Сквозь толщу льда

Зима семьдесят девятого года пришла довольно рано. В конце ноября уже повсюду лежали сугробы снега, который беспрерывно падал, окутывая окружающее пространство, однако температура воздуха, едва опускающаяся ниже отметки -5 градусов, заставляла белые хлопья таять в воздухе, создавая ощущение объединения моросящего дождя и снегопада. Но если взрослые, у которых эта погода вызывала букет негативных эмоций, постоянно недовольно жаловались себе под нос о гололёде и не проходящих ушибах, то дети видели в этом лишь открывающиеся возможности для веселья: тяжёлый, влажный снег моментально скреплялся, приобретая нужную форму, что позволяло лепить снежки и даже целые убежища из ледяных кирпичиков, а любой поход из дома превращался в каток и полосу препятствий. Исключением не были и Хэккеты. Практически после каждого обеда семейство выходило на прогулку, как и в этот раз. Под руку с матерью, держащей на руках двухлетнего Бобби, любопытно поглядывающего по сторонам, размеренно шёл отец, служба своеобразной опорой для жены. По разные стороны от них носились другие два сына: шести летний Крис на ходу загребал снег и лепил снежки, со всей силы пуская их в старшего брата; его серьёзный взгляд давал понять, что это не просто игра, а ожесточённая битва, которую он не был намерен проиграть. Трэвис в это время с несходящей с лица улыбкой наблюдал за усилиями мальчика. Возрастная разница в восемь лет создавала огромное различие между силами противников, что парень понимал и замедлял свои движения, специально промахивался, причём иногда снаряд даже не долетал до «врага», тем самым отдавая победу—всё, лишь бы порадовать брата. После очередной перестрелки Крис замер, анализируя своё местоположение, после чего сразу ринулся к родителям. -Можно я схожу к берегу? Наверное, там сейчас так красиво! — глаза буквально горели, переливались на солнце, от чего создавался яркий, немного безумный детский блеск. Мама всегда не могла этому противостоять, позволяя Крису некоторые шалости и, возможно даже, привелегии, но Трэвис это понимал — тот ведь ещё совсем ребёнок. Тем более многим было известно, как сильно Кристофер любил эти леса, что пытался сбежать туда в любую свободную минуту. — Хорошо, но только под присмотром Трэвиса. — к концу фразы интонация плавно перетекла в более строгую, звучащую как смесь просьбы и приказа. — и будете осторожнее. — Да, ма. — парень кивнул, широко улыбнувшись. *** Дети стремительно спускались по непродолжительному, но достаточно крутому склону. -Крис, подожди! — мальчик, почти не притормаживая, нёсся вниз к озеру, что вызывало сильное недовольство со стороны старшего брата, двигающегося гораздо аккуратнее и от того медленней. — Куда ты так несёшься? -Мне ребята сказали, что придут сегодня на остров. Они собираются сделать там домик на дереве и обустроить штаб. Классно, да? Я хочу помочь, чтобы мне разрешили приходить туда. — прокричал Крис, не останавливаясь не на секунду. — Ты и так можешь — это наша территория. Стой, я сказал, там же озеро! — Трэвиса охватила паника от плохого предчувствия, на мгновение захватившая контроль над разумом. Наплевав на всякую осторожность, Хэккет побежал по прямой, начав догонять брата, но на траектории движения появился небольшой резкий «обрыв». Трэвис оступился и кубарем прокатился несколько метров — благо, склон подходил к концу. Крис в это время уже ступил на озеро. Весёлый смех ребят, доносившийся с другой стороны озера, заглушал все остальные звуки, в том числе и неприятный треск под ногами. После внезапного крика для Трэвиса всё стало будто в замедленной съёмке. Силуэт младшего брата, казавшийся расплывчатым из-за того, что взгляд не успел сфокусироваться, полетел вниз вместе с осколками льда. Не обращая внимания на боль в колене, парень ринулся на помощь, на ходу скидывая куртку, чтобы избавиться от лишнего груза — даже в такой ситуации рациональное мышление продолжало работать, пусть даже и со сбоями. Упав на колени, Трэвис уж было схватил болтыхающегося брата за руку и потащил на себя, однако тонкий лёд проломился, утягивая в воду ещё одну свою жертву. Провалившись в пустоту, первое, что он почувствовал, это короткий разряд, пробежавший через все мышцы. Второе — отчаянно хватавшиеся руки брата, тело которого потяжелело в несколько раз. Охваченный паникой Крис упирался ногами в старшего брата, утапливая того всё глубже. Увернувшись, Трэвис ухватился руками за корку льда, однако, словно хрупкое стекло, тот обламывался, впиваясь в ладони. Мозг судорожно начал искать варианты спасения, сразу откинув вариант ломать лёд до берега — несмотря на то, что суша находилась метрах в шести от детей, сил бы просто не хватило, ведь нужно было поддерживать наплаву и младшего брата. Казалось, спонтанное решение ещё не успело прийти в голову, а Трэвис уже приступил к его исполнению. Он не стал сопротивляться и пошёл ко дну, в то время как Крис в попытках спастись интуитивно встал ногами на плечи и голову брата. Ноги старшего коснулись дна, казавшегося ему в тот момент спасением. Собрав последние силы, он оттолкнулся от земли, тем самым вытолкнув Кристофера из ловушки. Теперь единственное, что Трэвис мог делать — смотреть на яркий солнечный свет, просачивающийся в воду, задыхаться от нехватки воздуха и страха, и чувствовать удары сердца, не часто бьющиеся в груди, волной прокатывающиеся по всему телу, звенящие невыносимо громко, словно огромный колокол на верхушке церкви. Внезапно, что-то тёмное и большое, похожее на чудовищ из детских сказок, перекрыло бо’льшую часть солнца, ринувшись в воду, ухватило парня и рывком вытащило наружу. Почувствовав опору, Трэвис не знал нужно ли радоваться — стало ещё холоднее. Отец накинул на плечи куртку и ладонями растирал конечности, от чего тепло начало согревать кожу, которая, казалось, была покрыта коркой льда, вот только мышцы пронзила лёгкая боль. Сильная дрожь окутала всё тело. Ищущий что-то взгляд уцепился за силуэт брата и матери, крепко прижимающей его к себе. По щекам Криса, укутанного в шубу и куртку, стекали слёзы, а сам он жался к маме и тихо поскуливал. Констанс, в это время молчала, зажмурив глаза и нахмурив брови, из-за чего образовывалось большое количество морщин. У Трэвиса возникла вызывающая чувство вины мысль, о том, что мама не хочет показывать выступающих слёз из-за волнения за своих детей, однако она была разбита реальностью. Распахнувшиеся глаза таили в себе ярость, вырвавшуюся в следующую секунду. -Что. ты. наделал, жалкий кусок дерьма?! — Трэвис испуганно распахнул глаза, машинально пытаясь отполсти назад, но помешала резкая боль в ладонях — из порезов от обломков льда сочилась кровь, по сравнению со снегом казавшаяся ярко-алой. -Тебе же говорили смотреть за братом. Твои долг и обязанность–защищать семью. Но ты–плохой сын! -Ма… — жалобно простонал парень, корчась от страха, обиды и чувства вины. *** Трэвис стоял напротив зеркала, внимательно взлядываясь в него, и попытался улыбнуться. Не получилось. Уголки губ лишь слегка дрогнули, но больше не сдвинулось с места, словно лицо так и осталось покрыто льдом, препятствующим отображению любых эмоций.