указание отец Блэквуд. - Мне очень жаль, - прошептала Пруденс, осторожно спустила жакет и сняла юбку, оставив Зельду на коленях в луже богатой пурпурной ткани. Она видела, что торжествующий взгляд отца Блэквуда скользил вверх и вниз по телу ведьмы, спрятанному под корсетом, пока не встретился с ее глазами. Его темные глаза горели... яростью? Похотью? Зельда не могла точно сказать, но от этого взгляда у нее по спине пробежали мурашки, и она задрожала. Отец Блэквуд уверенно посмотрел ей в глаза, и теперь Зельда поняла, чего он хочет. Он бросал ей вызов: гордость или семья.       Фауст Блэквуд знал эту женщину. Для большинства в шабаше она была могущественной ведьмой, преданной и уважаемой в Церкви Ночи. А в остальном она была окутана тайной. Но не для Блэквуда. Он знал ее много веков. Ее верность Темному Лорду перевешивала любовь к родным. Он знал это. Она замучила свою сестру до смерти и разорвала связи с братом, когда он решил связать себя со смертной. Да, она сделает мудрый выбор и будет благодарна ему за эту милость. В уголке его рта появилась небольшая ухмылка.       Лицо Зельды ожесточилось. Она знала Блэквуда так же хорошо, как он думал, что знает ее. Он был беззащитным нарциссом, живущим в тени Эдварда Спеллмана. Он сделает все, чтобы одержать верх над Спеллманами.       Отец Блэквуд снова взмахнул рукой, и Зельда почувствовала, что горло перестали сдавливать. - Сестра Зельда, ваша кровь несет ответственность за многочисленные нарушения, которые явно указывают на неповиновение Темному Лорду и неуважение к нашей церкви. Некромантия для смертных стала и вправду последней каплей. Как вы знаете, наказание за такой поступок - это изгнание в ад на 333 года. Глаза Зельды расширились, но она ничего не ответила. - Как законные опекуны Сабрины Спеллман, вы, Зельда Фиона Спеллман и ваша сестра Хильдегард-Антуанетта Спеллман, несете одинаковую ответственность за эти преступления. Таким образом, вы должны предстать перед судом и искупить свой грех до тех пор, пока Темный Лорд не будет удовлетворен вашим покаянием. Разумеется, поскольку ваша сестра отлучена от церкви, наказание ей... не определено. А Сабрина, ну, Темный Лорд сочтет нужным наказать ее сам. Челюсть Зельды дернулась, но она промолчала. Единственными звуками были тихие шепоты с другой стороны зала. Блэквуд продолжил: - Однако, как и я, Темный Лорд - милосердный Лорд. Если вы сможете заставить Сабрину подписать Книгу Зверя сегодня к полуночи и полностью разорвать связи с миром смертных, то вы и ваша племянница получите полное помилование. - Моя сестра? - голос Зельды охрип. Блэквуд выглядел раздраженным. Она была равнодушна к его словам. - Она больше не находится под защитой этого шабаша. Темный Лорд будет делать с ней все, что ему заблагорассудится. - Нет! Совсем нет! - Зельда ощутила, как жар поднимается к ее шее и лицу. Бровь Блэквуда чуть приподнялась. Он этого не ожидал. Сама Зельда часто сокрушалась из-за слабости своей сестры. Ее отсутствие преданности Церкви Ночи, игра со смертными... нет, Зельда совершенно не была похожа на нее, даже в глубине души. - Твоя сестра слаба. Эта церковь ей не нужна, - ответил он со скучающим видом из-за того, что ему пришлось это объяснять. Зельда яростно покачала головой. Слезы навернулись на ее глаза, но она не позволила себе заплакать. - Ваше Превосходительство, - ее элегантная рука коснулась его руки в знак почтения. - Я умоляю вас. Позвольте мне исправить это. Чем дольше мальчик находится там, тем большему риску мы подвергаемся. Я знаю, что могу. - Как ты посмела поучать меня! - он убрал ее руку так быстро, что Зельда потеряла равновесие и упала на спину. - Когда твоя семья подвергает риску каждую ведьму в этом шабаше! - бросил он злобно, не помогая ей подняться.       Он подавил поднимающееся внутри желание. Эта женщина его завораживала. Длинные роскошные каштановые локоны ниспадали на плечи, пухлые губы безупречного малиново-красного оттенка и совершенная кожа. При мысли о том, что он может обладать ею, у него потекла слюна. Фигура, напоминающая песочные часы, что еще больше подчеркивалось склонностью к костным корсетам, длинные стройные ноги. Одним словом, она была великолепна.       Зельда чувствовала, что в нем горит жажда мести. Однако она не показывала слабости. Несмотря на соблазн опустить взгляд, она старалась посмотреть на него, испытывая ошеломляющую радость. Она знала его склонность причинять боль и раньше охотно получала от него шрамы. Но сейчас... это было что-то другое. - Я представляю семью Спеллманов, - ее голос был сильным и чистым. - И только я одна понесу наказание. Так что делай, что должен, Фауст. Он в ярости навис над ней. Он был снисходителен к ней лишь из-за отношений с ней, если это можно так назвать. «Но она была Спеллман», - с горечью подумал он. Их вера в то, что они были выше правил и обычаев своего шабаша, наконец, перешла все границы. И Зельда за это заплатит.