Ночь помолвленных

— Мне интересна реакция Сырмы и Ямана. Сырма точно не отцепится от моей шеи. — А мои? А? Представь моего отца с тётей? Офф... Темур... Он будет прыгать, что «мой брат пояс повязал». А если попытается обнять, точно задушит! — Не дам, мой Тегин. Давно они так искренне не смеялись. Представлять реакцию родных и друзей оказалось очень весело. Увы, моментов для радости в их жизни было мало, но они непременно будут впредь. Они проведут вместе много счастливых лет, где будет место и радости, и улыбкам, и смеху. Внезапно, взгляд Аккыз стал непривычно игривым, даже манящим. Вероятно от осознания, что тегин теперь действительно стал её, и это не было фигурой речи. Батуга — половинка её судьбы, её возлюбленный, её суженый. И то, что они предназначены друг другу, только что подтвердила шаманка Эсригюн, связав их поясами. Изменился в лице и Батуга, уже некоторое время бросавший на Аккыз взгляды, заставляющие трепетать. Он буквально притягивал её к себе. Не выдержав, Батуга, наконец, пересел к ней ближе. Его ладонь оказалась на ее щеке, как тогда в шатре Горного стойбища. Только теперь не нужно было искать оправдания своим порывам. Немного помедлив, Батуга, наконец, исполнил свою давнюю мечту... Он касался ее губ легкими, короткими поцелуями, боясь спугнуть Аккыз. Дремавшее доселе желание, которое он был вынужден сдерживать и подавлять, сейчас полностью овладевало им. Чуть отдалившись, но оставив ладонь на щеке, Батуга заглянул ей в лицо, стараясь понять, какое влияние на нее оказывают его действия. Аккыз не знала, как должна отвечать на его прикосновения и просто отдалась во власть волшебным ощущениям. Стоило Батуге остановиться, как она тут же остро испытала его нехватку. Открыв глаза, она виновато посмотрела на него, боясь, что своим бездействием заставила его усомниться в своей готовности. Но он успел увидеть негу в любимых чертах. Улыбнувшись ее смущению, он вновь притянул Аккыз, позволив себе немного больше. Накрыв ее губы поцелуем, он погладил большим пальцем ее щеку, провел им по подбородку. Ощутив снова его прикосновения, Аккыз будто ожила: наконец, она решилась ему ответить. Обхватив обеими руками его лицо, она подарила Батуге свой первый поцелуй. Продолжая познавать сладость губ друг друга, Батуга притянул Аккыз к себе так, что она оказалась у него на коленях. Смутившись, Аккыз положила ему руки на плечи и прервала поцелуй, вопрошающе глядя на него. — Только прикажи, и я не буду настаивать, — прошептал Батуга. Сложно было сдерживать свои желания, особенно теперь, но он слишком уважал Аккыз и ни за что бы не стал её принуждать. Если она не готова поддаться своим чувствам здесь и сейчас, если ее женская робость возобладала над желаниями тела, он обуздает свои порывы и непременно даст ей время, чтобы привыкнуть к его близости. Она видела, какой огонь горел в его глазах, видела, как он силится остудить свой пыл и видела, как этот благородный мужчина готов смиренно отступить, будучи тем, кто имеет полное право повелевать. Оба не имели ни малейшего представления о том, что с ними происходит, что за притяжение возникало между ними, почему теперь их так неудержимо влечет друг к другу. Узнать было можно, только подчинившись неизвестному. — Нет, ты повелевай, а я пойду за тобой, — Аккыз крепко обняла его, — мой Хан. Облегченно выдохнув, Батуга коснулся губами ее щеки, затем снова и снова, прокладывая себе путь к шее. Ее близость сводила с ума: он боялся, что не совладает со своими желаниями, чем спугнет её, но искушение было слишком велико... Неожиданно Батуга коснулся её шеи, отчего по телу мгновенно разошлось тепло, и Аккыз, отбросив сомнения, прильнула к нему еще ближе. Поборов свою робость, она запустила пальцы в его волосы и провела ладонью от шеи до макушки. Ощутив