***
Всю ночь Локсли был рядом с ней. Наблюдал за её личиком когда она спала, не смыкая глаз, блондин думал что будет дальше. Останутся ли они друзьями после закрытия дела, а может станут врагами, ведь знали лишнее друг про друга. Сейчас они не в положении чтобы ссориться. Когда на горизонте показались первые лучики солнца мужчина покинул спальню. Реджина проснулась рано, голова по прежнему гудела. Из кухни доносился приятный аромат. Она накинула на себя неглиже и босыми ногами направилась на кухню. Робин к тому времени готовил им завтрак. Блинчики с шоколадным сиропом и ягодами уже ждали её. Некоторое время женщина просто наблюдала за ним, как он ловко справлялся. Робин заметил её и улыбнулся. — Доброе утро, — Локсли улыбнулся. — Садись завтракать. — И тебе было не лень готовить? — губки расплылись в нежной улыбке, вознося его до небес. — Нет, приятного аппетита, — чашка с кофе завершила картину. Завтрак проходил в тишине, спокойствии. За окном было облачно, не так пасмурно, но всё же. Раздался рингтон телефона. Реджина резко дернула головой и посмотрела на Робина, а потом встала и подошла к телефону. Звонил неизвестный номер. Сглотнув она ответила и поставила на громкую связь. — Ало, мисс Миллс, — услышав голос Руби камень упал с души. — Да, — за словами женщина вернулась за стол. — Сегодня День Рождения у совладельца компании, Августа Бута, вы ведь помните его? Сегодня состоится праздник в честь этого, вы приглашены. — Ладно, во сколько? — Робин посматривал то в тарелку, то на неё. — Начало в 8 вечера, — Лукас отключилась. — Ты правда пойдешь туда? — приподнял бровь блондин. — Да. — Тебя вчера чуть не убили, а ты опять рискуешь, — ухмыльнувшись, он качнул головой. — Ты думаешь они посмеют прикоснуться ко мне после вчерашнего? Брось, Самди даже не появиться на празднике. Она была уверенна в себе и своих знаниях, а он понимал, что эта женщина наступает на те же грабли. Реджина с удовольствием уплетала блинчики, запивая всё ароматным кофе. Нежная, ранимая, только его. — Я пойду с тобой, мне важна твоя безопасность, — брюнетка чуть не подавилась. — Не волнуйся, мешать не буду. На тарелке осталось пару блинчиков, Миллс отодвинула от себя тарелку. Локсли посмотрел на нее не очень одобряющим взглядом. Всё же пришлось доесть, допить кофе и отправиться в спальню.***
Она в очередной раз стояла у зеркала. Сегодня её фигуру облепило шелковое платье черного цвета на бретельках. Оно было в пол, что делало её визуально выше. Платье подчеркивало все прелести. Декольте, плоский животик, спину, изящные руки и стройные ноги. На лице был нюдовый макияж, волосы собраны в пучок, низкий и аккуратный, пару прядок было на прелестном личике. Золотые сережки дождиком свисали, привлекая внимание. Туфли делали её визуально выше. Реджина накинула на плечи черный пиджак. Легкое волнение. Робин тихо появляется в спальне. Застыв в дверном проеме он наблюдал за этой красотой. Женщина рассматривала себя в зеркале, думая, может что-то лишнее. — Ты решила сделать подарок имениннику? — Локсли рассматривал её не как животное, а аккуратно, любуясь каждой деталью, мелочью. — Думаешь слишком? — женщина обратила внимание на Локсли, который был в черном смокинге. — Нет, ты прекрасна, и ты не скрываешь этого. — Спасибо. Слова Робина поставили её в неловкое положение. Она отвыкла от комплиментов со стороны мужского пола. Ещё неделю назад он считал её убийцей, а сейчас между ними летают искры. Скоро это закончится. Они шустро покинули квартиру, ведь их уже ждала машина. Всю дорогу Локсли смотрел только на неё. Он не назовет её своей, но точно может назвать своей весной. В нем проснулись давно забытые чувства, желание. Реджина прислонилась головой к окну, рассматривая ночной город. Свет фонарей заставлял дорогие украшения сверкать. Ненароком голубоглазый задержался на декольте, а потом на оголенном бедре. Она помнит каждое касание, каждый миг когда их тела находились слишком близко. После Леопольда боятся мужчин было не грех, кроме него и Самди никто не был так близок с ней. Аромат яблока летал в воздухе, что сводило с ума мужчину. Робин не любитель засматриваться на женщин, а тем более на чужих. Было видно, что всё время брака она не принадлежала себе. И сейчас не особо, призраки прошлого преследуют её. Она аккуратно касается своей шеи, поправляет тонкое украшение. Золотые нити постепенно скрываются в ложбинке. По приезду, швейцар открыл дверь машины и подал руку брюнетке, следом на свет появился Робин. Мужчина не любил толпы людей, шум, но был готов терпеть ради неё. Реджина ещё раз посмотрела на блондина, тот одобрительно кивнул и они направились внутрь здания. Пара поднялась на 12 этаж здания, где во всю фотографировались люди. Лифт издал звук и они появились во всей красе. Миллс сняла пиджак и отдала его Робину. — Реджина! Сколько лет прошло! — Август с радостью на лице раскрывает свои объятия. — 3 года... — женщина прикрыла глаза в объятиях, проводя ладонью по мужской спине. 