Стежок времени

Планета Ког была мелкой, пустынной и малонаселённой. По поводу таких глухих уголков в Галактической Федерации велись вечные споры: помогать им или оставлять как есть? Пока что господствовало мнение, что цивилизации следует предоставлять самим себе, пока они не дойдут до эры космических полётов, но на каждом заседании Совета Галактики всегда находилось упорное меньшинство, заявлявшее, что это недостойное поведение и что отстающих инопланетчиков нужно подтягивать. В Серой туманности, разумеется, такими вопросами не заморачивались – многие её планеты ненамного обогнали Ког в развитии. С точки зрения Крыса, визиты из космоса таким планетам ничуть не мешали – воспринимались как нечто столь же само собой разумеющееся, как (в зависимости от уровня развития) каменные топоры, мушкеты или газовые лампы. Но сейчас над тем, показываться местным жителям или скрываться от них, ломать голову не пришлось: Аудл и Оаиз независимо друг от друга (Крыс и Жжжж специально спросили каждого отдельно в самом начале полёта, чтобы не дать им сговориться) сказали, что линзы и золотые слитки забирали на небольшом плато близ экватора, где на сотни километров вокруг не было даже самой плохонькой речушки. Местные жители, гуманоиды земного типа, сюда, конечно, и близко подойти не могли. Жара там действительно стояла такая, что Крысу пришлось сменить облик на крокрысский – да и перебирать песок и камни так было удобнее. Ветры на плато бывали, видимо, редко, жизни вообще не было заметно, поэтому меньше чем за десять минут молекулярная собака засекла на одном из плоских камней следы золота и частицы картонной упаковки, судя по всему, от линз. Были там следы и от коралловых «вертушек»: Аудл объяснил, что они увезли их подальше от Института, отогнали на день назад, перевезли на Ког и там оставили для похитителя. Выходит, желтоглазые не врали, но утешение это было слабым, потому что больше ничего – ни под тем камнем, ни где-либо ещё на плато – отыскать не удалось, как Крыс ни раскапывал песок с собакой наперевес. Это значило, что похититель кинул линзы и слитки вниз в «пилюле» – так называли небольшие капсулы-зонды с едой или лекарствами, которые сбрасывали терпящим бедствие, если не было возможности немедленно забрать их самих. «Пилюля» летела вниз с парашютом, на высоте примерно двух-трёх метров – зависело от модели – «выплёвывала» свой груз, а сама поднималась до верхних слоёв атмосферы и взрывалась. Если бы тут была цивилизованная планета, то все эти манёвры похитителя, конечно же, зафиксировали бы телескопы – но жители Кога в лучшем случае видели взрыв «пилюли», а корабль для них, если они его и разглядели, был неотличим от остальных звёзд. – Тупик, – сказал Крыс, вернувшись на борт «Астры». – Остаётся только искать через покупателей линз. Пришлось возвращаться к Брастаку, выгружать там Аудла и Оаиза... столько времени потратили с этой пустыней, а толку никакого. Жжжж оставался на гравитолёте – надо было ещё найти лабораторию, где линзы переделывались под брастачьи глаза, и здесь брастакский специалист мог помочь. Кроме того, воспользовавшись тем, что доктор Пюнкав ещё не улетел – он предпочёл заночевать в гостинице, а не стартовать поздно вечером, – Крыс, с разрешения Милодара, подключил к делу его: всё равно кто-то должен был проверять пациентов, купивших линзы. А пациентов по списку, который Пюнкав же и прислал, насчитывалось двести восемнадцать человек – и все в Галактическом центре и прилегающих районах. Первую подозреваемую, впрочем, нашли совсем недалеко – молодая актриса из Марсопорта отдыхала на Пенелопе. Один её глаз был ярко-алым, другой – цвета чёрной дыры, так что проверку Пюнкав провёл чисто порядка ради. Раствор благополучно вымыл из глаз линзы (открыв под ними серо-зелёный цвет), актриса поворчала, что теперь всё придётся капать в глаза заново, а гравитолёт приготовился к гиперпрыжку в сторону центральных областей. Прошло несколько дней, и Крыс злился всё сильнее. Он, Ричард, Жжжж и Пюнкав, как идиоты, метались от Лина к Земле и от Изоры к Бруску, но абсолютно у всех подозреваемых линзы находились в их собственных глазах. Наконец, убедившись в том, что к похищению Алисочки непричастен владелец кафе на астероиде Пересадка, и выйдя в космос после бесконечных очередей на взлёт, Крыс подытожил: – Ну всё, список закончился, и везде одни тупики. Доктор, вы уверены, что прислали мне всех, кто покупал линзы? – Полностью уверен, – растерянно отозвался Пюнкав, недоверчиво листавший список, будто не сам его составил. – Но ведь этого не может быть! Линзы в магазинах на строжайшем учёте, это же не карамельки развесные! Все наши данные показывают, что продано двести восемнадцать упаковок линз, а выходит, что откуда-то взялись ещё две. – А преступник не мог их совсем с нуля изготовить, а не переделывать из гуманоидных? – спросил