***
Сколько бы Энакин ни рылся в архивах Храма и ни впитывал содержимое одного голокрона за другим, сколько бы ни донимал Джокасту Ню в поисках хотя каких-то крупиц информации о месте, куда направлялся, в конце концов ему скрепя сердце пришлось признать простой факт. Призма, или же тюрьма-призрак, полностью оправдывала своё рабочее название. Даже о существовании этой темницы для падших джедаев, сепаратистских офицеров и прочих неугодных Совету по самым разнообразным причинам мало кто знал. Хотя чего уж там. Никто не знал. Как понял Энакин, он стал первым в истории не-магистром, посвящённым в тайну Призмы, да и то скорее по причине непредвиденных обстоятельств (и, возможно, его яростных клятв достать Баррисс Оффи из-под земли, если придётся). Скайуокер невесело усмехнулся, пристально следя глазами за сине-голубыми разводами гиперпространства. — Успокойся уже, R2, — устало выдохнул он в ответ на нервные жалобы астродроида. — Электромагнитные бури нас не заденут, это проверенный маршрут. Если, конечно, — шёпотом, чтобы не услышал компаньон, добавил тот, — Совет не решил избавиться от ещё одной проблемы. Энакин понятия не имел, как бывшему Учителю пришлось выплясывать перед магистрами, чтобы его сюда допустили. По правде сказать, его это и не интересовало. С момента того диалога он не приближался к Кеноби на бластерный выстрел: пока Энакину не удастся выяснить всё, что он только мог, и поймать магистра на лжи, говорить Скайуокер с ним не собирался. Оби-Ван солгал. Это было ясно как день уже в тот момент, когда он предложил посмотреть его воспоминания. Его блеф был настолько очевиден, так что Энакин даже не стал утруждаться. Его слова, действия, мимика — всё указывало на то, что он солгал. — Не пора ли уже признать очевидное? Энакин с силой закусил губу, внимательно вглядываясь в завихрения гиперпространства, словно надеясь найти в них ответы на все вопросы. На все вопросы, которые он задавал себе по ночам и отклика на которые от него так добивался Кодекс, давя и так вбитыми в его разум строками. Он бы очень хотел отыскать в разводах за транспаристилом приемлемые ответы на вопросы, что целыми днями нашёптывал дракон его сердца. — Всё умирает, Энакин. Со временем даже звёзды сгорают. Почему бы не умереть одной девчонке? Скайуокер тихо скрипнул зубами, непроизвольно сжав живую руку в кулак. Если бы ему, тогда ещё пятилетнему мальчишке, сказали, что страшилки татуинских детей обернутся такими последствиями во взрослом возрасте, он бы никогда не покидал их с мамой скромного домика. Дракон мёртвой звезды усмехнулся, и в его смехе слышалась толика горечи. — Я был с тобой всегда, с самого твоего детства. Все мы умираем — что в этом такого? Я тоже умру однажды. — Не могу дождаться, — зло процедил сквозь сжатые зубы Энакин, не обращая внимания на тревожный лепет R2-D2, живо интересующегося, почему джедай разговаривает сам с собой. Дракон свернулся кольцами, раздосадовано шипя и показывая кончик раздвоенного языка. — Не обольщайся. Я умру только вместе с тобой. — Как жаль. Значит, придётся потерпеть, — выплюнул Энакин, одновременно ударяя ладонью по приборной панели. Медицинский дроид, которого только что вызвал R2-D2, натужно загудел сервомоторами и выключился. Астродроид в ответ лишь что-то недовольно просвистел и отъехал на несколько метров от хозяина. — Неужели смерть для тебя — такая трагедия? Джедаи не научили тебя, что её нет? Что девочка, которая была тебе дорога, стала частью Великой Силы? — Ты донимаешь меня с этим куда дольше джедаев! — взорвался Скайуокер, перебивая холодный металлический голос дракона. — Закрой рот! Ты ошибаешься, и я это докажу! — Тебе не нужно мне ничего доказывать. Для начала заставь в это поверить хотя бы себя. Энакин бы наверняка съязвил ещё что-нибудь невидимому собеседнику, но гигантский чешуйчатый змей уже уполз куда-то в чернеющую пустоту; корабль выпрыгнул из гиперпространства прямо перед древней джедайской тюрьмой.***
— Не хочешь объяснить, зачем ты это сделала, Оффи? — в голосе Энакина не было ничего, кроме холода. Застыв на входе в камеру, он буравил взглядом бывшего джедая, пока что стойко его выдерживающего. — Где мастер Скейн? — мириаланка с надеждой посмотрела за спину Скайуокера, по-видимому, желая увидеть там хотя бы фигуры дроидов-охранников. Не найдя там никого больше, она подняла голову и пренебрежительно взглянула на рыцаря. — Я не буду разговаривать с вами без свидетелей. Энакин неприятно оскалился. Мастер-джедай не пускал его в камеру на протяжении четверти часа, но в конце концов удалось убедить его убрать дроидов. Не без помощи Силы, но удалось. — Меня не волнует, чего ты хочешь. Ответь на вопрос, — сквозившего в его фразах металла испугался бы даже Кеноби. Нечасто Энакин впадал в такую ярость. К собственному несчастью, Оффи явно об этом не знала. — Я уже объяснила причины своего поступка Совету, — бесстрашно усмехнулась Баррисс, дерзко смотря прямо на Скайуокера, заставляя того сжимать кулаки всё сильнее. — Не вижу смысла повторяться. Двери камеры за спиной джедая захлопнулись с оглушающим металлическим скрежетом. Энакин медленно, шаг за шагом начал спускаться по небольшой лестнице, наслаждаясь испугом своей жертвы. Плащ за его спиной с еле слышным шелестом скользил по дюрастиловым ступеням. — Разве ты куда-то торопишься? — В голубизне глаз Скайуокера пылала едва заметная искра золотых языков пламени, мигом заставившая внезапно растерявшую всю свою смелость Баррисс отпрянуть от рыцаря. — Объяснила Совету? Молодец. Теперь попробуй объяснить это мне.