Пока есть время...

      Лекарство на обезьяне подействовало, но Лесли все равно находилась в сомнении. Обезьяны — не люди, и лекарство, вероятно, подействовало бы на человеке совсем по-другому. Если вообще подействовало. Дора же, которая все время вертелась рядом, лишь усиливала сомнения.       — Стоит ли пробовать на Рокси? — размышляла начальница, поглядывая на щебечущую коллегу. — Конечно, это опасно, но Рокси и так плохо. Ей точно хуже не будет.       С момента заболевания ученицы прошла неделя. Все это время Лесли день и ночь зависала в лаборатории, пытаясь найти лекарство, которое помогло бы Рокси. Последняя же чувствовала себя все хуже: болезнь прогрессировала, и девушка истекала кровью, что шла отовсюду. Рокси кашляла кровью, ее находили в кале, рвотных массах. Лесли назначила гемостатики, но они не очень-то и помогали, хотя крови стало выделяться значительно меньше. Лесли понимала: времени становится все меньше. Полностью кровотечения было не остановить, хоть переливай кровь пачками.       — Да уж, вампиры были бы рады, — фыркала Дора, размещая новый пакетик с плазмой крови на крючке.       — Больно, — жаловалась Рокси и смотрела покрасневшими глазами. — Где Лесли Ивановна?       — В лаборатории. Работает, — неизменно отвечала Дора, хотя ей хотелось бы вообще не говорить о поехавшей на всю голову Лесли.       — У неё все хорошо? — беспокоилась Рокси.       — Более или менее, — вздыхала коллега Лесли, поминая про себя ту недобрым словом.       Чем слабее становилась Рокси, тем больше нервничала Лесли. Она делала все, чтобы ученица пожила ещё хоть сколько-нибудь. Даже Кара заинтересовалась, почему Лесли не появлялась в столовой.       Дора ежедневно заходила в лабораторию, чтобы, по версии Лесли, помотать ей нервы, а по своей — поддержать коллегу. Она рассказывала начальнице четвертого уровня про Роксану, про внешний мир. Несла бред, пока у коллеги не лопалось терпение, и она её не выгоняла.       Спустя неделю Лесли, предварительно помолившись всем богам, наконец-то решилась на эксперимент.       Рокси слабела. Лицо ее стало похожим на маску, глаза ввалились, на коже появилась сыпь. Она глухо кашляла, отплевывая кровь. На месте инъекций были кровоизлияния, и Лесли распорядилась поставить ученице катетер. Надо было спешить…       Наставница ни разу не зашла посмотреть на Рокси. Сказывалась ее занятость, а еще где-то в глубине души Лесли боялась смотреть на живой труп, как давно окрестила девушку Дора. Поэтому, когда вирусолог наконец-то пришла к ученице в изолятор с лотком, в котором лежал шприц, Рокси испуганно вскочила.       — Тихо! — помня, что больные бывают агрессивными, заметила наставница.       — Вы! Это вы! Зачем? — на большее девушку не хватило. Из горла вырвался кашель, и она склонилась над судном, отхаркивая кровь.       — Я хочу тебе помочь. Лекарства от Эболы нет, но я кое-что синтезировала и хочу попробовать.       — Это как на обезьяне, да? — Рокси силилась показать Лесли, что она в порядке, но выходило не очень.       — Типа того, — усмехнулась начальница. — Тебе надо будет подписать бумагу.       Сил Рокси не хватало даже на то, чтобы держать ручку, поэтому Лесли придерживала руку девушки своей. Потом подпись перевели в электронную форму, а бумажную версию сожгли.       — Я введу тебе лекарство, и мы будем за тобой наблюдать, — тонкая игла скользнула в вену, поршень медленно потащился вниз, оставляя жидкость внутри девушки.       Рокси откинулась на подушки. Боль была страшной. Вирус мучил ее тело, медленно убивая. И только один человек предложил помощь.       После укола девушка почувствовала холод. Дрожа, она закуталась в одеяло и жалобно смотрела на Лесли.       — Простите…       — За что? — не поняла начальница. — Тебе холодно?       — Да, но я не об этом. Я сглупила. Пришла на работу, хотя понимала, что больна.       По лицу Лесли Рокси сделала заключение, что девушка рассержена, но старается взять себя в руки.       — Твое счастье, что инкубационный период Эболы неопасен. Ты хоть понимаешь, что бы здесь творилось, если бы это была чума или сибирская язва? Да нас бы закрыли! А тех, кто выжил, убило бы начальство за халатность. И живые бы завидовали мертвым. А ты знаешь, как тяжело нашим специалистам найти работу? А если бы нас лишили лицензии? Ты понимаешь, сколько бы людей пострадало? И все из-за одного человека! Из-за тебя!       Рокси жалобно вздохнула. Объясняться перед Лесли не хотелось, но, к счастью, этого и не потребовалось. Девушка видимо поняла, что сейчас возможен был только монолог. Поэтому, вздохнув, она вышла, чтобы переодеться и потом дальше наблюдать за ученицей.       Дора объявилась через час и по жестам Рокси поняла, что Лесли звали обедать. Самой ей не хотелось есть: постоянные рвота и диарея с кровью напрочь отбивали желание питаться. Но наставнице было необходимо поесть! Если бы она знала, какой спектакль в двух актах разворачивался за толстым защитным стеклом…       — Лес, тебе нужно пообедать, — уговаривала Дора, кружа вокруг стула коллеги.       — Я никуда не пойду, — спокойно отвечала начальница, сжимая ручку в руке.       — В столовой курицу приготовили, запах на весь подъезд, — вещала Дора, заглядывая в глаза девушки.        Наконец, терпению Лесли пришел конец:       — Я пойду, но ты сядешь здесь и по минутам будешь расписывать, что происходит с Роксаной. Понятно?       — Угу, — проворчала уже не так радостно девушка.       В столовой разворачивалась битва между паразитологами и бактериологами за курицу. Мясо в столовой давали редко и мало, поэтому, как говорила Кара: «Кто первый учуял, тому и курицу». Паразитологи были страшно не согласны. Работая как раз над столовой, они считали себя привилегированными, и поэтому, когда в зал вошла Лесли, битва была в самом разгаре.       — Убирайтесь вон! — Кара, стоя на стуле и держа вилку, тыкала ей в нападающих.       — Это наше! — глава паразитологов, соседка Рокси, пробивалась к раздаточному окошку.       — Ваше оно будет, когда там опарыши заведутся, — вынесла Кара, увернувшись от подноса, пролетевшего по воздуху к мойке.       Лесли, заказав гречку и чай, села в уголок. Бессмысленно было даже думать о том, кто победит — вон того и гляди глаз выколет кому-нибудь. Тишины ждать не приходилось, впрочем, Лесли уже давно привыкла к бойням за мясо в столовой и даже не обращала на это внимания, считая, что нечего себя унижать.