Прицеп

— Ну наконец-то, сколько можно вас ждать! — воскликнул Кораблёв, как парочка только перешагнула порог. Первое что заметили Маша с Олегом - накрытый стол и рядом сидящего довольного Курочкина. — Лень, что случилось? — опешив, спросила Швецова. — Марья Сергеевна, у меня сын родился! — радостно закричал мужчина. Маша с Олегом переглянулись с мыслью: «Вот так совпадение!». Сразу два пополнения в рядах оперативников, неужто отцы сговорились. Увидев какую поляну накрыл начальник, Платонов уже не так был расстроен, что его вырвали из тёплой постели. — Николаич, поздравляю, — пожал мужчине руку и крепко обнял, а после сел возле Швецовой. Он внимательно смотрел на Кораблёва, который абсолютно весь светился от счастья. Неужели он так же скоро будет бегать как сумасшедший? Но счастливый сумасшедший. — Лень, а как назвали? — заинтересовалась девушка, пока Олег ей стал активно что-то накладывать в тарелку. Забоится. — Ярославом. — Ярослав Мудрый что ли? — пошутил Курочкин. — Если в папу пойдёт, то будет и мудрый. — Ой, как скромно, — подхватила Швецова. — Платонов, водку, коньяк? — Вообще-то в за рулём, — Олег явно не из тех мужчин, для которых выпить - это праздник. Праздник для него скорее, если на нем все трезвенники и язвенники. — И что, оставишь тут. — Ты знаешь, что я не любитель. А вот стакан сока за здоровье твоего сына выпью с большим удовольствием, — попробовал хоть как-то отмазаться. — Всё ясно с вами москвичами, — расстроенно махнул рукой. — Тогда Марья Сергеевна… — начал радостно Лёня, но Платонов опять ему помешал. — А ей нельзя. — Это почему? — Маша лишь бегала глазами, следя за любопытным диалогом мужчин. — А потому что мы тоже скоро будем в ваших рядах. Кораблёв с Курочкиным переглянулись, пытаясь понять, правильно ли они поняли слова Олега. Но решили что лучше уточнить. — Это как? — всё ещё говорил Кораблёв. — Лёнь, ну не тебе спрашивать, знаешь ли, — засмеялся Олег. — Ты в этом деле уже практик. — Так значит у вас тоже? — всё ещё не веря своим ушам, подытожил Федя. — Это вы сговорились что ли? — Да! — случайно одновременно произнесли Лёня с Олегом. Каждый хотел пошутить, но вместо этого появилось подозрения… — Поздравляю, Платонов, — черёд был Кораблёва жать руку. — Пока ещё рано. — Раз вы тут все такие непьющие, то хотя бы ешьте. Обязательно вы Марья Сергеевна. Я ещё хотел спросить! — Лень, прости. Телефон звонит, — переворачивая всю сумку верх дном, стала искать источник песнопения. Чертыхнувшись, Маша уже стала корить себя за то, что пихает в сумку всю нужное и нужное, а назад никогда ничего не вытаскивает, мол пригодится. Спустя некоторое время телефон был найден, звонивший был очень настырный. И потерялся в сумке будто не зря, был знак, что лучше не надо. — Ковин, — закатив глаза, произнесла девушка. — Сейчас и мой выходной накроется. — Да, Виктор Иванович. Что я натворила? Ничего… Какие проблемы? — по её мимике и ответам оперативники пытались понять, что стряслось. — Да, он же написал чистосердечное, плюс есть доказательства. Поэтому он сейчас в СИЗО. Но я вообще хотела… Чегооо? Это бред! — уже перешла на крик Маша. — Виктор Иванович… — Олег, что случилось? — шёпотом спросил Федя. — Не знаю, ещё пять минут назад всё было хорошо, — пожав плечами, ответил, пытаясь всё же понять, что произошло. В оставшееся время разговора Маша не произнесла ни слова, но её лицо с каждой секундой становилось мрачнее тучи. Каждый в голове набрасывал самые ужасные предположения. Но после они поняли, что их «ужасные» варианты были ещё цветочками. — Маш, что случилось, — Платонов подсел к девушке и взял её руку в свою. Он вся дрожала, словно лист на ветру. Внутри сердце начало ускорять темп от страха. — Меня обвиняют по 128 статье. — Это что? — спросил Кораблёв, пытаясь вспомнить что она значит. — Ложное обвинение, — ответила Курочкин и ударил по лбу: «Начальник и не помнит». — А я говорила, что за этим «просто» что-то скрывается, — ударила от злости по столу. — Горбунков написал на меня заявление, что я насильно заставила его признаться. А главное по всем инстанциям обвинила его в убийстве. — Ну это бред, — спокойно начала Олег. Ему казалось, что дело вполне решимо. — Олег, ты понимаешь, что он настолько серьезно настроен, что если мою вину докажут, то мне могут не то что штраф впаять, а реальный срок, — сказала на повышенном тоне, глядя ему в глаза. — Марья Сергеевна, вы не кипишуйте раньше времени, — Кораблёв решил поддержать Платонова в его оптимизме. — Что он собирается делать? — Для начала он хочет встретиться со мной и со своим адвокатом, чтобы от и до всё высказать. Так и я хотя бы буду понимать всю картину. Но это просто… — Швецова даже не смогла договорить, эмоции уже были на подходе. — Не переживайте, мы будем с вами, — добродушно произнёс