17 лет назад. Девушка лет 18-ти лет в голубом платье шустро шла к двери. Волосы струились по спине, голубая ленточка виднелась в волосах. Август и Леопольд спустились в гостиную. Мужчины о чем-то бурно разговаривали, смеялись. Август застыл увидев девушку, она была ангелом. Брюнетка смущенно завела руки за спину и окольцевала левой праву руку. — Лео, может представишь? — Бут наслаждался этой красотой, точеной фигуркой, шелковистыми прядями. — Кхм, это Реджина, моя жена, а это Август Бут, мой старый друг, теперь совладелец моей компании, — мужчины приблизились к этому ангелу. — Очень приятно, — улыбнулась кареглазая. — Милая, а ты куда? — в воздухе чувствовался запах табака, который ненавидела Миллс. Кинг не особо хотел выпускать молодую жену из ежовых рукавиц. Он не сполна насладился запретным плодом, всей красотой которая теперь только его. Она его жена, и весь этот бред о его жестокости слушать никто не будет. Хотя, всю его жестокость она ещё не познала. Мила, слаба и безмятежна. Пухлые губки, аккуратные ушки и носик. Небольшой шрам над губой только придавал шарму, но страсти не было. Реджина маленькая девочка, которая ещё не вкушала запретный плод, она нежная, милая, стеснительная и ранимая. Бархатная кожа, по которой бегают миллионы мурашек. Аромат спелого яблока, такого сладкого, красного. — Я хотела пойти в сад, прогуляться, — губы расплылись в нежной улыбке. — Беги. Девушка оставила их. Мужчины прошли к бару, и Леопольд выбрал дорогую бутылку коньяка. Вскоре янтарная жидкость была разлита по стаканам. — За новое начало, — седоволосый усмехнулся и чокнулся стаканами с другом. Август улыбнулся и они осушили стаканы залпом. На второй заход младший отказался и они вышли в сад. Бут всё хотел ещё раз увидеть того ангела. — Да, хороша жизнь, тем более если в ней есть запретный плод, — голубоглазый неоднозначно посмотрел на него. — Ты женился на ребенке, Кинг. — Разве её можно назвать ребенком? Брось, ты сам видел её, — кажется, этот стакан коньяка был лишним. — Ты когда-нибудь умрешь, а она получит всё. — Ну посмотрим, — хищная улыбка застыла на его лице. Нынешнее время. — Ты так изменилась, бог ты мой, 3 года мы не виделись, — Робин с умилением смотрел на эту картину, мужчина был для нее словно дядя. — Седеешь, — смеется Миллс, а потом замечает боковым зрением барона. — Тебя уже ждут, — взгляд покосился на темнокожего. Самди ждал её. Когда женщина подошла ближе он лишь усмехнулся. Она нашла в себе смелость, любой другой из дома бы не вышел. Фотографы тут как тут. Все привыкли видеть их счастливыми, как друзья обнимаются и касаются друг друга. На лице читалась ненависть и презрение. Её предали. Брюнетка встала рядом с ним, но даже их одежда не соприкасалась. Тогда барон забыл про все границы и этикет. Мужчина грубо положил руку на её талию прижав к себе и облизнувшись на прекрасное тело. Реджина прикрыла глаза и мысленно посчитала до 5-ти, отпуская весь гнев. Робин было хотел успокоить его, но она подала знак, что всё нормально. — Мммм, прелестное платье, — облизнулся Самди, что-то мурлыкая ей на ухо, — теперь ясно почему ты так долго пробыла у Леопольда. Реджина резко развернулся к нему, чувствуя всю ту ярость и гнев. Джон нашел своего друга в толпе и увлек Робина в беседу. Блондин оставил пиджак кареглазой на одну из официанток. Она пропала из его поля зрения достаточно скоро. — Радуйся пока можешь, у тебя есть мотив для убийства, но не алиби. Какая жалость, — шипит он через зубы. — Ты вчера чуть не убил меня, неужели ты забыл про всё что было? — с грацией королевы, она кладет свою руку поверх его. — А что было? О, моя дорогая Реджина, ты так глупа. Ты слабая и дешевая потаскуха, — последнее предложение он прошептал ей на ушко, опаляя его горячим дыханием, рука сползла чуть ниже талии. Шершавые пальцы намеренно касались оголенной кожи. Она замерла. Сколько боли ей пришлось пережить, потерь. Каким трудом она добилась авторитета. Барон знает на какие точки давить. Женщина лишь хлопала ресницами и улыбалась. Такая близость была неприятной, чувствовался алкоголь в воздухе. Бред, который нес темнокожий, резал с каждым словом сердце всё больше и больше. — Наслаждайся свободной, дешевая тварь. Мужчина