Жжжж. – Тогда бы реакция на раствор хоть ненамного, но отличалась бы от положенной, – покачал головой офтальмолог. – Линзы – материя деликатная. Крыс тоже не мог понять, как похититель сумел извернуться и добыть откуда-то лишние линзы. Может, он привёз их на машине времени, выкрав в процессе изготовления? Но в любом уважающем себя Институте Времени это бы мгновенно засекли. Даже при путешествии на переносной кабине приборы фиксировали вес путешественника и передавали его в тот Институт, к которому она была приписана. – Линзы могли подменить ещё на складе, – наконец пришло ему в голову. – Нужно попросить все наши склады проверить, нет ли у них фальшивок? – с готовностью спросил Пюнкав. Как бы ни заманчиво это звучало, Крыс сказал: – Нет, придётся нам опять прилетать лично. Вдруг похититель – среди персонала одного из складов? Если он получит такое предупреждение, он сбежит, прежде чем мы к планете подойдём. Складов, где имелись биопротетические линзы, было, к его облегчению, не так много – всего тридцать девять: двадцать на центральных планетах и ещё девятнадцать раскиданных по разным провинциям и сателлитам. Снова «Астра» была вынуждена просить посадку на Земле, на Изоре, на основных планетах Альдебарана... Крыс старался не думать о том, что каждая минута этого дурацкого копания может дорого обойтись Алисочке. Где-то она сейчас? Хочется верить, её не затащили в совсем дремучую древность, ведь там ей придётся плохо, даже если она сумеет побороть непосредственно похитителя... На двадцати крупных складах не обнаружилось решительно ничего подозрительного. Крыс обратил внимание, что и доктор Пюнкав уже принялся то разглядывать свои пузырьки на свет, то взбалтывать их, очевидно, пытаясь выяснить, не мог ли раствор снимать и линзы, сделанные за пределами Ассоциации оптиков и офтальмологов. Гравитолёт облетел уже семь небольших планет, где были склады, но и там не нашлось ни единой фальшивой упаковки. В иллюминаторах и на экранах росла восьмая планета – Эмеральд, скромная земная колония в созвездии Эридана. Космодром Эмеральда был таким тихим, что казался чуть ли не заброшенным – здесь жили те, кто не очень любил межзвёздные путешествия и всю связанную с ними суматоху. Да и вся планета была какая-то сонная – движения на улицах мало, людей мало... Склад товаров из Галактической Федерации был там один-единственный, в столице. – Пожалуйста, проходите, – директор склада, степенный пожилой землянин, их уже ждал – не могли же они нагрянуть совсем уж без предупреждения, каждому складу Крыс радировал с орбиты. – Оптика у нас вон там, её не очень много... Крыс пошёл по однообразному коридору, вдоль стен которого тянулись полки. Очки и линзы лежали на самом краю одной из них – всего-то около пары десятков коробок и футляров. Вдруг у вертевшегося рядом Жжжж шерсть встала дыбом: – Смотрите! Это что такое? Наклонившись, Крыс увидел, что прямо под, с позволения сказать, секцией оптики паркет закопчён, а в нескольких местах прогорел совсем и торчит чёрными лохмотьями. – Что вы там нашли? Ах, да, – смутился подоспевший директор. – Это у нас тут месяца три назад был небольшой пожар, не дошли ещё руки починить. – А как он начался? – спросил Крыс. – Да один наш охранник напился и пришёл на склад, представьте себе, с петардой. Взял и запустил её прямо в коридоре. Ему потом самому лицо да руки пришлось лечить от ожогов... как протрезвел, извинялся очень, уволился сразу же, штраф за весь ущерб заплатил... – Так, – сказал Крыс, – и среди сгоревшего, наверное, были биопротетические линзы? – Да, но они же ведь оказались в самом очаге пожара! Они в картонных упаковках, поэтому один пепел остался. – И вы, конечно, не стали это перепроверять. – Зачем? – поразился директор. – Он же был пьяным вдрызг, зачем бы ему таскать из огня какие-то линзы? Это же не золото и серебро! – Три месяца назад... ну и конечно, раз линзы не всплыли, всё и забылось, – заключил Жжжж. – Давайте координаты этой жертвы алкоголя, – потребовал Крыс. – Сейчас, сейчас, – засуетился директор, – я вам пришлю, у меня они сохранены... Он тут неподалёку живёт, Джеймс Смит зовут. Джеймсу Смиту, если верить базе данных сотрудников склада, было двадцать два года, и проработал он там всего-то несколько недель – не исключено, что он только и нанимался ради того, чтобы устроить взрыв и выкрасть линзы. – Место рождения – Мельбурн, Австралия... – заметил Крыс. – Странно. Если этот юнец так стремится к приключениям и богатствам, что он забыл в этой анабиозной ванне? На Земле гораздо проще найти золотые слитки, – он не сомневался, что именно на эти слитки охранник и повёлся, точно так же, как молодые брастаки из Института Времени. – Так родители, должно быть, переехали на Эмеральд, – предположил Жжжж. – Ладно, сейчас найдём его и спросим, – адрес поджигателя в базе данных тоже был.