Курочкин, кладя свою руку ей на плечо. *** Вся оперативная команда вместе с Марией Швецовой прибыли в Следственный комитет, где уже тридцать минут их ожидал гражданин Горбунков со своим адвокатом. Девушка взглянула на подозреваемого и увидела, что на его лице было множество синяков, а какие-то из них даже заклеены лейкопластырями. Правая рука была и вовсе в гипсе. По лицу адвоката было заметно, что он был настроен совсем злостно. Маша сразу же поняла, что за ними кто-то стоит, так как встречу наметили проводить в месте не ниже прокурорского кабинета. На своём месте, по центру стола, сидел Виктор Иванович, который взял на себя функцию надзирателя. По правую сторону от него села Швецова и её группа поддержки. Благо что все люди из органов, не было проблем с их присутствием во время данной беседы. А по левую скл побитый Горбунков и его адвокат. Какое-то время все друг друга молча изучали, а кто-то даже и испепелял взглядом. Напряжение только нарастало. Интуиция Маши подсказала ей, что легко и быстро это дело теперь не закончится. — Что ж, может начнём, — прервал молчание Ковин, понимая, что это может ещё долго продлиться. — Да в принципе что начинать. Пусть Мария Сергеевна признается во всем, и мы разойдёмся, — вальяжно начал адвокат, чувствуя себя главным в сложившейся ситуации. — Простите, а в чем я должно сознаться? — Швецова была тоже серьезно настроена и сдавать позиции не собиралась. — В том, что вы из людей показания выбиваете. — Значит я по вашему людей бью? — засмеялась девушка. — Ну не вы конечно. У вас вон какие амбалы в подчинении, — кивнул головой в сторону мужчин. — Простите, как вас там… — Фёдор Степанович, — ответил он так, будто был Милославским, имя которого всем известно. — Так вот Фёдор Степанович, вообще придуманное дело мы может и не решим, но на 319 вы сейчас договорите, — Маша пыталась взять игру в свои руки. — Давайте без угроз, госпожа Швецова. Уже наугрожались, — мужчина скрестил руки на груди. Но в этом жесте Маша увидела большую неуверенность Фёдора, который не сильно уж и открывался для собеседника, чтобы задавить его. — В первую очередь вам надо как-то доказать мою причастность. А ты вы только обвиняете и… — Вам нужны доказательства? — рассмеялся адвокат. — Пожалуйста, слушайте, — мужчина нажал на кнопочку диктофона. Прислушавшись, Швецова поняла, что это её голос. «Ну если ещё ты приложишь руку, то дело точно будет в шляпе» — И после этого мой подзащитный с поломанной рукой подписывает чистосердечное. — Что за бред! — крикнула Маша. — Эта фраза вырвана из контекста, в котором я говорила Кораблеву об обыске квартиры Горбуновка, — начиная терять самообладание, девушка уже начала чуть ли не оправдываться, глядя на Ковина. — Прекрасно, теперь мы ещё знаем от чьих рук пострадал, — все победно продолжал мужчина, постепенно садясь в открытую позу. Теперь он был более уверен в своей победе. — Простите, но что это за бред, — не выдержав, встрял Платонов. — По одной какой-то фразе, где словосочетание «приложить руку» можно трактовать по-разному, а главное где имя вашего подзащитного даже не прозвучала, вы хотите ей статью припаять? — абсолютно уверенно разъяснял мужчина. — Вас любой суд развернёт и под зад коленом даст. — Я бы попросил, — вдруг неожиданно завопил подозреваемый. — Мне уже дали под зад коленом ваше начальство. Да я её посажу, — стукнул по столу здоровой рукой, вставая с места. — Тварь безмозглая, — крикнул, глядя в глаза Маше. — Ты чё щас сказал! — Олегу много не надо было, чтобы завестись и заиметь желание дать в морду. Лёня с Федей тут же схватили его за руки, пытаясь предотвратить побоище. — Вот, я же говорю! — продолжал Горбуновков. — Успокойтесь все! — и Ковин не выдержал в конце концов. — По одной фразе мы может ничего и не докажем. Но думаю, с этим у нас все шансы, — он опять включил диктофон с записью голоса Швецовой. «Нам обязательно нужны доказательства на Горбуновка. И надо сделать всё по правилам, без каких-либо либо нарушений, а то опять придолбаются.» — К данной записи прилагаются показания работников СИЗО, которые утверждают, что вы их подговорили посодействовать. И парочки ребят сидевших, которые выполнили всю работу. Схватившись за голову, Маша просто смотрела на стол, не понимая что вообще происходит. Что происходит, почему все так внезапно на неё сварилось и кому она перешла дорогу? Ведь эта была явная заказуха. Пометили убийцу и дело в кармане. — А, ну и показания гражданина Горбункова о вашей с ним беседе и избиении. Готовьте сухари, Мария Сергеевна, — счастливый от своей победы, пошутил мужчина. — А у вас есть ещё какие-то вопросы? — спросил он, обращаясь к Платонову. Но тот лишь посмотрел на коллег, которые тоже поняли, что интуиция Маши в очередной раз была права. Но уже слишком поздно…