наконец-то отпускает её и отходит в сторону панели. Шутит шутки, смеётся, даже не думая про ту боль, которую он доставил. Фотографы продолжали свою работу, к ней присоединился виновник торжества. Бут был намного снисходительней с этой брюнеткой, чем Барон. Можно ли назвать его другом теперь? Неужели всё рухнуло в один момент. Настроение исчезло. Когда Август дотронулся до её спины, даже не прижимая, она дернулась и по телу побежали мурашки. — Прости, — женщина делает пару шагов вперед, желая уйти, но фотографы и журналисты явно настроены на шоу. Бут помог, прикрыл женщину. В глазах мужчины читалась надежность, желание помочь, но были ли оно таким настоящим? Друзья прошли в пустой кабинет. Настольная лампа освещала помещение, было пару растений и множество папок. К слову всё это напоминало о той ночи, когда живой она могла не вернуться. Реджина уперлась ягодицами в деревянную поверхность стола и сложила руки под грудью. Карие глаза смотрели в пол, отмечая как блестел кафель. Август прикрыл дверь и направился к ней. — Что случилось? — мужчина обеспокоенно смотрел на неё, пытаясь найти прежнего человека. — Ничего, — она даже не подняла на него свой взор. — Реджина, что случилось Я знаю тебя не год, не два. Твои глаза тебя выдают, — тон набирал обороты. — Лишаешь себя веселья ради того, чтобы выслушивать мои проблемы? Бред. — Ты не покинешь это помещение пока не расскажешь, — Бут был готов идти к своей цели не смотря ни на что. — Это все на что ты способен? Запереть женщину которая слабее тебя в 4-х стенах? Браво, — губы вздрагивают, а глаза смотрят на него исподлобья. — Ты мне важна. Твоё состояние, проблемы, всё, — мужчина присел на тумбу не так далеко от нее. — Я потеряла всё из-за Кинга: семью, ребенка, друзей, авторитет. Я ненавижу его, слышишь? Ненавижу! — хриплые нотки в бархатном голосе четко проскальзывали, руки жестикулировали. — Тебе тяжело, но самое ужасное, что ты можешь сделать, так это закрыться в себе. — Да, следовало мне тогда остаться в том чертовом доме, сейчас бы не мучались все, — Миллс двинулась в сторону двери, звонко стуча каблучками. — Постой, — голубоглазый перехватил её за запястье. В памяти начали всплывать моменты, как Леопольд зажимал её. Ужасные прикосновения, поцелуи, шепот и смех. Воздух стал заканчиваться, а сердце забилось в два раза сильнее. Сегодня всё повторилось. Грубые касания, насмешка и издевательство. Самди был другом, близким и надежным. Он видел как женщина страдала в этом браке, иногда пытался вразумить её мужа после очередного ругательства на неё по мелочам. Темнокожий знал эту слабую точку, втерся в доверие и заставил разбиться снова. Прочувствовать то, что было так давно. По-началу Кинг мог заглядываться на других женщин, а потом и вовсе удалиться с ними. Реджина каждый раз испытывала эту боль, с новой силой. Друзья мужа были снисходительней с ней, чем сам он. Как бы она не старалась, ему было всё равно. Когда её мучитель уже был выпившим, он в точности, как и барон шептал ей не самые лестные отзывы. — Не трогай меня, — чувство дежавю одолевает её. — Реджина, если тебе будет нужна помощь я всегда готов тебе помочь. Реджина пулей выскочила из кабинета, забрала пиджак, накинула на плечи ткань и взяла на фуршете бокал с красным вином. Ноги принесли её к балкону, лениво смачивая стенки бокала, алкоголь изредка попадал в организм. Ветер обдувал лицо женщины, казалось, что она хотела заболеть. Людей в этой части здания было мало. Одиночество и холод. Как быстро меняется мнение окружающих, друзей. Барон ведь прекрасно знал что она пережила, сколько ночей вытерпела лежа в постели со своим мучителем. За спиной послушались шаги. Робин медленными шагами брел по балкону. Ночной город сверкал. Несколько парочек ворковали в сторонке. Слышался легкий джаз, шумный лепет гостей. Губы были поджаты, сердце выпрыгивало. — Август сказал мне что ты здесь, — мужчина заботливо снял свой пиджак и накинул на её, она никак не отреагировала. Наступила неловкая пауза. — За каждой холодной осенью следует прекрасная весна. — Скажи, чтобы было сейчас, если бы ты не сдержался тогда, в ванной, — женщина развернулась к нему лицом, поднимая голову. — Запретный плод бывает сладок — он ранит глубже и сильней, — Локсли обнажает ямочки на щечках. Между ними ничего нет, они расставили все точки. Холод бил в спину. Они должны отсидеть банкет, даже не думая друг о друге. Просто детектив, друг, напарник, но ничего больше. Забота чисто по-дружески, тот поцелуй и поспешный ответ на него. Это запретный плод, вкусить который хотелось, но разбить ей сердце намного меньше.