ответную ласку, Батуга понежился, давая понять, что ему приятны её прикосновения. На каждый его поцелуй, которым он ее одаривал, руки Аккыз отзывались поглаживаниями, чем только больше распаляла Батугу. Ему отчаянно хотелось касаться её, осыпать поцелуями, ощущать нежность кожи и ни за что не отпускать. Оказалось, что дарить даже лучше, чем получать. Аккыз будто все время была окутана любовью Батуги, не отдавая ничего взамен. Он всегда раскрывал ей объятья, подставлял плечо, когда она нуждалась в этом больше всего. Но теперь настал черед не защищать его или искать утешения, а любить. Просто любить. Любить открыто, не таясь. Внезапно оба замерли. Руки обоих в один момент наткнулись на препятствие в виде их одеяний. Наконец их взгляды встретились. — Ты думаешь о том же, о чем и я? — шепотом спросил Батуга. Щеки Аккыз вмиг заалели от смущения, но она молча кивнула. — Тогда... — немного оробев, начал он. — Да, — пытаясь взять себя в руки, ответила она. Аккыз поднялась с его колен, а Батуга встал следом за ней. Оба чувствовали неловкость. — Если хочешь, я могу... Она кивнула в ответ, поняв его с полуслова. Батуга улыбнулся и, немного отойдя от нее, отвернулся. Лишь бы ей не было неудобно, лишь бы не сбегала. Если это необходимо, он будет держать себя в руках и не позволит себе ничего, что бы могло ей не понравиться. Мысль о том, чтобы снимать одежду у него на глазах, пусть даже верхнюю, а тем более позволить ему это сделать, заставляла щеки пылать. Аккыз вспомнила вечер, когда была вынуждена снять наряд Тылсым бике из-за пролитого на него Йибек айрана. Батуга был без сознания, но она все равно повернулась к нему спиной от смущения. Избавившись от верха, она стянула сапоги. Повернувшись, Аккыз увидела, что Батуга уже снял доспехи и обувь, и теперь возился со шнуровкой нарукавников. Будто ощутив её взгляд, он посмотрел через плечо. Аккыз стыдливо опустила голову: сама наблюдает, а ему не позволила. На лице Батуги снова заиграла улыбка, и он направился к возлюбленной: — Поможешь? — он протянул руки. Конечно, теперь он мог сам без труда сделать это, но сейчас было важнее показать ей, что он готов уступить, если не отдаться в её власть. Аккыз кивнула и выполнила просьбу, удивившись ей. Батуга взял ее за руки, глядя в глаза: — Аккыз, я не сделаю ничего против твоей воли. Ты, в свою очередь, можешь делать всё, что пожелаешь. — Но я не знаю... —И я не знаю, — перебил ее он, — Узнаем вместе. — Вместе. — Кивнула она. Заметив едва уловимую тень сомнения, Батуга мгновенно погасил свой внутренний огонь. Ведь он только что пообещал ей, что ни за что не будет настаивать: — Вместе. Когда придёт время, — он игриво посмотрел на неё и заговорщически добавил, — Сначала обрадуем всех новостью. Аккыз улыбнулась, вспомнив, как они недавно пытались предугадать, что сделают их близкие, услышав о поясах. — А теперь мое плечо готово приютить мою луноликую. И снова он вызвал её улыбку. Аккыз вспомнила, как Батуга уже однажды охранял её сон всю ночь. Соорудив нечто вроде ложа из овчинок, лежащих на полу шатра, Батуга потянул Аккыз за собой, увлекая её туда: — Кажется, неплохо получилось. Он лег и взглядом показал на плечо. Немного помедлив, Аккыз последовала за ним, положив голову ему на плечо. Еще мгновение и она решилась обвить Батугу рукой; то же самое сделал и он. Удивительный день! Утром они вышли из дворца с важным поручением, будучи Двуглавым Волком, а к вечеру неожиданно стали обрученной парой. А как прекрасно они провели вместе то время, пока искали шатер шаманки. Впервые они так открыто могли проживать свои чувства. Умиротворенные близостью друг друга, они впервые заснули вместе, обнимая самого дорого им человека на свете. Хвала Небесному Тенгри за то, что он соединил две половинки одной судьбы.